Спустя двадцать три года. Анабиоз: 23 года
Командующий Объединёнными силами медленно шёл вдоль очередного ряда кораблей. В своё время он пообещал, что после победы лично поприветствует все экипажи. И пусть он устал, как и все они, за четверть века боевых действий, главное – они выстояли. Выстояли и победили. Длинный ряд кораблей на очередном космодроме очередной планеты. Кто-то разлетался по домам, но часть экипажей оставалась ждать этого знака внимания. Финального аккорда их общих многолетних усилий. И командующий не давал себе передышки, следуя с одной планеты на другую. Здесь всё было так же, как везде – и в то же время иначе. Седой мужчина в потёртом, но чистом и старательно отглаженном камуфляже шёл вдоль ряда кораблей. Шёл, не спеша, приостанавливаясь около каждого. Окидывал взглядом людей, уже отдохнувших физически, но с усталостью в глазах. С вопросом – а что дальше? Командующий пока и сам не очень понимал – что дальше. Дальше надо было как-то налаживать жизнь. Этим займутся уже другие, гражданские специалисты: экономисты, планировщики… кто там ещё по этой части? А их миссия - окончена. Смотрел командующий и на корабли, на покорёженные, наскоро подлатанные – и оставшиеся целыми. Тут уж как повезло. Последним в ряду стоял небольшой на фоне остальных кораблей транспортник. Здесь командующий остановился. И потому, что дальше идти было не нужно, и потому, что он в любом случае должен был остановиться и склонить голову перед кораблём и его экипажем. Трое так же молча наклонили головы в ответ. Трое членов экипажа – ровно половина тех, кто начинал вылеты на транспортнике в первые же дни войны. Медленно – с этими людьми… и не только людьми не нужно было скрывать усталость – поседевший за годы войны стратег поднялся по трапу. Двое пожилых мужчин (один прихрамывая) и рыжий парень молча шли следом. Командующий пробыл у них недолго, выходя, он напомнил: - На базе я наших предупредил, починитесь там, что возможно из запчастей вам подберут. За топливом, продуктами тоже… залетайте. Я под это дело на ближайшие десять лет выбил финансирование по статье «помощь гражданскому населению". Эта негласная поддержка армии оказалась очень кстати и в итоге помогла им продержаться первые годы, самые сложные, когда экономика только восстанавливалась. Дальше стало уже легче. * * *Спустя двенадцать лет после победы в войне с Альянсом. Анабиоз: 35 лет
Перед седым, устало ссутулившимся над письменным столом мужчиной лежал листок бумаги. Он задумчиво перечитывал первые строки вверху листа. "Ребята. Или, может, правильнее будет, назвать только одно имя? Дэн, сейчас я, наверное, уже могу - или должен? - сказать тебе. Я соврал тогда, в медотсеке. И сам поверил в свои слова, так что твой детектор меня не расшифровал. Дэн, Полина, на самом-то деле я не знаю, успели ли мы. Точнее, не знаю, сколько времени будет в запасе после того, как отключится криогенный механизм. Возможно, сразу пойдёт ухудшение и клиническая смерть. Учитывайте это, когда дойдёт до дела. И ещё..." Врач снял очки, которые снова стал носить из-за возрастных изменений зрения, и потёр усталые глаза. Надо прилечь, отдохнуть... А потом он закончит письмо. Убрав пока лист с посторонних глаз в конверт с надписью "Передать вместе с завещанием таким-то", пожилой человек устало дошаркал до дивана и опустился на подушку, словно в мягкое облако. Улыбка тронула его губы, когда почти сразу перед закрытыми веками возник образ старого друга. Стасик часто ему снился, особенно в последнее время. Иногда они снова бродили по поляне на Степянке, около корабля, но теперь Стас смеялся, вспоминая, как занимался "охотой на киборга". Причём упомянутый киборг с остальными "мозгоедами", как правило, в этих снах сидел на трапе. Или накрывал на стол. Или они гонялись все вместе за лисой, устроив очередную охоту. И Стасик был с ними, шутливо ругался в азарте и вскидывал к плечу игрушечное ружьё. Они с Дэном в этих снах врача вечно негласно соревновались, кто выиграет - бывший космодесантник или киборг? Несколько раз Стас снился ему таким, как во время войны с Альянсом - снова тот же взгляд, что в годы службы друга в армии, сжатые в линию губы. Как-то раз приснилось, как Стас отправился сопровождать груз оружия и боеприпасов. В тот полёт, из которого капитан уже не вернулся. Тогда он оглянулся через плечо, улыбнулся - чего они не видели с того дня, как Тед оказался в криокамере - и сказал: "Ну, я полетел. Веня, береги ребят". И Веня старался их беречь. "Их", впрочем, оставалось мало. Фактически, всё управление кораблём и стратегию с тактикой взял на себя Дэн. А они вдвоём, Михалыч и врач, старались просто заботиться о киборге и корабле. В годы войны никому не было дела, с "формально полным" экипажем они летают, или нет. "Космический Мозгоед" носился, как ужаленный, с одного края передовой на другой, доставляя оружие, забирая раненых... и постепенно становясь легендой. Мало кто сейчас помнил, что когда они участвовали во второй попытке прорыва блокады над Тероей, за штурвалом был уже не Тед. Отчасти из-за того безумного полёта многие и считали, что Теодор погиб в конце войны, а не в первой её половине. Вениамин не раз думал, как же удачно сложилось, что Полина вышла замуж в тот период, когда наступило затишье, и многие уже стали думать, что война позади, остальное решат переговоры. Иначе девушку не удалось бы уговорить. Пока они рисковали, то и дело суя голову в пекло военных действий, она наотрез отказывалась покидать остальных. А так всё прошло лучше, чем они думали. И Полину отправили подальше в тыл, на Новый Бобруйск, который оказался в стороне от войны. И с завещанием Стаса разобрались, оно не стало неожиданностью. И кстати оказался закон, который пропихнули сторонники "равноправия людей с оборудованием", как выражались их оппоненты. Но киборги в большинстве своём погибли, защищая людей и населённые планеты, так что на волне благодарности искусственный разум на уровне законов признали дееспособным и имеющим права. Веня вспомнил... * * * - На какое имя будут документы? - клерк-женщина средних лет равнодушно взглянула на очередного ненормального, который собирается "персонифицировать" свою технику. Чем бы ни тешились... зато у неё есть работа. Ответил, однако, сам киборг, стоявший за спинкой кресла пожилого мужчины с добрыми глазами. - Денис. Денис Станиславович Петухов. Они переглянулись с мужчиной и кивнули друг другу. - Куда теперь, Вениамин Игнатьевич? - спросил молодой человек, когда они вышли из паспортного центра. - В Бюро регистрации прав собственности. Лучше мы всё в этот прилёт зарегистрируем, а то в удалённом доступе по инфранету это всё несколько сложнее и дольше оформлять... * * * В этот раз Стас был другим. Без игрушечного ружья, но и не строго-отстранённым командиром. Просто старый друг, который тепло и немного грустно улыбнулся приятелю. Они были на берегу лесного озера, и капитан кивнул на камень у воды: - Посидим? Веня огляделся в поисках остальных, но в этот раз они почему-то были одни. Да и Стасик, против обыкновения, был не в капитанской фуражке и отутюженных брюках, и не в потрёпанном камуфляже времён войны с Альянсом, а в джинсах и белоснежной рубашке. И с непокрытой головой. Он казался помолодевшим, но почему-то и более серьёзным, чем обычно. Присел на большой валун, согнув одну ногу в колене и обняв её руками - Веня больше привык видеть в такой позе Дэна, устало съёжившегося на диванчике после очередного безумного перегона с одного конца обитаемой части Галактики на другой. - А что ты удивляешься? - поднял брови капитан из вениного сна, словно прочитав его мысли. - Я тоже любил так сидеть в молодости. Это потом... армия отучила, там особо не расслабишься. - Дэн и сейчас так сидит частенько, - усмехнулся врач. - Как там ребята? - А то ты не знаешь? - поддразнил Веня. - Постоянно же мне снишься и спрашиваешь. К Полине вот слетал недавно с ребятами... знаешь, мне кажется, ей в этот раз было чуточку грустно рядом с Дэном. Он-то почти не меняется, а мы... Ну, ты понимаешь. А потом она плакала в медотсеке... Как обычно. - Можно подумать, ты не... кхм, - капитан смутился и отвернулся. Помолчали. - Как там Дэн? - Держится, - врач вздохнул. - Хорошо всё-таки, что он... это он. Человек бы спятил в том аду, что творился в конце войны. - Люди многое могут вынести, Веня. А твоя работа в Центре? Технологию биопротезов на поток уже поставили? - Почти, но теперь это лишь вопрос времени. Процесс запущен, желающих полно... А Джилл присмотрит, чтобы всё с технологической линией было в порядке. Первые пациенты с биопротезами сделали нам такую рекламу, что Центру не дадут свернуть этот проект. - Джилл? Не Михалыч? - Михалыч корабль надолго не покидает, ты же знаешь, - усмехнулся медик. – Редкостный симбиоз человека и техники… Впрочем, и Дэн уже не хуже механика разбирается в ремонте и регулировке. Зря, что ли, столько лет рука об руку всем занимаются. - Хорошо, - удовлетворённо кивнул Стас и засмотрелся на отражение белых облаков в синей глади озера. Вениамин запрокинул голову и подставил лицо солнцу, радуясь ощущению лёгкости и энергии в теле. Отвык как-то уже от этого, с возрастом... Врач не собирался рассказывать Стасику, пусть встреча с капитаном и была лишь сном, что уже давно, ещё до того, как Вениамин осел в Центре и занялся проектом создания биопротезов, он стал замечать пропажу снотворных препаратов и антидепрессантов из медотсека "Мозгоеда". Осторожное наблюдение не сразу, но позволило выявить виновника. Веня не поверил сам себе, но следующей ночью просто постучался в соседнюю каюту. И сидел рядом полночи, прижимая к себе теоретически совершенную боевую машину, пока парень не забылся пусть тревожным и чутким, но естественным, без лекарств, сном. Это глупо - думать, что если кто-то способен на многое, то у него отсутствует предел того, что можно вынести в одиночку. Постепенно им удалось и с этим справиться. И жизнь потекла дальше... - Сегодня ты не спешишь? - негромко спросил Вениамин, не открывая глаз. Иногда Стас быстро исчезал, когда прощаясь, а когда просто растворяясь в следующем сне. Станислав глубоко вздохнул, и врач удивлённо обернулся к нему. - Сегодня я за тобой, - серые глаза друга были полны сочувствия. Врач тоже вздохнул, не удержался: - Что ж... когда-нибудь это должно было случиться. Жизнь позади хорошая... Стас, подожди! А как же ребята?! - А за ребятами будем присматривать потихоньку, - ответил капитан. - Как присматривать? - Вот так. Как я за вами присматривал всё это время, - улыбнувшись, друг поднялся с валуна. - Идём? Веня легко вскочил на ноги, чувствуя себя тоже помолодевшим и полным сил. * * *Спустя ещё шесть лет. Начало одиночества. Анабиоз: 41 год
Дэн, чем-то внезапно вырванный из сна, открыл глаза. На миг, когда поднимались веки, перед ними мелькнуло что-то яркое, как блики солнца на воде. Киборг очень редко помнил, чтобы ему что-то снилось, а сами сны как-то не запоминались. Редко когда случалось, что он просыпался со странным ощущением, будто его на ночь укрыл Вениамин Игнатьевич. Но это уже много лет было невозможно, значит, просто сны... Что же разбудило его сейчас? Дэн прислушался - на корабле царила тишина. АБСОЛЮТНАЯ тишина. Рыжий парень так и лежал на спине, словно его придавило к койке незримой тяжестью, а по щекам, второй раз в жизни, скатилось несколько капель. Врачи предлагали механику остаться в больнице, но по их лицам киборг отчётливо считал, что они на самом деле думают. И они с Михалычем тогда, полгода назад, решили - пусть будет, как будет. Впереди очередной космопорт, помимо сдачи груза надо будет заняться формальностями, вызвать местные службы. Что делать, давно было оговорено. Кремация на планете, потом выйти на обшивку в космосе и открыть урну... Ещё с остановки надо написать Полине. Вот только как напишешь о таком? Лучше просто закончить маршрут, всего две точки осталось, а потом навестить её. И тогда уже рассказать, что отныне им придётся следить за медицинскими новинками только вдвоём. Дэн медленно поднялся. До момента, когда придётся садиться на место пилота перед стыковкой с орбитальной станцией гашения, ещё пара часов. Надо заняться уборкой... но ноги сами понесли его в сторону медотсека. - Тед... Как же больно там, под рёбрами... как больно... * * *Спустя четыре десятилетия.
За десять лет до края одиночества: полёт продолжается.
Анабиоз: 81 год
И вот они с Тедом остались одни... Полина в последние годы отчаянно врала о своём состоянии здоровья, Дэн видел. Но - не переспрашивал. Замена части органов искусственными и так позволила ей прожить больше сотни лет, и это после тяжёлой военной поры, пришедшейся на первую половину жизни девушки. Рыжему стоило лишь произнести мысленно её имя, и вставала перед глазами картинка из прошлого. Она хранилась и в цифровой памяти, но Дэну не было нужды подгружать файл. Смешные люди, волокущие большой ящик с цитометром - и появившаяся из-за этой скульптурной композиции Полли. Дэн с уже привычной болью вспомнил сначала их знакомство, потом опять тот вечер на лайнере и фотографа, снявшего их экипаж, когда из пультогостиной зазвенел сигнал вызова по дальней связи. - Денис Станиславович, - мужчина в традиционном белом халате врача слегка склонил голову в знак приветствия. - У меня есть для вас новости. Думаю, вам стоит ознакомиться с результатами тестирования последней разработки института генной инженерии и биомеханики. Я сейчас пришлю нужные материалы. - Спасибо. Приняв файл, Дэн подгрузил его в память и опустился в кресло, откинувшись назад и закрыв глаза. Через несколько часов он наконец открыл их. Подчиняясь команде по внутренней связи, безликий искин корабля (Маша тоже погибла около десяти лет назад, вследствие "обрушения системы", как выразился специалист по компьютерам и искусственному интеллекту, когда не смог ничего вернуть - а Дэн не стал ставить новых "помощников") развернул терминал связи. Но Дэн медлил. Надежда... слишком человеческое чувство. Как жаль, что его не отключишь так же, как процессор. Лицо парня застыло неподвижной маской. Нет. Риск всё равно слишком велик. Потерять единственный шанс... Нет. Нужно подождать ещё немного. Сообщение с коротким посланием ушло медику, а корабль начал набирать скорость, готовясь уйти в очередной прыжок.