Вампир в Средиземье

Грима притворялся спящим. Едва дыша, он прислушивался к дыханию волшебника в соседней комнате, к его крикам и словам мольбы, которыми он пытался увещевать своего господина. Судя по крикам боли, попытки предателя не увенчались успехом. Изенгард пал, а вместе с ним и все планы Сарумана на Рохан. Все его надежды и стремления были уничтожены, превратились в ничто. Только вот Грима радовался этому. Проигрыш волшебника означал победу его истинной хозяйки, его госпожи, которая должна была вот-вот вернуться. Верный слуга не мог найти себе места, постоянно думая о том, как пройдет эта встреча, позволит ли дотронуться до холодной, нежной кожи, вдохнуть запах черных волос или взглянуть в яркие голубые глаза. Саруман затих. Грима слышал его шаркающий шаги и шелест одежд, даже запах крови. Саурон не желал щадить слугу, потерпевшего неудачу. Однако то, что маг еще жив, означало, что властитель Мордора еще надеялся выжать выгоду из слуги. — Грима! Повинуясь зову, Гнилоуст встал с койки, которую трудно было назвать полноценной кроватью и отправился в покои Сарумана. — Принеси мне вина. Саруман полусидел-полулежал у постамента рядом с палантиром. Он был бледен и изнеможден. Грима отметил про себя, что сейчас идеальный момент для появления госпожи. — Какое вино желает его светлость? — вежливо поинтересовался трэлл по-прежнему сохраняя покорное спокойствие, возможно даже жалость. В ответ Саруман крикнул, так что Грима поспешил выполнить просьбу господина волшебника. Он спустился на ярус ниже, где находилась кухня. Слуг не было на месте. Все прятались по углам, как только узнали, что их господин проиграл. Попасть под горячую руку никто не желал, даже самые отчаянные, которым нечего было терять. Волшебник мог быть жестоким. Грима неоднократно чувствовал это на своей шкуре, за последние сутки так точно. Однако благодаря дару его госпожи, все обошлось без последствий. Закупоренная бутылка нашлась в буфете, спрятанная за банками с крупой. Мужчина вытащил ее. Поставив на стол, он стал шариться по полкам, в поисках чистого бокала, пока не почувствовал как связь с госпожой натянулась словно струна. «Грима…» Казалось, что её голос прозвучал совсем рядом, но Грима знал, что любимая повелительница была еще далеко. Она идет к нему, понял Грима, просияв лицом. Слуга вдруг почувствовал восторг и трепет. Она не забыла про него и возвращается к преданному слуге. Грима схватил бутылку с бокалом, поскорее отправляясь к волшебнику. Чем быстрее он отнесет это, тем скорее он спустится к потайному входу в башню, где будет встречать свою дорогую госпожу. Саруман практически не реагировал на странное счастье Гримы, что застыло в его глазах. Разбитый неудачами волшебник сидел согнувшись на своем троне, пытаясь восстановиться после беседы с Темным Властелином. Трэлл услужливо налил тому вина, подал бокал и собирался уйти, как старик подал голос, вызвав у Гриму приступ ярости. Как он смел отвлекать его от встречи с Ней?! — Теоден на правах победителя скоро прибудет в Изенгард и тогда мы нанесем ему последний удар. Моих сил хватит, чтобы сокрушить их здесь, стереть наглую усмешку с лица Гэндальфа Серого и его прихвостней. Я уничтожу их. Тогда Саурон смилуется надо мной и простит мне неудачи. — Почему это не сделать сейчас? Пока они зализывают свои раны? — Гнилоуст поддался чуть вперед к Саруману. — Дурак! Думаешь, после общения с Темным Господином у меня осталось что-то? Я должен восстановить силы. Через час, ты приведешь ко мне слуг. Буду восстанавливать свои резервы за счет их жизненных сил. Так будет быстрее. Грима холодно усмехнулся, отвернувшись от волшебника. Он чувствовал как Мария приближается к нему, практически улавливал ее ощущения и мысли. Трэлл отошел к двери и, не услышав слов против, покинул волшебника, спускаясь вниз к самим дверям, что отделяли его от любимой госпожи. Лестница привела его в подземелье, где еще томились орки, ожидая последних приказов волшебника. Грима равнодушно скользнул взглядом по немытым существам, брезгливо поправив полы тяжелого плаща. — Чего пришел? — самый рослый из них встал, нависая над трэллом словно скала. Мужчина чуть склонил голову на бок. — Открыть проход. Господин сказал, что придет его…человек. — Грима говорил степенно, лениво растягивая слова, словно занятие это — сущая скука. — Саруман ничего не говорил нам. — Естественно. Ведь он сказал мне это только что, а дожидаться пока за вами спустятся, затем поднимутся с вами, а затем снова спустятся — пустая трата времени. Считайте это услугой от меня. — Сложно говоришь, человек. Грима усмехнулся. Его чувства обострились до предела, а внутри все пылало. Она совсем рядом. Стук в деревянную дверь. Непринужденно. Это заставило орков напрячься. «Я убью их!» Ее чудный голос в голове трэлл ввел его в состояние экстаза. — Я открою? Не будем заставлять ждать гостя. Он медленно подошел к двери, открывая ее и отходя в сторону. Оркам показалось, что за дверью никого нет, лишь только тьма самого прохода. — Что за шутки, человек?! Там нет никого! Грима усмехнулся шире, обнажая острые клыки. — Уверенны? Дальше в комнату ворвался смертоносный вихрь существа, движения которого орки даже не замечали. Один за другим они пали в неравной битве, заранее проигранной ими. Факелы погасли в тот момент, когда все закончилось. Грима закрыл дверь и остался стоять у нее, глядя на хрупкую фигуру девушки, облаченную в черное и сжимающую клинки. — Госпожа. — с нескрываемым удовольствием проговорил Грима. Мария спрятала оружие, повернувшись к трэллу. Ее волосы немного растрепались, но это лишь придавало ей еще большей красоты. — Скучал без меня, Грима? — она подарила ему светлую улыбку, ярче чем летнее солнце. Гнилоуст подошел ближе, падая на колени и бережно беря ее за руку, облаченную в перчатку. Он аккуратно прижал руку госпожи к лицу, благоговейно вдыхая манящий запах. — Моя госпожа! Это было ужасно. Все время без вас, вдалеке, без единого вашего взгляда. — Но теперь я здесь и больше не брошу тебя, мой верный слуга. Грима просиял, особенно когда Мария погладила по волосам. — Что волшебник? — Раздосадован, разбит и потерял много сил после разговора с его Темнейшеством. Он легкая цель, но не стоит недооценивать его, моя госпожа. Он все-таки волшебник. — Что же, тогда ты мне поможешь. Я отвлеку его на себя, а ты — нанесешь упреждающий удар. Не колеблись ни на миг, — Грима. Его смерть должна наступить до рассвета. — Да, госпожа. Ради вас. — Нет, Грима. Ты делаешь это ради себя. А теперь иди. Когда трэлл ушел, Мария отыскала клетки со слугами. Те сидели, обреченные и смирившиеся со своей участью. — С рассветом вы покинете эти земли и больше никогда не вернетесь обратно. У вас только одна возможность покинуть эти земли. За той дверью проход. Всегда держитесь права и выйдете у Фангорна. Поняли? Простолюдины рассеянно закивали. Мария, удовлетворившись такой реакции, покинула их, неспешно поднимаясь по лестнице наверх, где ее ждал предатель-волшебник.

***

Смерть Сарумана была ожидаема и желанна. Мария не испытывала жалости к нему, ни на грамм не усомнившись в правильности своих решений. Она и Грима стояли над обескровленным телом волшебника, вытирая рты после пиршества. Кровь истари предала Марии столько сил, словно она иссушила несколько сотен человек. С такой пищей голод не будет мучать ее еще долго, что говорить о трэлле. Как минимум пол года не захочет вкусить человеческой крови. — Тело сжечь. Мария переступила старика, словно мусор, выходя вперед к пьедесталу с палантиром. Обходя его по кругу, вампирша внимательно следила за реакцией камня на ее приближение. Внутри него клубилась тьма и вспыхивал огонь. — Темный Властелин Саурон почувствовал смерть его слуги. — Грима остановился напротив. Его глаза горели ярче, а кожа стала еще бледнее. — Хорошо. Очень хорошо. Избавься от тела и приготовься к прибытию гостей. По пути сюда я почувствовала хоббитов неподалеку от врат. Пригласишь их сюда. Лучше пусть сидят за стенами, а не на территории полной орков. Энты перебили не всех. — Да, госпожа. Трэлл поспешил выполнять указания, а Мария следила за палантиром, медленно протягивая руку к нему. Тьма сошлась с тьмой на гладкой поверхности камня. Ладонь приклеилась к палантиру, воспламеняясь как спичка. Но Мария не поддавалась на провокацию. Это была лишь иллюзия, предназначенная сломить ее решимость ввязаться в диалог с врагом. Она окунулась в мрачные видения картин будущего. Город под горой горит. Вся жизнь в нем истреблена злой волей. Орда орков не остановится на этом и отправится дальше покорять земли Средиземья. Теперь она видела Шир. Зеленый край превратившийся в пустошь. «И это все? — прошипела Мария. — Это все, что ты можешь? Пугать меня своими несбывшимися мечтами? Какая посредственность!» Палантир нагрелся от гнева хозяина. Мир взорвался огненным вихрем, но Мария терпела. «Ты во всем виноват, Саурон, в каждой крупице моих страданий и боли. Так знай же, я уничтожу все и всех, но доберусь до тебя. Саруман пал первым, а ты будешь следующим!» Когда все внезапно прекратилось, Мария осела на пол, выронив палантир на каменный пол, отчего тот раскололся надвое. Ей не жаль, как и ожога на руке, который быстро затягивается. Противостоять силе Саурона было не просто, но она смогла. Смогла достаточно сильно привлечь его внимание к себе, полностью отвлекая от Фродо и Кольца. Она разгневала его и за это поплатится. Сомнения в собственных силах появились и так же быстро пропали, едва Мисси услышала шаги Гримы. Быстро поднявшись, она медленно отошла от разбитого палантира. — Полурослики спят, госпожа. Я уложил их в одной из спален, что поближе к кухне. — Ты верно поступил, Грима. Хоббиты любят поесть, особенно эти двое. Она улыбалась, ощущая Мериадока и Перегрина поблизости. Это обнадеживало, что еще не все потеряно для нее и остальных. — Что я еще могу сделать для своей госпожи? Мария вздохнула. — Ничего, Грима. Только встретить гостей со мной у башни. — Хорошо, госпожа.

***

Делегацию из Хорнбурга они встречали стоя при свете дня, у входа в башню в темных плащах, точно как назгулы. Энты отчего-то близко не подходили, держась на расстоянии пушечного выстрела от башни так и новых ее обитателей. — Гэндальф, вы задержались. Я ждала вас с рассветом. А уже три часа, как рассвело. Не будь я бессмертной, умерла бы от скуки, ожидая вас. Волшебник окинул ее и Гриму хмурым взглядом. — Вижу, ты тут обосновалась. Где Мэри и Пиппин? — Завтракают. Бедняги исхудали так, что ребра видно, а где это видано, чтобы у хоббита были видны ребра. — Саруман? — Предатель больше не побеспокоит никого, Гэндальф. А сейчас, пойдемте. Нужно обсудить дела. Мария резко развернулась, возвращаясь во тьму башни, скидывая капюшон. Грима послушно последовал за ней, как тень, чем вызвал неопределенные чувства у Глорфинделя, до скрежета зубов. Халдир лишь усмехнулся. — Деловая эллет у нас. В башни гости расположились в просторной столовой с накрытым столом из оставшейся провизии. Мария сидела во главе стола, наблюдая за остальными кто ел или пил. Грима пожелал сидеть позади, в отдалении от других. — Саруман мертв, — внезапно начала она, заставив некоторых вздрогнуть. — Его орки разбиты или разбежались кто куда. Пройдет не одно десятилетие, когда эти земли будут пригодны для жизни. Но это лишь прелюдия. Я говорила с Сауроном. Пришел черед испытывать на себе пронзающие взгляды буквально всех. — Не стоит так смотреть Гэндальф. Ничего страшного не произошло. Мы всего лишь… Поговорили. Я достаточно разозлила его Темнейшество, чтобы обратить его внимание исключительно на себя. Но перед этим он поведал мне картины своего идеального будущего. Белый город-под-горой, объятый пламенем. Белое дерево на вершине, догорающие и обугленное до неузнаваемости. Несметные полчища орков и прочих темных тварей, уничтожающие все на своем пути. Тот город будет лишь первым, дальше они двинуться на все свободные земли. Я не знаю, стоит ли так преподносить это вам, воинам после битвы, но угроза вполне реальна. — Что ты планируешь? — Арагорн отхлебнул вина. — Что я планирую? Это что вы планируете с этим делать, господа короли и принцы. Я лишь хочу всеми силами переманить взгляд врага на себя, чтобы дать Фродо возможность безопасно добраться до Мордора и исполнить то, что вы ему поручили и помочь ему выбраться оттуда живым. Мария заметила как изменился взгляд волшебника. Он что-то подозревал. — При уничтожении из кольца вырвется вся его сила. Вампирша зашипела, оскалившись, вскакивая со стула, опрокидывая его. — Ты заведомо посылаешь его на гиблое дело. Бросить магический артефакт в жерло действующего вулкана! Она в мгновения ока оказалась радям с Гэндальфом, крайне неуважительно ударив его лицом об столешницу. — Ты все это время знал! — рычащим голосом произнесла Мария. — Лучше тебе, волшебник, придумать как ты его оттуда вытащишь, иначе, клянусь своим Господом Богом и вашим Эру, я утоплю ваш мир крови. Залог вашей сохранности и моей преданности в сохранении жизни Фродо. Она медленно отпустила волшебника, обходя стол, словно хищник, выбирая следующую жертву. Грима лихорадочно-восхищенно наблюдал за госпожой, за ее грацией и силой, за бурлящим гневом и блеском в потемневших глазах. Остальные были напряжены, хотя белый волшебник не стал гневаться на вампиршу. Он понимал ее гнев, ощущая ту бездонную пропасть беспокойства и боли, что она ежесекундно испытывала вдали от Фродо. — Грима, поухаживай за гостями и собери им провизии в дорогу. Трэлл послушно кивнул, а Мария спешно покинула столовую, отправляясь наверх, на самую вершину башни. Глорфиндель не выдержал, отправился следом за ней, не заметив ревностного взгляда Гнилоуста.

***

— Могу только посоветовать убраться подальше, Глорфиндель. У меня нет настроения общаться ни с кем из живых. — А Грима? — Он трэлл, раб и мой преданный слуга. Он скорее сожрет свое сердце чем предаст. — Ты думаешь, я тоже предам тебя? Эльф подошел сзади к Марии, укутанную в плащ с ног до головы, обнимая сзади, целуя макушку. — Это было неуважительно к волшебнику. — Мне плевать. Он знал, что Фродо может не вернуться. Он знал, как остро я реагирую на все, что связанно с ним. Я воспитывала его с двенадцати лет, как только появилась здесь, как только почувствовала острую и невыносимую тягу к нему. Он моя жизнь, Глорфиндель. Мой залог нормальности. — А я? Мисси невесело усмехнулась. — Ты… Возможно ты то, чем я бы хотела быть. Сияющим солнцем, не обжигающим, а наоборот, ласкающим, дарящее тепло и надежду, будь я человеком. — Мир разрывается на части, но я верю, что ты стерпишь все невзгоды, несмотря ни на что. — Возможно. Если у меня хватит сил бороться за Фродо. — Не сомневайся. Я в любом случае буду рядом. Ради нас. — Спасибо.