foolishness

донхёк не знает, когда он успел за всю свою короткую жизнь так сильно проебаться, что сейчас ему приходится искупать грехи, оставаясь на дежурстве с, наверное, на всю голову отбитым новеньким. — симпатичные горшки для цветов, — слышится откуда-то сзади, когда донхёк почти облегчённо выдыхает, собирая учебники с парты в надежде на быстрое возвращение домой после небольшой, но утомительной уборки. он только глаза закатывает и матерится про себя, чувствуя, как марк обходит его, наблюдая за действиями с явным наслаждением, и опирается о парту ладонями прямо перед самым носом. — ты, кстати, тоже ничего. — я знаю, — донхёк никогда в бога не верил, но на протяжении всей этой злосчастной недели каждый раз с появлением своего придурковатого однофамильца, падкого на мальчиков с невинными мордочками, готов молиться за милую душу, лишь бы поскорее избавиться от его общества. — а теперь отъебись, прошу. в ответ слышится лишь смешок. донхёк успевает только в очередной раз вспомнить недобрым словом джисона, из-за неудачного спора с которым вынужден семь проклятых дней дежурить вместо него, и встать из-за парты, намереваясь уйти, как марк хватает за запястье, задевая пальцами тонкую серебряную цепочку, и легонько притягивает к себе. донхёк думает, что всё-таки не стоило так громко хвастать перед джисоном своим почти-умением перепрыгивать через забор на школьном участке (в итоге, как можно догадаться, он не перепрыгнул, а кое-как перевалился на другую сторону и содрал коленку). — я очень редко встречаю людей такой неземной красоты, — донхёк смотрит на белоснежную чужую рубашку и думает, что от этих слов его сию минуту вырвет прямо на неё. — не хочешь поделиться своим секретом? — ага, — он высвобождает руку из слабой хватки. — каждое утро я умываюсь кровью младенцев и пью слёзы таких бедняг, как ты, на завтрак. горько немного, но терпимо. на марка накатывает ступор, а донхёк только натягивает приторную улыбочку, подмигивает и вылетает из душного класса со сверхсветовой скоростью. // — ну что, как прошёл твой последний день страданий, заместитель? — ближе к вечеру джисон решает не быть последней сволочью, кинувшей друга на произвол судьбы, и позвонить донхёку. — потрясающе, просто блеск, — отвечает без особых эмоций, скорее с толикой разочарования в собственной жизни, и дописывает последнее предложение в конспекте по истории. — сегодня меня почти изнасиловали, спасибо. — для бро ничего не жалко, — смеётся в трубку джисон, а донхёк вновь корчит недовольную мину и заваливается на кровать. — надеюсь, тебя домогался какой-нибудь красавчик. — ага, как же, — ещё более разочаровано, — после того, как мы закончили, ко мне пристал этот дрыщ придурочный, марк. — а, я понял, — тянет джисон, задумчиво потирая шею, — на самом деле, джемин познакомил нас ещё месяц назад, когда марк только из канады вернулся, — «поэтому я и спихнул своё дежурство на тебя» почти добавляет, но вовремя осекается. — ставлю сотку, его вышвырнули из страны пинком под зад из-за чрезмерной тупости, — зевает донхёк, мысленно награждая себя медалью за остроумие. — он нормальный, просто ты оказался не в то время и не в том месте, — теперь зевает джисон. — нахуй иди, ты в этом виноват и будешь выплачивать мне компенсацию за моральный ущерб. — каким же образом? — завтра. после занятий. в маке напротив. — замётано, — донхёк буквально слышит коварную полуулыбку на чужих губах, но не успевает и слова вставить, как короткие гудки перебивают его. // донхёк не знает, когда он успел за всю свою короткую жизнь так сильно проебаться, что сейчас ему приходится сидеть прямо перед самим демоном по имени марк ли, вышедшем из преисподней, только чтобы поиздеваться над его душенькой. знаете эти школьные задания на соответствие? если бы в первом столбце было «пак джисон», а во втором — «паршивый друг», то донхёк бы без промедления соединил их жирной линией чернил и дописал «никогда и ни при каких обстоятельствах не водитесь с ним». — ты должен был просто купить мне чизбургер с картошкой, вот и всё. зачем остальных звать? — недовольно шипит донхёк джисону на ухо, больно щипая за ляжку и одаривая быстрым взглядом сидящих с ними за столом и мило беседующих между собой джемина с, будь он неладен, марком. — я подумал, что раз уж мы идём нажираться, то почему бы не сделать это с друзьями? — тогда что здесь делает этот урод? — он тычет пальцем в сторону канадца. — он друг мой и наны. — а тебя совсем не волнует то, что он всю неделю подкатывал ко мне? и, не могу не заметить, максимально ужасно. джисон отрицательно машет головой. — какая же ты всё-таки сука, — донхёк буквально прыскает ядом, стараясь вместить в эти слова всё своё искреннее презрение, и откидывается на спинку небольшого диванчика, пытаясь не смотреть в сторону своего ночного кошмара наяву. — я слышал, вы с марком уже успели подружиться, — какая-то неведомая сила тянет джемина за язык, и донхёк сразу же изъявляет кое-как преодолимое желание собственноручно его отрезать. — да, хёк оказался довольно милым, — улыбается марк и смотрит прямо в глаза. — заткнись, блять, — рычит ли в ответ и, гордо вздёрнув нос, отворачивается к окну, рассматривая проходящих мимо людей, сливающихся в одну безразмерную массу. // донхёк не принимает звонки с незнакомых номеров и сообщений не читает, но именно это уведомление, полученное как раз в тот момент, когда он решает выйти в уборную, почему-то заинтересовывает его. xx: ты же не строитель, вот чё ты строишь из себя хуй пойми что. от кого — догадаться несложно, долгих логических размышлений не требует. донхёк даже не задаётся вопросом, откуда у марка его номер, и быстро печатает ответ: hyuckkk: ты же не физика, вот чё ты ебёшь мне мозги. донхёк смотрится в зеркало, и взгляд останавливается на золотистых волосах, почти искрящихся в слепящем свете ламп. xx: но несмотря на всё, когда я говорил о твоей красоте, то не врал. донхёк корчится. hyuckkk: тебе повезло, что рядом со мной сейчас унитаз, а не наш стол, потому что я собираюсь блевануть. xx: всё равно красивый. hyuckkk: у вас в канаде все настолько отбитые? или у тебя кинк такой? выходить из туалета вдруг становится немного страшно, но донхёк себя пересиливает и открывает дверь. марк больше ничего не говорит. // hyuckkk: ты обиделся? донхёк валяется вечером на кровати, допивает соевое молоко и сам себе удивляется, нажимая на кнопку «отправить», но тонкая грань его души, отвечающая за совесть, истерически кричит о правильности данного действия. mork: да нет, я просто думал, стоит ли писать о том, что на самом деле мой кинк это ты, или нет. hyuckkk: судя по этому, думать тебе не особо есть чем. mork: потому что все мои мысли заняты лишь тобой. hyuckkk: фу, прекрати. mork: я думал, девушкам нравится подобное. hyuckkk: точно нечем. опять повисает тягучая тишина, заседая где-то в районе солнечного сплетения в волнительном ожидании, и донхёк валится спать. // — где твоя цепочка? — на перемене марк подсаживается к донхёку и тычется носом прямо тому в локоть, вспоминая про совсем незаметную с первого взгляда подвеску, на которую обратил внимание лишь пару дней назад. — могу отдать тебе её, если так нравится. — на мне она не будет так утончённо смотреться. — плевать, я на тебя всё равно палить не собираюсь, — донхёк пытается сохранять свою маску полного безразличия к словам собеседника, но марк оказывается настойчивее. — обычно, люди интересуются делами своих будущих вторых половинок. — чё? — он наконец отвлекается от тетрадей. — хуй через плечо, на свиданку пошли, говорю, заебал ты меня уже. — куда? марк на мгновение запинается и сглатывает. — ну, куда людей ебут обычно… донхёк бьёт себя ладонью по лицу, хотя с огромным удовольствием ударил бы ещё и марка. — идиот, на свидание куда пойдём? — э-э, — марк смотрит куда-то в верхний левый угол, перебирая список самых романтичных мест, которые он знает. список ограничивается всего одним: — на мост через реку хан? — у тебя осталось ещё две попытки без возможности сохраниться. — в мак?.. донхёк не говорит «да» или «неужели так сложно было сразу догадаться», но поощряет марка быстрым поцелуем в щёку. — я тебя тоже. — иди нахуй.