Узнай меня

Дело с нападением во время выступления Питера никуда не продвинулось. Можно было не сомневаться, что люди Старка развяжут языки тем, кого они взяли живыми, только ничего толкового это не дало. Наемники своего заказчика не знали, не видели. Задание получили электронно и аванс через подставные счета. Тони очень бесился, когда не смог выжать из полученной информации большего. Все ниточки обрывались. Кто-то с заметным профессионализмом подчистил за собой хвосты. Старк начал подозревать, что его базы взломали, раз знали о предстоящей презентации и в компании появилась подозрительная активность. И после долгих въедливых поисков Пятница обнаружила недавние следы чьего-то присутствия. Вот так удар по гордости и самомнению гения. Теперь можно было не сомневаться, что Тони расшибется ради поисков того, кто его обставил. Роджерса же заботит мысль, что тот, кто хотел похитить Паркера, остался на свободе и может повторить попытку. У него начинает появляться легкая паранойя. Особенно, когда Питер, будто ничего и не случилось, собирается поехать к тете. Стив вообще не понимает, почему Тони на это так безразлично смотрит, хотя вроде бы он дорожит протеже побольше, чем многими другими вещами. Просто не укладывается в голове. Где хотя бы один охранник для парнишки? Один из Марков, в конце концов? Так и не поняв логику гения, Роджерс просто навязывается в компанию Паркеру, потому что все равно не смог бы усидеть на месте, когда тот ходит где-то без должного присмотра в такой ситуации. Питера удивляет его порыв, но он не долго пытается спорить, в итоге сдаваясь упертости Кэпа. Стив же готов просидеть в машине всю встречу парня с тетей, но тот не дает ему такой возможности, в этот раз доказывая, что может быть не менее упертым. Роджерс сразу ощущает нервозность, словно он идет знакомиться с родителями девушки, которая ему нравится и у которой строгий отец. Впрочем, почему "словно"? Все так и есть, исключая то, что о симпатии никто, кроме него, не знает. Это не помогает себя успокоить, ведь у него совершенно нет подобной практики. Как он вообще сможет смотреть Мэй Паркер в глаза? Они приезжают в тайский ресторанчик где-то в Квинсе, где, по словам Питера, тетя работает, и ситуацию усугубляет то, что Мэй ему не рада, несмотря на заверения ее племянника. — Стив. Из Бруклина, — со значением говорит она на его приветствие и придавливает тяжестью своего взгляда. — Обидишь моего мальчика и очень сильно пожалеешь. — Мэй! — возмущается Питер, умудряясь при этом выглядеть виноватым. Становится еще хуже, будто и правда со строгим "отцом" говорит, что не прибавляет спокойствия. В итоге ему кусок в горло не лезет. Стив только и старается, чтобы не дергаться все время, пока Питер перешучивается с Мэй и отвечает на ее вопросы. Они очень близки: это видно по глазам, наполненным особым теплым чувством, когда они смотрят друг на друга. Тем больше Роджерсу неуютно. Он ощущает себя лишним. На Питера он запрещает себе смотреть, опасаясь, что Мэй может понять все по его взгляду. Хотя она вскоре  оттаяла по отношению к Кэпу, начиная втягивать в разговор. Стиву кажется, что он давно с таким трудом не подбирал слова. — Я переезжаю через неделю, Питер, ты уверен, что справишься? — эти слова Мэй заставляют Кэпа вскинуться, внимательно прислушиваясь к разговору. — Может мне никуда не ехать? Мэй смотрит с таким беспокойством, что невольно и Стив начинает беспокоиться, хотя еще не совсем понимает, о чем речь. — Нет, Мэй, ты же уже отправила документы на новую работу! — с пылом принимается переубеждать Питер. — И дом мы купили. Ничего со мной не случится. Мистер Старк за мной присмотрит. — Этот Старк твой... — видимо, по привычке начинает возмущаться тетушка, но почти сразу немного грустно улыбнулась. — Присмотрите там за ним, хорошо? — обращается она к Стиву, на что тот тут же согласно кивает. — А ты не забывай звонить мне несколько раз в неделю, молодой человек. — Конечно, тетя, — Питер накрывает ладонью руку Мэй, очень похоже улыбаясь. — Я и в гости приезжать буду. Мэй со вздохом сжимает руку племянника. Видимо, они не первый раз затрагивают эту тему, раз обсуждение так быстро прекращается. А Роджерс задумывается о том, что теперь Паркер будет постоянно жить на базе, которая станет ему вторым домом. Плохо это или хорошо? Он не может дать точный ответ, потому что эгоистичная часть желает всегда видеть Питера хотя бы неподалеку, а другая возражает, что для подростка это не лучшее решение. Так и до раздвоения личности недалеко. Мэй отказывается, чтобы ее подвозили, собираясь забежать по магазинам. — А где ее охрана? — хмурится Стив, провожая женщину взглядом и мысленно вздыхая от облегчения. — Они не показываются на глаза, — пожимает плечами Питер. — Если бы тетя Мэй узнала, то закатила бы скандал. Она в гневе даже мистера Старка пугает. — Так твоя тетя уезжает, и ты... переезжаешь на базу? Пока они идут до машины, Роджерс после долгого сдерживания, теперь откровенно и неотрывно смотрит, скрывая взгляд за темными очками. На пальцы, лезущие в карман за ключами, на шею с крапинками родинок со спины, на блики солнца, играющие с волнистыми волосами. "Сам как солнышко", — на этот раз вполне осознанно думает Стив, уже не пытаясь запрятать мысль подальше. Ему нравится любоваться, хотя он и чувствует себя при этом, как жаждущий воды перед картиной с источником. Как ни желай, а напиться невозможно. — Я и так практически там живу, — отвечает Паркер с беззаботной улыбкой, поворачивая голову через плечо. И Роджерсу так хочется прижаться, обнять и уткнуться лицом в его шею... Провести губами по родинкам... Что на миг даже чудится вкус чужой кожи, хотя он никогда к ней так не прикасался. Наверное, ему стоит подумать о переезде. Только выдернуть себя с базы подальше от Питера не получается. Слишком мало времени, слишком мало самого Питера. Чтобы остались хотя бы воспоминания. Вот же ирония: у него вечно остаются лишь воспоминания. Только стоит подумать, что он нашел кого-то особенного и важного, как обязательно что-то мешает. С Пегги — падение в ледники и заморозка на долгие десятилетия. С Шэрон — звание преступников и беготня по странам, к которым она не была готова и не могла поехать с ним. С Питером... Лучше не перечислять, пока совесть снова не начала больно колоться. У Стива вся его выдержка куда-то девается рядом с парнем. Паркер появляется заспанный на кухне, и Роджерс внутренне растекается, у него словно все мышцы разом превращаются в желе. Расползается в улыбке, которую сам считает слишком глупой, а в глазах, наверное, отражается вся его нежность. Как Пит еще ничего не понял, остается большой загадкой. Или другие Мстители, хотя их Кэп видит очень редко. Тони постоянно в делах, Брюс не выходит из своей лаборатории, Сэм все также где-то пропадает, а Баки с Наташей... Возвращения друга он и ждет, и опасается. Барнс наверняка способен догадаться о чувствах Кэпа, а тот не уверен, что об этом стоит кому-то знать. Тем более неизвестно, как Баки отнесется к новости, что Стиву вдруг нравится парень. Роджерс старается мысленно не называть свою симпатию более громким словом, так как это сделает все только хуже. Но вот Баки возвращается. В довольно потерянном состоянии, и лишь кратко говорит, что так и не нашел желаемого. Наташа тоже отмалчивается, ускользая сразу к Брюсу, с которым давно не виделась. Стиву не хочется давить на друга, но он проявляет участие. Тому просто нужно время, прежде чем рассказать, что его тревожит. Да и самому Роджерсу проще отвлечься на переживания Барнса, а не на свои собственные. Узнав о произошедшем в его отсутствие, Баки хмурится и обещает тоже приглядывать за Питером, что отзывается иррациональной ревностью, которую Стив усиленно подавляет, так как не существует ни одной видимой причины сказать "нет". А через несколько дней Барнс и правда заговаривает о своей поездке сам. О воспоминаниях, о пустой базе, взрыве... Роджерс беспокоится, несмотря на то, что все закончилось, очень живо представляя, как мог потерять друга уже в который раз. В разговоре присутствует какая-то недосказанность, только в чем именно, понять невозможно. Или просто у Кэпа уже паранойя. Хотя ему самому есть, что скрывать. Он никак не решается произнести это вслух, но Баки, что совсем не неожиданно, начинает что-то замечать. — Объясни мне, Стиви, почему ты смотришь на Паркера так, словно он рождественский подарок? Барнс последовал за ним до комнаты, прикрыв за собой дверь, после вечера кино втроем с Питером. В его тоне нет осуждения, отчуждения и вообще ничего, кроме легкого недоумения и любопытства. — Тебя так проняло после нападения? — Да. То есть, нет... — когда приходит момент что-то сказать, Стив теряется и не находит слов. — Я хотел сказать... черт. — Так, — емко роняет Баки, проходя и присаживаясь на стул возле стола, обращая в сторону друга внимательный взгляд. — Рассказывай. Кэп тяжело выдыхает, запуская пальцы в светлые волосы, и с надеждой поднимая глаза на Барнса, но тот неприклонен в желании разобраться. — Что бы ты сказал, если бы я признался, что мне нравится кто-то моего пола? — решается Стив, выдавая все как есть и внутренне обмирая, так как мнение друга для него слишком важно. — Я бы спросил, не про меня ли ты, — усмехается Баки, хотя заметно, как он удивлен. — Но в данной ситуации... Как ты умудрился? Тони голову тебе оторвет, когда узнает! — все же не сдерживает он эмоциональности, хмурясь. — Не узнает, — резко возражает Роджерс, ерзая на месте, так как подобная перспектива его не воодушевляет. — Я не знаю, как это произошло... Просто случилось и все. Это так неправильно... Выражение лица Барнса смягчается. Не заметно, чтобы ему было противно от осознания новой ориентации Кэпа. Может быть, он уже о чем-то таком думал или подозревал. Или же успел избавиться от всех консервативных замашек времен войны, которые в современности не актуальны. Но в любом случае Стиву становится значительно легче, когда друг не пытается его убедить в неправильности его чувств. Будто большая часть груза с души свалилась. — Мы не выбираем, в кого влюбляться, Стив, — Кэп болезненно кривится, когда Баки называет его симпатию таким словом, так как сам бы не хотел называть ее так. — Но влип ты, конечно, знатно. Роджерс сам это понимает, но поделать уже ничего не может. Не то чтобы он не пытался... Теперь Барнс часто его одергивает. Кэп до этого и не замечал, что наблюдает слишком навязчиво и подолгу, выпадая из реальности. Баки улыбается в такие моменты сочувственно и похлопывает по спине, выражая поддержку, но, видимо, смотрит на ситуацию несколько иначе, о чем ему и говорит, когда Тони вдруг приспичило собрать небольшую вечеринку для своих. То ли в компании у него все наладилось, то ли чтобы сплотить команду... Собственно, Старку повод особо не нужен. Заглянули к ним даже проезжающие мимо Ванда и Вижн, а Сэм неожиданно явился с подружкой, с которой познакомился после пресс-конфереции и только сейчас решил представить другим. Стив за него искренне рад, но от этого собственное одиночество ощущается болезненней. Поэтому он стоит в стороне с каким-то алкоголем с примесью асгардского, что впихнул ему Тони в начале вечера, посоветовав повеселиться, и не отрывает взгляда от Питера, разговаривающего с Вандой. Парень чему-то смеется и смешит девушку, от чего она выглядит совсем девчонкой. А у Роджерса ревность черным огнем внутренности лижет, ведь Паркер рядом с красивой девушкой смотрится очень гармонично и правильно. Так, как должно быть и наверняка будет. Стив не хочет об этом думать, но невольно все больше погружается в мрачные размышления, пока рядом не встает Баки, подталкивая локтем в бок — ощутимо, но зато помогает прийти в себя. — Ты скоро дырку в нем просверлишь, — сквозь усмешку мелькает беспокойство. Роджерсу же нечего ответить. Он опускает взгляд в свой стакан и залпом проглатывает алкоголь. Вот сейчас он даже готов понять Старка, что вечно глотает такую гадость. Пусть недолго, но тело расслабляется, а туман в голове, мягко обволакивающий, приносит облегчение. Одной порции недостаточно, чтобы подобное состояние продлилось долго, но хотя бы на время неплохо почувствовать, словно проблемы не такие страшные, как представляется. — Знаешь, Стиви, — Баки оглядывает его внимательно и становится серьезным, — у тебя не вышло с Пегги и ты даже не смог хоть сколько-то провести с ней время. Сейчас ты смотришь на Питера почти так же, словно видишь целую вселенную. Если у тебя есть хоть один шанс... — друг поворачивает голову в сторону, и Стив невольно прослеживает его взгляд. Там на диванчике рядом с Брюсом сидит Наташа в ярком красном платье и нежно улыбается. Они держатся за руки, переплетя пальцы, и о чем-то разговаривают. Беннер кажется слегка неловким, но по глазам видно, что, несмотря ни на что, любит. После поездки они, видимо, успели разобраться в своих разногласиях и теперь пробовали все заново. Стив всегда думал, что здесь два одиночества нашли друг друга, только затаенная грусть, мелькнувшая на лице Баки, теперь его сильно тревожит. — Если есть шанс быть с тем, кого ты любишь, — продолжает Барнс, отвернувшись от Романофф, — то не стоит его терять. Потом будешь жалеть, что не попробовал. — А ты ее... — осторожно начинает Роджерс, но не заканчивает. Он не представлял, что у Баки с Наташей что-то можеть быть. Или в поездке случилось то, что поменяло их мнение друг о друге? Или только со стороны Барнса... Насколько Кэп помнит, друг предпочитал несколько другого типа девушек, что, впрочем, давно могло измениться. — Нет, даже не думай сказать, что я ее люблю, — закатывает глаза Баки и широко усмехается, показывая, насколько бредова эта идея. — Но я мог бы, наверное, — добавляет он тише и уже не так весело. — Так почему не попробуешь? — Стиву стыдно за свои слова, ведь это значит посоветовать Баки разрушить отношения Брюса и Нат. Но, черт возьми, сложно смотреть, когда друг несчастлив. — Я еще не готов драться с разъяренным Халком, — отшучивается тот и хлопает его по плечу. — Так что не бойся попробовать. А я пойду позлю Сэма, я по этому даже соскучился, — Барнс хмыкает и отходит, давая Стиву время подумать над его словами. Фраза про шанс, метко брошенная Баки, накрепко цепляется в сознании, не давая возможности от нее избавиться. Она настойчиво зудит, привлекая к себе внимание и заставляя снова и снова ее мысленно повторять. Или же дело в алкоголе, который он снова пьет, удивляя Тони. Стив то и дело посматривает в сторону Питера, кружит неподалеку, заводя разговоры и не запоминая, о чем. Спусковым крючком служит то, что Ванда в конце вечера целует смущенного Питера в щеку на прощание. Кэп слишком отчетливо представляет, как ему придется в будущем смотреть подобные и более откровенные поцелуи Паркера с какой-нибудь девушкой, и не выдерживает. Подходит и просит парня выйти с ним поговорить там, где их никто не подслушает. В том числе и Пятница. — Что-то случилось? — взволнованно спрашивает Питер, когда они добираются до гостевой комнаты, где обычно смотрят фильмы, и когда парень просит ИИ отключиться. Стива к тому времени выпитое практически отпускает, и он чувствует приближающийся мандраж и еще большее волнение, чем у Питера, который ничего не понимает. — Ты... присядь, — Роджерс сам падает на диван, боясь, что нервная дрожь доберется и до коленей. — Я хочу сказать тебе кое-что. Паркер тут же послушно садится и поворачивается в его сторону в ожидании. Кэп же не может начать разговор, у него во рту сохнет и язык отнимается. Постепенно с уменьшением градуса в крови начинают возвращаться все прежние страхи. Но слова Баки вновь возникают в голове, придавая решительности. В самом деле, если вдруг есть шанс... — Ты мне нравишься, Питер, — голос несколько хрипит, и Стив прочищает горло. — Вы мне тоже, мистер Роджерс, — тут же отвечает Питер с растерянной улыбкой. Сердце успевает ёкнуть до того, как Кэп видит в глазах парня полное отсутствие понимания. Стив осекается, так как не представляет, каким образом еще донести свою мысль. Парням он еще не признавался, да и, по-честному, он даже Пегги так и не признался. Отсутствие хоть какого-то опыта в выражении чувств сказывается. — Ты мне нравишься как парень, — пересиливает себя Роджерс, предпринимая еще одну попытку сказать яснее. — Эм... Вы мне тоже? — вновь никакого понимания, только больше растерянности. Стив сдается. Не умеет он говорить о таких вещах. Не знает, как правильно. Он смотрит на Питера почти отчаянно, словно тот способен дать ему подсказку, как поступить. — Просто, можно я покажу? — это его последний шанс быть понятым правильно. Он не уверен, что в следующий раз решится на признание. Не дожидаясь ответа, Роджерс придвигается поближе и протягивает руку к чужому лицу. В глазах Паркера мелькает настороженность, но он не дергается, ждет. Доверяет. Стив осторожно прижимает ладонь к его щеке, нежно скользнув большим пальцем по коже. Внутри все трепещет от того, что он может вот так прикоснуться. И пожар в душе разгорается лишь сильнее, когда он наклоняется все ближе. У Питера, наконец, можно заметить осознание, но поздно: Стив уже целует его. Очень бережно, нежно, практически просто прижимаясь губами так, словно Паркер хрустальный и может рассыпаться от грубого, неосторожного движения. Роджерс забывается, растворяется в поцелуе. Для него мир вокруг разлетается на кусочки, чтобы сложиться в нечто новое, более яркое, волнительное, от чего даже больно дышать, а пульс бьется сумасшедше. Питер же вообще не шевелится, пока чужие губы медленно ласкают, все более настойчиво. Парень завис и потерялся, широко распахнув глаза, а Кэп просто не может остановиться. Он любит, черт побери, так обжигающе сильно, что не желает отпускать. Стив уже обхватывает его лицо обеими руками, напирая, придвигаясь ближе, и слегка прикусывает нижнюю губу Питера. Тот заметно вздрагивает и резко отшатывается, с размаху падая спиной на диван. Роджерс неосознанно тянется за ним, едва не придавив собой сверху, но успевает выставить руку, уперевшись ладонью возле вихрастых волос. В карих глазах плещется потрясение с обескураженостью. Паркер, заметно покрасневший, часто моргает, а его губы подрагивают, привлекая внимание. Кэп нервно сглатывает, рассматривая его, и не знает, что сейчас-то сказать. И, наверное, ждет, что ему хорошенько врежут. — Пит... — выдыхает он обрывисто, борясь с желанием вновь поцеловать. Стив буквально борется со своим телом, чтобы сесть ровно и перестать нависать над парнем и, возможно, пугать. Да, конечно, пугать, как иначе-то? Взрослый мужчина внезапно целует подростка, кому такое понравится... Ворох нехороших мыслей мгновенно кружится в голове, отправляя в состоянии близкое к панике, хотя сердце еще не выровняло ритм, а на губах остался привкус чего-то сладкого, что пил Питер. — А... Я... п-пойду, — запинается Паркер, быстро вскакивая на ноги. — Простите, я... — Нет, Питер... Питер, погоди, — Роджерс успевает схватить его за руку, останавливая первый порыв сбежать. Вроде бы ответ и так ясен, но пока не сказано однозначное "нет", Стив не хочет отступать. Не тогда, когда от одного невинного поцелуя у него настолько все переворачивается в груди. Отказ — это слишком больно. Хотя бы не сейчас. Еще немного ложной надежды. — Прошу, Питер, подумай о моих словах, — не стесняется он мольбы в голосе. — Ты мне правда очень нравишься. Я тебя... — но язык не поворачивается сказать то главное слово, которое сделает все сложнее. Паркер некоторое время вглядывается ему в глаза, но Роджерс не может понять, о чем тот думает. Парень выдергивает руку и отступает на шаг, судорожно кивнув. А потом просто сбегает из комнаты, и винить его тут не в чем. Стив откидывается на диван и закрывает глаза, простонав в голос. Кажется, он только что все испортил.