милый друг

В тот же вечер он будто ответил мне. Дама вышла в кухню за десертом, когда Тэён пересел с кресла на мягкое сидение за пианино. Отец браво воскликнул, мол, как же давно я не слышал твоей игры, а я могла только воздержать свой рот, что было от удивления приоткрылся. Его пальцы стали незаурядно поглаживать клавиши, он постепенно набирал темп, и музыка звучала чистым ручьем, разливаясь нам в уши. Потрясающе. Он просто потрясающий мужчина. Девушка с разносом не стала проходить мимо нас, отвлекая от представления; она стояла с ним у стола и глаза её улыбались. – Иногда он играет экзерсисы в нашем зале, – совсем тихо говорит она, когда музыка затихает. – Когда не в море. – Всё так случайно произошло, – Тэён подхватывает мысль. – Я познакомился с её руководителем, когда забирал с урока. Она задержалась со своим партнером, вроде, для гастрольного дуэта. У них были несостыковки в музыке, этой женщине всё не нравились точки в танце. Да, - ухмылка, - что уж говорить, их не было. Я смотрел со стороны, а в голове своя мелодия. Предложил сыграть, и ей понравилось. Вот так я и стал временами аккомпанировать. – У вас есть музыкальное образование? – вдруг поинтересовалась я, и все от неожиданности уставились на меня. Тэён улыбнулся. – Нет-нет, меня отец научил. – Ах, я думала, ваш отец моряк. Он как-то забавно наклонил голову к плечу, глядя на меня. Это было опасно. Мне хотелось закрыться руками, потому что я не знала спасения от настигнувшего румянца, но он поспешил ответить, наверняка потому, что заметил пылающие уши. – Он просто играл в детстве. Он не давал мне каких-то основательных уроков, просто это было единственной возможностью провести время вместе…, – он продолжал рассказывать, а я на мгновение представила, каким бы интимным мог бы стать этот момент, если бы эта история из прошлого принадлежала только мне. – Он приходил с плаванья, и мы садились за ноты. Я полюбил музыку. Может быть, мне пришлось это сделать, потому что я люблю отца. Теперь уже даже не знаю. Я было приоткрыла рот, чтобы спросить еще, и, видела, он ждал, но я сдержала слова в горле. Мне не хотелось, чтобы это было общей темой для беседы. Я низко кивнула и перевела взгляд на отца, давая понять, что закончила с вопросами. Тогда мы приступили за десерт. Во время чаепития я молча рассматривала узоры чайного сервиза и наблюдала за плавающими чайными листьями в заварнике. Я не слушала диалог взрослых и даже не знала, кто говорил. В один момент мне надоело это монотонное бубнение и я без объяснений встала со стола. – Мне хочется на воздух, – и, не дожидаясь реакции, направилась к дверям. Я остановилась у прихожей, думая, стоит ли брать верхнюю одежду или нет, и всё - таки махнула на нее рукой. – Пойдем на балкон, – послышалось сзади. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это. Я устремила глаза в пол и закусила губу. На балкон с ним? Это очень опасно. Я кивнула. Перила балконных балок приятно отдавали теплом. Он предложил мне присесть в кресло на солнечной стороне, а сам облокотился в углу под тенью навеса. – Мне тоже трудно слушать чужие разговоры, – просто произнёс он. Я не хочу продолжать эту тему, поэтому просто решаюсь поддержать разговор тем вопросом о его детстве, от которого удержалась ранее. – А…– и снова улыбка. – Я пытался вытащить отца на улицу, но он уставал от прогулок с мамой. Он выходил с ней раз в неделю, когда очень заставлял себя, а потом только дома, только утренняя газета и сон. А вечерами мог спросить у меня математику или физику. Он любил физику. И физику и музыку... Забавно вот так, моряк с музыкальным образованием. – А вы? Вы только моряк? – Мне много чего нравится. - выдержанная пауза. - Что насчет тебя? Я нашла себя растерянной. Спустя долгое молчание голос едва удосужился выдавить единственное "Я?…" с очевидным вопросом в конце. – Это слишком личная тема. – Нет-нет-нет, дело не в этом. …Я совсем не… просто не знаю, что и ответить. Он перевел взгляд на мое и без того смущенное лицо и снова наклонил голову к плечу. – У тебя есть то, что ты особенно любишь? Мои глаза бессознательно округлились. Будто бы меня раскрыли, будто бы нож к шее подставили. Я поспешила закрыть их и прийти в себя, и я не знаю – даже представить себе не могу – как это выглядело со стороны. – Н-есть, – выпалила в конце концов. – Ладно, - он снова уставился на горизонт. - Не холодно? Сегодня морозно. Отговорки не принимаются – на мою спину ложится его пиджак. Бессознательно вдыхаю глубже. Он ничем не пахнет. – Это слишком сложно, – зачем-то продолжаю я. Он облокачивается на перила напротив меня и забавно наклоняет голову к плечу. – Думаю, если я начну танцевать, то полюблю это. Мне нравятся такие вещи. Это воодушевление, это...свобода. – Значит, в тебе живет любовь. Я взглянула на него. – Живет. – Это здорово, – с угасающей полуулыбкой ответил он. – А у вас разве нет? – Что нет? – Любви. Он молча перевел взгляд на горизонт, привстал на носки и улыбнулся. – Пойдем. Нам нужно идти. – Идти? – Они уже приехали. Я приподнялась и огляделась по сторонам. – Волнуешься? Я отрицательно покачала головой. – Возьмите пиджак, – я сняла его со своих плеч и, приподняв подол платьица, последовала вперед.