Юри Кацуки - моя Любовь.

Ну вот и новая неделя, вот и рабочий день. Юри проснулся намного раньше Виктора и, приготовив омлет с бутербродом, налил кофе и сел делать проект по постройке квартиры для одного сайта. Ведь работа программиста, пусть и на дому, но должна была выполняться, а мозг Юри "включался" сразу после того, как проснулся и надо было это использовать. Но сидел он недолго. На кровати что-то зашевелилось, а затем из-под подушек и одеял появилась заспанная голова. Волосы встрепанны, взгляд не сфокусирован, губы чуть пересохшие. Да, идеал для нашего пациента, впрочем, как и для всех остальных. - Завтрак на столе, для тебя, малыш. - Произнёс Юри, едва увидев этот сумасшедший и голодно-страстный взгляд вместе с внешним видом. Виктор, как доктор вновь заметил изменения в голосе своего возлюбленного. - Ну и кто мне его готовил?! - Задал он риторический вопрос, удивившись, когда Юри ответил. - Юри-Филео. Психиатр вдруг встал и, подойдя сзади к Юри, обнял и прошептал на ухо: - Что же, с добрым утром, Юри. В ответ на этот небрежный и томный голос, словно говоря за себя, побежали мурашки. Пациент выгнулся, как кошка и заурчал, ластясь к щеке своего врача. А затем, покрывая нежными, чувственными и почти что невесомыми поцелуями его шею, чуть прикусил кадык, зная, как Виктору это нравится и как тот от этого тает. Но Юри недооценивал доктора, а тот уже поднимал подопечного с компьютерного стула, чтобы переложить на кровать. - Виктор, п-пусти! Я не хочу всё так опошлять. Доктор бережно переложил пациента на кровать и произнес: - Хорошо, отдыхай. - Он взглянул в глаза Юри. - Мне на работу. Я люблю тебя. - По-доброму договорил Виктор и нагнулся для целомудренного поцелуя в щеку. - Прости. Я просто не хотел, чтоб эта страсть захватила нас ещё утром. - Виновато произнёс Юри. - Я тебя люблю. Подожди... Кацуки чмокнул Виктора в щеку, а затем, когда тот не ожидал, накрыл его губы своими, таким дурманящими и дарящими надежду на продолжение, что доктору пришлось бы взять выходной, задержавшись бы он хоть еще на секунду. Но Юри как резко поцеловал, также и отсранился, хрипло-медово произнеся: - Лучший фигурист сейчас опоздает на свою работу врачом. Оделся и позавтракал Виктор намного быстрее, чем вставал с кровати. Наконец он выбежал из дома и как всегда чуть не забыл про машину. Половина часа до открытия приёмной, надо поторопиться. Яков со своим красно-закатным лицом был тут как тут. - Виктор, какого фига ты там прохлаждаешься?! Марш за работу. Солнце только встало. У доктора было несколько шуток в голове про Якова, но он решил умолчать, ведь тот может обидется и всыпать за любую. Просто слово "солнце" и лицо Якова напоминало синонимы, а любое высказывание, напоминающее "стоит" и "встало" напоминало о Юри и сегодняшнем утре. Пациенты сегодня были какие-то вялые, у всех были поверхностные проблемы, которые решались чайной ложкой валерьянки. Хорошо, что за это прилично платили, иначе бы он точно умер от такой жизни, а дома ждёт Юри, такой нежный и дерзкий... - Виктор, Виктор! - Кто-то тормошил его по плечу. - Я что, уснул? - Ты дебила кусок или притворяешься?! Сейчас уже полночь! - Кричал Яков. - Хорошо, что я заехал за бумагами - забыл взять документ один. А ты тут... - Куда ты??? Я не договорил! Но Виктор уже не слушал. "Я должен был быть дома уже как 4 часа, что подумает Юри?!" - думал он. Яков кричал, но эти крики были слышны как будто доктор находился в толще воды. Он не видел метаний бешенного секретаря, не слышал то, как тот бесился и не ощущал ничего, кроме бескраничной тревоги. Первым делом набрав пациента, он взял вещи, оделся и выбежал к машине. Юри не отвечал. Тогда, не найдя другого выхода, доктор помчался домой. Хорошо, что в такое время пробок уже не наблюдалось, иначе бы Виктор протаранил не одну машину. Приехав и припарковавшись, он быстрее ветра помчался на свой этаж. Дверь Юри была не заперта и доктор без зазрений совести открыл её. То что представилось перед его глазами - было неописуемо. Мягкий, чуть приглушенный свет от декоративных свечек-лампочек, выглядевших как настоящие, квартира убрана настолько, насколько и представить сложно, маленькая гирлянда, которая протягивалась до спальни Юри и шла дальше, в глубь комнаты. Виктор, разувшись и сняв верхнюю одежду, с заинтересованностью шёл туда, где должен находиться его пациент в половину первого, к кровати. И он не прогадал. Едва зайдя в спальню Юри он увидел его самого - мирно сопящего и выглядевшего таким невинным и безмятежным... У психиатра пересохло в горле, а под ложечкой засосало. Вдруг, словно почувствовав чей то взгляд, Юри зашевелился и сонными, ничего не понимающими глазами уставился на вошедшего, а затем, с какой-то раслабленностью протянул: - Ви-и-иктор!.. Это было так сказано, что доктор, с быстротой молнии, лёг к Юре и только хотел страстно поцеловать, как тот сам это сделал, но совсем по-другому. Если Виктор хотел возбужденно, рвано и резко сделать это, то Юри едва коснулся его, передав всё напряжение в прикосновение, как лепесток цветка, так нежно и сладко-чувственно это было, будто тот передал частичку себя и Виктор это понял. Встав с кровати, он снял с себя одежду и, погасив лампочки, лёг в кровати к Юри, такому спокойному и рассслабленному, словно начала сбываться его давняя мечта. Они обнявшись начали засыпать и Виктор ещё долго смотрел на волосы, цвета воронового крыла, длинные ресницы, пухлые губы, которые ему так нравилось накрывать своими и он думал. Думал о том, какое же счастье ему привалило и как же он любит это счастье по имени Юри.