Соседи.

Остаток лета Гарри провёл у соседей. Домой он заглянул лишь однажды: прибраться в своём чулане и забрать сменную одежду. Впрочем, Китиара, увидев принесённое, отправила Гарри с Танисом в Косой переулок, менять волшебные деньги на магловские, а затем — в магазины за новой одеждой. Пожалуй, за все предыдущие годы мальчик не был так счастлив. Большую часть времени он проводил с Рейстлином: оказалось, на чердаке дома у того была комната с книгами по волшебству, а также запасами ингредиентов для зелий (как и сказала Китиара, Танис раздобыл всё необходимое) и всевозможными магическими приспособлениями, из которых Гарри узнал только телескоп.  — Пригодится для подготовки к астрономии, — пояснил Рейстлин. Клетку с совой Гарри, названной Буклей, он позволил разместить там же, на чердаке. Довольно скоро выяснилось, что Рейстлин знает, пусть и в теории, многие заклинания. По его словам, до одиннадцати лет проявления детской магии невозможно контролировать, а после получения письма из волшебной школы за каждым учеником закрепляется Надзор — особое заклинание, отслеживающее тех, кто применяет магию на каникулах. Оказалось, что это запрещено вплоть до семнадцати лет, когда волшебник становится совершеннолетним. Впрочем, Рейстлин также добавил, что, когда в доме живут несколько магов, часть из которых совершеннолетние, Надзор можно обмануть. Заклинание лишь выявляет, что в доме использовалась магия, но кто именно её применил, остаётся неясным. В Министерстве полагали, что родители-маги сами следят за тем, чтобы их дети не пользовались волшебством на каникулах. В большинстве семей так и было, но Китиара явно относилась к меньшинству, позволив младшему брату с Гарри практиковать несложные заклинания. Правда, только в своём присутствии, но это и к лучшему — она сразу же видела и поправляла их ошибки. Остальные члены семьи тоже не остались в стороне. Танис рассказывал о свойствах магических растений и показывал образцы, а Карамон, не слишком-то любивший учёбу и чтение, неожиданно увлёкся «Историей магии», точнее, теми её главами, в которых описывались различные войны. И, с помощью своих солдатиков, часто демонстрировал прочитанное. Единственным, что беспокоило Гарри, была ситуация с письмом из Министерства для Китиары. Но девушка не заговаривала об этом, а сам мальчик спросить не решался. Так прошёл август, в середине которого Гарри и Рейстлин узнали, что Карамон зачислен в некую школу под названием Алгер. Как объяснила Китиара, это была специальная школа для сквибов.  — Там детей, выросших в семьях волшебников, учат жить в мире маглов, — пояснила она.  — Зачем это Карамону? — удивился Гарри. — Он, вроде, прекрасно умеет обходиться без магии. Тем более, что до этого ходил в обычную школу…  — Мы с Танисом тоже так думаем, — вздохнула девушка. Разговор происходил на кухне. Близнецы укладывали вещи у себя в комнате, а Гарри помогал Китиаре и Танису с ужином. В отличие от жизни у Дурслей, где готовить было его обязанностью, здесь он вызвался помогать сам. — Но это было одним из условий для снятия обвинений Министерства в применении колдовства к маглам.  — То есть, к дяде Вернону? — уточнил Гарри.  — К нему, — кивнула Китиара. — Вот скажи, как бы ты поступил на месте главы Сектора по борьбе с незаконным использованием магии? — неожиданно спросила она. — Тебе сообщают, что некая девушка использовала волшебство против двух маглов, взрослого и несовершеннолетнего ребёнка. На разбирательстве обвиняемая утверждает, что взрослый угрожал оружием ей и двум пришедшим с ней детям, а у его сына, вследствие применения магии совсем другим волшебником, появился физический недостаток, — Гарри, не удержавшись, хихикнул, вспомнив поросячий хвостик Дадли, но, увидев, как нахмурилась Китиара, поспешил принять серьёзный вид. — Более того, девушка сообщает имя того, кто мог наградить ребёнка этим недостатком. Итак?  — Ну… — Гарри замялся. — Пожалуй, нужно расспросить человека, которого она назвала…  — Так. Дальше?  — Допросить пришедших с ней детей. И самих маглов, если получится.  — А наказание? — прищурилась Китиара. — Всё-таки колдовство было применено. Гарри задумался. Он, конечно, хотел сказать, что наказания в такой ситуации быть совсем не должно. Но что-то ему подсказывало, что Китиару этот ответ не устроит. Сослаться на то, что он не знает магических законов? Она попросит хотя бы предположить…  — В ситуации с Дадли больше виноват Хагрид, и наказывать нужно его, — сказал он наконец. — А с дядей ты просто защищалась и защищала нас. Хватило бы штрафа… или чего-то в этом роде. И Хагриду тоже.  — Правильно мыслишь, — похвалила девушка. — Штраф мне действительно выписали, и перешли к допросу Хагрида. Тут-то и выяснилось, что заколдованные маглы являются родственниками знаменитого Гарри Поттера, — Гарри при этих словах покраснел, — который в тот день был со мной и одним из моих братьев в Косом переулке, покупая школьные принадлежности. Это, вроде, должно было показать меня хорошей сестрой и соседкой, но Хагрид, отметив, что я провела с вами — и с ним — весь день, возмутился тем, что всё это время бедный, покинутый Карамон сидел дома один, холодный, голодный…  — Э-э, — опешил Гарри, — но разве Танис не должен был вернуться к обеду? Да и Карамон, хоть и был расстроен, что не отправился за покупками с Гарри и Рейстлином (больше, конечно, из-за Рейстлина), но при их возвращении явно не походил на несчастного и голодающего. Уж еду-то приготовить и съесть он мог точно.  — Он и вернулся, но дело не в этом. Комиссию больше заинтересовало, почему я оставила дома одного из братьев. Пришлось сказать, что он сквиб. А волшебники, открою тебе секрет, не очень-то разбираются в мире маглов. Даже те, кто этим самым маглам симпатизируют, предпочитают лишь удивляться их технике и ставить на ней магические эксперименты, что, вообще-то, запрещено. Как бы то ни было, все присутствовавшие были уверены, что без специального обучения Карамон либо останется навсегда зависимым от своих владеющих магией родственников, либо неминуемо погибнет в незнакомом ему мире маглов. Я объяснила, что Карамон вполне неплохо чувствовал себя в магловской школе, и вроде убедила комиссию, но примерно через неделю получила письмо о зачислении Карамона Маджере в школу для сквибов. Отправившись в Министерство разбираться, выяснила, что глава Министерства образования, узнав об этом случае, раздобыл каким-то образом табель успеваемости Карамона. И весьма низкие оценки убедили его, что мальчик совершенно неприспособлен к миру маглов, а жестокие родственники просто закрывают глаза на очевидное…  — Бред! — не выдержал Гарри.  — Абсолютный, — подтвердил Танис. — Кроме того, работники Министерства на полном серьёзе утверждают, что в этом Алгере, про который мы первый раз в жизни услышали, ему могут помочь развить магические способности. Идиотизм! Как можно развить то, чего нет?  — А вдруг есть? — спросил Гарри. — И можно…  — Насколько мне известно, сделать из сквиба мага невозможно, — отрезала Китиара. — Его дети или более дальние потомки могут оказаться волшебниками, но сам он — нет. Разве что применять какие-нибудь артефакты сможет. Но это будет магия артефактов, а не его собственная… Как бы то ни было, мне пришлось согласиться.  — А Хагрид? — поспешно спросил Гарри. — Ему тоже штраф выписали? Девушка поморщилась.  — Для выяснения обстоятельств использовали проверку палочек. Есть специальное заклинание, позволяющее вызвать в обратном порядке все заклинания, произведённые палочкой. С помощью которого и выяснилось, какие именно заклинания я применила к твоим кузену и дяде. А вот Хагрид… В общем, помнишь, он говорил, что не закончил Гриффиндор? Его, оказывается, выгнали с третьего курса, а палочку сломали. Но разрешили забрать обломки. Только вот Приори Инкантатем на эти обломки не подействовало. А дальше совсем просто: ведь я не видела, как он заколдовывал Дадли, так что доказательств-то, получается, и нет. Может, это вообще был кто-то другой…  — Можно было допросить Дурслей…  — Вызвать маглов в Министерство? — Китиара покачала головой. — У них даже воспоминания брать не стали, хотя могли. И даже могли стереть или подправить память. Впрочем, ни тебя, ни Рейста они тоже не вызвали, хотя бы для подтверждения того, что твой дядя выстрелил в нас первым…  — Ладно, — вздохнул Танис. — Карамону абсолютно всё равно, где учиться, раз с Рейстом вместе нельзя. Может, всё к лучшему. Моя семья, поняв, что я сквиб, научила меня тем вещам в волшебном мире, которые не требуют заклинаний. В магловский мир я пришёл уже взрослым, просто потому, что в волшебном чувствовал себя лишним. И учился всему сам. Гарри перевёл взгляд с Таниса на Китиару. До этого дня он как-то не задумывался, что мужчина старше девушки минимум лет на десять (точно он не знал, поскольку никогда не спрашивал).  — А как вы вообще познакомились? — поинтересовался он.  — Столкнулись в «Гринготтсе». Она тогда как раз получила письмо из школы и пришла менять магловские деньги. Ты же понимаешь, что за деньгами в банк обычно дети ходят в сопровождении взрослых, а тут девчонка сама двух малышей за собой тащит. Мне, конечно, интересно стало… Только вот Кит тогда не слишком дружелюбно настроена была, — улыбнулся Танис.  — Естественно, — фыркнула Китиара. — У меня в одной руке Карамон, в другой Рейстлин, гоблин выкладывает на стойку деньги… У тебя, знаешь ли, не было на лице написано, что ты вовсе не собираешься стащить мои монетки, — она рассмеялась.  — Денег было мало, — продолжил Танис. — Я не учился в школе, но помню, как туда собирались мои двоюродные братья. Даже если уменьшить сумму, потраченную на каждого из них, вполовину, то и тогда это будет раза в три больше, чем получила Китиара. Поняв это, я сообщил, что работаю в аптеке и предложил ей некоторые ингредиенты за половину стоимости, — он посмотрел на Гарри и пояснил: — Бесплатно не предлагал, понимая, что это будет для неё оскорблением.  — А я спросила, что он потребует в уплату второй половины, — продолжила девушка. — Поскольку не верила в бескорыстную помощь. В городке, где мы жили, к нам относились не слишком-то хорошо: полубезумная мать, мой сбежавший отец, не слишком крепкий здоровьем Рейстлин и пытающийся хоть как-то прокормить семью отчим… Соседи-маглы вечно шушукались за спиной… В общем, Танис объяснил, что он сквиб и устал постоянно чувствовать на себе пренебрежительные взгляды, а потому хочет уйти в мир маглов. Только ему нужно об этом мире узнать. Так что половину стоимости мне предлагалось отработать, став кем-то вроде репетитора на оставшееся до школы время… Я решила, что это будет честно. Мы с Танисом встречались в Косом переулке, отчим подвозил меня с мальчишками перед работой… Оставить братьев дома я не могла, у матери уже тогда рассудок был не в порядке. Я рассказывала ему о магловском мире и даже выводила в Лондон. Потом уехала в школу, а следующим летом пришла в ту же аптеку. Танис меня узнал и предложил продолжить занятия.  — Китиара оказалась сообразительной, — засмеялся Танис. — Справедливо полагая, что её рассказов будет мало, она притащила мне детские книжки, которые отец близнецов покупал им. Такие, где рассказывается о всяких изобретениях простым языком, и картинок много. Но хозяин аптеки возмутился, что там постоянно маленькие дети крутятся. И мы решили, что лучше я приеду в город, где живёт семья Китиары. К тому же, пожить в магловской гостинице тоже было неплохой тренировкой… — он помрачнел. — А в конце лета, за неделю до отъезда Китиары на второй год обучения, с Гилоном произошёл несчастный случай. Он умер… Розамун, их мать, пережила его всего на три дня.  — Я тогда здорово растерялась, — вздохнула Китиара. — Рейстлину с Карамоном грозил приют, ведь других родственников у нас не было… Своего отца я так и не нашла, да и не стал бы он воспитывать чужих детей…  — Тогда я назвался дальним родственником их матери, выкупил дом, в котором они жили — стоил он недорого, а часть денег мне одолжил дядя, — и начал учиться воспитывать детей… Впрочем, особых проблем с ними не было… И, кстати, позови их ужинать, — закончил он разговор. Гарри не стал рассказывать близнецам об этом разговоре, но той ночью долго не мог уснуть. Конечно, он помнил «сказочку» Китиары, оказавшуюся историей их семьи. Но Карамон и Рейстлин точно не походили на несчастных, обделённых заботой сирот. Он как-то не задумывался, что Китиара старше братьев всего на восемь лет. И, судя по всему, её детство закончилось с их рождением или немногим позже, раз она постоянно таскала малышей с собой. Интересно, она закончила младшую магловскую школу? И что бы было с её братьями, если бы не Танис? На следующий день ни Китиара, ни Танис не упоминали о своём вчерашнем рассказе. Да и не до того было — Гарри с близнецами предстояло отправиться в школы, и мысли всех были заняты этим. В последний день августа Гарри с утра пришлось — по настоянию Китиары и Таниса — отправиться к Дурслям попрощаться. Всё-таки он не увидится с ними до зимних каникул. Прощание вышло более чем сдержанным: дядя настоятельно посоветовал ему выяснить, нельзя ли в этой школе оставаться на рождественские каникулы. И на летние, желательно, тоже. После его возвращения к соседям распределяли, кто кого и куда провожает: и «Хогвартс-экспресс», и поезд до Алгера отправлялись в одно время, но с разных платформ: Рейстлину и Гарри нужно было на платформу 9¾, а Карамону — 2¾. В итоге договорились, что Китиара провожает Карамона, а Танис — Рейстлина с Гарри.  — Хоть немного оценю обстановку, — пояснила девушка. — Про Хогвартс я знаю довольно много, тем более, в любом магазине можно купить книгу по его истории. А вот про Алгер услышала впервые. Танис-то был на домашнем обучении, да к тому же не в Англии… …Поезда к Хогвартсу и Алгеру отправлялись в одиннадцать утра, так что встать пришлось рано. Гарри, зайдя на чердак за Буклей, обвёл взглядом комнату. Если бы в Хогвартс пришлось ехать месяц назад, он бы здорово испугался оказаться в числе худших учеников, ведь он тогда совершенно ничего не знал о магии. Сейчас он по-прежнему уступал Рейстлину в знаниях, но всё же этих знаний было более, чем достаточно, на его взгляд, чтобы не опозориться на первых же уроках. По крайней мере, длинные запутанные фразы из учебника трансфигурации обрели подобие смысла. У него вполне уверенно получались заклинания левитации — Вингардиум Левиоса — и восстановления — Репаро. Также он знал свойства большинства растений, изучаемых на первом курсе. Они с Рейстлином даже попытались сварить какое-то выбранное наугад зелье, но попытка была прервана на третьей минуте Китиарой, заявившей, что отстраивать дом после взрыва она не собирается. Гарри улыбнулся воспоминаниям и, схватив клетку с совой, поспешно спустился вниз. До Лондона они вновь добирались на автобусе. Гарри уже знал, что у волшебников действительно есть свои способы путешествовать: мётлы, каминная сеть, порт-ключи и аппарация. Большинство чистокровных волшебников попадают на платформу с помощью двух последних, с магловской стороны проходят только маглорождённые — иначе, как объяснил Танис, было бы трудно сохранить в тайне существование магического мира, если дважды в год на платформе будут появляться толпы людей в странной одежде, да ещё и с совами. Клетку с Буклей они предусмотрительно накрыли тёмной тканью, а Китиара вдобавок наложила заглушающие чары: во-первых, теперь сова не привлекала к ним внимание, а во-вторых, ей не мешали спать дневной свет и шум лондонских улиц и вокзала. По мере приближения к вокзалу, Карамон всё больше мрачнел. За время поездки он раз двадцать напомнил Рейстлину, чтобы тот обязательно сообщал обо всём, что с ним будет происходить в Хогвартсе. Под конец Рейстлин не выдержал и довольно резко велел брату оставить его в покое. Гарри поспешил загладить его резкость обещанием прислать с Буклей подробное письмо о поездке сразу по прибытии. Тем не менее, он, к своему стыду, был рад, когда на вокзале Китиара сразу увела Карамона на другую платформу: они прибыли за десять минут до одиннадцати, и времени на долгое прощание просто не осталось.  — Нам просто нужно пройти через барьер, разделяющий платформы, — объяснил Рейстлин, когда Гарри остановился, переводя взгляд с табло над платформой номер девять на соседнюю, с номером десять. — Китиара в Дурмстранг уезжала отсюда же, только с платформы 9½ и в семь утра.  — То есть, здесь не одна скрытая платформа? — уточнил Гарри.  — Три, в крупнейшие европейские школы: Дурмстранг, Шармбатон и Хогвартс. В Шармбатон, соответственно, уезжают с платформы 9¼. Разумеется, большинство учеников Британии едет в Хогвартс. Когда мы провожали Китиару, с ней на младших курсах ещё семь человек было, а на последних — всего двое… Гарри заволновался:  — А как попасть на нужную платформу? То есть, — поправился он, — если я вдруг пройду барьер правее или левее, и окажусь на другой платформе? Что тогда?  — Поезд в Шармбатон уже ушёл, как и в Дурмстранг, — пожал Рейстлин плечами. — Ты попадёшь на пустые платформы. Выйдешь обратно и попытаешься снова. Правда, времени осталось мало… Гарри представил, как он раз за разом проходит сквозь барьер, постоянно попадая на пустые платформы, а затем Танис сообщает ему, что поезд в Хогвартс уже ушёл, и везёт Гарри обратно к Дурслям… От ужаса он дёрнулся и неудачно развернул свою тележку, толкнув ей маленькую рыжеволосую девочку, идущую мимо них за руку с пухлой женщиной, очевидно, матерью. Девочка, не удержавшись, рухнула на тележку идущего следом такого же рыжего мальчика лет пятнадцати, с которой свалилась клетка с громко заухавшей совой…  — Извините, — покраснев от смущения, Гарри помог девочке подняться. Танис, тем временем, поднял сову мальчика.  — Никогда больше не буду с тобой шутить, — вздохнул Рейстлин. — Иногда ты бываешь глупее Карамона. Гарри смущённо улыбнулся и взлохматил волосы.  — Будь я проклят! — рядом с женщиной оказались ещё трое рыжих мальчишек: один по виду ровесник им с Рейстлином и похожие друг на друга как две капли воды близнецов на пару лет старше. Говорил один из близнецов. — А ты, случайно, не…  — Это он, — выдохнул второй близнец. — Это ведь ты?  — Кто — я? — не понял Гарри.  — Гарри Поттер — это ты? — хором уточнили они.  — А, вот вы про что, — промямлил Гарри, снова краснея. — Ну, в смысле, да, это я. Все четверо мальчишек уставились на него, выпучив глаза и открыв рты. Девочка, покраснев не меньше самого Гарри, спряталась за спину матери и оттуда сверлила его взглядом.  — О, бедняжка, неудивительно, что тебя не провожают, — произнесла женщина.  — Вообще-то, нас с Гарри провожает Танис, — язвительно заметил Рейстлин, кивнув на мужчину. — Правда, если мы не поторопимся, то провожать Гарри, как и нас всех, придётся по домам, поскольку осталось всего пять минут…  — Так, — моментально посуровела женщина. — Перси, иди первым. Самый старший из мальчиков поспешно направился к барьеру. Миг — и он исчез в стене.  — Фред, ты следующий. Займёшь вместе с ним места для младших…  — Я не Фред, я Джордж, — обиженно заявил один из близнецов. — А Перси едет отдельно, ведь он теперь староста…  — Джордж, поторопись! — нетерпеливо произнесла женщина.  — Я пошутил, на самом деле я Фред, — крикнул мальчик уже на бегу к барьеру.  — Теперь давай ты, — едва исчез Фред, скомандовал Рейстлин, прежде чем женщина открыла рот, и подтолкнул Гарри. Страх не успеть на поезд вытеснил все мысли, и Гарри тяжело побежал, налегая на тележку. Перед самым барьером он зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел старинный красный паровоз, извергающий клубы дыма. На платформе царила суматоха, шумели люди, ухали совы, дети высовывались из окон поезда, чтобы поговорить с родителями. Обернувшись, Гарри увидел, что барьер исчез, а на его месте находится арка с надписью «Платформа 9¾». Значит, у него получилось… Едва он это подумал, как на платформу выбежал второй из рыжих близнецов. Каким-то чудом ему удалось избежать столкновения с Гарри, который не успел отойти с дороги.  — Ждёшь своего друга? — улыбнулся тот. — Он как раз пошёл перед Роном, это наш младший брат, тоже новичок. Кстати, мы тебе не представились. Я — Джордж Уизли… Идём, поищем свободное купе, — Джордж начал протискиваться сквозь толпу. Гарри направился за ним в тот момент, когда на платформе появился Рейстлин. Свободное купе они нашли в почти в самом конце поезда. Джордж помог Гарри затащить чемодан, и повернулся к Рейстлину, но тот лишь усмехнулся:  — Вообще-то, в поезде уже можно использовать магию, — после чего поднял свой чемодан в воздух и таким образом отправил на верхнюю полку. В этот момент в вагоне появился запыхавшийся Рон Уизли.  — А вот и наш младшенький, — Джордж помог брату занести чемодан в то же купе. — Ладно, я пойду поищу Фреда… Увидимся в Хогвартсе! Едва он вышел, а Гарри и Рон с Рейстлином заняли места, как поезд, издав оглушительный гудок, тронулся. Когда платформа пропала за поворотом, Гарри вспомнил, что не попрощался с Танисом. Какое-то время они ехали в молчании. Наконец, Рон не выдержал:  — Я думал, твои родственники маглы, — выпалил он, обращаясь к Гарри.  — Так и есть, — отозвался тот. Рон озадаченно посмотрел на Рейстлина. Гарри, правильно поняв взгляд, добавил: — Это мой друг…  — Рейстлин Маджере, — до сих пор с интересом смотревший в окно, Рейстлин повернулся к Рону. — Мы случайно оказались соседями Гарри.  — Ух ты! Повезло, — с ноткой зависти выдохнул Рон. — А я Рон, Рон Уизли…  — Это мне повезло, — ответил Гарри. — Я ведь ничего о магии не знал, пока Рейстлин письмо из Хогвартса не получил. Мне-то оно позже пришло… — А ты тоже из семьи маглов? — вновь обратился к тому Рон.  — Наполовину, — ответил Рейстлин. — Отец был маглом, мать — волшебницей. Они умерли, нас с братом вырастила сводная сестра, она тоже волшебница. У брата способностей к магии нет.  — А у тебя? — спросил Рона Гарри. — Все волшебники?  — Да, — немного подумав, ответил Рон. — Вроде у мамы есть двоюродный брат, он магл, но мы никогда о нём не говорим…  — Наверное, здорово, когда вся семья из волшебников, — сказал Гарри. — Хотел бы я троих старших братьев, как у тебя…  — Поверь, иногда и одного больше, чем достаточно, — усмехнулся Рейстлин.  — У меня их пятеро, — уныло сказал Рон. — Теперь все ждут, что я окажусь не хуже. Билл с отличием закончил школу, Чарли был капитаном команды по квиддичу, Перси стал старостой, а близнецы… ну, с ними весело, их все любят…  — Квиддич? — переспросил Гарри, услышав незнакомое слово.  — Только не говори, что никогда не слышал о квиддиче, — возразил Рон. Гарри покачал головой. — Серьёзно? Следующие полчаса Рон объяснял Гарри правила игры в квиддич и рассказывал о самых известных матчах и своей любимой команде «Пушки Педдл». Рейстлин в разговоре не участвовал, достав учебник по заклинаниям и погрузившись в его изучение. Перед этим он успел сообщить, что квиддичем в его семье не интересуется никто. Кажется, Рон сильно этому удивился. Разговор был прерван появлением волшебницы с тележкой, полной сладостей. На предложение перекусить Рейстлин покачал головой, Рон пробормотал что-то о сандвичах, а Гарри вышел в коридор. До похода в «Гринготтс» у него никогда не было карманных денег, а затем, живя у Рейстлина, он почти не гулял по городку и, таким образом, не покупал себе сладости. Поэтому Гарри набрал всего понемногу — тем более, что сладостей волшебного мира он до этого не пробовал.  — Присоединяйтесь, — предложил он Рейстлину и Рону, сваливая купленное на свободное сидение. Рейстлин оглядел его покупки и хмыкнул:  — Нет, спасибо. Учитывая, сколько здесь сладостей, мы сразу же захотим пить. Но никаких напитков ты не купил…  — А их и не было, — растерянно пробормотал Гарри. -…а заклинание Агуаменти у нас обоих пока не слишком хорошо получается, — закончил Рейстлин так, словно Гарри его и не перебивал. Рон вытащил бумажный пакет и достал из него четыре сандвича, а потом словно невзначай окинул взглядом покупки Гарри.  — Я могу попросить братьев наколдовать нам воду, — заявил он. — А в шоколадных лягушках есть вкладыши со знаменитыми волшебниками и волшебницами. У меня Агриппы не хватает и Птолемея… Можно, я возьму одну?  — Конечно, я ведь это и предложил, — ответил Гарри. Какое-то время они были заняты поеданием сладостей и разглядыванием карточек, причём Рейстлин наконец-то втянулся в беседу: он дополнял краткие сведения об изображенных на карточках волшебниках фактами из прочитанных книг. К удивлению Гарри, для Рона, жившего в семье волшебников, большинство этих сведений являлось такой же новостью, как и для самого Гарри. Они едва успели расправиться с лягушками и драже «Бетти Бортс», как в дверь купе постучали. На пороге стоял круглолицый мальчик.  — Извините, вы не видели здесь жабу? — спросил он. Все трое покачали головами. — Она вечно от меня убегает, — запричитал мальчик. — Что ж… Не закончив фразу, он аккуратно прикрыл дверь.  — Не понимаю, чего он так волнуется, — Рон пожал плечами. — Если бы я вёз жабу, то потерял бы её ещё на платформе. Хотя моя крыса немногим лучше… — он запустил руку во внутренний карман куртки и вытащил жирную серую крысу, которая безмятежно спала. — Её зовут Короста и она абсолютно бесполезная, спит целыми днями. Родители подарили Перси сову, когда узнали, что он будет старостой, вот он и отдал крысу мне… Дверь купе внезапно снова открылась, на этот раз без стука. На пороге вновь появился круглолицый мальчик, на этот раз в сопровождении девочки с густыми каштановыми волосами, уже переодевшейся в школьную форму. Рон положил крысу на колени.  — Никто не видел жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю отыскать, — слегка командным тоном спросила она.  — Он здесь уже был, и мы ему сказали, что не видели, — ответил Рон, но девочка, казалось, не услышала его, поскольку смотрела на лежащий рядом с Рейстлином учебник по заклинаниям.  — О, вы тренируетесь? Я тоже брала несколько заклинаний, чтобы попрактиковаться, и у меня получилось. В моей семье нет волшебников, и я была так удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, а затем пришла профессор МакГонагалл, которая объяснила всё родителям и сопровождала нас в Косой переулок… Я уже выучила все учебники, надеюсь, этого хватит, чтобы учиться лучше всех… Кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер, а вас? Она выпалила это на одном дыхании, но смысл сказанного Гарри уловил и забеспокоился. Они с Рейстлином много занимались, но наизусть Гарри учебники точно не помнил. По застывшим лицам Рона и Невилла он понял, что они тоже не проявили такого рвения к зубрёжке.  — Рейстлин Маджере, — представился тем временем Рейстлин, окинув девочку взглядом с головы до ног.  — Рон Уизли, — пробормотал Рон.  — Гарри Поттер, — назвал себя Гарри.  — Ты действительно Гарри Поттер? — взгляд девочки стал очень внимательным. — Можешь не сомневаться, я всё о тебе знаю. Твоё имя упоминается в «Современной истории магии», «Развитии и упадке Тёмных искусств» и «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке». Гарри был слишком ошеломлён, чтобы сказать хоть что-то. Рейстлин же лишь фыркнул.  — Что? — непонимающе уставилась на него девочка.  — «Величайшие события волшебного мира в двадцатом веке», — произнёс Рейстлин. — Интересно, когда вышла книга… и в курсе ли её автор, что двадцатый век ещё не кончился? А если за оставшиеся годы произойдёт ещё что-то значительное? Получается, книга будет неполной и неточной? Кстати, учебник мой, — перевёл он разговор на другую тему. — Гарри накупил кучу сладостей, а воду в поезде почему-то не продают. Мы решили попытаться её наколдовать. Ты случайно не пробовала это заклинание?  — Пробовала, — насупилась девочка. — Но там довольно сложное движение палочкой. У меня получилось лишь несколько капель…  — Для первокурсницы, ещё не начавшей заниматься, это уже неплохо, — взгляд Рейстлина стал заинтересованным. Гарри вспомнил, что у него самого лишь однажды получилось наколдовать две капельки, высохшие прежде, чем он успел обрадоваться. Рейстлину же удалось вызвать тоненькую, как волосок, струйку воды, но он ослабел настолько, что рухнул на пол, чудом не потеряв сознание. Китиара тогда пришла в ярость и запретила им заниматься заклинаниями до конца недели, объяснив, что Агуаменти не зря изучают в самом конце первого курса… — А если усилить?  — Это как? — заинтересовалась Гермиона. Она прошла в купе и села на свободное место.  — Просто, — пожал плечами Рейстлин. — Один произносит заклинание, а второй усиливает его. Заклинание усиления — Маджикус Экстремум…  — В учебниках такого нет, — Гермиона нахмурилась, словно припоминая.  — Наверное, оно для старших курсов, — ответил Рейстлин. — У меня старшая сестра волшебница, я от неё услышал…  — Я вроде тоже слышал от кого-то из братьев, — воодушевился Рон. Он порылся в своём чемодане и вытащил потрёпанного вида палочку, на конце которой поблёскивало что-то белое. — Шерсть единорога почти вылезла наружу… Она мне от Чарли досталась, — смущённо добавил он. Гермиона тоже вытащила свою палочку из складок мантии. Отполированная до блеска, она представляла разительный контраст с палочкой Рона. Их голоса прозвучали одновременно:  — Агуаменти!  — Маджикус Экстремус! Из палочки Рона по направлению к двери вылетело несколько тоненьких струек воды, как из душевой лейки. Длилось это всего секунду, но продолжавший стоять в дверях Невилл не успел отскочить, так что брызги попали на него… и на весьма некстати вошедших именно в этот момент мальчишек, одним из которых был знакомый Гарри и Рейстлину Драко Малфой. Пришедшие явно не ожидали такого приёма. Драко, которому вода попала в глаза, пытался проморгаться. Гарри, не удержавшись, хихикнул. Рейстлин вздохнул:  — Вас не учили, что воду нужно наливать во что-то? — ехидно спросил он сконфуженных Рона и Гермиону. А затем обернулся к Малфою. — Рад новой встрече. Твой отец вспомнил Георга Ут-Матара? Малфой окинул его надменным взглядом.  — Вспомнил. Да, у твоей сестры вполне приличное происхождение… Чего не скажешь о тебе, ведь твой отец был маглом, а брата отправили в школу для сквибов, — и, отвернувшись от Рейстлина, посмотрел на Гарри. — Близнецы Уизли болтают, что в купе с их братцем едет сам Гарри Поттер. Ещё одного Уизли я вижу: рыжий веснушчатый мальчишка в обносках не может быть никем иным. Это увалень, — он перевёл взгляд на Невилла, — если мне не изменяет память, Долгопупс, чудом не отправившийся в ту же школу, что и его братец, — Драко кивнул в сторону Рейстлина. Затем посмотрел на Гермиону, но промолчал, и перевёл взгляд на Гарри. — Значит, Поттер — это ты. Гарри настолько был ошеломлён его словами, что потерял дар речи.  — Шерлоку Холмсу такое и не снилось, — заговорил в наступившей тишине Рейстлин. Сейчас его интонации больше, чем когда-либо, напоминали Китиару. — Заметь, Гарри, он пока единственный, вычисливший тебя не потому, что кто-то назвал тебя по имени и не по твоему знаменитому шраму. Нет, лорд Малфой выше таких примитивных способов… Ну, или просто вода из палочки Уизли и маглорождённой Грейнджер промыла ему мозги… Жаль, что не язык. Драко, побледнев ещё больше, перевёл взгляд на него. Затем посмотрел на стоявших за ним крупных мальчишек. Один из них, словно повинуясь молчаливому приказу, сделал шаг к Рейстлину. Гарри вскочил, но в тот же миг мальчишка завопил, тряся рукой — в палец ему вцепилась Короста. Второй мальчишка с Малфоем попятились назад. Крыса, наконец, разжала зубы, отлетев и ударившись о закрытое окно, а незваные гости молниеносно испарились. Рон поднял крысу за хвост и внимательно осмотрел, а Рейстлин, будто ничего и не случилось, обратился к девочке:  — Можете попытаться найти его жабу Манящими Чарами, но их точно изучают позже первого курса, так что лучше обратитесь к старосте. А сейчас нам пора переодеваться, скоро Хогвартс. Гермиона поспешно вскочила и, пробормотав что-то, выскочила из купе, закрыв дверь. Гарри потянулся за чемоданом, чтобы достать мантию… и заметил, что Рон пристально разглядывает Рейстлина. Каким-то странным взглядом.  — Ут-Матар? — тихо спросил Рон. — Не Китиара, случайно?  — Ты с ней знаком? — Рейстлин явно удивился. Рон швырнул крысу на кровать и зло прищурился:  — Я — нет. Чарли, мой старший брат, окончивший этим летом школу, изучает драконов в Румынии, там они и познакомились. Будешь это отрицать?  — Что именно? — невозмутимо уточнил Рейстлин. — Что Китиара работает в румынском заповеднике? Нет, не буду. Но про твоего брата я от неё никогда не слышал…  — Охотно верю, — огрызнулся Рон. — Зато Чарли каждую неделю присылал домой письма. Страница о драконах, и три — о Китиаре, каждый раз. В начале августа написал, что перед моей поездкой в Хогвартс приедет вместе с ней, познакомить с семьёй. Приехал один и мрачный, как… Мне, понятно, ничего не говорили, но у близнецов есть штучка разговоры подслушивать, мы и слушали. Он её чуть не перед самой поездкой застал с каким-то её школьным дружком! И, судя по словам того, в Англии у неё ещё кто-то есть… или даже несколько… Гарри отказывался верить собственным ушам. Сказанное Роном не могло быть правдой. Он ни разу не видел, чтобы Китиара и Танис ссорились, и ни разу не усомнился в их отношениях. Но Рон говорил с такой уверенностью и злостью…  — Послушай, Рон, — как можно более миролюбиво заговорил Гарри. Рейстлин, прищурившись, молча смотрел на Рона и, насколько Гарри успел изучить друга, ничего хорошего это не предвещало. — Может быть, это всё-таки не та Китиара? Ага, полная тёзка, работающая в том же заповеднике, ехидно подсказал внутренний голос. Рон, тем не менее, яростно залез в чемодан и вытащил оттуда клочок бумаги. Это оказалась фотография — как и все снимки волшебников, включая карточки от шоколадных лягушек, она была живой. Люди на ней двигались, улыбались… Китиара была вполне узнаваема. Она стояла рядом с похожим на Рона рыжеволосым парнем, положившим ей руку на плечо. Рейстлин также посмотрел на фото.  — Этой колдографией была обёрнута палочка, которую Чарли мне отдал, — дрожащим от злости голосом заявил Рон.  — Что это доказывает? — прошипел Рейстлин. Гарри никогда не слышал у него таких интонаций, но сразу понял, что друг в бешенстве. — Твой брат работает с моей сестрой, ничего кроме. Что он себе навоображал — его личное дело. Рука на плече не признак помолвки, это лишь дружеский жест, и Китиара могла воспринимать это именно так. Какой-то её знакомый вообще мог наплести невесть что из обиды или ревности. И как именно застал их твой брат? Одетыми или?.. — уточнил Рейстлин. Гарри покраснел. Рон пару секунд непонимающе хлопал глазами, а затем тоже залился краской. — В общем, много слов и мало доказательств. А вот колдография якобы любимой девушки, которой обернули ненужную палочку, отданную младшему брату… Как ты думаешь, — повернулся Рейстлин к Гарри, — Танис бы мог так поступить?  — Значит, какой-то Танис всё-таки есть! — торжествующе крикнул Рон.  — Есть, — подтвердил Рейстлин. — А вот никакого Чарли Уизли не было, как бы он ни хотел убедить себя в обратном. Так что советую успокоиться и начать, наконец, переодеваться! «Мы прибываем в Хогвартс через пять минут», — словно подтверждая его слова, раздался из динамика голос машиниста. — «Пожалуйста, оставьте свои вещи в вагоне, их доставят в школу отдельно». Гарри никогда ещё не переодевался с такой скоростью. У него даже не осталось никакого волнения от предстоящего знакомства с Хогвартсом. Рон больше не произнёс ни слова, Рейстлин, впрочем, тоже. Переодевшись, они вышли в коридор, где царила суматоха. Поезд начал замедлять ход и, наконец, остановился. Гарри оказался на маленькой неосвещённой платформе. Было холодно и он поёжился. Тут над головами столпившихся зажёгся большой фонарь, и знакомый голос прокричал:  — Первокурсники! Все сюда! — Хагрид, высоко держа фонарь, повёл шеренгу детей по тропинке к озеру, где у берега качались на воде лодки. Заметив Гарри, он приветливо кивнул ему: — Эй, Гарри! У тебя всё в порядке? — Гарри кивнул в ответ, и Хагрид вновь возвысил голос: — Садимся по четыре человека в лодку! Гарри и Рейстлин оказались в одной лодке с Роном и Невиллом. Как только все расселись, лодки сами по себе заскользили по озеру. Оглянувшись по сторонам, Гарри заметил в лодке слева Гермиону Грейнджер в компании двух светловолосых девочек и какого-то мальчишки. Он попытался найти взглядом Малфоя с дружками, но не смог — а показавшийся на другой стороне озера величественный замок и вовсе вытеснил из головы все мысли.  — Пригнитесь! — крикнул Хагрид, и лодки оказались в свисающих с утёса, на котором стоял замок, зарослях плюща. Миновав их, они оказались в тёмном тоннеле, причалили к подземной пристани. Выпрямившись, Рейстлин поднял со дна лодки что-то, на первый взгляд показавшееся Гарри увесистым камнем. Но тут камень оглушительно квакнул.  — Ой, Тревор! — завопил Невилл, выхватив у Рейстлина свою жабу. Они начали подниматься по каменной лестнице к подножию замка, вскоре столпившись на влажной от росы площадке. Затем ещё одна лестница — и они уже стоят перед тяжёлой дубовой дверью. Хагрид, оглядев толпу взволнованных детей, трижды ударил кулаком в двери…