☾
Четверг просто потрясающий день, а пятница — полная противоположность. Идя вместе в школу, они держатся за руки. Признание Луи уже на кончике языка, оно готово прямо сейчас сорваться и отплыть в море любви Гарри. Но он не произносит его. Он чувствует какое-то небольшое изменение в воздухе, вызывающее у него мурашки. Он чувствует, что за ним следят. Он получает ответ, находясь в уборной после математики. Он моет руки, когда помещение окутывает белый туман. Через секунду Луи попадает в свой худший кошмар. В Небесный суд. В этой комнате он был словно целую вечность назад. — Пожалуйста, назовите своё имя, — внезапно говорит мужчина справа. — Эм, Луи Уильям Томлинсон. Дальше говорит второй слева мужчина: — Мистер Томлинсон, Вам известны обвинения, выдвинутые против Вас? Луи начинает паниковать. — Нет, сэр. Женщина, которая в прошлый раз была довольно дружелюбна, смотрит на него ледяным суровым взглядом. — Мистер Томлинсон, Вас обвиняют в сближении с врагом. Вы признаёте вину? Её слова оскорбляют парня. — С врагом? Вы считаете Де... Падших Ангелов врагами? — Мистер Томлинсон, Вам лучше не спорить с нами. — Эм, извините. Мужчина слева продолжает: — Вашей миссией является Зейн Малик, верно, мистер Томлинсон? — Да. — Не могли бы Вы сообщить о продвижении в Вашей миссии? Луи совсем не колеблется. — Ну, всё идёт хорошо. У Зейна появился очень хороший парень, он подал заявку в художественную школу. Я думаю, цель будет достигнута. Дальше продолжает женщина: — Это всё здорово, но правда или нет, что Вы не убрали самую главную проблему — Падшего Ангела? И кроме того, Вы подружились с ним? — Честно говоря, дружба с Га... Падшим Ангелом помогла больше, чем попытка мешать их общению. Мужчина справа хмурится. — Мистер Томлинсон, Ваша цель как Ангела-хранителя — возвращать людей на правильный путь. Как может Зейн вернуться на правильный путь, если Падший Ангел до сих пор является его другом? У него всегда будет искушение. Луи прикрывает глаза и вздыхает. — В этом есть смысл, сэр. Извините, что не подумал об этом. — Может быть, в следующий раз Вы подумаете дважды. Однако сегодня Небесный суд принял решение отменить Вашу миссию с Зейном Маликом и... — Подождите! Пожалуйста, подождите! Извините, что перебил Вас, но отменить? Вы отстраняете меня от миссии? Я понимаю Ваше беспокойство, но, пожалуйста, позвольте мне закончить. Я знаю, что смогу. Женщина отвечает ему: — Мистер Томлинсон, чтобы доказать нам, что Вы достойны этой должности, Вы должны немедленно исправить ситуацию с Падшим Ангелом. И, конечно же, достичь первоначальную цель миссии. Вы думаете, что сможете добиться всего этого? — Да! Четыре человека переглядываются, после чего самый левый из них заключает: — Хорошо, мы дадим Вам второй шанс. Однако мы будем наблюдать за Вами, и, если нам что-то не понравится, мы вмешаемся. — Хорошо, договорились. После его слов туман заполняет помещение, и суд исчезает. Он снова оказывается в уборной, его сердце бешено колотится от страха. Если Луи продолжит всё то, что делает с Гарри, он будет отстранён от миссии. Он будет отстранён от Зейна, Лиама, Найла и парня, которого поставил на первое место. Парня, которого он полюбил. Вытирая слёзы, Томлинсон умывается. Он должен взять себя в руки. Он должен сделать это ради Зейна.☾
В пятницу Луи везёт, потому что у Гарри планы с Зейном, и после школы они не видятся. Но в субботу всё совсем иначе. Утром Гарри готовит ему завтрак и печёт маффины. — Гарри? Парень достаёт маффины из духовки и улыбается, показывая ямочки. — Хей, Лу! Мне было скучно, и я решил приготовить что-нибудь для тебя. Я знаю, что ты любишь маффины, поэтому для разнообразия попробовал сделать их. Гарри весь светится, а Луи раздавлен, поскольку этот парень сейчас — самый счастливый человек, что он когда-либо видел, и он должен оттолкнуть его. Да, оттолкнуть самого замечательного, невероятного, пленительного человека, с которым он хочет быть постоянно. Как он может так поступить? Как он может при этом не разрушить Гарри? Как он может не разрушить себя? — Оу, — Томлинсон пытается звучать равнодушно. — Спасибо, Гарри. На самом деле я не очень хорошо себя чувствую. Лучше вернусь в постель. — Ты уверен? — Да. — Тебе что-нибудь нужно? — Нет, спасибо. Луи идёт в свою комнату и в следующие два дня выходит из неё только в ванную. Он не может перестать плакать. Не может остановить боль, разъедающую его сердце, словно яд, медленно разрушающую всё, что осталось. Он не может позволить Гарри увидеть его таким. Он не может позволить Гарри всё узнать. Поэтому он трусливо прячется вместо того, чтобы столкнуться с проблемой лицом к лицу. В три часа ночи воскресенья Томлинсон понимает, что уже вторую ночь спит один, без Гарри, и он не в порядке. Он совсем не в порядке.☾
Всю неделю Гарри пытается поговорить, а Луи пытается спрятаться. В понедельник Гарри хочет пойти домой вместе, что подразумевает держание за руки, поэтому Томлинсон врёт, что ему надо в библиотеку. Во вторник Гарри садится рядом с ним за обедом, а Луи поднимается и говорит, что снова плохо себя чувствует. В среду Стайлс выглядит подавленным, да и Луи тоже. У них фиолетовые синяки под глазами, их волосы в беспорядке, их движения медленные и неловкие. В четверг Гарри сдаётся. Но в пятницу... в пятницу хуже всего. Они вместе идут в школу, но не говорят друг другу ни слова. В школе Гарри сразу уходит от Томлинсона, оставляя его одного около шкафчиков. Там к нему подходит Лиам. — Ты в порядке, приятель? Напуганный и уставший Луи поворачивается к нему. — Да, а что? — Ну, все беспокоятся о тебе. Тебя почти нет рядом, а если ты и есть, то особо не разговариваешь с нами. — Я просто не очень хорошо чувствую себя всю неделю. — Ты уверен, что дело только в этом? — Да. Пейн смотрит ему в глаза, явно понимая, что Луи врёт, но лишь тяжело вздыхает. — Как скажешь. Просто знай, что ты можешь поговорить с любым из нас, хорошо? — Конечно. — Ладно, я пойду на урок. — Пока, Ли. — Пока. Томлинсон не может пропускать школу, хотя находиться здесь очень тяжело. На первом уроке Найл передаёт ему записку, которая остаётся без ответа. На математике Лиам позволяет ему молчать, но каждые пару минут с беспокойством смотрит на него. На другом уроке Зейн тоже постоянно пялится на него, а Гарри, наоборот, не смотрит совсем. На перемене Зейн ждёт в коридоре, очевидно, собираясь поговорить. Луи готовится к этому, когда к Малику подходит Гарри. — Зейн, иди в класс. Томлинсон, даже не смотря на них, понимает, что Гарри повлиял на него. Прежде чем он успевает хоть как-то помешать, Стайлс заводит его в кладовку. Знакомая ситуация. Прижимая его к двери, Гарри одной рукой держит его за талию, а другой с беспокойством гладит щёку. — Лу... Луи. Что происходит? Пожалуйста, детка, скажи мне. От этих слов Томлинсон хочет плакать. Это единственное, что он хочет сделать, но и то, что он не может позволить себе сейчас. Он смотрит в пол, поскольку знает, что если взглянет на зелень, в которой скрыты страх и беспокойство, то просто не справится. — Я... я не могу, Гарри. — Можешь! — кричит Стайлс и ударяет кулаком по двери. — Не могу! Ты не представляешь, насколько сильно я хочу, но я не могу. Гарри раздражённо проводит ладонью по лицу. — Я не знаю, что мне делать, Лу! Я не знаю, как помочь тебе. Томлинсон огрызается, говоря прямо противоположное тому, что он чувствует: — Мне не нужна твоя помощь. Луи поднимает взгляд и видит, что Гарри неподвижно стоит напротив него, хмурясь, и спрашивает дрожащим голосом: — Что? — Я... я сожалею, Гарри. Мне пора на урок. — Луи, — говорит Стайлс, останавливая парня за запястье. — Я... я лю... — Увидимся дома, ладно? Томлинсон выходит из кладовки, игнорируя мысли, заставляющие его вернуться. Есть миллион вещей, которые он хочет сказать, но ни одну из них не может. Уходить — очень по-детски, Луи ненавидит свой поступок, но это лучший вариант, который у него был. Лучше молча уйти, чем остаться и услышать то, о чём он мечтает, но не имеет возможности ответить. Он в любом случае проиграет.☾
В пятницу вечером Луи ложится спать один и в субботу утром просыпается тоже один. Он должен был знать, что это случится. Он должен был видеть, что это уже происходит. Но ему всё равно больно, словно нож оставляет на нём новые раны. Да, в субботу Гарри ушёл, вместе с собой забирая сердце Луи.☾
В среду Луи снова видит его. Его плечи опущены, пока он идёт по коридору, и парень безумно сильно хочет коснуться его. Почувствовать тепло, которое исходит от его кожи и обжигает его, как пламя. Обнять его и никогда не отпускать. Но Луи больше не заслуживает его. Поэтому он не делает ничего, а просто смотрит, как тот, кто мог быть с ним, проходит мимо.☾
Гарри не появляется ни на следующий день, ни ещё позже. Сначала все беспокоились о Луи, но после такого внезапного исчезновения всё внимание переключается на Стайлса. Найл: вы видели Гарри? Луи: нет Лиам: Зи очень беспокоится. Он пытался найти его но не получилось. От него ничего не слышно Найл: может он объявится через пару дней Лиам: будем надеяться Томлинсон игнорирует сообщения и возвращается под одеяло. Он чувствует оставшийся после Гарри аромат, и это единственное место, где он по-настоящему может дышать.☾
В понедельник Гарри приходит на несколько уроков. Зейн пытается поговорить, но ему нечего сказать. Луи беспокоится, что парень пришёл, чтобы продолжить задание, и ненавидит себя за такие мысли. Особенно когда Гарри ни с кем из них не проводит время. Это заставляет задуматься, почему он вообще пришёл? Может быть, из-за Луи? Может быть, он не хочет разговаривать с ним, но хочет убедиться, что Томлинсон в порядке? Или, может быть, эта версия слишком оптимистична, и на самом деле это лишь напоминание для Луи? Напоминание о том, что он потерял.☾
После понедельника Луи больше не видит Гарри. Зима официально приходит, делая мир таким же холодным, как сердце Луи. В холодные ночи он бродит по городу, задаваясь вопросом, где в это время может быть Гарри. Ночные прогулки становятся привычными спустя две недели исчезновения Гарри. Он пытается убедить себя, что не ищет парня, однако всё равно заглядывает в каждый переулок. Он клянётся, что это всего лишь привычка, хотя его разум говорит обратное. После трёх недель отмораживания задницы и попыток найти хотя бы следы человека, которого он когда-то знал, Луи поднимает белый флаг и признаёт правду. Гарри ушёл. Гарри действительно ушёл.☾
Ничего не становится лучше. Луи пытается что-то сделать, ведь он здесь ради Зейна, но парню уже не нужна помощь. Он прекрасно справляется сам. Томлинсон продолжает пытаться лишь потому, что, кроме миссии, у него больше ничего нет. Нет семьи. Нет друзей. Нет Гарри. Он продолжает пытаться, потому что сделал это, чтобы доказать свою правоту. Если он не докажет, что сможет достичь цель, всё будет напрасно.☾
— Луи! — в пятницу утром зовёт Зейн. — Хей, Зи. — У меня есть хорошие новости. — Да? — Да! Я поступил в художественную школу! — Это потрясающе, поздравляю! — он обнимает Зейна. — Спасибо, спасибо. Я поеду туда осенью, и мне даже удалось уговорить родителей согласиться. — Как ты это сделал? — Я сказал, что если не пойду туда, то не пойду вообще никуда. Они предпочли иметь сына хотя бы с таким образованием. Они ещё не знают о Лиаме, но я и с этим разберусь. — Зейн, это здорово. Улыбка Луи тускнеет. Когда между ними возникает пауза, Зейн тоже перестаёт улыбаться. — Знаешь... я очень скучаю по нему. Томлинсону становится грустно от признания Зейна. — Я тоже, Зи. Я тоже очень скучаю по нему. — Я не знаю, что между вами случилось, но ты должен это исправить, Луи. — Ничего не случи... — Не ври! — прерывает Малик. — Мне без разницы, в чём дело, ты не обязан рассказывать, но не ври. — Извини, — тихо отвечает Томлинсон. — Просто верни его. — Что? — Верни его, — повторяет Зейн. — Я хочу вернуть своих лучших друзей. Тебя и Гарри. Всё стало дерьмово с тех пор, как у вас появились какие-то проблемы, и это ненормально. Так что, пожалуйста, Луи. Пожалуйста, исправь это. Что бы у вас ни произошло, верни его. — Зейн, это не так просто. — Да, непросто. Не начиная спорить, Зейн уходит и оставляет озадаченного Луи размышлять.☾
Падающий снег уносит с собой ещё одну неделю. В воскресенье Луи буквально теряет рассудок. Он больше не может находиться в квартире, не может сидеть на диване, вспоминая, как здесь был Гарри, не может зайти на кухню, вспоминая, как Гарри готовил ему. Он не может справиться с воспоминаниями, которые не хотят исчезнуть. Во второй половине дня, одевшись, он отправляется гулять. Без разницы, куда, лишь бы подальше. Неосознанно он идёт к тому месту, где однажды следил за Гарри, когда их отношения ещё были тяжёлыми. Он не обращает на это внимания, когда спотыкается на знакомой улице или когда до него доносится надломленный голос. Следуя за звуком, он заходит в переулок и видит знакомую спину. Парень стоит над испуганной девушкой. Луи знает, что происходит, прежде чем слышит какие-либо слова. Подходя ближе, он кладёт руки на широкие плечи, чтобы остановить то, что может случиться. Гарри, должно быть, находится где-то в середине своего влияния, потому что, когда он оборачивается, его глаза полностью чёрные. Томлинсон удивлённо отступает, а испуганная девушка сразу убегает. У него нет времени, чтобы осознать тот факт, что Гарри действительно стоит прямо перед ним. — Какого чёрта ты это сделал, Ангел? Ангел. Гарри назвал его Ангелом так, словно это самое отвратительное слово в мире. — Это ты мне скажи, Гарри. Что ты с ней сделал? Когда Луи произносит имя, в почти красных глазах мелькает печаль, сквозь которую чуть проявляется зелёный цвет. — Не беспокойся об этом. После его слов Томлинсон двигается ближе, толкая Гарри к кирпичной стене позади них. — Не беспокойся? Не беспокойся? Конечно же, я буду беспокоиться! С тех пор, как ты ушёл, я ужасно беспокоюсь! И после всего ты просишь меня этого не делать, Гарри! Серьёзно? Стайлс раздражённо закатывает глаза. — Ну, больше тебе не нужно беспокоиться. — К сожалению, это не так просто. — Почему нет? — Потому что ты мне небезразличен, идиот! Смущение появляется на лице Гарри, но он сохраняет спокойный вид. Через несколько секунд его глаза становятся почти полностью зелёными. Он мягко спрашивает: — Я тебе небезразличен? — когда он продолжает, его голос становится громче: — Ты отдалился от меня. Ты не хотел разговаривать со мной. Я ушёл до того, как ты попросил меня это сделать, потому что я бы не справился! Красный оттенок вновь заполняет его глаза, и по его щеке скатывается одна слеза. — Я бы не справился, если бы ты сказал мне уйти. Я бы не справился с потерей ещё одного человека! Томлинсон протягивает руку и осторожно стирает слезу с щеки Гарри. — О, Гарри. — Нет, — он отстраняется от прикосновения, — я знал, я чувствовал. Но если бы я услышал, как ты говоришь это мне, Лу... если бы я услышал, как ты говоришь, что больше не хочешь видеть меня рядом, это бы уничтожило меня. Когда Луи обнимает Гарри, они оба плачут, не сдерживаясь. Голова Стайлса лежит на плече парня, и последний наконец говорит то, что сразу должен был сказать: — Я не хотел причинить тебе боль. Небесный суд сказал, что я должен держаться подальше от тебя, иначе они заберут меня с миссии. Я не хотел этого, потому что тогда больше никогда бы тебя не увидел. Я сделал то, что они просили. Видеть тебя, даже если ты злишься на меня, лучше, чем не видеть вообще. Стайлс крепче обнимает Луи. — Луи, я... — Т-ш-ш, всё в порядке. Когда Гарри поднимает голову, Томлинсон замечает синяк, занимающий большую часть его шеи. — Гарри, что случилось с... Парень пытается прикрыть след, но Луи останавливает его. — Это... это из-за того, что я не выполнил миссию. Эм, их намного больше, — неловко говорит Гарри, опуская голову. Сердце Луи сжимается. Получается, Гарри мучили за поражение. Луи проводит пальцами по волосам Гарри, а затем приподнимает его голову за подбородок. — Почему ты это сделал? Почему так легко сдался? — Ты серьёзно не понимаешь? Я бы никогда не позволил тебе проиграть! — говорит Стайлс так, будто это очевидно. — Как, по-твоему, я бы смог это сделать? — Но, Гарри, ты ведь пострадал из-за этого. — А ты нет, и это главное. Томлинсон качает головой. — Ты шутишь. — Нет. С первого дня, как я увидел тебя, я знал, что сделаю для тебя что угодно. — Ты ненавидел меня, — спорит Луи. — Ошибаешься. Ты был светящимся ангелочком с глазами, которые бросали вызов небу и окрашивали моря, ты был таким прекрасным. Я знал, что хочу быть с тобой, но не мог тебя получить. Я пытался, разве нет? Подходил к тебе и всё такое, но ты ставил меня на место. Никогда в жизни я не был так восхищён чем-либо. — Гарри. — Луи, ты... ты — тот самый, — признаётся Гарри, держа руки на бёдрах Томлинсона. — Мне всё равно, что скажут о нас наши миры. Ты нужен мне. — Гарри, пожалуйста... — Нет, Луи, послушай меня. Я люб... — сильный удар грома прерывает Гарри, улица заполняется туманом. Луи вздрагивает, понимая, что это означает. Небесный суд. — Луи Томлинсон, — произносит мужчина, сидящий слева. — Мы следили за Вашими действиями последние две недели и были очень разочарованы. Мы немедленно отстраняем Вас от миссии и по возвращении на Небеса забираем Ваши крылья. — Подождите, пожалуйста! Позвольте мне объяснить! — Мистер Томлинсон, впредь мы не будем слушать оправдания Вашему поведению. Появляются два охранника и направляются к нему, хватая его за обе руки. После этого Гарри удерживает его за талию. — Луи! Луи, не оставляй меня! Томлинсон смотрит на парня. Пусть его лицо опухло, и это всё, возможно, худшее, что когда-либо случалось с ним, он улыбается. — Гарри... я люблю тебя. Ожидая, что его бросят в глубины Ада, Луи удивляется, когда охранники, держащие его, останавливаются, а мужчина из суда недоверчиво спрашивает: — Вы любите его? Луи кивает без малейшего сомнения. — Да, сэр. Каждым кусочком моего сердца. — Могу я спросить, мистер Томлинсон, как Ангел может любить Демона? Оглядываясь на Гарри, который по-прежнему обвивает его талию, он снова улыбается. — Он пожертвовал миссией, чтобы я смог выполнить свою. Мужчина удивляется, однако теперь Гарри тоже улыбается, заглядывая в глаза Луи со всей своей любовью. — Я бы сделал это снова, даже если бы это означало, что у меня заберут душу. Я бы сделал это сотню раз для тебя. Стайлс подаётся вперёд и целует парня, который отвечает на его действия, насколько это возможно, ведь его руки не свободны. Это короткий и отчаянный поцелуй, но его достаточно, чтобы Томлинсон чувствовал тепло на губах всю жизнь. Мужчина кашляет, заставляя Гарри отстраниться, и хмурится. Но сначала Гарри шепчет Луи на ухо: — Я очень сильно люблю тебя, Луи Томлинсон. Пожалуйста, не забывай меня. Луи, не колеблясь, говорит: — Обещаю, Гарри Стайлс, я никогда не забуду тебя. Губы Гарри — последнее, что видит Луи, прежде чем появляется белый туман, навсегда забирающий у него Гарри.