***
Юнги слегка притормозил и обернулся, молча протягивая руку вперёд, заметив, как Чимин в нерешительности мялся на пороге. Парень мельком взглянул на алое небо, а затем медленно подошёл и взялся за протянутую ему бледную ладонь. Чимин начал заметно расслабляться по мере того как они проходили вглубь города, постоянно крутя головой из стороны в сторону, пытаясь запечатлеть в памяти все детали. По тротуару с обеих сторон возвышались тернистые растения, и, несмотря на то, что был ещё день, Чимин мог видеть яркие звёзды, подмигивающие ему из-за лениво раскинувшихся в небе пыльно-розовых облаков. Воздух здесь был намного теплее по сравнению с тем, к которому он привык, поэтому перед выездом Тэхен позаботился о том, чтобы переодеть Чимина по моде Подземного королевства, откидывая подальше плотную одежду и туники с Поверхности. Несмотря на то, что парень густо покраснел, увидев обновки, теперь он был благодарен. Тонкий струящийся материал, обёрнутый вокруг его тела, был таким лёгким и нежным, что Чимин едва ли чувствовал его на своей коже. Ткань же, в отличие от тех, что он видел, — мерцающее сочетание шёлка и сетчатой материи — была практически прозрачной, оставляя его торс на виду. На ногах у Чимина были свободные и, к счастью, плотные штаны, заправленные в удобные ботинки. Юнги был единственным, кто носил на себе кучу одежды, предпочитая полупрозрачным тканям чёрные туники и плащи. — И последнее, но не менее важное, — сказал Тэхен, помогая Чимину собираться. — Чтобы показать, что ты один из нас. Чимин не раз замечал, что, возвращаясь с собраний, которые предполагали выход за стены замка, не только Юнги, но и весь круг его приближенных носили короны. У каждой короны была собственная форма и цвет, передающая частичку того, кто её носил. Чимин не отрываясь смотрел на своё отражение в зеркале, когда Тэхён поместил на его голову хрупкую золотую диадему, настолько лёгкую, что он едва её чувствовал. Выглядела она точь-в-точь, как те цветочные короны, которые Чимин плёл себе на полянах, за исключением, что эти цветы были выполнены из металла и не могли завянуть. — Юнги объяснил дизайн, а Чонгук воплотил его в жизнь, — объяснил парень. — Такая красивая, — прошептал Чимин. Тэхен просто улыбнулся, беря его за руку и выводя из комнаты, чтобы встретиться с Юнги. — Как и ты, — сказал он.***
Как только они вышли на оживлённую площадь города, Чимин вынырнул из своих мыслей, сосредотачиваясь на том, что его окружало. Почти сразу же он был поражён тем, как нормально всё выглядело — дети, играющие в классики; торговцы, продающие фрукты и выпечку; парочки, рассматривающие витрины и держащиеся за руки. В воздухе витало спокойствие. По мере того, как они проходили мимо людей, до Чимина постепенно дошло, что всё то счастье и умиротворённость, что их окружали, всё это было благодаря Юнги. Каждый, кто их встречал, легко кивал в знак уважения, и тёплые, лишённые страха улыбки расцветали на лицах людей от одного вида их правителя, который также ярко улыбался каждому в ответ, как если бы они были старыми друзьями. Юнги усердно работал, чтобы его народ жил в мире, не смотря на все предубеждения и предвзятое отношение к Подземному царству людей с Поверхности, и в первый раз за всё это время Чимин испытал чувство стыда. Ему было стыдно за то, что он поверил во всю гнусную ложь, дискриминацию, которые были направлены на Подземное королевство и его правителя безо всяких на то причин или доказательств. Обеспечить благополучие и безопасность своего народа — всё, чего хотел Юнги. Под маской суровости таился тёплый и заботливый человек, готовый защищать то, что считал своим, тех, кто проживал в его мире, и преданность его самых близких друзей и советников была доказательством того, что всё то, что он знал о Подземном королевстве, всё то, во что он верил, было ложью. Остаток дня был наполнен счастьем. Юнги отвёл парня в своё любимое заведение, чтобы перекусить — маленькое кафе, возвышающееся над пурпурно-красным морем. Чимин спросил, были ли здешние воды такими же холодными, как на Поверхности, на что Юнги ответил, что они были такими же теплыми, как и источники, которые так полюбил Чимин. — Как-нибудь я возьму тебя с собой искупаться, Чимин, — пообещал Юнги, с лёгкой улыбкой на губах. — Я хочу видеть твоё лицо всякий раз, когда ты видишь что-то прекрасное из того, что может предложить мой мир. Щёки Чимина мгновенно приобрели цвет морской воды. Он лишь смущённо кивнул, продолжая есть своё блюдо. После еды мужчина повёл парня на площадь, где пели и танцевали уличные артисты, вовлекая публику в свои действа. Чимин взглянул на Юнги, когда один из исполнителей взял его запястье, на что тот кивнул, подбадривающе улыбаясь. Чимин улыбнулся в ответ, следуя за девочкой с длинными волосами и яркими веснушками, рассыпанными по всему её телу. Он быстро освоил базовые движения и уже вовсю кружился, подстраиваясь под ритм музыки, задорно смеясь вместе со всеми. Парень впервые за долгое время почувствовал себя свободным и защищенным. Чимина настигло уж слишком знакомое ощущение того, что за ним наблюдают, но теперь, в отличии от того, что было раньше, оно было желанным. Теперь он знал, что пристальные взгляды не были хищными и опасными, а наоборот оберегали, даря чувство защищённости, и парень принял это, растворяясь в музыке. Когда песня подошла к концу, та же девочка отвела Чимина обратно к Юнги, вкладывая его маленькую ладошку в широкую ладонь правителя. Хитро улыбнувшись парню, который глупо вытаращил глаза на её действие, она растворилась в толпе. — Я никогда не думал, что мой цветочек может так хорошо танцевать, — размышлял Юнги вслух. — Мой талантливый мальчик. Содрогнувшись всем телом от нежности, которой светились глаза Юнги, когда тот смотрел на него, Чимин встал на носочки, нерешительно проводя губами по губам Юнги, спрашивая разрешения. Низко простонав, Юнги взялся за талию Чимина, притягивая ближе, опуская голову и углубляя поцелуй, полностью захватывая дыхание парня. По всему телу Чимина пробежали электрические разряды, проникающие в каждый нерв. Когда мужчина попытался отстраниться, Чимин потянулся к нему, прося большего. Усмехнувшись, Юнги сдался и снова поцеловал, а затем снова, сладко чмокая, выбивая последние мысли из головы парня. Хоть Чимин и хотел полностью отдаться влечению и желаниям, которые охватывали его сердце, когда он смотрел на Юнги, но всякий раз, когда мужчина делал что-нибудь невероятно милое для него, парень вспоминал лицо своей матери и снова закрывался. Уже не в первый раз Чимин ловил себя на мысли, что хотел бы, чтобы они с Юнги познакомились при других обстоятельствах.***
Когда солнце начало медленно близиться к закату, а глаза Чимина слипаться, Юнги предложил вернуться домой. Идя по темнеющим улицам, среди мигающих, точно прожекторы, фонарей, Чимин вдруг понял, что с самого начала дня он не думал о своём лесе, не скучал по нему. Его цветы, его луга, ручьи — он о них даже не вспоминал. Он привык верить в то, что только в этих местах он сможет найти истинную красоту. Но сейчас, смотря на мир Мин Юнги, смотря в его глаза, на улыбку, предназначенную только для него… Чимин вновь обрёл красоту. — Юнги… — Чимин дёрнул мужчину за рукав, заставляя того остановиться и с любопытством посмотреть на парня. Блондин открыл рот, эмоции были такими сильными, такими реальными, что он не знал, как их выразить и что сказать, он просто хотел передать всё то тепло и счастье, что чувствовал по отношению к мужчине. Но, не успев произнести и слова, Чимин увидел, как глаза Юнги расширились, пока он смотрел на что-то позади Чимина. Громко выругавшись, Юнги дёрнул парня за руку, прижимая к своей груди, разворачиваясь и меняясь позициями, чтобы самому оказаться на месте Чимина. Страх затопил парня, когда он увидел стрелу, торчащую из спины Юнги. — Чёрт, Юнги, что.? Пара чужих рук грубо вырвала Чимина из захвата Юнги, бросая на землю, выбивая воздух и остатки предложения из его лёгких. Парень услышал выкрики мужчин, жестокие, наполненные злобой, решительные, но помимо всего прочего, он также услышал Юнги, звавшего его по имени. Внезапно незнакомое лицо появилось прямо перед Чимином, блокируя небо, отчего он рефлексивно поднял руку вверх и замахнулся. Удар был несобранным и беспорядочным, но парень вложил в него всю свою силу и всё же смог достаточно удивить нападающего, чтобы тот на несколько секунд ослабил свою хватку. Чимин поднялся на ноги, спотыкаясь и игнорируя боль в рёбрах, и, оглядевшись, увидел Юнги с двумя кинжалами, окружённого четырьмя мужчинами, появившимися из неоткуда. В один момент, который, казалось, длился минуты, но на самом деле едва ли секунду, Юнги поймал взгляд Чимина. — Чимин, беги, живо! — прокричал Юнги, разрывая зрительный контакт, чтобы увернуться от устремлённого в его челюсть кулака. Парень вспомнил настойчивые слова Юнги с предыдущего ужина, вспомнил своё обещание несмотря ни на что слушаться мужчину, как только они выйдут за пределы территории замка. Именно поэтому Чимин проигнорировал ту часть себя, которая буквально кричала о помощи Юнги, и пустился бежать. Единственной его мыслью было как можно быстрее найти Намджуна, Хосока, кого угодно, чтобы помочь Юнги. Тем не менее, к тому времени, мужчина, которому противостоял Чимин уже оправился от удара, и парень услышал тяжелые шаги следующие за ним. Чимин попытался избавиться от хвоста, ускоряясь, но всё тщетно. Он скорее услышал, нежели почувствовал, как был сбит с ног, громко ударяясь головой о тротуар. После нескольких секунд оцепенения, внезапная и интенсивная волна боли пронзила голову Чимина, дыхание стало настолько слабым, что казалось будто бы его вообще нет. Но всё же, несмотря на слабость в конечностях, он поднял ноги в попытке оттолкнуть от себя мужчину. Из-за неконтролируемых всхлипов его голова и рёбра болели ещё сильнее. Пытаясь выбраться из захвата нападавшего, Чимин повернул голову и увидел кровь, вытекающую из его затылка на асфальт. Весь шум вокруг вдруг резко усилился, а голоса стали ещё громче, перед тем как зрение Чимина стало полностью размытым, и он отключился.