Зови меня

Огонь полыхает всюду, сжигая плоть. Глаза слезятся от боли, но слёзы почти сразу же высыхают от жара. Крик замирает в груди… … и Элизабет открывает глаза. Тяжёлый воздух может и не был особо богат на кислород, но явно не напоминает о пожаре. Она лежит на чём-то мягком и довольно удобном, в комнате помимо этой лежанки ничего нет, но это не столь важно. Она находится в комнате одна и кажется в безопасности. Почему она должна быть в опасности? Неосознанно рука потянулась к груди, но раны там не было. Почему она должна там находиться? Девушка глупо моргнула, ещё раз рассеянно оглядевшись, и встала с постели. В голове какой-то сумбур, но внутри — в душе — всё куда хуже. Странно. Элизабет поморщилась, покачав головой. Кажется, она перестаралась в своих экспериментах. Разве её не предупреждали не переусердствовать? Не рискуй понапрасну. Она замерла от пронзённого её воспоминания. Голос будто не тот, не его. Чужой, припорошенный неясными обрывками памяти. Какая глупость. На такие рассуждения нет времени. В конце концов перед ними стоят великие цели. Нужно поговорить с Михаилом, отчитаться об очередной неудаче. *** Когда их выкинуло по ту сторону портала, Габриэль, не размениваясь на слова, ударил Люцифера в челюсть. — Её жизнь стоит куда меньше, чем наши, — раздражённо заметил Люцифер, потирая скулу. Удар был довольно сильным, демонстрируя степень злости брата. — Она тоже хотела бы этого. — Не говори того, о чём понятие не имеешь! Люди из другого мира находились в другой комнате, и не видели этих разборок. — Ты сам выбрал промолчать, — насмешливо фыркнул Падший. — Скажи ты ей, девчонка хотя бы была готова к этому. — Сказать ей о чём? — на удивление, вопрос принадлежал Джеку. Все остальные выглядели подавленными, но больше равнодушными. Не то, чтобы Габриэля это удивляло, Лизи была мало знакома Винчестерам, и это было вполне ожидаемо — почему-то эти слова прозвучали хорошо знакомым ему голосом Элизабет. А вот племянника его, похоже, Лизи зацепила. Она умеет проникать под кожу. Архангел стиснул зубы, злясь на себя. Возможно, действительно стоило поговорить с ней об этом. *** — Ты хорошо постаралась, Амалиэль, — мягко произносит Архангел, но в его глазах нет ничего. Холодные и, кажется, даже злые. Элизабет стискивает зубы, готовая умереть ещё раз. У неё действительно почти получилось собрать энергию собственной смерти, не допустить отката. Пусть почти, но это уже шаг в сторону решения, воплощения их цели. Сосредоточиться. Понять. Удержать. Михаил щёлкает пальцами. Лизи чувствует, как её тело разрывает на мелкие кусочки. *** Лес. Ей говорили не ходить сюда, как и всем детям, но частенько среди лесных троп можно было встретить соседских детей. Почему им можно, а ей нельзя? Ей хотелось увидеть большее. Узнать большее. Не самая лучшая идея для неё по меркам их времени, но ей двигало любопытство. Но сегодня её ждала не просто прогулка. Её звал лес. И она как непосредственное дитя с весёлым смехом побежала на зов. *** — Ты ведь уже делала это, — голос Михаила звучал раздражённо. Осторожнее. — Я не помню, — тихий шёпот. — Я не знаю… Совсем лишилась рассудка, дурёха? — Ты должна знать! Разве ты не хочешь помочь мне? Отомстить Люциферу за всё, что он сделал? Пообещай не убивать себя просто так. — Ещё раз. *** Элизабет обожала сказки, не боялась смотреть в глаза страхам и выдуманным чудовищам, но родители всегда говорили, что монстры и ведьмы — зло. Магия — опасна. Ведьмы — отвратительны. Люди говорили так из раза в раз, но не переставали ходить к знахарке из соседней деревни. Лизи нравилось волшебство, и найдя в лесу что-то странное, похожее то ли на облако, то ли на объёмную лужу — живое и будто раненное, она не испугалась, и с вселенским спокойствием и детской радостью попробовала покормить мифическое существо местными ягодами. *** Михаил торжествующе улыбается, когда через череду бесполезных и бесплодных попыток у девчонки вышло открыть портал. Он уже как раз начал переживать, что от слияния с ангельской силой и человеческой душой артефакт потерял свою силу, зациклившись на временной линии Элизабет, когда это случилось. Как много заморочек. Было бы куда проще, будь у него в распоряжении сам артефакт без этих ненужных никому «модификаций». Да уж, Амалиэль подпортила ему карты, украв артефакт и сбежав в другой мир. Людей ей жалко видите ли. Вот уж действительно защитник слабых, чтоб её. С человеческим сознанием и душой, пусть и такой странной, играть куда проще, чем контролировать мятежного предателя. Люди примитивны, хватило всего несколько манипуляций — чуть подправить память, что-то добавить, что-то затереть, перетянуть привязанность к Габриэлю и частично воспоминания о нём на свой образ, и Элизабет действительно считает себя обязанной подчиняться ему. Потому что он помог, когда по чистой случайности Ангел, решивший воспользоваться её телом в своих целях, сделал ошибку и слился с ней воедино. Потому что артефакт, принадлежавший Михаилу и украденный Амалиэлем, был по сути присвоен ей. Потому что Архангел оберегает её и помогает удержать контроль над силой. Потому что из-за Люцифера убили её родителей, а Михаил готов помочь ей отомстить. А вот что из этого правда или нет — ей знать не обязательно. *** Тёплое чувство, словно щекотка, перебивает противные ощущения от перемещения сквозь портал. Элизабет оглядывается, впитывая в себя более привычную картину окружающего мира — и почему этот мир кажется более знакомым и родным? — и замирает под внимательным взглядом. Не Михаила — тот командует своим отрядом, одним из многих, кого ещё ожидает переход в ближайшем будущем — а девушки. Та, стоя буквально в нескольких метрах, сверлила её своими голубыми глазами, улыбалась грустной полуулыбкой и качала головой. Неосознанно Лизи сделала шаг вперёд, но от дальнейших действий всё же удержала себя, тем более что незнакомку никто не замечал. Та, не меняя печального выражения лица, приложила палец к своим губам, словно призывая к тишине, и тоже сделала шаг навстречу. Чтобы спустя секунду каким-то образом оказаться за её спиной. — Ты можешь не помнить, — тихий шёпот на ухо, звук она слышит, но ощущения чужого дыхания — нет. Это настораживает. Никто не замечает девушку, а на её лёгкую дёрганность не обращают внимания. Было бы даже не удивительно, если бы у неё и вовсе нервный тик развился от такого количества смерти подряд. — Но я всегда рядом. С тобой. *** Амалиэль, как и все Ангелы, была очарована Михаилом, одним из двоих, оставшихся на Небесах, Архангелов. Рафаэль не вызывал у неё такого трепета, а Михаил был настоящим лидером, единственным, имеющим право отдавать приказы после того, как Бог покинул их. Она не сразу поняла, что к чему идёт. Пока Михаил не отдал весьма специфическую команду по отношению к выжившим после Апокалипсиса людям. Погибшие в войне Ада и Рая? Это она ещё была способно понять, оправдать жестокость, творимую её собратьями под этим лозунгом. Но после того, как Михаил одолел Люцифера? Она не понимала, что происходит, и некоторое время действовала по прежнему, послушно выполняя приказы. Амалиэль входила в отряд, что занимался поисками Божественного Ока — вещица-артефакт, обладающая неплохой такой мощью и дающая возможность управлять временем и пространством, по легенде оно было создано даже не Богом. Откуда взялся Артефакт и почему этими поисками нужно было начать заниматься только в под конец противостояния Аду, Амалиэль не знала. Как сперва не знала и зачем он Михаилу. А когда узнала, испугалась. Уничтожить, испортить этот мир, истребить здешних людей Михаилу оказалось мало, и он нацелился на другие. Конечно, отчасти Амалиэль понимала причины некоторых поступков Архангела. Сложно обойтись без жертв на войне или тогда, когда Небо начало рушиться из-за того, что ангелов осталось слишком мало. Но землю можно было спокойно поделить между оставшимися в живых людьми и ангелами, и не было бы нужды тогда ни в убийствах, ни в использовании местных смертных, ни в поисках соседних миров, чтобы те повторили судьбу их мира. Михаил начал создавать впечатление глубоко сошедшего с ума. Поэтому, когда по чистой случайности Амалиэль под руки попалось Око, она попыталась сбежать в другом мир. Но не имея опыта работы с подобным артефактом, она допустила ошибку — и оказалась, да, в другом мире, только в непонятном состоянии, так ещё и скачок произошёл не просто между мирами, но и во времени. А затем на неё наткнулся человеческий ребёнок.