The way of the sword

На следующий день после появления Луи Вакие разрешили пропустить вечернюю тренировку. К сожалению, этот факт его ничуть не радовал. Потому что вместо этого он должен был наведаться к дедушке Ксандера. Нет, против него он ничего не имел, хотя многие и упоминали непростой характер старичка. Волновало другое – обряд. О котором никто ничего конкретного ему сказать не мог. Что-то, что помогает укрепить связь с ками, но нет ни одного человека, который бы это прошёл и мог поделиться сведениями. Подозрительно, правда? Уж не потому ли, что в добром здравии и в целом живым никто из этого так и не выбрался? С другой стороны, у Ксандера ведь нет причин хотеть убить Вакию. Ну, хотелось в это верить. Нужный домик он нашел без особых затруднений. Он находился в некотором отдалении от остальных построек, а ещё выглядел более старым. Несколько раз постучав, он так и не дождался ответа, так что просто приоткрыл тяжелую дверь. Комната была... маленькой. А ещё тут было трудно дышать. Нет, клаустрофобией он не страдал, но от дыма, струящегося из сигары старичка, казалось, легкие сворачивались. Вакия несколько раз кашлянул, и старичок наконец-то его заметил. – А, это ты. Раньше прийти не мог? – Я извиняюсь... – Себя извиняешь? За что? – Э-э-э... Черт, это было явно не самым удачным началом разговора. – Ладно, не стой столбом. Садись вот здесь, – он показал на место напротив себя. – Хорошо, сенсей. – Сенсей, да? Ладно, я польщен. Вакия сел, подобрав под себя ноги и сложив руки на коленях. – Итак. Смотри на пламя, – старичок поставил перед Вакией толстую свечу, – и очень внимательно меня слушай, – он замолчал. Серьёзно? Продолжил он только через несколько минут, а Вакия изо всех сил старался не кашлять. Он так сосредоточенно смотрел на свечу, что аж глаза начали слезиться. – Главное – дыхание. Дыши равномерно, выдыхай только через несколько секунд после вдоха. Он попробовал следовать наставлениям. Правда, из-за этого дыма он бы предпочел не дышать вовсе, но кто его спрашивает. – Отлично. Сам по себе этот обряд достаточно действенный, но и очень непредсказуемый. Сценарии никогда не повторяются. Мало кто идёт на это, так что противопоказания и побочные эффекты не известны. Хотя я раньше имел с этим дело, и, как видишь, мне уже девятый десяток пошёл. Вакия перевел взгляд на морщинистое лицо своего собеседника. Интересно, настолько старым он не казался. – Кому сказал, на свечу смотри! Продолжим. Ты, наверное, это и так знаешь. Путь блейдера – путь смерти. На что направлен обряд посвящения? На то, чтоб снизить уровень земных привязанностей к минимуму. Смерть и перерождение – своеобразное становление сверхсуществом. Дедушка Ксандера протянул Вакие кружку с дымящейся мутной жидкостью. – Выпьешь, когда я скажу. Что мешает пройти посвящение как следует? Слишком сильные привязанности. А ещё – страхи. С первым будешь разбираться сам, а со вторым я попробую тебе помочь. Если подумать, страхи – тоже в какой-то степени привязанности... У Вакии кружилась голова, всё-таки этот дым – адская штука. Вряд ли он так долго ещё продержится. Глаза слезились просто ужасно. – Запомни самое важное. Сейчас тебе нужно будет дойти до самого края. Если доберешься до конца, то всё получится. А теперь пей. Рука дрожала, еле получилось ничего не разлить. Странная жидкость обожгла язык и горло, оказавшись почти безвкусной. Голова становилась всё более тяжелой, в глазах темнело. Пламя свечи задрожало и неожиданно погасло. Вакия зажмурился. Было ли это его промахом? Он стоял у подножия горы. Не такой, как та, где располагался монастырь – с лесом и пологими склонами. Тут куда ни посмотри – везде были скалы, ничего похожего на растительность не наблюдалось. Нужно добраться до конца... Дойти до края... Означает ли это, что он должен подняться на вершину горы? Он потерял счет времени. Прошло ли пять минут, десять? Час или два? Целый день? В этом месте солнца было не видно, небо затянуто плотными серыми тучами. Освещение никак не менялось. Вакия уже давно посдирал руки до крови, по лбу струился пот. К тому времени, как он очутился на небольшом выступе, находящемся не так далеко от самой вершины, всё тело невыносимо ломило. Дыхание давно сбилось, приходилось хватать воздух ртом. Вакия запрокинул голову: он уже близко к цели. Осталось не так далеко... Карабкаться дальше сил не осталось. Зачем он всё это делает? Ради чего? Или ради кого? И тогда произошло что-то странное: перед ним появилась тропинка. Извилистая, местами обрывающаяся и находящаяся под ужасным наклоном, но это было уже хоть что-то. Он продолжил путь. – Вакия? Что ты тут делаешь? – перед ним стоял... отец. – Что тут делаешь ты? – Собираюсь забрать тебя домой, разве не ясно. – Но почему? – Стоит ли говорить, что ты меня ужасно разочаровал? Совершенно не оправдал моего доверия. Обманул меня и украл семейный клинок. Запятнал честь рода Комурасаки. Ты осознаешь, что должен был стать моим наследником? А что будет теперь? Внутри всё сжалось. Отец прав, он обманул его, подвел. Разве такой, как он, достоин быть блейдером? – Прости меня... Но ты должен попытаться понять! – Что понять? Теперь я положу конец всем этим глупым играм. Какой клинок, я тебя даже к кухонному ножу теперь близко не подпущу! На людях тебе теперь лучше бывать как можно реже... Ничего, будешь помогать мне с бумагами. – Нельзя бывать на людях? А что насчёт моих друзей? – Забудь. Многие вещи стоит оставлять в прошлом. Заметь, я всё это делаю для твоего же блага. Но Рантаро, Вальт, Шу, Дайго тоже... Они ведь не вещи. Для его блага... Неужели было так сложно хоть раз да спросить, чего он на самом деле хочет?! – Отец. Я должен стать блейдером. Это мой единственный путь попробовать сделать мир лучше. Предотвратить войны... Я устал во всём пытаться соответствовать твоим ожиданиям. И это было правдой. Всю жизнь он хотел получить хоть какое-то одобрение от отца. Пытался всё для этого сделать, слушался почти беспрекословно. И к чему его это привело? – Я должен попробовать подняться на вершину сам, понимаешь? И тогда ты точно сможешь мной гордиться, – Вакия осмелился посмотреть на то место, где стоял отец. Было страшно поймать полный упрека взгляд, но… Там уже никого не было. По спине пробежали мурашки, что за чертовщина тут происходит? Может, ещё не поздно вернуться? Нельзя. Нужно дойти до конца. Он продолжил идти по тропе. Было уже не так тяжело, а после разговора с "отцом" в груди появилось какое-то новое странное чувство. А ещё ему начало казаться, что он тут не один. Сложно было объяснить, откуда взялись подобные соображения: вокруг царила полная тишина. Как Вакия не прислушивался, кроме звука своих шагов так ничего и не различил. Вакия не знал, сколько он шёл. И сколько ещё карабкался, цепляясь за острые камни, оставляя на них кровавые отпечатки ладоней. Дошло до того, что он почти перестал чувствовать боль. Ничего хорошего за этим последовать не могло. Как бы там ни было, вершина выросла словно из ниоткуда. Подниматься дальше было попросту некуда, а через несколько метров начинался обрыв. Вакия знал, что если подойдет к нему, дыхание снова собьётся, а коленки задрожат. И это в лучшем случае. Что теперь делать? Зачем он тут? Нужно... Ах да, дойти до края. То есть до обрыва? Вакия сделал шаг в сторону пропасти. Так, нужно вспомнить, зачем всё это нужно. Чтоб преодолеть страхи. Но одно дело бояться разочаровать отца, и совсем другое – иметь фобию высоты. Через такое просто так не переступают... Ещё один шаг. Сердце колотилось где-то в горле, голова кружилась. Ещё шаг. Вот и край. Он зажмурился и наощупь сел, свесив ноги а бездну. Наверное, теперь нужно открыть глаза? Что угодно, только не это. – Мой мальчик, – прошептал до боли знакомый голос. – Мама? – Не смотреть он больше не мог. Рядом с ним, тоже свесив ноги, сидела она. Именно такая, какой он её и запомнил. Совсем не изменилась. – Знаешь, а ведь умирать совсем не больно, – она так легко это произнесла, словно они про погоду говорили. – Да? – И, если подумать, не так уж и страшно. Жить намного страшнее. Особенно без кого-то, в ком отчаянно нуждаешься, – она грустно улыбнулась. – Но ты ведь и хочешь стать блейдером, чтоб как можно меньше зависеть от таких вещей? – Я не знаю... – Конечно, знаешь. Иначе ты бы сейчас тут не сидел. – Мам, неужели это не правильно – иметь дорогих себе людей? Женщина нежно обняла его за плечи: – Привязанности делают нас более слабыми... Но подумай, если их не иметь, ради чего тогда стоит жить? Подумай, стоит ли тебе от них полностью избавляться? Ты так отчаянно цепляешься за жизнь. А боязнь упасть и разбиться стала проявлением этого. Пока ты контролируешь этот страх, а не наоборот, всё будет хорошо. – Я уже давно ничего не контролирую. – Посмотри вниз. Вакия послушался. Под ними действительно была бездна, конца которой не видно. Как же долго отсюда падать... – Вакия, мне нужно идти. Знай, я в тебя верю. Блейдер имеет право бояться смерти ровно до тех пор, пока это придаёт ему сил. Преврати свою слабость в преимущество. Он больше не чувствовал руки на своём плече – мама пропала. Нет, он больше не будет плакать – слезы закончились десять лет назад. Хорошо, она пропала, а ему что делать? Он ведь дошел до края, как выбраться из этого места? До края... Но не до конца. Вакия снова посмотрел вниз. Бездна. Если там ничего нет, то и разбиться невозможно? Какая ирония, иметь ками в форме летающего ящера и больше всего на свете бояться высоты. Он закрыл глаза, прислушиваясь к странному чувству в груди. Кто-то оставался рядом. Этот кто-то любил высоту. Любил летать и ощущение безграничной свободы. Падение – тоже своего рода полет? Вакия очнулся резко, будто вынырнув из ледяной толщи воды. Кружилась голова, а всё тело била мелкая дрожь. Он посмотрел на свои руки: никаких следов крови. – А ты молодец, быстро справился, – голос звучал одобрительно. – С-сколько... – приступ сухого кашля сдержать не вышло. – На, выпей, – старичок протянул ему другую кружку. – Можно я откажусь? – как знать, в какое веселое место его теперь может закинуть. – Похвальная предусмотрительность. Но честно, это просто вода. – Сенсей, сколько меня не было? – То есть? Ты всё время сидел тут. – Вы же поняли! Сколько я пробыл в этом... состоянии? – Часа три, наверное. – Мне казалось, дольше. – Время – очень относительное понятия, в разных местах оно течёт и измеряется по-разному. – Ладно, я, пожалуй, пойду? – Конечно, – ему помогли дойти до двери. Почему перед глазами всё продолжало расплываться... – Вакия, я буду рад позволить тебе пройти посвящение здесь, когда будет пора. – Спасибо, сенсей. Вакия остановился, что-то резко вспомнив. – Выходит, распоряжаетесь всем тут вы? – А ты думал кто? Ксандер? – старичок рассмеялся, – Нет, на моём внуке монастырь и недели не продержался б. Слишком он ещё молод. Пока Рувей не ушла, было проще. Который раз он уже слышит про эту Рувей? Аж познакомиться с ней захотелось, в самом деле. Дверь за ним закрылась, и Вакия наконец-то смог начать дышать полной грудью. Холодный ночной воздух действовал отрезвляюще, со всех сторон раздавалось пение сверчков. Как же прекрасно больше не быть в абсолютной тишине! – Златовласка! Слава всем ками, ты бы знал, как я волновался! – Ты что, ждал меня? – Нет, черт тебя побери, звездочку с неба! – Перец, что-то случилось? – Это ты у меня спрашивать будешь? – Объяснить нормально можешь? – кажется, он споткнулся. Точно б растянулся на мокрой от росы траве, если б Рантаро не успел его подхватить. Хоть у кого-то тут реакция что надо. – А, так я и думал! Ты даже на ногах нормально стоять не можешь! – Что за глупости! Это всё роса! И вообще, прекрати за меня цепляться, – он стряхнул с плеча руку Перца, тут же снова покачнувшись. – Говорю же, стоять не можешь! Пойдём, я тебя доведу до дома. Можешь опираться о меня. Он так и сделал. Таким образом идти было действительно лучше. – Так почему ты волновался? – Шутишь? Я пока тебя ждал успел такого про этот обряд наслушаться! – От кого? – В жизни не поверишь. От Гейба. – Мы точно про одного Гейба говорим? Ты о том молчаливом верзиле, который приехал вместе с Широсаги? – Да-а. Оказывается, он тоже проходил этот обряд, поэтому Луи его так и ценит. А теперь перейдем к более насущным вопросам. Ты что, теперь правда не боишься высоты? – Не знаю. – Если тебя не нужно будет больше ниоткуда снимать, у меня появится куча свободного времени. И куда я его дену, скажи на милость? Вакия был благодарен другу за его попытки шутить. Но следить за его потоком мыслей сейчас было слишком сложно... – Перец, подожди. – Да? – Рантаро обеспокоенно всматривался в его лицо. – Эй, ну прекрати на меня таращиться. Лучше наверх посмотри. – Ох, похоже, твоё восприятие реальности пострадало больше, чем я мог предположить. Там же нет ничего. – А звезды? – Звезды? Ну ладно, соглашусь, они красивые. А знаешь, что ещё красивее? – Что? – мысли путались, ни одна не задерживалась надолго. А сердце почему-то забилось быстрее. – Глаза у Луи. Серьёзно, ты их видел? Такого странного оттенка, почти фиолетовые. Я даже не знал, что у людей такие бывают. – Терпеть тебя не могу. – Ну перестать, я же шучу. Кто-то ведь должен взять на себя эту ответственную миссию. А если честно, твои глаза лучше всех звезд и Луи вместе взятых. – Правда? – Правда. Сдержать улыбку не получилось. – Тогда я тоже скажу правду. Я не знаю, что делал бы без тебя. – Что делал, что делал... Главное, что я знаю. Умер бы от голода на какой-нибудь сосне ещё несколько лет назад. – Спасибо. – Пожалуйста. Так они и переговаривались, направляясь к дому. А голова у Вакии становилась всё тяжелее и тяжелее, что именно говорил Перец он различал всё хуже и хуже. Последней он запомнил чью-то теплую ладонь на своём лбу.