Сестра Томаса

      Я молча шла за Ньютом. В какой-то момент мне надоело молчать. И я решила начать разговор.       — Ньют, слушай, можно задать вопрос?       — Ты уже задала, — усмехнулся блондин.       — Ньют, я серьёзно, — надув губки, сказала я, смотря на юношу своими глазами.       — Хорошо, и мне даже кажется, что я знаю, что ты хочешь спросить.       Он остановился и посмотрел мне в глаза. Я тоже остановилась и, скрестив руки на груди, стала выжидающе смотреть на него. Смотря ему в глаза, я снова в них утонула. Ньют кашлянул, и я немного дернулась. После чего он начал говорить.       — Раньше, после недели моего присутствия в Глейде, Алби сделал меня бегуном. Надо было же кому-то исследовать его ходы. До меня Алби, конечно же, побывал там и рассказал мне, что увидел. Я начал бегать каждое утро в этот проклятый лабиринт. С каждым днём я исследовал больше коридоров, потом я начал понимать, что выхода там скорее всего нет, и надежда начала угасать. И я не знал, что делать, был глупым и это показалось мне единственным выходом, — Ньют резко замолчал, и опустил взгляд вниз. До этого я заметила, как в его глаза появлялась боль и гнев. Тогда что-то произошло, и я догадываюсь что. Подняв свой взгляд на меня, у юноши по щеке скатилась слеза.       — Ньют... — протянула я, проведя своей рукой по его щеке, подбирая слова, чтобы он успокоился. Блондин взял меня за руку и продолжил. Мне было больно это слушать, я могла его понять. Не дай Бог такое пережить. Ведь до этого я даже и не представляла, что ему пришлось пережить за годы проведённые здесь.       — В очередной раз, отправляясь в лабиринте, я решил, что сделаю это сегодня. Я всё продумал заранее, нашёл стену, почти полностью обвитую плющем. Найдя эту стену, я забрался так высоко, насколько это было возможно, и спрыгнул, — после этих слов он замолчал. Я стояла и плакала, не в силах сказать что-либо. — Я не погиб, Алби заметил, что меня долго нет и пошёл за мной. Он успел спасти меня. Я не хотел жить, но мне пришлось смириться с тем, что остаток дней я проведу здесь, — закончил свой рассказ юноша. Глаза его были мокрыми от слез. Я пожалела, что спросила его об этом. Ему было очень больно вспоминать это. — По началу нога жутко болела, до ужаса. Конечно, всё, чем могли мне помочь — помогли, но после этого я на всю жизнь останусь хромым.       — Ньют, прости, я не знала, — сказала я, смотря на него. Тот лишь приложил указательный палец к моим губам. И аккуратно убрав прядь моих волос за ухо, нежно поцеловал. Потом мы решили молча посидеть, чтобы успокоиться. Ньют, повернувшись ко мне, сказал:       — Джесс, только прошу, никто не должен знать об этом, хорошо?       — Конечно.       Мы уже забыли о том, зачем пришли в лабиринт, и просто сидели, наслаждаясь обществом друг друга.