Соседи.

Каркиттский рынок был именно таким, каким в некоторых исторических фильмах показывали восточные базары. Гарри огляделся по сторонам. Кажется, настолько интересно ему не было даже в первое своё посещение Косого переулка — а ведь тогда ему было интересно абсолютно всё! Но в Косом переулке Китиара целенаправленно вела их с Рейстлином по магазинам, где продавались товары к школе, а Рейстлин, судя по всему, успел изучить магическую улочку ещё раньше, и вовсе не собирался водить по ней Гарри. Да и, как убедился сам Гарри, покупая друзьям подарки на прошлое Рождество, кроме этих самых магазинов с товарами к школе да пары кафе, ничего особо интересного там не было. Ну, возможно, игроки в квиддич посещали лавку с мётлами, да взрослые маги заглядывали в аптеки. Здесь же… Они стояли на огороженной золотистой лентой площадке у стены. Присмотревшись, Гарри понял, что ленту составляют слова: «Место для аппарации», повторяющиеся по кругу. — Очень предусмотрительно, — заметив его взгляд, пояснил Гилтанас. — Здесь иногда бывает столько народу, что без этой площадки можно кому-нибудь на голову приземлиться, согласись, неудобно получится… Гарри улыбнулся. Попрощавшись с Портиосом и Гилтанасом — первый, видимо, был очень рад, что гости наконец покинут Квалиност, поскольку холодности в его голосе было куда меньше, чем в день знакомства — Гарри, Карамон, Рейстлин и Танис вышли за ограждение. Ленту для этого даже трогать не пришлось — она просто рассыпалась в воздухе, собравшись вновь, едва друзья оказались за пределами площадки. Портиос и Гилтанас тут же аппарировали обратно. — Хочу так же, — вырвалось у Гарри. Ощущения при аппарации были не из приятных, но сама возможность мгновенно оказаться в другом месте была заманчивой. — Этому учат только совершеннолетних, — отозвался Рейстлин. — Аппарация довольно сложна, многие взрослые волшебники предпочитают Летучий порох или мётлы. — Но ведь так быстрее, — возразил Гарри. — И опаснее. Думаешь, это просто «крутнулся на месте и перенёсся»? Я спрашивал у Китиары, она объяснила, что нужно очень точно представлять, куда хочешь попасть, иначе можно улететь не туда, или расщеп случится… — Расщеп? — Это когда переносится лишь часть тела, — объяснил Танис. — Из-за недостаточной собранности или излишней поспешности. Приходится вызывать специальную команду Министерства, плюс очень часто свидетелями подобного становятся маглы, это тоже лишняя забота… Ну и, конечно, парная аппарация намного сложнее личной, ведь нужно перенести не только себя, но и другого человека… Гарри представил, как вместе с Гилтанасом на Каркиттский рынок перенеслись только его глаза, а всё остальное тело осталось в Квалиносте, и вздрогнул, поспешив сменить тему. — Что мы здесь ищем? — Подарок Невиллу, — напомнил Карамон. — Это я понял, — улыбнулся Гарри. — Но что конкретно мы будем ему дарить? Он любит растения, но здесь… — Здесь полно растений из разных уголков мира, — ответил Танис. — Не считая европейских. Просто мы сейчас не в той части рынка, хотя и здесь есть, на что посмотреть. Есть на что посмотреть — это было очень мягко сказано. Ряды прилавков уходили вдаль, и Гарри всерьёз заподозрил, что рынок не уступает по протяжённости тому же Косому переулку. На ближайшем к ним были разложены вполне себе обыденного вида расшитые всевозможными узорами ткани, а вокруг расставлены такие же обыкновенные на первый взгляд предметы обихода: низенькие столики, глиняная или деревянная посуда, фигурки различных животных. Над всем этим великолепием висели прямоугольные кусочки ткани разных цветов, украшенные бахромой, на каждом из которых были вышиты иероглифы — Гарри не настолько разбирался в восточных языках, чтобы понять, какому именно народу они принадлежат. Он потянулся к одному из них… — Трогать не советую, — одёрнул его Танис. — Почему? — Ты же понятия не имеешь, что здесь написано, — ответил тот. — Вряд ли, конечно, серьёзное проклятие, так открыто подобным торговать бы не стали… Но вдруг? Прикоснёшься и получишь себе кошачьи уши или червяков вместо пальцев… — Зачем такое продавать? — Гарри отдёрнул руку. — Близнецы Уизли вполне могли бы счесть подобное забавным и, к сожалению, подобных им «шутников» хватает в любом народе, — ответил вместо Таниса Рейстлин. — Да и тех, кто захочет подкинуть подобное, скажем, получившему повышение коллеге или отбившему девушку однокурснику тоже хватает. — Но ведь для этого нужно вещь купить, то есть, взять в руки, — возразил Гарри. — Но необязательно эти руки должны быть голыми. Перчатки могут защитить не только от грязи и холода, а те, что из драконьей кожи, и некоторые слабенькие заклятья развеивают. Гарри пошёл дальше, внимательно глядя по сторонам. На следующем прилавке были расставлены склянки со всевозможными зельями, мазями, какими-то порошками, дальше — прилавок с непонятной едой, которую продавец готовил прямо здесь же: позади него был разведён небольшой костёр, над которым висел котелок с чем-то кипящим. Очевидно, вокруг этого торгового места было какое-то заклинание, поскольку запахи — на удивление, весьма аппетитные — чувствовались лишь непосредственно перед прилавком, не достигая соседних. Следующим был прилавок с книгами, но направившийся к нему Рейстлин был мгновенно остановлен Танисом: — Не думаю, что там найдутся книги на английском, — сказал он. Проходя мимо, Гарри и впрямь не обнаружил на корешках книг ничего, хоть отдалённо напоминающего латинский алфавит. …Рынок был большим. Чаще всего попадались прилавки с зельями, либо какими-то ингредиентами (причём Гарри не взялся бы сказать, предназначены они для зелий или же для обыкновенной восточной еды). Но даже они были расположены таким образом, чтобы торгующие одинаковым товаром не стояли рядом — между ними обязательно вклинивался хотя бы один «посторонний». Впрочем, иногда они располагались напротив друг друга. — Я не думал, что в Британии столько волшебников-эмигрантов, — растерянно сказал Гарри. — Не все здесь эмигранты, — ответил Танис. — Некоторые продавцы приезжают только продать свой товар и купить что-то у местных. Согласись, приобретать что-то напрямую выгоднее, чем через посредников. А среди посетителей много людей, оказавшихся здесь по работе или приехавших в отпуск, но решивших закупиться чем-то привычным. Кто-то хочет сделать подарки своим друзьям, кто-то просто зашёл поглазеть… Но ты прав, эмигрантов в Британии немало, и волшебников среди них хватает… Помимо всего прочего, они заглянули и в магазинчик семьи Патил — те, в отличие от большинства, торговали не с прилавка, а расположились в огороженных помещениях. Впрочем, дверь здесь заменял пёстрый занавес, прикреплённый к деревянной арке, по обеим сторонам которой были нарисованы изображения змей. Когда Гарри проходил мимо, ему показалось, что изображения следят за ним — впрочем, он бы не особо удивился, будь это на самом деле так: маги ведь умеют создавать живые портреты, почему бы не изобразить и «живых» змей? — Здравс-ствуйте, — прошипели они, и Гарри улыбнулся, проходя мимо. За прилавком стояли сами сёстры Патил — Падма, в традиционном индийском наряде цветов Когтеврана, помогала выбрать какое-то украшение молодой паре вполне европейской внешности, а Парвати, тоже в традиционной одежде, но уже красно-жёлтой, аккуратно раскладывала на соседнем столике картинки. По обычаям волшебного мира, картинки были движущиеся. Заметив вошедших, сёстры кивнули им в знак приветствия, но прерывать общение с покупателем Падма не стала. Парвати же, заметив взгляд Гарри, улыбнулась: — Это не амулеты, да и магия здесь простенькая, — на картинке, которую она держала в руках, была изображена девушка с каким-то музыкальным инструментом в руках. Заметив взгляд Гарри, нарисованная девушка улыбнулась ему и заиграла. Музыка была тихой, но слышалась отчётливо. — Есть ещё танцующие или поющие, — добавила Парвати. — Некоторым нравится вот такое дома, приходишь с работы и отдыхаешь… А вы что здесь ищите? — Подарок Невиллу, — пояснил Гарри. — Нас пригласили к нему на день рождения, а поскольку он интересуется растениями, решили купить что-то необычное. Однако в Косом переулке… — …ничего нет, — понимающе кивнула Парвати. — Растения в соседней комнате, там сейчас родители. Как раз вчера кое-что новое привезли, — оставив картинки в покое, она провела однокурсников в соседнюю комнату, и представила своей матери. Миссис Патил оказалась крупной женщиной вполне европейской внешности, пусть и одетой в традиционное индийское сари и множество украшений. Гарри сперва удивился, но потом вспомнил: Парвати в день знакомства с факультетом упоминала, что её мама — англичанка. Между тем женщина, дружелюбно поздоровавшись с друзьями дочери и узнав от Парвати о причинах их появления на рынке, заверила, что среди растений их магазинчика они обязательно найдут что-то, подходящее Невиллу. Пару опасных плотоядных цветочков миссис Патил сразу отставила в сторону — и Гарри был с ней абсолютно согласен: дарить друзьям что-то кусающееся не самая лучшая идея. Также они с Рейстлином сочли не слишком подходящими для Невилла несколько красивых, но не обладающих какой-то выдающейся особенностью цветов. Хотелось найти что-то поинтереснее. Наконец, перебрав десяток растений, миссис Патил кивнула на небольшое деревце: — Джанбу — один из сортов волшебной яблони, — пояснила она. — Это ещё молодое деревце, ему около полугода. Плодоносить оно начнёт года через полтора-два, урожай обычно около двадцати плодов за сезон. Его ещё называют розовой яблоней, из-за листьев, — листья деревца, больше похожие на небольшие, утыканные иголками шарики, и впрямь были нежно-розового цвета, темнее у основания и почти прозрачного на самих иголках, — и похожих по форме на яблоки плодов. Сами плоды золотистые… — Кажется, я что-то о нём слышал, — пробормотал Рейстлин. — По крайней мере, о таких плодах точно. Или читал… — Парвати упоминала, что сестра одного из её однокурсников работает с драконами, — улыбнулась миссис Патил. — Если это так, то, наверное, ты слышал об этом растении от неё. Если она не называла его джанбу, как принято в Азии, либо розовой яблоней, как на Западе, то могла использовать славянское название — молодильные яблоки… — Да, точно, — кивнул Рейстлин. — И в заповеднике мы читали об этом, помнишь? Гарри помнил. Золотистые яблоки упоминались как одно из любимых лакомств драконов — растёртую кожуру и семена смешивали с водой, и полученный напиток использовали для приручения. Со временем, когда частное разведение драконов было запрещено, их перестали кормить этим. Запрета как такового не было, но, поскольку молодильные яблоки были ещё и отличным средством для поддержания красоты и здоровья — отсюда, собственно, и само название «молодильных», то теперь их выращивали для нужд людей. — Невиллу понравится, — решил он. Цена, правда, была довольно высокой, но они ведь покупали его вдвоём. Разумеется, им вручили и брошюрку, в которой рассказывалось, как вырастить деревце и как использовать его плоды. — А животные? — огляделся Гарри, расплатившись. — Вроде Парвати упоминала, что вы и животными торгуете? — Не совсем так. Мы иногда привозим животных на заказ. Но только тем, в ком уверены. Животные — не игрушки для людей, мы не хотим, чтобы они попали в руки тех, кто будет жестоко с ними обращаться… Распрощавшись, они направились дальше — раз уж это была экскурсия для Гарри, он решил осмотреть всё. Подарок для Невилла они решили забрать утром следующего дня, перед тем, как отправиться в имение Долгопупсов. Карамон, вспомнив о том, что неплохо бы пообедать, потянул Таниса к прилавку с какой-то — разумеется, экзотической, ведь другой здесь не было — едой. Выходя обратно, Гарри внезапно услышал тихое: — Возвращ-щайтес-сь… — Обязательно, — пообещал Гарри, улыбнувшись змейкам. Они и впрямь могли двигаться — по крайней мере, шевелили языками при разговоре. Идущий рядом Рейстлин остановился, недоуменно посмотрев на него. — Что «обязательно»? — Вернёмся, — пояснил Гарри. Но друг продолжал непонимающе смотреть, и Гарри пояснил: — Змейки же пригласили. Теперь на него удивлённо смотрели не только Рейстлин, но и Карамон с Танисом. — Они просто шипели, — сказал, наконец, Рейстлин. — И явно не по-английски. Гарри вновь посмотрел на змеек. Одна из них, высунула язык и — мальчик был готов поклясться, что уловил в интонациях насмешку — прошипела: — Ос-стальные не с-слыш-шат… Не понимают… — Только я? — переспросил Гарри. Змея кивнула, и в тот же момент Карамон воскликнул: — А теперь и ты шипишь! — Я шипел? — растерянно переспросил Гарри, повернувшись к нему. — Но… она просто сказала, что вы не понимаете, и я переспросил, действительно ли её могу понимать только я… Значит, это не английский? Как можно говорить на другом языке и даже не заметить этого? Тем более, что язык даже не человеческий? Никто никогда не говорил, что волшебники способны понимать язык животных… Или это настолько обычное дело… — Это совсем не обычное дело, — перебил его Рейстлин. — И волшебники не способны понимать животных. Но у змей существует свой язык, и есть те, кто способен на нём говорить. Учитывая, что ты даже не понял, как перешёл с английского на парселтанг, эта способность наверняка врождённая. Неужели она проявилась только сейчас? — В прошлом году я выпустил змею из террариума в Лондоне, — вспомнил Гарри. — Проползая мимо, она поблагодарила меня. — И ты не рассказал? — Из головы вылетело, — признался Гарри. — Нигде не упоминалось, что в роду Поттеров были змееусты, — задумчиво произнёс Танис. — С другой стороны, они могли просто скрывать эту способность… — Почему? — В волшебном мире змееустов не любят, — Рейстлин бросил взгляд на змеек. — Считают это признаком тёмных магов. Этой способностью обладал Салазар Слизерин, поэтому символом его факультета и стала змея. И Волан-де-Морт тоже. Хотя, насчёт тёмной магии это чушь. У них, — он кивнул на магазинчик семьи Патил, — такие способности наверняка считаются чем-то вроде благословения. В Азии к змеям совсем иное отношение, чем в Европе. Может, попросишь их привезти тебе змею? — улыбнувшись, предложил он. — Практиковаться в произношении… — Нет, спасибо, — поспешно сказал Гарри. — Не думаю, что мне это когда-нибудь пригодится. — Я бы на твоём месте не особо рассказывал об этой способности, — добавил Танис. — И не собирался, — заверил друзей Гарри. И тут же спросил: — А как можно узнать, действительно ли мой отец тоже… — Уже никак, скорее всего, — разочаровал его Рейстлин. — Родственников-то у тебя не осталось, кроме Дурслей, конечно. Однако с материнской стороны ты вряд ли мог это унаследовать, хотя тётя у тебя змея ещё та… — Рейстлин! — возмутился Танис. — Но можно поискать в книгах. Вдруг это как-то связано с твоей победой над Волан-де-Мортом, — не обратив внимания на одёргивание, продолжил Рейстлин. — Раз уж он тоже был змееустом. Вот только в каких книгах искать? — задумался он. Но тут уже Карамон прервал их, напомнив, что неплохо бы, наконец, перекусить, и потащив к ближайшему прилавку с едой, принадлежащему, как выяснилось, японской семье. Вдоволь находившись по рынку, все четверо по Горизонтальной аллее вышли к Косому переулку. На самой аллее смотреть было нечего, точнее, ничего посмотреть не получилось: дома прятались за живыми изгородями, так что прохожие могли видеть разве что крыши. Поскольку возвращаться на одну ночь в Литл-Уингинг было глупо, они расположились в комнатах на втором этаже «Дырявого котла». И только укладываясь спать, Гарри (ночевавший в одной комнате с Танисом, поскольку комнаты были рассчитаны на двоих) сообразил, что завтра нужно будет одеться поприличнее. — Миссис Долгопупс говорила, что парадные мантии необязательны, так что отправитесь в магловской одежде, — успокоил его Танис. — В чистокровную семью? — засомневался Гарри. — Насколько понимаю, они не так озабочены чистотой крови, иначе бы попросту не стали приглашать полукровок и сквиба. — Точно, — кивнул Гарри. — Невилл же не Малфой, он нормально общается со всеми.

***

Особняк Долгопупсов был не таким внушительным, как у Кананов, но столь же величественным. Здание было лишено всевозможных «украшательных» излишеств, но строгая простота, казалось, подчёркивала характер его хозяйки, бабушки Невилла. Внутри тоже всё было строго, но с определённым изяществом. Гарри с друзьями переместились с помощью Летучего пороха из камина «Дырявого котла». Больше всего он опасался, что измажет одежду сажей, поскольку перемещался вместе с Танисом и джамбу — к счастью, на дерево-то миссис Патил нанесла какие-то грязеотталкивающие чары. Но одежда не пострадала. Хотя на смену одному страху тут же пришёл другой: камин, из которого они вышли, находился в небольшой комнатке, совсем не похожей на гостиную в доме родовитой семьи. Но, как только следом из камина появились Карамон и Рейстлин, недоразумение разрешилось. С негромким хлопком в комнате появился домовик, одетый в кипенно-белую тогу с вышитым подолом, и с поклоном объявил: — Хозяйка послала Онри встретить гостей. Хозяйка извиняется, что вам пришлось переместиться в камин домика привратника, но камины в особняке пропускают только членов семьи… — И правильно, — сказал Танис. — Гостям может понадобиться время, чтобы привести одежду в порядок, а появившись сразу перед толпой гостей, мы бы такой возможности не получили. Домовик снова поклонился и повёл всю компанию на выход. Чтобы попасть в особняк, им требовалось пересечь просторный двор — именно тогда Гарри и оценил величественность здания. И не удержался от вопроса: — Онри, прости, что спрашиваю… Но разве ты принадлежишь семье Долгопупс? — Конечно, — важно кивнул домовик. — Мой род всегда служил этой семье, и так будет впредь. — Просто ты одет, — Гарри замялся. — Сейчас такое, конечно, уже не носят, но, тем не менее, это настоящая одежда, а я слышал, что домовики становятся свободными, если хозяева подарят им одежду… Онри, подпрыгнув на месте, повернулся к Гарри, прижал уши и замотал головой: — Нет-нет-нет! Хозяйка не прогоняла Онри! Это не подаренная одежда! Хозяйка приказала Онри самому сшить себе наряд! Из полотенца! Это не считается подарком! — Я понял, — поспешил успокоить разволновавшегося домовика Гарри. — Значит, если домовик сам шьёт себе одежду, это не считается? — Нет, — Онри успокоился и продолжил путь. — Но одежда всё равно не должна быть, как у людей. Старинную, как эта, можно, а мантии или штаны — нельзя. И только по приказу хозяев, конечно. Это праздничный наряд Онри. Сегодня ведь день рождения мастера Невилла… На день рождения «мастера Невилла» собралось около двадцати человек. Обрадованно бросившийся к друзьям виновник торжества восхитился подарком — дерево он узнал моментально, и сразу же заявил, что посадит его в южной теплице, где уже есть несколько азиатских растений (Гарри их названия не сказали ровным счётом ни о чём), после чего начал знакомить их с приехавшими на торжество родственниками. Как выяснилось, в Британии, помимо Невилла и его бабушки, жили только его тётя и дядя — Гарри вспомнил, как на первом праздничном ужине в Хогвартсе Невилл рассказывал, что именно дядя Элджи уронил его со второго этажа вниз головой. Некие Стоуны — пожилая пара, ровесники Августы, и две семьи с детьми: мальчик и девочка чуть старше Невилла, и двое молодых людей с невестами (именно так и представил девушек Невилл) — приехали из США. Восхищений личностью Гарри было немного — старший мистер Стоун лишь произнёс что-то вроде «так вот какой этот знаменитый Гарри Поттер», и всё этим ограничилось. Взрослые, после общих поздравлений, собрались своей компанией, оставив детей развлекаться отдельно. Танис, впрочем, почти сразу ушёл: — Я заберу вас в десять вечера, — предупредил он друзей. — Только не позже, — отозвался Рейстлин. — Завтра рано вставать. — Зачем? — удивился Гарри. — Рон ведь назначил встречу на полдень. — Именно поэтому. У нас для тебя ещё одна экскурсия в подарок, нужно успеть. Это, кстати, и от Долгопупсов тоже: порт-ключ достала именно миссис Лонгботтом, — пояснил Танис, оставляя Гарри, Рейстлина и Карамона в компании Невилла и его кузенов. Довольно скоро разговор перешёл на школьную тему: кузены Невилла учились в американской школе Ильверморни, и, разумеется, Гарри было интересно узнать ещё и о ней — в дополнение к уже немного известному Шармбатону. Верити училась на четвёртом курсе, Дональд — на третьем, и оба считали свою школу самой лучшей. Оба попали на один факультет — Пакваджи — хотя Верити с гордостью заявила, что её выбрал также и Вампус. — Но целительство меня привлекло больше, чем боевая магия. Лучше исцелять, чем убивать, — добавила она. — Подожди, — запутался Гарри. — Ты же сказала, что выбрали тебя, а теперь утверждаешь, что выбирала ты… А, понял! Тебе предложили выбрать сразу из двух факультетов? — девочка кивнула. — Мне Шляпа вообще предложила все четыре… — Ничего себе! — ахнула Верити. — В Ильверморни такое случается очень и очень редко… О школьной программе разговора почти не было. Зато Гарри с удивлением узнал, что основательница школы приходилась родственницей Салазару Слизерину и… могла понимать змей! — Сама говорить, кажется, не умела, — уточнил Дональд. — Но понимала точно. — В Британии это считают знаком тёмной магии, — осторожно произнёс Гарри. — Изольда Сейр не была тёмной ведьмой! — возмутилась Верити. — И что за глупое деление: умеешь это, значит, тёмный, можешь то — светлый. Не бывает, что в человеке одно-единственное качество все остальные перечёркивает! Гарри вспомнил, как нечто подобное говорил ему Рейстлин при обсуждении факультетов Хогвартса. Он поспешил перевести разговор на другую тему, начав припоминать их приключения в Хогвартсе. Про покушение Квиррелла Верити и Дональд знали от Невилла, квиддич в Ильверморни был, но Стоуны им не увлекались. К рассказу Карамона про Алгер отнеслись с удивлением: — В США, конечно, рождаются сквибы. От этого ни одна семья не застрахована. Но пытаться заменить магию артефактами… нет, у нас, наоборот, отправляют таких детей в школу, где объясняют особенности жизни маглов и учат пользоваться техникой и прочим. А потом и вовсе распределяют по обычным магловским школам, чтобы те учились жить в неволшебном обществе. Потом сквибы, как правило, идут работать туда, где возможно столкновение магловского и магического миров. Например, в полицию — они сразу поймут, что кто-то убил людей заклинанием, а простые маглы будут над загадкой биться. Или в больницы — оборотни ведь могут нападать и на маглов в том числе, а врачи спишут всё на диких зверей. Некоторые вообще пишут книги сказок или сценарии для детских сериалов… Насколько знаю, никто особо не переживает из-за невозможности колдовать. Понятное дело, раньше маглы, по сравнению с магами, жили ужасно скучной жизнью, но теперь у них есть телевидение, самолёты, телефоны, а в последние годы ещё и какие-то компьютеры начали активно появляться… У нас магловедение сквиб преподаёт, так иногда кажется, будто они интереснее нас живут! Зачем оставлять в мире магии того, кто никогда не сможет колдовать? — на одном дыхании выпалила Верити. После праздничного обеда Невилл повёл всех в теплицы. Во-первых, посадить всё-таки джамбу. Во-вторых, похвастаться своими растениями. Всего теплиц было четыре. — В первой собраны те растения, которые мы будем изучать на травологии на каждом курсе, — пояснил Невилл. — Во второй — редкие растения, которые могут расти в естественном климате Британии. В третьей — растения, которым необходимы особые условия, джамбу нужно отнести именно туда. А в четвёртой всякие опасные растения, типа дьявольских силков и жгучей антенницы, даже пара мандрагор есть, — похвастался он. — Но уже взрослые, а отростков пока не дали… Праздник закончился общим колдофото. — Мы каждый год делаем такие фото, — пояснила миссис Лонгботтом. — Чтобы у Невилла оставалась память о каждом из своих дней рождения. Вы, разумеется, тоже получите по экземпляру, — заверила она. Гарри подумал, что это будет его первое колдофото с друзьями. В магловской школе у него было фото при выпуске из младшей школы, но друзей в самой школе не было. А Дурсли никогда с ним не фотографировались. Хотя в альбоме с фотографиями родителей, подаренном ему Хагридом в мае, была колдография, на которой Лили и Джеймс держат маленького Гарри. Интересно, кто прислал это колдофото? Хагрид упомянул, что просил снимки для альбома у однокурсников Лили и Джеймса. Кому они могли отправить снимок с маленьким Гарри?.. Вспышка аппарата, больше всего похожего на магловскую фотокамеру конца девятнадцатого — начала двадцатого веков, вывела Гарри из задумчивости. Похоже, на первом сознательном колдофото в своей жизни он получится неважно. Гости разошлись чуть раньше, чем Танис пришёл за Гарри и близнецами и, дожидаясь его, друзья переместились в комнату Невилла, находившуюся на втором этаже. — Это отсюда тебя дядя уронил? — поинтересовался Гарри, подойдя к окну. — Нет, из гостиной, — улыбнулся Невилл. — У нас их две. Та, что на первом этаже, в которой начали празднование, предназначена как раз для таких случаев, когда много людей собирается. А на втором этаже для пары-тройки человек, просто заехавших в гости… Но Гарри уже не слушал. Его внимание привлекла полка над письменным столом Невилла, точнее, колдографии на ней. На большинстве из них был запечатлён Невилл с бабушкой в окружении людей, что были сегодня, за исключением невест его старших кузенов. Гарри улыбнулся, заметив, что несколько лет назад Верити заплела тугие косички, торчащие в разные стороны. Взрослые были моложе, Невилл ещё более пухлым, и почти на всех колдо выглядел немного смущённым — будто это он гость на чьём-то празднике. Чуть в стороне стояли два фото — на первом ещё довольно молодая миссис Лонгботтом стоит рядом с почтенным (другого слова и не подобрать) мужчиной позади сидящей на стульях молодой пары, а женщина держит на руках малыша. Никаких сомнений в том, что это родители Невилла, не возникало. На втором колдофото годовалый Невилл сидит уже на коленях у отца, но люди на фото те же самые. А вот на следующем фото родителей Невилла уже нет, зато появляются Стоуны-старшие… — А Стоуны вообще кем тебе приходятся? — поинтересовался Гарри. И тут же уточнил: — Я понял, что дяди и тёти, но кто именно приходится братом или сестрой твоим родителям? И почему они появились только после их смерти? Невилл вздрогнул: — Они не умерли! Они просто… в больнице… в Мунго… «Все эти годы?» — чуть не ляпнул Гарри, но заметил взгляд Рейстлина… Иногда тот мог сказать всё без слов. Всего лишь взгляд — и Гарри вспомнил, что сегодня, вообще-то, у Невилла день рождения, и расспрашивать его про оставшихся лишь на фото родителей, мягко говоря, неправильно. — Извини, — поспешно сказал он. — Я не знал… Так кем тебе приходятся Стоуны? — Это семья мамы, — тихо пояснил Невилл. — Родители, братья с жёнами и их дети… Когда шла война с Сами-Знаете-Кем, они не бывали в Британии, а после его исчезновения начали приезжать… Он по колдофото объяснил, кто кому кем приходится. Верити оказалась дочерью старшего брата его мамы, а Дональд — сыном младшего. Гарри вновь изучил снимки. Почтенный мужчина, явно муж Августы, присутствовал и на ещё одном колдофото со Стоунами, а потом исчезал. Гарри не стал спрашивать, тоже в больницу или всё-таки умер. Как он вообще за целый год не поинтересовался, почему Невилл не упоминает родителей? Ведь даже на самом первом ужине в Хогвартсе, когда все рассказывали о семьях, Невилл упомянул только бабушку, дядю и тётю. Но ведь никто другой с Гриффиндора тоже не поинтересовался… Всем было всё равно? Или все знали? Но почему тогда никто не сказал Гарри?.. «Ты не спрашиваешь», — вспомнил он ответ Рейстлина на своё возмущение, что ему не сообщили о доме Поттеров. «О таком мог рассказать только он сам», — о семье Таниса. Невилл рассказывать о своей семье явно не собирался, по крайней мере, сейчас. Расскажет ли Рейстлин, если Гарри его спросит? Знает ли он вообще, что произошло с родителями Невилла? — Как их зовут? — спросил он, намеренно используя настоящее время. — Фрэнк и Алиса, — ответил Невилл. По счастью, именно в этот момент пришёл Танис.

***

— Они были мракоборцами. После исчезновения Волан-де-Морта к ним в дом ворвались несколько Пожирателей Смерти, почему-то уверенных, что Фрэнк и Алиса Долгопупс знают, куда тот подевался, и начали пытать Круциатусом. Последним упоминанием было, что они находятся в Мунго. Если они живы, но до сих пор там, значит, повреждения разума и впрямь серьёзные… — Круциатус — это ведь одно из непростительных? — вспомнил Гарри. — Да, заклинание, причиняющее очень сильную боль, такую, что её едва можно вынести. — А ты откуда знаешь? — Про заклинание? — Про родителей Невилла. Рейстлин только вздохнул. Они сидели в комнате втроём — Танис куда-то ушёл, предупредив, что вернётся поздно. Быть одному в отведённой им комнате Гарри не хотелось, поэтому он пришёл к близнецам. Пусть завтра рано вставать на экскурсию, которую друзья решили устроить ему в день рождения — впереди ещё целый месяц в семье Уизли, выспаться он успеет, а вот поговорить необходимо сейчас… — Гарри, ты просто невероятно нелюбопытный, — сказал Рейстлин. — Ты узнал, что ты волшебник, что твои родители были волшебниками, что ты знаменитость, что в годовалом возрасте ты победил величайшего тёмного мага Британии… и ты даже не пытаешься ничего узнать. Как учатся в Хогвартсе? Да неважно, узнаю в процессе. Что-нибудь о родителях? Достаточно того, что они учились на Гриффиндоре, а отец играл в квиддич. Волан-де-Морт? Тебе хватило рассказанного Китиарой… Что касается родителей Невилла — об этом много писали в «Ежедневном пророке» того года. Подборка газет есть в библиотеке Хогвартса. Достаточно прийти и взять газеты, начиная с Хэллоуина восемьдесят первого года… — Я просматривал «Ежедневный пророк», — возмутился Гарри… и осёкся. Тогда он искал информацию о родителях, поэтому дальше заметки об их гибели не читал. А родители Невилла пострадали уже после этого. — Получается, я испортил ему день рождения… — Сам день рождения прошёл нормально, — ответил Рейстлин. — Да и, с другой стороны, ты не обязан знать о его родителях, просто вопрос был слегка неуместный… Ложись спать. Вставать завтра и вправду рано. — А это далеко? — попытался Гарри выяснить хоть что-то о предстоящей поездке. — Учитывая, что мы переместимся порт-ключом, расстояние не так уж важно, — ответил друг. …Местом «экскурсии» оказалась небольшая деревушка. — По легенде, именно здесь родился Годрик Гриффиндор, на факультет которого вы попали, — сказал Танис, едва ребята пришли в себя после перемещения. — Но мы здесь по другой причине. — Памятник героям Второй Мировой? — удивился Гарри, когда они подошли к центральной площади деревушки. — Не совсем, — усмехнулся Рейстлин. — Таким его видят маглы. А маги… Но Гарри и сам уже увидел. Каменные изваяния мужчины и женщины, держащей на руках маленького мальчика. — Они похоронены здесь? — в этом было что-то забавное. Вчера на дне рождения Невилла Гарри заговорил о его, как он думал, погибших, родителях. А сегодня, на свой день рождения, стоит у памятника собственным родителям, погибшим почти одиннадцать лет назад… Могилу они нашли. А затем направились к дому. Он был двухэтажным, но небольшим — почти таким, как дом Дурслей. Правая часть верхнего этажа отсутствовала, но в остальном дом выглядел вполне целым. Гарри взялся за ржавую калитку, почти ожидая, что появится какое-нибудь предупреждение о запрете входа. И действительно, словно из-под земли выскочила деревянная табличка с золотыми буквами. Но это было не предупреждение. «Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттер. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью.» Вся доска сплошь была исписана. «Удачи тебе, Гарри, где бы ты ни был!», «Если ты читаешь это, Гарри, мы с тобой», «Да здравствует Гарри Поттер!» — Кажется, люди верили, что я сюда приду, — сказал Гарри, просто чтобы хоть что-то сказать. — Конечно, верили, — фыркнул Рейстлин. — Как ты мог не поинтересоваться, где погибли твои родители и прославился ты сам? Вот только не знаю, можно ли зайти внутрь… — Нет, — выпалил Гарри. — Не сейчас… — он зайдёт в этот дом — свой дом — и осмотрит его, но только потом, один, без друзей. По крайней мере, в первый раз он должен побывать там один. — Неправильный получился подарок, — вздохнул Карамон. — Ты не рад. — Это очень правильный подарок, — ответил Гарри. — Радоваться тут действительно нечему, — кто вообще радуется на месте гибели родителей? — Но мне было важно побывать здесь. Не знаю, как объяснить… Просто все эти годы я жил с Дурслями. В их доме. Я привык говорить о Тисовой улице: «я живу там», «я иду домой», но на самом деле это место никогда не было моим домом. А здесь… Я как будто и правда домой вернулся. Я знаю, что у меня есть место, которое я могу назвать своим… Хотя, раз это памятник, — спохватился он, — я ведь не смогу там жить? Тем более, что дом полуразрушен… — Его просто не пытались восстановить, — пожал плечами Танис. — К тому же, формально это твоя собственность. Согласия на превращение собственного наследства в памятник ты не давал, так что после совершеннолетия вполне можешь потребовать возвращения дома в своё владение. Оставишь табличку над калиткой для туристов, а так — хватит им и памятника на площади… Прекращая разговор, Танис достал порт-ключ, и друзья вернулись в Косой переулок. В комнате «Дырявого котла» их ждала почтовая сова — Гермиона прислала Гарри в подарок самозаправляющееся перо — с таким не нужна была чернильница — и коробку сахарных перьев. — Уизли будут ждать нас у «Гринготтса» в полдень, — отметил Танис. — Времени осталось только перекусить, впрочем, уверен, вас там накормят… Надеюсь, напоминать, чтобы вы вели себя прилично, не надо? — Уже напомнил, — хмыкнул Рейстлин. — Не беспокойся, мы знаем, что отправляемся не погостить, а отбывать наказание. Правда, за что наказан Карамон, остаётся невыясненным… — Я просто еду вместе с тобой, Рейст, — Карамона едва ли могла смутить необходимость прожить месяц в чужой семье, если рядом будет брат. Проверив, ничего ли не забыли, все четверо вышли из «Дырявого котла». Гарри ожидал, что встречать его будут мистер и миссис Уизли, но у банка их ждали Фред, Джордж и Рон. Гарри представил им Таниса, который сразу же ушёл, и Карамона. — Мама готовит обед, а Перси заперся в своей комнате. Не Джинни же за вами отправлять было! У отца ночная смена в Министерстве, они с напарником пообещали забрать нас отсюда аппарацией, — мистер Уизли с ещё одним магом появились буквально через несколько минут. После высказанных его напарником восторгов по поводу знакомства с самим Гарри Поттером, друзья наконец-то были доставлены к последнему за эти насыщенные каникулы месту пребывания…