Не бойся

Казалось, что в комнате от сгустившегося напряжения даже воздух застыл, став вязким, будто сладкий сироп. Джон переводил взгляд с замершего в дверях и явно взбешенного Шерлока на немного напряженного Мориарти. Хотя последний, мгновенно убрав от Джона руки и вальяжно облокотившись на стол, всем видом показывал, что совершенно не волнуется, но то, как знакомые карие глаза затянула черная дымка, говорило, что это совсем не так. - Что ты здесь забыл, Джим? - с плохо скрываемым раздражением спросил Шерлок. Он медленно, осторожно, точно зверь, в каждую секунду готовый к нападению, двигался по комнате в их сторону. Взгляды оборотня и вампира пересеклись, и между ними словно вспыхнули невидимые искры, заставив Джона мысленно дать себе подзатыльник за совершенно безрассудный поступок, который, несомненно, осложнит его и без того непростую жизнь. Нельзя злить этих существ, которые с легкостью разорвут его на кусочки, даже не приложив к этому каких-либо усилий. Ведь Джон, до сих пор оставаясь просто человеком, был слишком слаб, чтобы сопротивляться двум сумасшедшим гениям. Шерлок был явно взбешен, но внешне изо всех сил старался казаться спокойным. Он нарочито небрежно расстегнул свой плащ, и его изящные пальцы неспешно скользнули по тяжелым золотым застежкам, привлекая внимание Джона. Его взгляд словно приклеился к этим худым и бледным рукам, так обманчиво казавшимся прозрачными и хрупкими. Джон прекрасно знал, с какой легкостью эти руки могут сломать шею любому живому существу, но все равно завороженно наблюдал за плавными, похожими на танец, движениями. - Так, заскочил немного поболтать с твоим… - Мориарти бросил мимолетный взгляд на выпавшего из реальности Джона, видимо, не зная, каким образом его охарактеризовать, но тот даже не обратил на него внимания, полностью поглощенный созерцанием рук вампира. - Вам вообще не о чем разговаривать, - закончил за него Шерлок. Он снял наконец свой плащ и кинул его на спинку ближайшего стула, заставив Джона вздрогнуть от неожиданности. Затем Холмс медленно прошел в кухню, осторожно взял его за руку и повернул к себе: - Все в порядке? Он что-нибудь тебе сделал? В ответ Джон поднял голову и, посмотрев в хищные глаза Шерлока, вместо заботы разглядел плохо скрываемое раздражение. Вампир явно не был настроен на вежливую беседу, и внутри Джона разгорелась целая огненная буря из проснувшихся воспоминаний, не позволяя сосредоточиться. Он все еще был по-человечески слаб, так как не обращался в волка уже несколько десятков лет и просто не смог бы справиться с взбешенным вампиром, а это пугало. - Все нормально, - выдавил Джон, поразившись, как глухо звучал его голос. - За кого ты меня принимаешь, Холмс? - отозвался Мориарти, который вновь вернул себе свой скучающий, надменный вид и теперь лениво пил из чашки уже давно остывший чай, всем видом показывая, что не боится. – Мы просто мило побеседовали с твоим новым другом, – он вновь выжидательно посмотрел на Джона. Взгляды человека и оборотня пересеклись, и Джон постарался вложить в свой молчаливую мольбу: не разглашать его тайну. Почему-то именно сейчас совершенно не хотелось, чтобы Шерлок узнал об его истинной сущности, а для сохранения секрета требовался союзник, даже такой ненадежный, как Джим. «Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста», – билось у него в голове, и Мориарти чуть заметно кивнул в знак согласия. - Мы только разговаривали, - вслух подтвердил Джон, на что Шерлок раздраженно зарычал, очевидно, вспоминая, в какой компрометирующей позе он их застал. - А мистер Мориарти уже уходит, - Джон вновь постарался вложить в свой голос просьбу о сохранении тайны, на что Джим резко вскинул голову, встряхнув волосами. Джону лишь на секунду показалось, что это не волосы, а черная густая шерсть блеснула на солнце, пробивающимся сквозь неплотно закрытые шторы, и легкие невесомые образы прошлой жизни замелькали перед глазами, заставляя сильнее вцепиться в державшего его за руку Шерлока. - Все в порядке? – тот, мгновенно заметив неладное, обнял Джона за плечи. – Он тебя обидел? - в глазах Холмса появилось понимание. – А ты сегодня вообще ел хоть что-нибудь? Джон отрицательно покачал головой: как хорошо, что Шерлок принял это за недомогание от голода, ему очень сильно не хотелось на ходу придумывать очередную ложь. Ладони вампира казались холодными даже через толстый свитер, и Джон замер, чтобы не выдать, как ему неприятны эти прикосновения. Судя по всему, на лице все-таки что-то отразилось, потому что он успел лишь разочарованно вздохнуть, когда Шерлок из кухни провел его в гостиную и усадил на диван. - Все будет хорошо, - шептал ему Холмс, а Джон расслабленно прикрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться на внутренних ощущениях. Он не знал, почему Джим так легко согласился сохранить его настоящую сущность в тайне, но был на сто процентов уверен, что плата за секрет будет просто огромной. - Джон? – тихий голос Мориарти заставил вампира, склонившегося над человеком, поднять голову, а Джона - открыть глаза. - Ты все еще здесь? Убирайся! Это мой дом и тебе нечего здесь делать! – зарычал Шерлок. - Я лишь хотел познакомиться с твоим новым личным донором, - Мориарти выделил голосом «личным» и поднял руки в знак того, что не собирается спорить. – Все-все. Уже ухожу. Даже разговаривая с вампиром, он не сводил глаз с сидевшего на диване Джона. – Передай своему братцу, что я рассмотрел ваши условия. Мне многое не нравится, и нам стоит кое-что обсудить. – Мориарти не преминул упомянуть отсутствующего Майкрофта. - Все претензии к Леонарду, с ним и договаривайся, - отозвался Шерлок. Он все еще стоял напротив Джона, задумчиво перебирая браслеты: от него не укрылись их странные обмены взглядами. – Скажи спасибо, что я не содрал с тебя шкуру за незаконное проникновение. Уходи! - Премного благодарен, - расплылся в ехидной улыбке Мориарти. Он, не приближаясь к вампиру и человеку, обогнул их и подошел к открытой двери. – До скорой встречи! Вслед ему донеслось злое рычание и тихий вздох. Стоило оборотню уйти, как атмосфера в комнате сильно изменилась. Джон все еще сидел на диване, невидящим взглядом уставившись на стену, украшенную желтым смайликом, а Шерлок, уже сделав нужные выводы, тут же приступил к допросу: Разве вы знакомы? О чем разговаривали? Почему позволил прикасаться к себе? В ответ Джон лишь качал головой. Не в состоянии обмануть проницательного вампира, он выбрал самый простой путь - не рассказывать о своей прошлой жизни. В конце концов – это было его правом. На что Шерлок будто взбесился, понимая, что его просто напросто нарочно оставляют без важной информации, сведений о личном доноре – человеке, в котором, по их древним законам, не должно было быть ничего таинственного. Люди легко покорялись магии вампиров, и сами рассказывали о своей жизни, тщательно скрываемых желаниях, грязных мыслях, что позволяло манипулировать ими точно марионетками, заставляя исполнять все прихоти бессмертных. Но Джон, оказавшись особенным, с трудом поддавался вампирским чарам. Он просто молчал, и Шерлок все никак не мог пробиться сквозь его стальную броню. Применять силу было бессмысленно, слишком упрямое выражение застыло на лице мужчины, поэтому Холмс решил пойти другим путем – выяснить все самому, а пока немного проучить строптивого человека. *** В самом начале Джону даже нравилось такое положение вещей. После неудачного разговора Шерлок внезапно куда-то сбежал, оставив его наедине со своими мыслями, а когда пришел, то Джон сразу же заметил разительные перемены в его поведении. Вампир не стал больше задавать вопросов про Мориарти и вообще перестал обращать внимание на Джона, причем в буквальном смысле. Он уходил на расследования, не говоря, куда идет и когда вернется, почти не разговаривал, только если Джон задавал вопрос, на который требовался не односложный ответ. Он не заходил в его спальню и не звал в свою. Вампир, почему-то перестав пить его кровь, вообще старался поменьше дотрагиваться до человека, что последнего несказанно радовало. Жизнь стала намного легче. Джону было разрешено в сопровождении миссис Хадсон выходить за продуктами, и он не мог не воспользоваться случаем, чтобы упросить ее немного погулять в ближайшем парке. Конечно, он и не догадывался об охране и камерах, которые обеспечил ему Шерлок, на самом деле, ему казалось, что все не так уж и плохо. Но только в самом начале. Это было странное существование: он был не в клетке, но и не на свободе. От Мориарти не было вестей, что Джона несказанно радовало, а Шерлок до сих пор с ним не разговаривал, не дотрагивался и вообще, казалось, забыл, что с ним живет личный донор. Постепенно Джон заскучал, слишком сильно ему не хватало простого человеческого общения. Он мечтал с кем-нибудь побеседовать, не заморачиваясь с подбором нужных и правильных слов, не страшась раскрыть какие-нибудь важные сведения о своей прошлой жизни, но кроме миссис Хадсон он ни с кем не разговаривал. А слушать бесконечные рассуждения о «бедном мальчике» и «больном бедре», было выше его сил. Постепенно тоска и скука стали единственными друзьями Джона. Измученный одиночеством он решил переговорить с Шерлоком о своем желании: вновь выйти на работу в клинику, но, видимо, выбрал не совсем удачное время. Тот только что вернулся после какого-то очень длительного расследования весь в чужой крови и был явно голоден и жутко зол, поэтому на просьбу Джона лишь зарычал и кинулся к холодильнику в поисках очередного пакета с донорской кровью, которую пил в последнее время. - Шерлок, - продолжал упрашивать его Джон. – Ну какая тебе разница, буду я дома или в больнице, ты ведь все равно меня совсем не замечаешь, не разговариваешь, не пьешь мою кровь. Зачем я вообще тебе нужен? Не понимаю. Вампир, резко бросив бессмысленные попытки найти пакет, повернулся к нему, и Джон отпрянул, настолько сильно звериная сущность проступила на красивом лице. Именно сейчас Шерлок больше всего походил на сказочное чудовище, нежели на человека: горящие желтым огнем глаза, выдвинутые клыки и ярко-алый язык, который постоянно облизывал мгновенно пересыхающие губы. Вампира лихорадило, а Джон понимал, что именно в этот момент, когда пакетированная кровь была недоступна, Шерлок очень сильно нуждался в своем личном доноре. - Ты голоден? – спросил он, мысленно ударив себя по лбу, настолько очевидным и глупым показался ему собственный вопрос. - Нет. Я в порядке, – отчеканил Шерлок, закрывая холодильник и пытаясь как можно дальше отойти от Джона. - Шерлок, если все так плохо, то ты можешь взять мою… - он запнулся, поражаясь самому себе. «Какого черта я творю? Я что, действительно произнес эти слова? Приглашение выпить собственную кровь? Идиот. Нет, трижды идиот. Ведь сам себе клялся в глухой тишине своей спальни, вспоминая первый укус, и то, что последовало за ним: больше никогда, никогда и никому не позволю так с собой обращаться, даже если это будет стоить всего его дурацкого бессмертия. И вот теперь, стоило Шерлоку оказаться в такой, как сейчас казалось, безвыходной ситуации, я сам готов был подставить ему свою шею. Да, что со мной происходит?» Вампир какое-то время молча изучал тщетные попытки Джона скрыть свои мысли, затем ухмыльнулся: - Предлагаешь себя? Как интересно. А я и не рассчитывал, что ты так быстро сдашься. Думал, тебя на подольше хватит, - в его голосе сквозила откровенная издевка, и Джон покраснел. - О, вот оно что, – казалось, что настроение Шерлока повышалось пропорционально смущению стоявшего перед ним человека. – Ты сам желаешь этого. - Нет. Никогда! – голос Джона сорвался, как только он полностью осознал, что над ним снова издеваются. – Я просто хотел помочь, но раз тебе это не надо… Ему не дали закончить, так как Шерлок, передвигаясь по комнате совершенно бесшумно и быстро, схватил его и потащил к дивану. Джон еще попытался оказать хоть какое-то сопротивление, но вампир, не обращая никакого внимания на его попытки, удобно расположился сам, и посадил человека к себе на колени. - Ты просто невыносим, - Шерлок осторожно, словно боялся сломать, взял его за руку. – Все никак не можешь осознать, что назад дороги нет, - продолжая говорить, вампир с интересом разглядывал бьющуюся синеватую венку, проступающую из-под смуглой кожи, потом глубоко вдохнул, наполняя легкие опьяняющим ароматом человеческой крови. – Больше никаких неожиданных гостей, никакого Мориарти, никаких тайн. Я все равно узнаю, что на самом деле ты скрываешь, – закончил он, проводя шершавым языком влажную дорожку по его запястью и Джон, прикрыв глаза, чтобы не видеть белоснежных клыков, полностью расслабился. Он тяжело вздохнул, казалось, воздух загустел настолько сильно, что никак не хотел проталкиваться в легкие. Потом по телу прошлась заметная дрожь, и Джон ощутил, как расплавленная лава, наполненная острыми, словно бритва, камнями растекалась по венам вместо обычной человеческой крови. Яркое желание отдать свою жизнь этому прекрасному вампиру распаляло не только затуманенное сознание, но и проникало в самое сердце, заставляя дергаться и выгибаться, стараясь быть как можно ближе к притягательному в своей немыслимой жестокости мучителю. Джон громко застонал, когда почувствовал, как удлинившиеся клыки почти безболезненно прокололи кожу на его запястье. - Ммм, Джон, - голос Шерлока теперь больше походил на урчание большого сытого кота. – Я уже забыл, насколько великолепна твоя кровь. Разум Джона затуманился от эйфории и странно правильного ощущения принадлежности этому прекрасному бессмертному существу. Его мысли заполнили картинки, в которых тело горело от прикосновений холодных пальцев, плавилось от ласк нахального языка, а губы саднило от неистовых поцелуев и укусов. Эмоции захлестывали будто волны, омывая с ног до головы, заставляя бесстыдно стонать и извиваться, стоило Шерлоку сделать очередной глоток его крови. - Все, довольно, - холодный голос вампира тут же отрезвил расслабленного Джона, и он, по-собачьи тряся головой, изо всех сил постарался вернуться в реальность. Шерлок запечатал рану и осторожно пересадил Джона с колен на диван. Затем быстро поднялся, удовлетворенно оглядывая разомлевшего от укуса человека. Он прекрасно осознавал, какое действие оказывает его очарование, поэтому нарочито медленно вытер ладонью окровавленный рот, языком собирая с пальцев алые капли. «Так похож на большую кошку, которая слизывает сливки», - подумал Джон, а вслух спросил: - Не понимаю. Почему? - Что «почему»? – повернулся к нему вампир, и в желтых глазах мелькнул опасный зеленый огонек. - Почему ты остановился? - А тебе хотелось бы продолжения? – Шерлок вопросительно поднял бровь. – В прошлый раз мне показалось, что ты совершенно против таких взаимоотношений, и я принял решение ограничить наше общение подобным образом. После этих слов Джон тяжело вздохнул и отвел взгляд, что не укрылось от довольного вампира. Он улыбнулся. - А насчет больницы, - Шерлок, будто издеваясь, резко перевел тему, наблюдая, как на лице Джона появляется недоумение. - Ты никуда не пойдешь. Хватит того, что ты выходишь на улицу, общаешься с миссис Хадсон и мною. Этого вполне достаточно. Как назло раздался звук входящего сообщения, и вампир, быстро прочитав его, снова собрался куда-то бежать. Когда дверь за ним с громким стуком захлопнулась, Джон все также растерянно сидел на диване. Он не совсем понял, что именно только что произошло в этой комнате, но странное щемящее чувство, которое вдруг поселилось в его груди, очень сильно мешало сосредоточиться. Джон медленно поднялся и пошел на кухню, чтобы немного прийти в себя и выпить чаю. Механически наливая воду в чайник, насыпая заварку, он прокручивал в голове только что состоявшийся разговор и понимал – его явно стараются наказать. Этот гениальный, но нелюдимый вампир, который совершенно не умел общаться, видимо, пытался таким странным способом объяснить свои чувства. «У него нет к тебе никаких чувств, ты просто все выдумал. Ты просто еда, очередной донор», - успокаивал себя Джон, наливая чай и вспоминая то время, когда Шерлок не замечал его присутствия, не прикасался и не пил его кровь: оно оказалось для Джона просто ужасным. Не до конца понимая каким образом, но он, похоже, привязался к этому невыносимому вампиру и теперь ощущал какое-то иррациональное чувство вины за то, что не смог стать для бессмертного тем самым единственным человеком, которого тот так долго искал.