Соседи.

Теперь Гарри виделся с друзьями только по выходным — школа закончилась, и Дурсли сполна нагрузили его домашней работой. Зато он оставался у друзей на ночь постоянно — приходил вечером пятницы и уходил в понедельник утром. Танис и Китиара почти всегда были дома — по крайней мере, один из них. Где они работают, Гарри до сих пор не знал — как, впрочем, и никто из жителей Тисовой улицы. В понедельник семнадцатого июня Гарри, проснувшись, не обнаружил близнецов в комнате. Это было странно — друзья всегда будили его, чтобы вместе позавтракать перед тем, как Гарри вернётся к родственникам. Наскоро одевшись, мальчик спустился на кухню и еще издали услышал спор.  — Мы это давно обсудили, — раздражённо говорила Китиара. — И не раз. Ещё пять лет назад было ясно, что вы окажетесь в разных школах.  — Но мы близнецы, — тихо, но упрямо возражал Карамон. — И я должен защищать Рейста. Так было всегда. А теперь он будет совсем один…  — Сколько раз повторять — твоя сила там не будет иметь значения. Там важны совсем другие способности. У Рейста они есть. У тебя — нет… Наступило молчание, и Гарри, как раз дошедший до поворота на кухню, едва не столкнулся с выходящим оттуда Карамоном. Вид у того был довольно потерянный.  — Э-э, — промямлил Гарри, не желавший признаваться, что слышал их странный спор. — А где Рейстлин?  — Во дворе, — ответила выглянувшая Китиара.  — Что-то случилось? Я вроде слышал спор…  — Ему пришло письмо, — отозвался Карамон убитым голосом. — Из Хогвартса.  — Откуда? — не то, чтобы Гарри знал много школ, но это название показалось ему каким-то странным. Однако ответить Карамону помешала сестра:  — Для начала ты, — она указала на Гарри, — идёшь умываться, а он, — кивок на Карамона, — зовёт брата завтракать. За столом всё обсудим, — усмехнувшись, она добавила, взглянув на Гарри: — Пора тебе кое-что узнать… о нас. Заинтригованный, Гарри потратил на умывание лишь пару минут, при этом больше намочив футболку, чем лицо, и чудом не разбив очки. Близнецы уже сидели за столом, перед Рейстлином лежал желтоватый конверт с изумрудно-зелёной надписью. Перехватив взгляд Гарри, тот протянул ему письмо.  — Это что, пергамент? — удивился Гарри, ощупав конверт и рассматривая печать со странного вида гербом, на котором были изображены лев, орёл, барсук и змея, а в середине — большая буква «Х».  — Он самый, — усмехнулся Рейстлин. — Читай. Гарри перевёл взгляд на конверт. «Мистеру Р. Маджере, графство Суррей, город Литтл-Уингинг, улица Тисовая, дом шесть, детская» — гласила выведенная каллиграфическим почерком надпись. Как ни сильно было любопытство Гарри, он заколебался: всё-таки читать чужие письма было не слишком хорошим занятием. Словно поняв его нерешительность, Рейстлин вновь усмехнулся:  — Читай. Я же разрешил. Гарри раскрыл конверт и достал из него два листка — тоже пергаментных. Он развернул первый.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов) Дорогой мистер Маджере!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора.

На втором листе был список книг и необходимых вещей. Гарри рассеянно пробежал его глазами и перевёл взгляд на Рейстлина.  — И ты веришь, что такая школа существует?  — Конечно, — спокойно ответил он, даже не оглянувшись на фыркнувшую сестру. — А ты — нет? Не веришь, что волшебство существует? И что я могу быть волшебником? Ты и впрямь думаешь, что мои фокусы можно объяснить ловкостью рук или чем-то подобным? — добавил он. Гарри молчал. В семье Дурслей магия — даже в детских сказках — была запретной темой, поэтому он не знал, как ответить на вопросы друга.  — Рейст действительно волшебник, — твёрдо заявила Китиара, не дождавшись реакции Гарри. — Впервые магия проявилась у него в шесть лет. И, чем старше он становился, тем сильнее развивалась. У Карамона дара нет…  — Может, он просто ещё не проявился, — промямлил Гарри, бросив взгляд на понурого старшего близнеца.  — Магия должна проявиться до одиннадцатилетия, если она есть. На одиннадцатый день рождения приходит письмо из магической школы. День рождения у них сегодня, так что… — Китиара замолчала, потом, вздохнув, добавила: — Я всё-таки надеялась, что это будет Дурмстранг. Там у меня остались знакомые, а в Хогвартсе тебе придётся пробиваться самому, — повернулась она к брату.  — И без меня, — добавил молчавший всё это время Карамон.  — Я же тебе объяснила, — закатив глаза, нетерпеливо произнесла Китиара, но Гарри, ошеломлённый происходящим, весьма невежливо её перебил:  — Ты тоже училась в такой школе?  — Да, только не в Англии, — ответила девушка. — Помнишь историю, которую я рассказывала на Хеллоуин? О волшебнице, которая сошла с ума? Это была наша мать. Первый её муж — мой отец, Георг Ут-Матар — тоже был волшебником, только её семья была против их брака. Она сбежала с ним, а потом… — девушка помолчала, затем продолжила: — В общем, потом они расстались, и она снова вышла замуж. За магла, так мы называем обычных людей. И родились Карамон и Рейстлин. Потом их отец погиб… А потом и мать. У меня был выбор: либо в Хогвартс, как мать, либо в Дурмстранг, как отец. Я предпочла второе… Магия существует, — продолжила она. — Только, в большинстве своём, волшебный мир скрыт от обычных людей. Семьи, живущие, как наша, довольно редки — как правило, только если один из родителей — магл. Сквибов обычно отдают в чужие семьи — немногие готовы променять магический мир на обычный ради родившегося без магии ребёнка.  — Значит, ты унаследовала магию от своих родителей, Рейстлин — от матери, а Карамону не досталось, и он магл, как их отец? — попытался Гарри собрать мысли воедино.  — Сквиб, — поправила Китиара. — Детей, родившихся в семье волшебников, но лишённых магии, называют сквибами. Танис тоже. Они могут видеть магию и бывать в магическом мире, но сами колдовать не способны. Гарри обвёл взглядом кухню. Трудно было поверить, что в самом обычном доме самого обычного городка, по соседству с ним, живёт семья волшебников. Может, они просто разыгрывают его? Но зачем?  — А как вы докажете, что это не розыгрыш? — подозрительно спросил он. — Что вы правда умеете колдовать? — А я-то думала, ты не догадаешься об этом спросить, — рассмеялась Китиара. И, выйдя ненадолго, вернулась с палочкой — точь-в-точь, как рисуют волшебные палочки в детских книжках. Взмах, непонятное слово… и посыпавшиеся с потолка разноцветные конфетти. — Как-никак, у моих братьев день рождения, — пояснила она, и другим заклинанием убрала с пола беспорядок.  — А… — начал Гарри и осёкся. Вопросов было слишком много, и он не знал, с чего начать. Совершенно некстати в голове возникла мысль, что его давно ждут дома. Но уйти сейчас, после всего, было просто невозможно. Наконец, он сумел выдавить первый вопрос: — А где ты работаешь?  — В заповеднике по разведению драконов, — обыденным тоном ответила девушка. — Танис добывает ингредиенты для зелий и волшебных палочек. — Какие? — Гарри даже не удивился новости о драконах. После наглядно продемонстрированных заклинаний всё остальное воспринималось как совершенно естественное для сегодняшнего утра.  — Разные, — пожала девушка плечами. — Шерсть единорога, перья феникса… Это самые популярные. В Англии, кажется, используют только их, ну и сердечную жилу дракона, разумеется. В моей палочке как раз она, — предупредила она следующий вопрос Гарри.  — А обычные люди совсем не могут видеть волшебный мир? — прошептал Гарри. И, смутившись, добавил: — Просто… когда вы отправитесь за учебниками для Рейстлина… Мне бы хотелось посмотреть на этот мир.  — Это будет не раньше августа, — ответил за сестру Рейстлин. — Есть заклинание, способное пропустить маглов через ограждающие барьеры и заклятия. Ведь иногда волшебники рождаются и в обычных семьях, пришлось придумывать средство для их родителей попасть в магазины и на платформу…  — Платформу? — недоуменно уточнил Гарри.  — Ну да, на вокзале. Особая платформа, с которой едет поезд до Хогвартса. Гарри промолчал. Ему показалось странным, что волшебники добираются до школы на поезде. Среди всего невероятного, что он услышал этим утром, поезд казался слишком… неволшебным.  — Ты точно попадёшь на платформу, — неожиданно сказал Карамон.  — Ну, хватит, — неожиданно резко произнесла Китиара. — Гарри пора возвращаться в обычную скучную жизнь, к тёте, дяде и кузену, — слегка насмешливо добавила она, но тут же смягчила тон. — Сегодня мы отпразднуем их день рождения дома. А в выходные отправимся в Лондон поразвлекаться. Ты, разумеется, с нами.  — У меня нет подарков, — промямлил Гарри, слегка сбитый с толку резкой переменой темы.  — Ничего, — отозвалась Китиара. — Мы тебе и без подарков рады будем, правда? Близнецы дружно кивнули. Гарри ничего не оставалось, как отправиться домой — где ему, разумеется, сразу нашли ему множество работы. Возясь в саду, мальчик постоянно поглядывал на забор, отделяющий его дом от соседнего. Казалось, он разделяет не два соседних дома, а два мира — обычный и волшебный. Гарри вспомнил, как Рейстлин в ответ на просьбу научить его фокусам, заявил «сам учись». Теперь это казалось насмешкой. Затем ему вспомнились разные происшествия в школе, за которые его наказывали. Например, когда он отвечал урок, а учительница придиралась… Её парик (никто из учеников до того момента и не подозревал, что она носит парик) стал ярко-синего цвета, в чём обвинили Гарри — и ему была обеспечена очередная неделя вечеров в запертом чулане. Или когда Гордон с Дадли погнались за Гарри, а Малкольм и Пирс прицепились к Рейстлину — Карамон, естественно, бросился на выручку брату. Гарри, оставшийся без защитника, ухитрился оказаться на школьной крыше, где кузен, разумеется, не мог до него добраться. Или когда тётя перед самым приходом друзей подстригла его практически наголо, и Гарри пришлось идти к ним в таком нелепом виде — однако перед возвращением домой он увидел в зеркале, что волосы отросли до прежней длины. Или отвратительный свитер Дадли, уменьшившийся, когда тётя попыталась надеть его на Гарри, так же перед приходом друзей. Теперь все эти случаи он связывал с магией Рейстлина и злился из-за полученных наказаний. К обиде постепенно примешалась зависть, хотя Гарри не хотел признаваться в этом даже себе — и к вечеру он твёрдо решил, что не пойдёт больше в соседний дом. Ложась спать, он вновь припомнил «сказки» Китиары. Вторая была об их собственной семье. А первая?..