Сборник омегаверс-драбблов

Соарин всегда предоставлял омегам роскошь выбирать обстоятельства и детали их свиданий и никогда об этом не жалел. Он стал мудрее со времён своей бурной ранней юности и усвоил истину, что привлекательна лишь та сила, которой ты можешь управлять — именно поэтому направлял все авторитарные альфьи замашки на то, чтобы гарантировать течение вечера в точном соответствии с желаниями омеги, какие преграды не вставали бы на пути. Довольны оставались все. Однако Соарин с самого начала понял, что с Рэйнбоу будет сразу проще и сложнее. Она не хотела проникнуть в закрытый ночной клуб, переполненный ресторан или даже подпольное мероприятие. Всё, чего ей хотелось — открытого безграничного пространства для гонки без правил. В силу возраста и богемного окружения Соарин уже привык относиться с саркастичной снисходительностью к «бесплатным» способам проведения досуга, таким, как ночные прогулки в парке или кормление уток на пруду — эта затея, ещё и высказанная самым небрежным и естественным тоном, тоже поначалу вызвала у него смешок и закатывание глаз. Через несколько часов праздного ожидания свидания, лишённого какой-либо привычной подготовки, переговоров или подкупа нужных пони, Соарин поймал себя на мысли, что у него начинается невроз. Он отыскал Рэйнбоу и, чтобы успокоить деятельное шило у себя в крупе, предложил: — Эй, Дэш. Как насчёт того, чтобы продлить маршрут нашей гонки, чтобы пощекотать нервишки? Можем проникнуть на территорию погодной фабрики, а с неё утечь на воздушный склад… если сможем оторваться от охраны там и там. Альфа испытал самодовольство, когда Рэйнбоу совершенно по-омежьи — пусть и не от какой-нибудь побрякушки, количество карат в которой припечатывает тебя своей тяжестью к земле — заверещала и захлопала крыльями, но тут же оказался сброшен с возвращённой вершины и ошарашен предложением: — Офигенно! А проигравший оплачивает штрафы обоих! Соарин хлопнул ртом, перед сияющими вишнёвыми глазами и трепещущими перьями растерянный, стоит ли настаивать на развлечении за его счёт, и лишь спросил: — Ты что, собираешься попасться? — Я зря сказала «проигравший»? — дерзко подмигнула Рэйнбоу и была такова. Совершенно по-ребячески. Даже не дала ему ответить. Даже не попрощалась! Настоящий подросток в теле взрослого Вандерболта! Соарин не мог найти в себе силы рассердиться на неё за это. Он ухмыльнулся… и принял её правила игры. Всё время до свидания его голова не была занята ничем, кроме Рэйнбоу, и он задумчиво отметил, что встречал омегу, у которой получилось этого добиться, непозволительно много лет назад. Когда вечер накренился к ночи, альфа вылетел к условленному пустырю бодро и торопливо, но заметно экономя силы для состязания. Он весь день питался белковой пищей, и вовсе не для того, для чего делал это в аналогичных случаях. Соарин постарался не рассмеяться при мысли о том, в какого подростка превращается рядом с Рэйнбоу по мановению её желания, и был спокоен до тех пор, пока остаётся способен повернуть это вспять. Но когда крылья принесли его к месту встречи, и на одном из бродячих облаков он увидел не радужную голову, а блондинистую, предвкушающее веселье мигом сменилось ноющей настороженностью, наждачкой впившейся в подреберье. Соарин на секунду завис в воздухе, чтобы перестроиться на беззвучное планирование, и по широкой дуге слетел к незнакомцу так, чтобы тот заметил его лишь в последний момент. Альфа с характерным хрустом впечатался в облако, останавливаясь, и незваный гость издал высокий крик от неожиданности, сваливаясь вниз, но быстро группируясь и взлетая обратно. Омега. Ещё хуже. Соарин недружелюбно взирал на пытающегося отдышаться зеленоватого пегаса, ожидая объяснений. — А, это ты, — просипел он и прочистил горло. — А, вот и ты! Мне даже не пришлось ждать, спасибо большое. Альфа поднял одну бровь, перебирая в памяти лица, и вскинул вторую: — Ты… тот, кто разговаривал с Рэйнбоу давно в клубе? — Зэфир Бриз, — отрывисто кивнул он, и сложная башня из длиннейших светлых волос качнулась у него на голове. — И я знаю, что у тебя на уме! Соарин вздохнул и накрыл лицо копытом. Подростковый фарс зашёл дальше, чем он мог подумать. — Где Рэйнбоу Дэш? — скучающе осведомился он. — Всему своё время, — фыркнул Зэфир. — Хотя я не позволил бы тебе приблизиться к ней и на пушечный выстрел! — Послушай, малыш, — терпеливо произнёс альфа, — я понимаю твои чувства. Не каждому фанату выпадает шанс приблизиться к кумиру, и каждый провал кажется самой большой на свете несправедливостью, от которого ты думаешь: «Почему она, а не я»? — но… Зэфир внезапно фальшиво расхохотался, распахнув за спиной крылья и демонстративно побив копытом по облаку. — Ты думаешь, я… — он в последний раз визгливо прохихикался в сгиб локтя. — Ты думаешь, я приревновал тебя к ней? Серьёзно? О-о-ох, да как вы только живёте с таким самомнением. — Кто «вы»? Я здесь один сижу. — Альфы! — закатил глаза Зэфир. — Я должен был начать как можно проще, чтобы сэкономить время. Давай сразу подойдём к итогу: ты собираешь свои манатки и уматываешь куда угодно, только подальше от Рэйнбоу Дэш, и не портишь ей жизнь. — Моя очередь смеяться, я так понял, — закатил глаза в ответ Соарин. — Хорошо, действительно, давай сразу подойдём к итогу: где она? — Да узнаешь потом, сказал же! — нахмурился омега. — Послушай меня, — низко произнёс альфа, заставив его притихнуть. — Если она попала в неприятности или как-то пострадала — я приду спрашивать за это с тебя, потому что совершенно очевидно, что подстроил это ты. Зэфир медленно прижал уши и оскалился: — Всё с ней в порядке. Я всего лишь подбросил ей записку от твоего имени, где изменил место встречи — и время заодно, чтобы ты не опоздал, скажи спасибо, что я об этом подумал. Я наоборот пришёл защитить её, летучий ты лось, причём от тебя. Думаешь, я не знаю, что ты просто нашёл себе очередное развлечение? Что ты попользуешься ей и бросишь её, не заботясь о том, что с ней будет дальше? — Ну да. — Думаешь, я позв… что?.. — Ну да, — повторил Соарин, пожав плечами. — Мы всего лишь хорошо проведём время, столь долгое, сколь сами захотим, и расстанемся друзьями. Это же Рэйнбоу Дэш, Дискорд подери! Она первая выбила бы мне все зубы, заикнись я о браке и жеребятах. Выражение лица Зэфира было такое, что альфа не удержался и тем же спокойным, благообразным тоном добил: — Более того — это свидание началось с того, что она пришла ко мне в течку и бесцеремонно соблазнила, пользуясь моей неспособностью ей отказать. Так что безопасность и сохранность её чувств — это на твоём месте последнее, о чём бы я беспокоился. Итак, где она? Зэфир Бриз упрямо и тупо смотрел на него несколько секунд, а затем тихо и честно, впервые за всё это время своим голосом сказал: — Ты не понимаешь её и никогда не поймёшь. — Можно подумать, ты понимаешь. — Она сама себя не понимает, — продолжал омега. — Из-за моей сестры Рэйнбоу всю школу росла с альфами. Затем — весь универ. Она сыта ими по горло настолько, что никогда не сможет заинтересоваться по-настоящему. Ей не нужно ничего из того, что вы можете предложить — тупо незачем. Всё, что её ждёт рядом с тобой — трата времени и ещё одно разочарование. Оставь её в покое, вокруг ещё куча омег, которые будут тебе рады больше, чем она. — Рэйнбоу Дэш так долго пыталась привлечь моё внимание, что я бы с тобой поспорил, — раздражённо заметил Соарин, и Зэфир умоляюще заглянул ему в глаза. — Я прошу тебя по-понийски: уходи. Не мешай нам. Я люблю её, и когда-нибудь она придёт к тому, что именно вместе мы будем счастливы как ни с кем другим. Именно я дам ей всё и даже больше того, что она ищет у альф. Недоброе предчувствие наливало омегу до краёв, пока альфа бегло рассматривал его с завитков на гриве до кончиков копыт. — Я нормально отношусь к гомофилам, — пророкотал он, щетиня загривок. — Ещё когда ты намекнул мне на это в тот раз, я только пожал плечами. Мне плевать на то, что вы существуете и иногда возникаете рядом со мной. И если бы ты был просто одним из них, то я прислушался бы к тебе — тоже по-понийски. Но ты намного хуже. Во-первых, ты — омега, который указывает, что я должен делать со своей жизнью. Во-вторых — эти твои длинные патлы и, именем всего святого, щетина, которые лишний раз доказывают, что ты сам пытаешься быть альфой для Рэйнбоу. А это уже намного противнее, чем то, что ты мечтаешь засунуть в кого-то свой бобовый стручок. Соарин медленно оттеснил Зэфира с облака, заставив того распахнуть крылья, и следом развернул свои. Оба жеребца зависли в воздухе, и один мало-помалу снижался, съёживаясь что от ощущения явной угрозы, что от инстинктов перед лицом сильного альфы. — Не буду предполагать, сколько времени ты уже волочишься за Рэйнбоу Дэш, но если ты до сих пор не понял, что под хвост ей не впился — ты в первую очередь сам стоишь на пути к её счастью. Причём не как тот, кто этот путь проходит, а как препятствие для нормального кандидата. И если ты до сих пор до этого не дошёл в своей мелкой омежьей голове, то ты не только влюблённый, но ещё и самонадеянный идиот, который даже элементарную невзаимность не может принять и осмыслить — не то, что такие сложные материи, как отношения между полами, их уместность, естественность и жизнеспособность. Понимаешь? — он резко наклонил голову ниже, к сползающему по воздуху Зэфир Бризу. — И твоё заступничество сработало бы. Сработало бы хорошо! Я бы проникся им до глубины души, честно. Если бы от тебя не разило десятками альф, пока ты стремишься преградить Рэйнбоу путь ко всего одному! — Мы сейчас говорили не обо мне, — рыкнул Зэфир, сильным взмахом крыльев тщетно равняясь с Соарином. — А даже если бы обо мне, то разговор так и так шёл бы не в мою пользу! От меня пахнет альфами, а? Так если бы не пахло, ты бы сказал что-нибудь вроде того, что я просто неудачник, который не может найти себе своего альфу, завидую Рэйнбоу и потому пытаюсь отбить альфу у неё! Хотя мне самому эти альфы никуда не упёрлись точно так же, как ей! — Рэйнбоу Дэш, в отличие от тебя, не пахнет так, будто на неё блеванули мультифруктовым пирогом! — Я всего лишь пользуюсь ими! На жильё в тех районах, которые мне нравятся, и уход за собой, которого я достоин, так просто не заработаешь! — Но никакие масла и маски, очевидно, не могут замаскировать эту вонь, — зло ухмыльнулся Соарин. — Твои ёбари все начисто лишены обоняния? — Им просто на это наплевать, — задрал нос Зэфир Бриз. — Мы заключили сделку, которой каждый со своей стороны доволен. Я получаю подарки и деньги, они… сам понимаешь, что. — И ты правда считаешь, что Рэйнбоу Дэш прельстится самозанятым жиголо? — поморщил нос Соарин и клацнул зубами: — Я представить не могу, что с ней должно произойти и через сколько лет, чтобы она посчитала подстилку по факту происхождения вроде тебя — да и просто омегу, пусть даже порядочного! — привлекательным. На что ты годишься, кроме как пялить тебя за подачки? Чего ты стоишь сам по себе? Ты можешь разве что помельтешить перед глазами, это иногда успокаивает. А на другой чаше весов — вице-капитан лучшей пилотажной группы Эквестрии. Против кого ты решил пойти и с чем? Думаешь, что способен заменить альфу? Даже если бы Рэйнбоу Дэш допустила тебя до себя, ты ушёл бы осмеянным, едва у тебя встал. Зэфир вдруг широко ухмыльнулся, прищурившись. — Узко мыслишь, лосяра. Для любви нет преград, она повсюду и во всём. А ты её понимаешь просто как факт сношения, как любой альфа. Вы считаете, что для омеги высшее счастье — это ваша хреновина с опухолью, будто ни о чём другом мы мечтать не можем, и даже не стараетесь сделать что-то больше этого. — Уж ты-то хреновинами с опухолью давно пресытился, — не остался в долгу Соарин и резко схватил омегу за горло. — Я потратил на тебя больше времени, чем ты стоишь! Где Рэйнбоу Дэш? — Я тебе не скажу, — прошипел сквозь зубы Зэфир Бриз. — Ты давно не трахался за виниры, я не понял? — занёс копыто для удара альфа. — Кхе… давай, опустись. Ударь омегу, конечно. Это ведь именно то, чем ты выделяешься и зарабатываешь своё превосходство надо мной. — Омег я никогда не бил, — членораздельно пророкотал Соарин. — Омег добрых, омег порядочных, омег думающих и достойных. А такие курвы, как ты, их имя только позорят и дают отморозкам поводы относиться ко всем хорошим омегам как к одному никчёмному. Не испытывай судьбу, Зэфир. Я пытался быть снисходительным, но ты переполнил чашу моего терпения. Ты больше недостоин омежьих привилегий. — А ты, значит, образцовый альфа без страха и упрёка? — прохрипел Зэфир Бриз, злорадно улыбаясь. — Так найди Рэйнбоу Дэш по запаху. Омега никогда не сможет, а ты? Ты не омега. Ты выше, сильнее и способнее. Ты достоин быть с тем, кем захочешь. Так докажи это! — Я тебе не собака-ищейка, — тряхнул его за горло Соарин, выбив краткий влажный кашель. — Как я должен найти её, если мы — не истинные, кретин? Если бы она могла позвать меня — я пришёл бы даже с другого конца света, потому что услышал. А как я должен найти её без этого? — Может, тогда, — сдавленно засмеялся Зэфир, слабо взмахивая крыльями, чтобы не задушиться совсем, — и лезть к ней не стоило, а? Его хитрый взгляд вдруг метнулся Соарину за спину, и тот обернулся. Из ночного звёздного мрака, развевая по ветру радужную гриву, появилась Рэйнбоу Дэш, заложила вираж и плавно и легко устремилась к двум пегасам. Альфа выдохнул и прикрыл глаза, думая о том, что этот карнавал наконец закончился. Омега в его захвате воспользовался секундной расслабленностью, резко рванулся вперёд и присосался к белесой шее так мощно, что Соарин на мгновение поверил, будто рядом с его яремной веной открылась чёрная дыра. Вскрикнув от неожиданности и отвращения, он рефлекторно саданул в живот Зэфира задними ногами. С непристойно-громким чмоканьем омега выпустил кусок шеи изо рта и, лишившись разом дыхания и зрения, камнем полетел к земле. — Твою мать, — прошипел Соарин, потирая копытом горящую кожу, быстро обернулся на Рэйнбоу Дэш и ринулся вниз ловить чокнутого омегу. Через несколько секунд с характерным гулом пегаска настигла его, и взгляд у неё был ошарашенный: — Это что тут такое было? — она уставилась на огромный засос на альфьей шее. — С чего бы начать, — закатил глаза Соарин, работая крыльями. — Давай сначала поймаем твоего безумного фаната, чтобы у меня был живой свидетель и не было ещё одного срока. — Чего?! Но разговор сам собой прервался, когда партнёры нагнали падающего Зэфира. «Вандерболтс» привлекали ещё и в чрезвычайных ситуациях, поэтому схема спасения жизни была отработанной: Рэйнбоу и Соарин нырнули под омегу, создали по одной разнонаправленной воронке и, замедлив полёт задыхающегося тела, беспрепятственно поймали каждый по паре ног. — Победа, — радостно объявила Дэш. Они с напарником на секунду опасно зависли в воздухе, хлопнув друг друга в крыло. Соарин моргнул и распахнул глаза, улыбнувшись: — Радужные перья? Серьёзно? Омега покраснела и, отпустив одну из передних ног Зэфира, неловко поскребла себе затылок копытом: — Да. Мне… понравилось, как это выглядит. Решила, что это — достойный повод повторить. Кажется, тебе тоже зашло, — как можно небрежнее прибавила она, и Соарин тепло выдохнул: — Да, Дэши. Ты права. Сердце Рэйнбоу запело, ускорившись. Кашлянув и помотав головами, чтобы вернуться к насущной проблеме, оба пегаса неторопливо опустились на землю. Оказавшись в холодной росистой траве, Зэфир Бриз наконец вдохнул полной грудью и принялся часто облизываться, восстанавливая дыхание. Рэйнбоу Дэш сочла намного более интересным дорассматривать засос на шее альфы, а сам Соарин стоически смотрел в небо с поджатыми губами, притоптывая копытом. — Зэф, ты совсем охуел? — устало поинтересовалась омега, когда пегас прокашлялся и сумел сесть с блуждающим взглядом. — Записку тоже ты под дверь подсунул? — И куда он тебя перенаправил? — поинтересовался альфа, посмотрев на неё. — Да тупо на пустырь по другую сторону Вечносвободного, — отмахнулась Дэш. — Ну вот и летел бы сразу туда, а не ко мне, — в брезгливом недоумении скрючил маховые перья на левом крыле пегас. — Ещё и присосался, как пиявка. Зачем? Ты совсем добрый вечер? — Да ладно, под костюмом не видно будет, — посмотрела вблизи Рэйнбоу и спохватилась, застонав. — Ой-ё-ёй. Спитфайр заколебёт подкалывать, она же решит, что это я! — она вперила в Зэфира гневный взгляд. — Ты, ебанштраус породистый! Реально думал, будто я куплюсь на то, что Соарин меня слил и решил поворошить тебе перья? Или что там в твоей башке нахимиченной было?! Найтмер Мун мне под веки, почему даже у Скуталу соперник хитроумнее, чем у меня? — Мы всегда можем предложить Лайтнинг Даст объединиться, — загоготал Соарин и получил подзатыльник. — Спасибо, мне хватает одного придурка, который спит и видит, как бы меня оприходовать! — обвинительно ткнула передней ногой Зэфиру в лицо Рэйнбоу Дэш. — Долго это будет продолжаться? Тебе самому уже должно было надоесть! Зэфир Бриз шмыгнул носом, распрямляя длинные задние ноги и поднимая круп с земли, как на рычагах. — Знаешь, что, Рэйнбоу? — торжественно объявил омега насморочным голосом. — Когда ты всё поймёшь, меня уже не будет рядом, и ты взвоешь, а будет поздно! И, похрипывая на вдохах, как старая телега, он спотыкливо пошагал прочь. — Понивилль в правой стороне, недоумок! — крикнула Рэйнбоу, когда Зэфир отковылял на десяток ярдов, и тот моментально развернулся в нужном направлении. — У меня был кот, который сменял маршрут по команде «куда?!», — припомнил Соарин при виде этой картины и повернулся к Дэш. — Никогда таких чудиков не встречал. Он давно за тобой увивается? — Когда был пиздюком, — угрюмо ответила омега, — принял меня за альфу и запечатлился. Одна кобылка с психиатрического направления в универе только один раз посмотрела, как он прогуливает школу, чтобы подкараулить меня у ворот, и сказала, что это клиника. Феномен так и называется — запечатление. Это когда память о прошлой жизни и истинной паре с перерождением не испаряется почти полностью, как это обычно бывает, а сохраняется в неполном объёме. Зэф вот запомнил внешность своей истинной из прошлой жизни, и у него засвистел чердак от счастья, что он встретил её в том нежном возрасте. Ему ж потом уже всё равно стало, что я даже не альфа. Он самым жутким образом следил за моей жизнью и каждое событие в ней трактовал как знак того, что нам суждено быть вместе и что мы обязательно будем. А несколько лет назад признался, что какой-то ведун нагадал ему, якобы он ни в коем случае не должен меня упускать и что я — действительно его истинная, а то, что в омежьем теле — совершенно не важно. Он, исходя из этого, столько теорий построил и столько охренительных черт мне приписал, что мне уже, если честно, на самом деле даже неловко его пиздить. Он же душевнобольной. — Или ты просто устала, — лукаво сверкнул глазами Соарин, и Рэйнбоу вспылила, с рыком вскинув голову. — Блин, да и это тоже! Он, типа, младший брат моей лучшей подруги, закатывать его в гипс тоже нехорошо, а подзатыльниками такую дурь из башки не выбьешь. Но, Дискорд, даже хорошо, что он всего лишь омега, — она опасливо скользнула взглядом по здоровенному засосу на шее Соарина. — Будь он альфой — это была бы вообще катастрофа. — Да: похищение, изнасилование, репродуктивное насилие, принудительный брак и прочие прелести жизни, — невесело перечислил пегас. — Самое тупое, что в какой-нибудь момент ваших романтичных отношений твои гормоны переключили бы тебя в фазу «всё не так плохо, он по-настоящему любит меня, готов на меня на всё и в принципе мне достался настоящий самец, а не какая-то размазня, которая пук-мук и больше ни на что не способна». Фаза короткая, но яркая — мало какой регистратор брака усомнится, если её не упустить. — …меня пугают твои познания в этой области. — Спасибо, я уже был женат. — Ты не сделал лучше! Соарин засмеялся, и Рэйнбоу улыбнулась вместе с ним. — Я, оказывается, многого о тебе не знаю. Не, типа, — заикнулась она, — не больше любой другой бывшей фанатки и так далее. Вся фигня, которую можно вычитать из интервью, газет и скандалов, но на этом всё. Откуда у тебя этот шрам, например? Альфа непроизвольно поднял глаза в общем направлении перечёркнутой брови. — Это имеет прямое отношение к тому, почему я теперь вдовец. Не самая подходящая по длительности история для пути к фабрике погоды, — расплылся он в игривой улыбке, и Рэйнбоу предвкушающе распушилась. — Наше свидание же ещё не безнадёжно испорчено?