Muhtesem Raziye

Махидевран окинула взглядом покои, в которых ей осталось провести считанные часы. Она грустно улыбнулась себе в зеркале, взяв мягкую игрушку. Этой игрушкой Мустафа играл ещё в совсем раннем детстве, сейчас же его интересовали корабли, солдатики, лошади и кареты, миниатюрные орудия битв и карта. Арижимая к сердцу вещь сына,она вдохнула его запах: вскоре ей останется лишь такое воспоминание о Мустафе. Она взглянула на часы и поняла – скоро малыш вернётся с занятий, нужно выглядеть счастливой, чтобы не дать ему чувствовать боль неизбежной разлуки. Махидевран надела своё лучшее платье, то самое, лиловое, в котором прибыла в ТопКапы когда Сулейман взошёл на трон. — Скажи приготовить лучшие кушанья на ужин, самые изысканные десерты. Я хочу устроить праздник для своего сына. – приказала она Гюльшах. — Но госпожа, ведь день рождения Шехзаде лишь через два месяца, а заранее не празднуют. – попробовала возразить служанка. — Ты со мной спорить будешь? При чем здесь день рождения? Если я сказала праздник – значит так нужно.- Махидевран посмотрела так,что Гюльшах и ещё одна из служанок буквально заметушились, преображая обстановку в покоях. Вскоре Ибрагим привёл Мустафу с занятий. Впечатлительный ребёнок тараторил без умолку: — Мама, сегодня был урок чистописания, учитель говорит, что если я буду продолжать так же стараться, у меня будет идеальный почерк! На стратегии и тактике боя я победил Ибрагима, а ещё был урок стихосложения. Учитель сказал,что я могу писать о ком или о чем угодно, но я написал о тебе.

Мама – самое первое слово, Что в мыслях у ребёнка будет всегда. В нём не может быть ничего плохого. Ведь мама – самая лучшая и такая одна. Она всегда любит и всё понимает. И обиду любую простит она. Умнее и добрее, чем она, не бывает. И не будет больше точно никогда. Я не верю тем, кто маму свою не любит. Они хуже чем звери, хуже чем люди. Она ведь подарила прекрасный мир Чтобы ты счастливым там жил.

От каждого слова, произнесенного ребёнком, сердце Махидевран болезненно сжималось: она мало ценила моменты с ним, плача о Гюльфем, Фюлане, Хюррем, пока её истинный смысл жизни был здесь, совсем рядом. Порывисто протянув изящные руки, женщина прижимает к себе своего сыночка и целует его макушку. — Сынок, если меня не будет рядом, знай, я тебя очень люблю... – говорила Махидевран,пока её слезы капали на расшитый золотой нитью кафтанчик ребёнка. — Что это значит, мама, ты что, уедешь? Возьми меня с собой! - закричал Шехзаде. — Мой принц, завтра ты всё узнаешь. Главное помни, что я тебе сказала. А сейчас давай ужинать, ты не ел с самого утра и наверное голоден. Приготовили твоих любимых перепелок и клубничный десерт. – и женщина кивнула на стол,садясь на подушки. Пока ребёнок ел со свойственным ему здоровым аппетитом, Махидевран заставляла себя проглатывать кусочки пищи. Изысканные блюда напоминали ей вату, и приходилось совершать усилие над собой, чтоб сглотнуть. Чуть отвернувшись, женщина смахнула соленую слезу. Они говорили обо всём: о сражениях, о музыке,о литературе, о любви и дружбе, о добре и зле. Никогда ещё госпожа не была столь духовно близка к своему старшему ребёнку. Она и заметила, как наступила ночь лишь по тому, что Мустафа начал зевать и сонно тереть глазки, но всё же старался не засыпать, Махидевран поняла, что осталось уже немного до утра. Она сама расстелила постель и уложила ребёнка, его голова покоилась на её коленях. Поглаживая сына по голове, нежным голосом Махидевран стала читать ему сказку.