***
Тепло. С того самого момента, как Чимин прибыл в Подземное королевство, ему никогда не было холодно. Но сейчас он чувствовал себя так, будто его погрузили в ледяное море. Единственным его утешением были краткие моменты теплоты — поцелуи в лоб, нежные перебирания прядей, рука, держащая его, крепко прижатую к животу кисть. Он хотел дотянуться до этого тепла, попросить остаться, позволить почувствовать себя защищённым, хотел сказать о красоте, но каждый раз море утягивало Чимина обратно.***
Юноша пришёл в сознание спустя три дня. Глаза его слиплись, а конечности будто налились свинцом. Поморщившись от пульсирующей головной боли, Чимин в поисках воды попытался подняться, но тут же застонал от боли в рёбрах. Дверная ручка повернулась, и в комнату вошёл Джин, держа чашу воды и полотенце в руках. Его глаза расширились, едва он увидел Чимина, полусидящего на кровати. Он сразу же кинулся к парню, придерживая того за спину и помогая медленно сесть. — Чимин, слава богу ты наконец-то проснулся, — пробормотал Джин, аккуратно откидывая волосы парня назад, пока тот пытался прийти в себя и отогнать тошноту после резкой смены положения. Прежде чем он смог что-либо сказать, Джин уже поднялся на ноги, буквально выбегая из двери, крича имя Юнги на весь коридор. Через некоторое время на лестнице послышались грохочущие шаги, и Юнги вихрем залетел в комнату. Не теряя времени, он забрался на кровать, заключая Чимина в объятья и с дрожью выдыхая около его виска. — Лепесточек… ты очнулся. Чёрт, слава богу… Я так испугался… Не выдержав переполняющих его эмоций, Чимин поднял руки и обернул их вокруг торса Юнги, сжимая в ответ настолько сильно, насколько мог, игнорируя вызванную этим боль в рёбрах. — Ты в порядке? — юноша немного отстранился от Юнги, осматривая мужчину с ног до головы. Он нахмурил брови, заметив синяки на его лице и порезы на костяшках. — Твоя спина, стрела, о боже. Юнги оживлённо затряс головой. — Нет, Чимин, я не ранен, в отличии от тебя, — твердо сказал он. — Стрела не нанесла мне никакого урона. Ты… Я не мог… Внезапно, словно дамба, распахнувшаяся после долгих лет непрерывного пребывания в опущенном состоянии, Чимин уткнулся лбом в ключицы Юнги, содрогаясь в рыданиях. — Мне так жаль, прости меня, Юнги, — всхлипнул он. — Что? Лепесточек, о чём ты говоришь? — голос мужчины был пропитан тревогой, руки сами собой начали успокаивающе поглаживать предплечья парня, но тот едва ли обращал на это внимание. — Я был тем, кто хотел в город, — пробормотал он. — Это моя вина. Я усомнился в опасности и… из-за меня ты пострадал, я так ненавижу себя за это, прости меня, я… — Чимин, послушай меня, — голос Юнги был глубоким и успокаивающим. — Тебе совершенно не за что извиняться. Всё это время я обещал, что смогу защитить тебя во что бы то ни стало. И после первого же нашего выхода, я приношу тебя домой без сознания, истекающего кровью… — мужчина отстранился и положил обе руки на влажные щёки Чимина. — Я тот, кто должен извиняться, лепесточек, — прошептал Юнги. — Прости, что не защитил тебя. Чимин затряс головой, чувство вины всё ещё пожирало его, но он слишком устал, чтобы спорить с мужчиной, поэтому позволил себе ещё больше погрузиться в объятья и в конечном счёте уснул, находясь в тепле рук Юнги. Мужчина же всю ночь бодрствовал, запустив пальцы в мягкие пряди волос Чимина, затравленно смотря на лежащую на тумбочке окровавленную цветочную корону.***
Прошла неделя с инцидента в городе, и Чимин начал понемногу оправляться. Теперь, когда боль в рёбрах стала терпимой, а головные боли случались реже, он мог медленно передвигаться по поместью. Парень узнал, что после того, как он потерял сознание, Хосок и остальные стражи, следовавшие за ними на протяжении всего дня, поняли, что произошло и присоединились к сражению, помогая Юнги, в то время как Намджун ликвидировал напавшего на Чимина мужчину и снял с себя рубашку, чтобы приложить её к кровоточащей ране парня. Юнги и его приближенные были в курсе о группе мятежников, жаждущих сместить его с трона. Чимин же до этого никогда не слышал об их существовании, потому как Юнги желал, чтобы жизнь парня оставалась такой же беззаботной, как и на Поверхности, незапятнанной политикой Подземного мира. Сейчас же король со своими союзниками днями напролёт работал над планом полного подавления восстаний. Оказалось, что группа мятежников наняла ведьму для создания маскирующего заклинания, до последнего момента скрывающего их присутствие и шаги, добавляя элемент неожиданности, тем самым заставая врасплох и Юнги, и его стражей, распределённых вблизи территории, где произошло нападение. Магия на стороне бунтовщиков делала их ещё сильнее, отчего Юнги и его приближённые были настроены донельзя решительно положить всему этому конец, нанимая своих ведьм. Большую часть времени Чимин провёл в саду, ухаживая за растениями и стараясь не думать о том, как всё изменилось между ним и Юнги. Хоть тот всё ещё наполнял едой его тарелку во время приёмов пищи, провожал каждый вечер до спальни и даже легко чмокал в губы перед тем, как вместе со своими приближёнными отбыть на целый день, всё же было что-то неестественное в его действиях. У Чимина было чувство, будто мужчина сдерживал себя, что совершенно разнилось с новообретённым желанием парня полностью отдаться ему и получить тоже самое в ответ. Вечером, когда Чимин спустился в обеденный зал, стояла оглушающая тишина. Юнги не сидел на своём привычном месте во главе стола, как впрочем и остальные. Мужчина стоял у окна, держа руки в карманах чёрных брюк и глядя на что-то далёкое за стеклом. Чимин с вопросом в голосе позвал Юнги, но когда тот не ответил, парень настороженно опустился на своё место. Пару мгновений спустя спина Юнги напряглась, будто он пытался пересилить себя, а взгляд его кошачьих глаз переместился с окна на лицо Чимина. Он медленно приблизился к неподвижно сидящему парню. Юнги остановился прямо перед ним, передвигая стул так, чтобы Чимин оказался спиной к столу, смотря вверх на бледную линию подбородка Юнги. Это сразу же напомнило парню то, как он впервые встретил Юнги, будучи убаюканным у него на руках. Первым, что он увидел была нижняя часть челюсти мужчины, что очень было похоже на то, что было перед ним сейчас. Тем не менее сейчас вместо страха Чимин чувствовал нежную привязанность. Изучая лицо мужчины, парень заметил грусть в его глазах, которой раньше не было. До того как он успел спросить, в чём дело, Юнги поднял свою бледную ладонь, впервые без перчатки, и мягко провёл костяшками по щеке Чимина один, два, три раза. — Я отпускаю тебя, лепесточек, — прошептал Юнги, опуская руку. — Куда? — недоумённо моргнул Чимин. — Домой. Я отпускаю тебе обратно домой, как ты и хотел. Я… не могу тебя больше здесь держать. Не тогда, когда я был недостаточно силён, чтобы защитить тебя, — Юнги сжал кулаки и медленно отступил назад. — Что? Я… ухожу отсюда? — Чимин тоже поднялся, поток незнакомых чувств разрывал его грудную клетку. Юнги кивнул, плотно сжав челюсть. — Намджун отвезёт тебя. Чимин был в шоке. После стольких недель упрашиваний Юнги собирался отпустить его… так просто? — Я не понимаю, — прошептал Чимин. — И когда я вернусь? На лице Юнги появилась еле заметная, грустная улыбка. — Ты не вернёшься, лепесточек. Будь со своей матерью и со своими цветами на Поверхности. Чимин затряс головой, хмуря брови. — Я… Внезапно Юнги развернулся спиной к Чимину и отошёл к окну. — Иди. Намджун ждёт снаружи. — Но, Юнги, пожалуйста. — Я сказал иди, — голос мужчины был пропитан сталью. Он слышал, как Чимин колебался на протяжении нескольких напряжённых минут. И, наконец, тихо открылась и закрылась дверь, Чимин ушёл, утягивая с собой сердце Юнги, словно спущенный воздушный шарик. Намджун вёл его к лодке, которая раз и навсегда заберёт его из Подземного мира. Оставшись один в огромном обеденном зале, Юнги сел за пустой стол, предназначенный для семерых. В ушах звенело от гнетущей тишины комнаты, и мужчина положил руки на стол, чтобы унять в них дрожь. — Будь счастлив, Чимин, — прошептал он вслед уходящему парню, надеясь, что слова каким-то образом его достигнут. — Пожалуйста, будь счастлив.