Сборник омегаверс-драбблов

День закончил плавить небосвод, пастельные рыже-сиреневые краски, стекая, проследовали за солнцем к горизонту. Острые и яркие гвóздики звёзд неподвижно пришпилили иссиня-фиолетовое полотно ночи к небесному куполу на следующие несколько часов. Даймонд Тиара смотрела на них, сильно задрав голову кверху и улыбаясь, вдыхала свежий росистый воздух и вышагивала с впитанной с молоком мамы кинематографичностью. Эпплблум брела рядом с ней с неуютно поджатыми к голове ушами и была бы рада не обладать таким хорошим периферийным зрением, чтобы выкинуть одноклассницу из радиуса обзора и сосредоточиться на чём угодно, кроме неё. Отвернуться — нельзя, смотреть открыто — сложно. На омеге не было традиционной тиары, давшей ей имя. Она сменила её на маленькую косыночку, которая, как небрежно и торопливо ни надень, вечно норовила сесть идеально, словно для снимка на обложку модного журнала, и, как ни прикидывалась первым, что подвернулось под копыто, чтобы грива не мешалась во время тяжёлых полевых работ, кричала о том, что по цене её можно обменять как минимум на одну сотку земли под эти самые работы. Даймонд разрушила и художественно взъерошила свою обычно идеальную салонную укладку, чтобы сымитировать распущенные локоны прогуливающихся деревенских омег, и отказалась от макияжа, лишь подведя нежно-вишнёвым полупрозрачным блеском губы и подкрасив ресницы. Они с Эпплблум прогуливались по памятным местам их общего, но такого разного, практически баррикадного жеребячества, и омега запоздало пыталась слиться с ними так, как у неё не выходило и в ранние годы. Весь вечер в клубном домике Метконосцев, пока табун играл в настолку на полу, она смотрела мимо карты и тяжело вздыхала, копытом меланхолично перекатывая игральный кубик гранями по доскам, словно это был шар. Свити Белль быстрее всех обратила внимание на подавленное состояние подруги. Когда она чутко поинтересовалась, всё ли в порядке, Даймонд со скорбным лицом кивнула и слабым голосом великомученицы под пытками ответила: — Да, но я почувствовала бы себя лучше, если бы немного прогулялась… беда в том, что мне немного страшно идти одной, ведь уже почти ночь… Свити с готовностью и поразительной уверенностью в своих полномочиях откомандировала Эпплблум сопровождать её по ужасающему, криминальному Понивиллю. Впрочем, справедливости ради, близость Вечносвободного леса и процент свершения судьбоносных событий прошлого именно в этой деревне несколько гасили иронию. На свежем воздухе Даймонд Тиара вздохнула с меньшей обречённостью и озарила лицо чуть менее трагической улыбкой, сообщив, что ей нужно немного выпить, чтобы расслабиться, и не знает ли Эпплблум, у кого можно разжиться спиртным в это время суток. Далее омега заявила, что ей неловко пить одной, будто она алкоголичка, и альфе пришлось со вздохом первой пригубить украденный из семейного погреба сидр. Эпплблум не была уверена, влияет на это близкое родство с Элементом Честности или же все манипуляции изначально выглядели нехитрыми и прямолинейными, но чем сильнее расширялся круг их с Даймонд маршрута — тем меньше оставалось к ней сочувствия и тем больше появлялся странный инстинктивный страх за саму себя. Альфа не любила, когда её используют. Ещё меньше ей нравилось, когда её при этом пытались одурачить, а ведь омега как раз приложила немало усилий. Помыслы Даймонд притом изначально были честными. Она хотела попробовать вольные и безденежные загулы до того, как происхождение и активы обяжут её вести совсем иное существование. Жизнь, которой жили Метконосцы и прочие её ровесники, омега называла бедностью. Парадокс состоял в том, что эта бедность привлекала своей эстетикой. В песнях возле костра, в долгих бесцельных посиделках в парке и на крыльце ратуши, в обходе родительских запретов на ночные прогулки, в тайном распитии пива и раскуривании табака Даймонд видела нечто восторженно-свободное, волнительное, уникальное в рамках жизненной хронологии и, самое главное, беззаботное, наделяющее ответственностью за свои поступки и рисками только понарошку, дающее необходимый адреналин, но остающееся безопасным и игрушечным. И чем сильнее она не вписывалась, тем сильнее ей хотелось стать частью этого. У неё не нашлось даже не-брендовой косынки, чтобы прикинуться простой деревенской омежкой — что говорить обо всём остальном. Эпплблум ни на бит не верила её ужимкам и псевдо-простодушному кокетству. Она и без каких-либо весомых доказательств знала, что эта омега с одиннадцати лет распивала вместе со взрослыми шампанское баснословной стоимости, украдкой целовалась по-пранцузски с другими молодыми альфами на приёмах и, скорее всего, пробовала что-то крепче всего этого, даже если её девственность никак не пострадала физически в процессе развлечений, доступных всем богатеньким отпрыскам. Её подсовываемые к самому лицу попытки теперь казаться стеснительной, невинной и чистой от всевозможных пороков попросту резали глаз. Хватило нескольких глотков крепкого сидра, сделанного совсем небольшой партией, в отличие от слабоалкогольной версии, коей упивался ежегодно весь Понивилль, чтобы Даймонд Тиара заметно захмелела. Теперь, когда приходила её очередь пить из бутылки, она больше прижимала горлышко к сомкнутым губам и цедила по совсем крохотному, декоративному глотку, предоставляя расправляться с остатками альфе. Эпплблум заметила уловку, но промолчала, покорно заливая глотку и лишь изредка морщась от жжения. — Скуталу и Свити Белль охренеют, когда мы придём с прогулки пьяными в навоз! — громко смеялась Даймонд Тиара, в размашистом пьяном вальсе мотыляясь задом наперёд по дороге впереди угрюмо шагающей почти по прямой земной пони. Веселилась она искренне и азартно, но — в неприкрытой манере домашней омежки, для которой малейшее отклонение от правил хорошего поведения — уже редкостное безумие и признак жизни настоящей оторвы. Эпплблум без энтузиазма отхлебнула ещё сидра и кивнула, зажмурившись от крепости. — Ес мы всё ещё застанем их там, када вернёмся. Ушли-то далёко. — Да ладно, — протянула омега, широко улыбаясь с полуприкрытыми глазами. — Они найдут, чем там заняться вдвоём… В груди у Эпплблум мерзко колыхнулась ревность и страх предательства, которые она поспешила залить очередным большим глотком алкоголя. Даймонд совершенно предсказуемо запуталась в задних ногах, шагающих вперёд передних, плюхнулась на круп с высоким: — Упси! — и захихикала, протягивая к Эпплблум копыта. — Я такая пьяная, оказывается. — Да, — согласилась равнодушно альфа, без труда затаскивая её себе на спину, как бескостный плащ. — Поэтому пошли обратно. — Не-ет! — капризно отреагировала Даймонд, взявшись за обе малиновые косы копытами, как за повод, и развернула Эпплблум в прежнем направлении. Она заикнулась, сбившись с дыхания. — Давай сначала… дойдём до сеновала, а потом пойдём. Эпплблум медленно подняла плывущий взгляд от дороги. До сеновала, серого продолговатого здания со слегка просевшей, но всё ещё надёжной крышей, оставался всего лишь спуск и подъём. Даже самый тупой понял бы, для чего омега заманивает её туда. — Нам правда лучше воротиться, — мотнула головой Эпплблум. — Я не хочу, шоб Свити Белль и Скуталу заигрались без нас. — Какая беда? — обвила её шею передними ногами Даймонд Тиара и прошептала на ухо: — Мы можем им отомстить. — Не неси околесицу, — сердито буркнула альфа и сжала челюсти, когда мягкий и чуть влажный язык провёл снизу вверх по кромке раковины. — Они — мои любимые, а не враги, и я не хочу им изменять. — Разве мы не в одном табуне? — в требовательном голосе омеги почти не осталось пьяной расхлябанности и манерной тонкости. — В одном, и именно поэтому мы не можем заниматься любовью друг у друга за спиной, как изменщики. Мои родители любили друг друга, Ти, они бы никогда так не поступили. — Я не хочу провести свой первый раз, демонстрируя себя ещё двум пони, как на витрине, — тихо взмолилась Даймонд и уткнулась носом в пробор между косами альфы. — Пожалуйста. Это правда очень важно для меня. Эпплблум обречённо вздохнула, пошатнувшись и переступив ногами, чтобы не упасть и не уронить омегу со спины. — А я не могу, Ти. Прост не могу. Это тоже для меня очень важно. Только с разрешения Свити Белль и Скуталу, не тайком от них. Даймонд мягко вздохнула, согрев уязвимую кожу на тыльной стороне шеи земнопони. — Свити Белль разрешила, ЭйБи. Как думаешь, почему она отправила со мной именно тебя? Как бы ни качал её бушующий в крови алкоголь, альфа застыла на месте, как поражённая заклинанием Селестии. Бутылка с остатками сидра звонко упала на грунтовую дорогу. Дышать вдруг стало больно. Она представила, как застаёт Скуталу и Свити Белль, наслаждающихся друг другом втайне от неё, и это всё равно оказалось легче, чем мысль, что та легко распорядилась её сердцем и отослала прочь с другой омегой, которую Эпплблум даже не очень хотела видеть в их отношениях. Это Скуталу была в неуёмном восторге от ещё одного законного тела для плотских утех, но Скуталу никогда и ни в чём не знала ни меры, ни важности. — Эпплблум? — встревоженно подтянулась вперёд Даймонд и заглянула в застывшее лицо с остановившимся взглядом, перед которым дрожал, готовясь распасться, мир. — Что-то не так? Ты обиделась? — Агась, — прохрипела она, садясь на дорогу медленно, чтобы омега успела слезть; она и впрямь соскочила, даже почти не запутавшись в ногах. — Я оч сильно обиделась. — Ты не хочешь меня? — разбито прошептала Даймонд, опустив уши. Эпплблум дёрнула было головой в знак отрицания, но затем обхватила её копытами, впиваясь в плетения кос, и гортанно застонала то ли от раздражения, то ли от огорчения. — Ти, ты оч красивая омега, правда, — затараторила она, пряча лицо и будто сдерживая слёзы. — И пахнешь всегда так вкусно, причём шо духи, шо твой настоящий запах — смородиновый мусс и печенье, — Даймонд Тиара растаяла в осчастливленной улыбке, ведь альфа умолчала, что нота печенья ощущалась застаревшей и чёрствой, — но я не могу, понимаешь? Я прост не могу найти в се сил, шоб захотеть другую омегу, кроме Свити. Мы — истинные, мне прост никто больше не нужен, я смысла в этом не вижу. Звиняй, Даймонд. Не встречайся я со Свити Белль — мож, шо бы и вышло, а так… нет. Я не могу. Она покачала головой, отняв от неё копыта. Даймонд проглотила комок в горле и окончательно смыла его сидром из поднятой с земли бутылки. Та опустела. Омега пнула её в сторону, и округлый стеклянный бок, затенённый зубчиками пыльной придорожной травы, красиво подсветила луна. — Мне не стоило к вам напрашиваться, — подавленно подытожила земнопони. — Вы были такой красивой триадой, а я всё испортила. У вас было ровно то, чего мне никогда в жизни не видать, и я подумала, будто смогу получить это, как любую другую вещь, но в итоге не получила сама и лишила вас. — Не, не, Ти, — слабо махнула копытом Эпплблум. — Ты ничё не испортила. Мы всё ещё остаёмся Метконосцами, всё ещё остаёмся истинными и всё ещё остаёмся друзьями. В том числе — с тобой, та шо, пожалста, не надо на ся наговаривать. Ты хорошая пони, и твоему альфе повезёт с тобой. Даймонд невесело усмехнулась. — Жаль, что я не смогу порадоваться за его везение, потому что мне будет всё равно, как и на самого этого альфу. Эпплблум не ответила. Она подняла голову к звёздному небу, носом ловя прохладный воздух и пытаясь побыстрее проветрить рассудок. — Мы можем… — альфа осеклась, сомневаясь, но затем повернулась и посмотрела взволнованной Даймонд в глаза. — Мы можем поцеловаться там. Прост потому, что нам самим этого хочется. Ес хочется. — Да, я не против, — закивала омега, свила с ней хвосты в неплотный жгут — и они вместе двинулись к сеновалу. Ещё на середине спуска Эпплблум плотнее прижалась боком к Даймонд и вскоре потёрлась щекой о её шею, а дальше начала нежно целовать в скулу и висок, закрыв глаза. Омега млела от ласки, ловила прикосновения носом и губами. В открытые ворота сеновала, встретившие их насыщенным до пряности запахом, они ввалились уже практически полностью переплетённые, а затем утонули целиком в первом стогу, до которого не дотягивался с улицы лунный свет. — Вы делали это на сене? — пронзительным шёпотом спросила Даймонд Тиара в промежутках между смазанными влажными поцелуями. — Со Свити Белль? — Агась, — выдохнула Эпплблум и вновь запечатала её рот своим, глубоко проникая языком и перенимая манеру, которой целовалась омега. Отчасти альфа представляла, что это Свити Белль. Та же ухоженная кожа с бархатной шерстью, гладкие нежные губы, приятный запах — пусть и в корне отличающийся от чистой сладости зефира своей смородиновой кислинкой и сухостью залежавшегося открытым печенья. Иллюзию довершало то, что они, кажется, пользовались шампунем одной и той же марки. Эпплблум запустила копыта в пушистую гриву, не так мелко вьющуюся, как у её истинной, и медленно помассировала затылок, заставив Даймонд довольно заурчать в поцелуй. Её задние ноги обвивали таз альфы с такой силой, что у более хрупкой пони затрещали бы кости, и рывками стремилась потереться пахом о низ её живота, но страсти Эпплблум хватало лишь на поцелуи и тисканья, и её естество дремало. — Блумми, — страстно прошептала Даймонд, когда альфа ненадолго оторвалась от неё, и крепко взялась одним из копыт за плечо, — нет, не вставай… Мне нравится чувствовать твой вес на себе. — Я тебя раздавлю, — похрипывающим, как со сна, голосом предупредила Эпплблум. Помимо того, что всё её тело оплетали стальные натруженные мускулы, у неё с жеребячества были ещё и тяжёлые кости, как у всех в семье. Это выливалось в серьёзные проблемы с суставами к старости, но в данный момент единственной заботой альфы на этот счёт было то, что глупая омега не понимает, чего просит. И не только в плане объятий. — Не раздавишь, ляг. Эпплблум тяжело вздохнула и покорно опустилась на омегу, всё равно удерживая тело на весу. Даймонд улыбнулась, наклонив голову и мило, действительно мило прищурив глаза: — Вот видишь? Всё нормально, — она копытами приласкала впалые щёки альфы, почесала её за ушами, как большую собаку. Она надолго замолчала, потому что всё происходящее и без слов было наполнено для неё смыслом. Даймонд нежно исследовала кромками копыт черты лица, застывшие в постепенном переходе от стригнотской нежности и округлости к альфьей резкости и грубости. Этот период играл со всеми разной злобности шутки, как, например, с Фезервейтом или Твист, но Эпплблум с её естественной волевой красотой, о которой она явно не подозревала, могла блистать на подиумах: все изменения в ней были гармоничны и прелестны, они навевали не тоску об уродливом течении времени, а пробуждающие трепет мысли о неповторимости юности. Даймонд хотела покрыть поцелуями каждую чудную черту и не отказывала себе в удовольствии, продолжая гладить шею, плечи, спину, поджарые бока — всё такое крепкое, сильное и горячее, что оторваться было попросту невозможно. Она пока не пыталась соблазнить альфу и вызвать в ней вожделение, а лишь упивалась её близостью. Эпплблум же воспринимала происходящее так неуютно, словно у неё попеременно и в случайном порядке отключали по одному чувству из пяти каждую минуту. Она, повязанная истинностью, не разделяла и не понимала странного благоговеющего восторга, который омега и не мыслила пытаться скрыть. Чтобы заполнить тишину, когда её, по ощущениям, в очередной раз покинул спасающийся от вздохов и тихого пьяного урчания чужой омеги слух, альфа неловко и скомканно выпалила: — Почему ты хошь, шоб именно я сделала это с тобой? А не какой-нить там аристократ. Даймонд удивлённо моргнула и изящно хихикнула. — Честно? — Конеш. — Потому что ты заставляешь мои инстинкты вопить, — пошло ответила омега и в подтверждение провела копытом от центра груди вниз к мускулистому поджимающемуся животу самым похабным образом из доступных, что обеспечивал ей огневой полуприкрытый взгляд. — Ты большая, сильная, очень-очень сильная, серьёзная и ответственная, но при этом не скучная и любишь веселиться. Пахнет от тебя умопомрачительно приятно, даже когда ты слегка вспотеешь после сада. И ещё смотришь всегда так… как будто прожила целую жизнь, как будто ты мудрее всех вокруг, но не хочешь этого показывать, потому что ещё и очень-очень добрая, без капли высокомерия и самовлюблённости. Она вздохнула, отведя взгляд с толикой зависти в нём. — Вы все, в смысле, со Скуталу и Свити Белль, в общем очень красивые. Я не понимаю, как вы не замечаете, что каждый в стаде хотел бы тусить с вами и заниматься сексом. — Про Свити Белль успели заметить, — недобро отозвалась Эпплблум в сторону, стегнув туго заплетённым хвостом. Она подумала о том, чтобы не попасть этим кистенем по задним ногам омеги, а затем решила, что это было бы отличным отрезвляющим средством, если бы та полезла куда не приглашали, но Даймонд даже с этим похотливым взглядом и шаловливыми копытами всё ещё не нарушала допустимых рамок приличия. Ни этого жеста, ни её реплики омега не заметила. — Если меня выдадут замуж за какого-нибудь старика или бету, — категорично произнесла Даймонд, — я хотела бы, чтобы именно ты стала суррогатной матерью моего жеребёнка. Если бы голова альфы не была склонена к ней, она подавилась бы собственным языком. Несколько секунд Эпплблум полулежала на омеге, так осязаемо и зловеще напрягшись, что та испуганно замолкла и округлила глаза, а затем выронила тяжёлым камушком единственное просторечное: — Шо. — Ты не знала? Да, самые здоровые и жизнеспособные жеребята рождаются именно у истинных пар — ну или триад. Но есть альфы, чей материал подходит большому числу омег вне зависимости от того, соулмейты они или нет. Может оказаться и так, что действительно соулмейты, просто ещё не успели познакомиться. Но суть в том, что благодаря прекрасному здоровью самой альфы её семя с высокой вероятностью оплодотворит и даст хорошего жеребёнка многим омегам со сравнительно небольшими исключениями. Процент полного отторжения действительно маленький по сравнению с не-истинными с проблемным здоровьем — всего четверть случаев. А, и ещё это очень дорогое удовольствие, потому что основная его аудитория — такие состоятельные омеги вроде меня, у которых нет времени или возможности искать себе подходящую пару естественным путём, но жеребёнок им уже нужен. Если тебе вдруг понадобятся деньги — ты сможешь стать донором. Это и вправду хорошо оплачивается для альф, подобных тебе. — Жеребята Эпплов растут в семье Эпплов, — негодующе фыркнула Эпплблум, поднимаясь с Даймонд и опуская круп на сено за её поджавшимися задними ногами. — Ты не найдёшь даж ни единой сироты-Эппла, пушо какая-нить из ветвей нашего клана принимает к себе любого стригнота, альфу, омегу или бету, ес у них вдруг шо-т, не дай Селестия, случится с предками. Даж мою мать приняли как родную из враждебного клана, пушо она оказалась истинной Эппла и могла подарить нам новых Эпплов, шо и случилось. Мы не разбрасываемся своими жеребятами, чем бы эт ни было. — Именно эта принципиальность, — сладострастно выдохнула с улыбкой Даймонд, переворачиваясь на живот и соблазнительно подползая к насупившейся альфе, — и делает тебя такой недоступной, такой желанной… ты не знаешь себе цену, Эпплблум, потому что не продаёшься. Она усилием воли подавила возмущённый голосок, потому что он был взращен расчётливостью, капитализмом и прагматичностью, от которых омега и пыталась убежать в своём маленьком тайном приключении. Он критиковал альфу за то, что она из надуманных, бессмысленных и откровенно глупых устоев, которые та даже не даёт себе труд обдумать, упускает столько возможностей для роста и быстрого, но притом безопасного взлёта — кредит на землю и жильё, будущие роды в стерильных условиях платной больницы, донорство спермы как средство накопления стартового капитала и на то, и на другое. — Поэтому я не пытаюсь купить тебя, Эпплблум, — медленно проговорила Даймонд, слегка трепеща приспущенными ресницами. — Я могла бы попытаться купить любую альфу, но только из-за того, что у меня это непременно бы получилось, ни один из них мне не нужен. Я хочу тебя. Я хочу тебя, — альфа глупо моргнула, когда вместо ожидаемого очередного переноса акцента на первое слово последовало: — И я не хочу пытаться тебя обмануть. Пожалуйста, Блумми… возьми меня. Нежные розовые губы, пахнущие вишней, были в миллиметре от её, и опаляли сжатые в нить губы Эпплблум здоровым дыханием с привкусом сидра по всей протяжённости. Даймонд медленно извивалась от страсти, переполнявшей её, бродившей внутри и ищущей выход. Боясь услышать отказ и отчаянно пытаясь подтолкнуть альфу к согласию, омега с поскуливанием частила шёпотом: — Пожалуйста, я прошу, трахни меня… Без Скуталу и Свити Белль… Я знаю, что ты принадлежишь им, а они — тебе, но всего на одну ночь, даже на половину ночи я прошу, чтобы ты была только моей и сделала своей меня… Ты всегда будешь поступать так, как тебе хочется, но меня ждёт жизнь, в которой я буду делать то, что мне скажут, с тем, на кого укажут — неужели я один раз, напоследок, не могу получить то, что хочу сама?! Отчаянный всхлип, обнаживший настоящую глубину душевной боли и страха омеги, пробил броню Эпплблум лучше, чем все предшествующие ему хитрости и манипуляции. Она неожиданно подалась вперёд, затыкая изумлённо пикнувшую Даймонд поцелуем, повалила её на сено, облапила всю со стройных холёных плеч до крупа и вымени. Омега вскрикнула и невольно выгнулась дугой; её губы выскользнули из поцелуя, но Эпплблум мгновенно переключилась на открывшееся горло, покусывая и подсасывая его. — Ах! Да… нет, только без следов! — взмолилась Даймонд сквозь сбитое дыхание, и альфа моментально выпустила её кожу из зубов, заменив укусы поцелуями и полизываниями. — М-м, да… ах, Богини… как же жаль, что тебе нельзя пометить меня! Я носила бы отпечаток твоих зубов как драгоценнейшее украшение… — Ты хошь нежно или погрубее? — низко спросила Эпплблум, несколько смущённая обнаружившейся разговорчивостью омеги, и от вибрации её голоса та издала новый крошечный стон. — Нежно… нет, грубо… ох, Дискорд, я не знаю, я не могу выбрать, разве возможно определиться?! Трахни меня так, как тебе самой понравится, только не останавливайся! Выеби из меня всю душу! Эпплблум практически вздрогнула, закрывая глаза, прижимая уши и пытаясь целиком сосредоточиться на теле. Свити Белль не была тихой, но всё равно пыталась сдерживаться, особенно когда они занимались сексом в доме Рэрити, а её словарный запас в такие моменты ограничивался двумя-тремя словами, выдыхаемыми со стыдом и лишь от чрезмерного возбуждения. Даймонд Тиара же переносила их обеих на страницы тупых извращённых манг, в которых сюжет и диалоги служили только одной цели — чтобы читатель побыстрее кончил и побыстрее устыдился того, в какого дауна может деградировать, пока его стояк ракетой смотрит в потолок. «Во имя несокрушимого либидо Луны, — грязно выругалась Эпплблум в мыслях, — на моём месте должна была быть Скуталу. Она молчит, шоб Свити не убежала галопом из постели, но я-то знаю, шо эти двое обкончались б от своих взаимных…». — …у тебя такой красивый член, Эпплблум, расставь ноги пошире… да, он так соблазнительно качается… я хочу почувствовать его внутри, этот монстр меня просто разорвёт, — она протянула одно копыто вниз и начала ласкать себя, другим тиская неплохого размера вымя. Омега прикусила губу и соблазнительно промычала сквозь неё, продолжая смотреть на торчащий под животом земной пони ствол. — Нет, сначала… сначала трахни меня в рот, ЭйБи. Нет, не так, — лукаво сверкнули её глаза, когда земнопони с покорностью и безучастностью голема сделала пару шагов вперёд, ближе к болтливому рту, чтобы облегчённо его заткнуть, — сначала развернись… Эпплблум автоматически выполнила просьбу и зависла на секунду, когда её взгляд опустился к вульве, влажно блестящей от соков до самых внутренних сторон бёдер. «Она намекает на… шестьдесят девять? — член альфы едва не сморщился и не втянулся обратно в складки. — Селестия, нет, блять, о чём ты гришь? Ты не Свити Белль, я не буду делать эт для тебя, нет, иди к Дискорду», — и она, больше не давая Даймонд говорить, практически со злостью толкнулась бёдрами в её рот. Головку неприятно царапнули зубы. Эпплблум зашипела от неопытности омеги, но было важнее отвлечь ту от мысли, будто она что-то получит взамен на свою ласку: сквозь дискомфорт и возмущение альфа вбила член в горло, несколько раз грубо толкнулась, добившись клокочущего бульканья, и после испуганного удара в заднюю ногу охотно сняла член с панически бьющегося омежьего языка, вытащила и развернулась. Даймонд Тиара давилась с выпученными глазами, схватившись за глотку; сено сколько елозило под другим её, опорным, копытом, резонировавшим от беззвучного кашля. — Ты чего? — обиженно выдавила омега, посмотрев снизу вверх на Эпплблум так, что та испытала укол совести за своё злодейство. — Я думала, ты просила трахнуть тя в рот, — растерянно пожала плечами альфа. Даймонд засмеялась, опустив подбородок и взгляд к своей груди, и покачала головой, будто здесь именно Эпплблум была глупышкой, не имевшей никакого сексуального опыта. — Не буквально же! Ты сама могла пораниться, мне стало страшно за твой член. — Те обязательно столько буровить*? — неловко буркнула Эпплблум, отведя взгляд. Даймонд же не смутилась и лишь засмеялась. — Тебя это смущает? Прости. Оно само получается. Я постараюсь быть молчаливее, ладно? — У… угу. — А теперь сядь поудобнее, чтобы я смогла показать, что имела в виду, — мурлыкнула омега, нежно напирая на грудь альфы так, чтобы та неловко плюхнулась на круп, опершись затылком о прессованный сноп сена, и по одному развела её бёдра в стороны кончиком копыта. По-молодецки торчащий широкий пенис слегка покачивался вслед каждому движению до тех пор, пока Даймонд не взяла его в рот. Эпплблум охнула, и её глаза закатились. Копыто само собой легло на шёлковый бело-сиреневый затылок, но земнопони сумела остановиться на этом и удержала себя от того, чтобы сразу насадить подругу горлом. Если бы в голове альфы сохранила способность удержаться хоть одна мысль, она непременно поинтересовалась бы, где Даймонд так виртуозно обучилась искусству фелляции. Тугие искристые молнии удовольствия простреливали весь таз, били в поясницу и мелкими, захватывающими каждый позвонок и нерв будоражащими спиралями взвивались вверх по хребту, чтобы снайперски поразить разум Эпплблум и лишить её способности хоть как-то анализировать происходящее. Восхитительный тесный горячий рот двигался вверх и вниз по стволу в идеальном темпе, а за движениями и трюками влажного мягкого языка по головке не стоило и пытаться угнаться мыслью. Даймонд не спешила брать в горло достаточно долго, дабы в голове альфы пассивно обосновалось понимание, что делать этого она и не станет, но даже без такого было хорошо до слепоты, до безумия, до неровных нелепых криков, совершенно дурацких судорог всем телом и придерживаемыми розовыми копытцами в разведённом положении задними ногами, до косоглазия и Селестия ведает каких гримас. Эпплблум изо всех сил пыталась продержаться как можно дольше и знала, что в этом деле главное — не смотреть вниз, чтобы ни в коем случае не встретиться с голубыми глазами, которые как пить дать не будут стыдливо зажмурены. Когда представлять бабулю Смит со старшим братом безнадёжно перестало помогать, альфа кончила как никогда до этого и на секунду всерьёз побоялась умереть от разрыва сердца. — Ты такая милая, — донёсся до неё голос сквозь грохот пульса, шум крови и собственные обессиленные невнятные подвывания. Сама Эпплблум могла максимум материться шёпотом. Даймонд, беззвучно хихикая, обнимала её и гладила по щекам всё время, пока альфа приходила в себя. — Где ты этому.? — неуклюже спросила она, отдышавшись. — Секрет, — усмехнулась омега. — Понравилось? — Да. Я никогда ничего подобного… — Даже со Свити Белль? Эпплблум замешкалась, но, закрыв глаза, была вынуждена признать: — Да. Свити так не умеет. — Я могу дать ей парочку уроков, если захочешь, — подмигнула Даймонд и приподнялась, держась за широкие жёлтые плечи. — Ты готова? Она нависала приоткрывшейся мокрой плотью над её членом и не придавала значения тому факту, что тот ни насколько не опал после сносящего крышу оргазма. Эпплблум припомнила, что этому всегда удивлялась Свити, притом — с неприкрытым отчаянием. Вина тернием окольцевала всё ещё раздувающееся от пережитого подреберье. Она дала Даймонд разрешение только потому, что сама страшно устала от этого? — Обычно эт альфа должна спрашивать, — растерянно отозвалась Эпплблум, лишь бы сказать что-нибудь, кроме прямого ответа, и всё больше начиная чувствовать себя участницей какого-то сюрреалистичного представления. — Ох, да брось, — закатила глаза Даймонд, — я так долго этого ждала, что моё желание не вызывает никаких вопросов… твоё, впрочем, тоже, — она похотливо прищурилась, потёрлась восхитительно гладкой и влажной вульвой о головку, пропуская её между губами и дразня близостью входа, а затем, не успела Эпплблум ахнуть от ощущения, плавно насадилась. Альфа стиснула зубы. Даймонд действительно была готова. Её узкое смазанное нутро обволакивало тесно, но расслабленно, без сомневающихся конвульсивных сжатий, причиняющих боль и мешающих двигаться дальше. Омега ещё и то ли играла с Эпплблум, то ли следовала некоей своей тактике, но не опускалась плавно с первого раза до соприкосновения лобками, а время от времени возвращалась наверх, трахала себя самым кончиком, урча от наслаждения, соскальзывала ровно до срединного кольца и пробовала чувственно вращать бёдрами то в одну, то в другую сторону. Очевидно, больно ей не было, несмотря на то, что альфа иногда позволяла своему самолюбию воспрять на мысли, что член у неё был несколько больше среднего. Эпплблум, приоткрыв рот и изредка кусая губы, рассматривала Даймонд Тиару и была бы счастлива, если бы узнала, что Свити Белль лишилась девственности так же легко и с удовольствием. Но чем больше она смотрела на мурлычущую и постанывающую омегу, жмурящую глаза, запрокидывающую голову и неосознанно массировавшую ей плечи копытами, которыми за них держалась, тем отчётливее понимала, что первый секс её истинной был каким-то кошмаром и без вторжения толпы пьяных альф, угрожавших пустить ту по кругу. — Где ты такому научилась? — с придыханием спросила во второй раз Эпплблум. Даймонд засмеялась от вопроса, и вибрация незамедлительно отдалась в член, потому что она в этот момент приняла в себя значительную часть его длины. Альфа резко втянула воздух сквозь зубы и неосознанно толкнулась бёдрами глубже. — Тоже секрет. Но, уверяю… — она с проникновенным стоном опустилась до конца и наконец утратила беззаботный и эстетично блаженствующий вид, вывалив язык и закатив глаза, пока не привыкла к распирающему ощущению внутри своего ноющего тела. — Ты у меня первая. Вот теперь омега начала расходиться. Она смелее двигалась на члене вверх и вниз, подбирала нужную скорость и интенсивность, пробовала сжиматься и вращать тазом, чтобы обласкать член под разными углами, побаловать его ласками тех стенок, до которых он сам по себе не дотянулся бы, и через пару минут Эпплблум с жалящим чувством стыда осознала, что сидит как бревно и просто наслаждается этим. — Можно тебя перевернуть? — прошептала альфа, получила согласие и аккуратно уложила Даймонд на солому, не снимая с члена. Она несколько секунд скользила в омеге размеренно и без спешки, чтобы убедиться, что та хорошо себя чувствует, и после ободряющей улыбки принялась ускоряться. Даймонд довольно выдохнула и обвила её талию задними ногами, выгибаясь в стремлении получить всё, что ей уготовили. Эпплблум ждала именно этого, чтобы выложиться на полную. Томный полуприкрытый голубой взгляд поплыл и закатился от возросшего темпа, на котором головка метко проходилась по самому сладкому месту внутри и практически утыкалась в шейку матки, щекоча странную мазохистскую струнку, которой Даймонд ранее в себе не находила. Её дыхание быстро сбилось, передние копыта вцепились в малиновые косы, инстинктивно стремясь притянуть альфу ближе, и она неожиданно низко застонала: — Ох, блять, Эпплбум… Та не стала тратить время на вопросы о том, в порядке ли она, и лишь налегла на неё всем телом, обеспечивая себе более устойчивое положение и позволяя омеге почувствовать вес своего тела. Даймонд вскрикнула и прильнула к её груди своей, при этом виляя бёдрами навстречу мощно и глубоко таранящему её члену: — Дискорд, это… ах! Блять, ещё, не вздумай останавливаться! М-м, это ни с какой игрушкой и рядом не стояло, мхм, да, Блумми, ну же, ещё! Эпплблум, дождавшись, когда речь сменится очередным стоном, прибегла к испытанной тактике и заткнула её поцелуем. Даймонд застонала в переплетение языков, забыв болтать, и полностью растворилась в процессе, а альфа… Несмотря на безусловное наслаждение происходящим, она не находила его ни прекрасным, ни удивительным, ни возбуждающим. Словно смотря на них обеих со стороны, она изо всех сил сосредотачивалась на том, чтобы хорошо трахнуть омегу и ни в коем случае не подпустить к внутреннему взору картину двух странных пони в странных позах, совершающих странные движения. Эпплблум не чувствовала… искры. Даймонд Тиара, крепко сомкнувшая веки и наслаждавшаяся сексом и быстрым бегом поцелуев, даже не подозревала, что альфа вовсе не держит свои глаза доверчиво закрытыми, и попарно перепутавшиеся ряды длинных прокрашенных дорогостоящей тушью ресниц сливаются перед её лицом в один-единственный зажмуренный глаз, как у мифического циклопа. Она проникала в прекрасную омегу под идеально подобранным углом, чувствовала языком и даже глоткой её гулкие стоны и вскрики, но копни глубже — и все прикосновения окажутся практически неощутимыми, а происходящее — нелепым и гротескным. Это не было любовью. Это было бессмысленной потной вознёй, но омегу, похоже, это нисколько не смущало. Вряд ли она могла сравнить с чем-нибудь другим. Кончила Даймонд совершенно не так, как Свити Белль. На несколько секунд Эпплблум поверила, что каким-то образом случайно затрахала омегу до смерти: та резко замолчала, перестав издавать даже свист при дыхании, замерла почти на полминуты, а потом просто обмякла, как будто из неё разом вынули все кости. Бесконечно долгую секунду Эпплблум, вся холодея до полуобморока, уже примеряла на себя роль вечной преступной беглянки от могущественного богатого клана, а затем Даймонд расплылась в распутной улыбке и рвано выдохнула, потянувшись, как после сна. Альфа издала ревущий выдох облегчения и упала лицом ей в плечо. Непонятно, что снимало груз с души больше — что омега осталась жива или что это всё наконец закончилось. Эпплблум вышла из неё и отстранилась, стараясь, чтобы это не выглядело как суматошное бегство, но Даймонд уже не обращала на неё внимания. Она помяла в копытах жгут сена, проверяя на наличие колючек, без стеснения подтёрлась, отбросила его в сторону и копытами начала приводить в порядок гриву. Омега захихикала. — О солнце, ты только посмотри на свою гриву и хвост. Но я прямо чувствую, что мои выглядят ещё хуже! Альфа безразлично скользнула взглядом по волосам Даймонд, напоминающим теперь из-за застрявшей сухой травы ежа, дикобраза и игольную подушку одновременно, и мрачно заметила: — Надеюсь, тут нигде не притаился Фезервейт со своей ебучей камерой. — Ха-ха, глупышка, конечно, нет, — засмеялась Даймонд и вдруг стала серьёзной и ожесточённой. — Здесь одна его камера, закреплённая на месте с хорошим обзором. Она сняла на видео с очень высоким разрешением всё, что тут произошло. Поэтому не делай глупостей, Эпплблум. Только я знаю и буду решать, к кому может попасть эта запись и с какого характера комментарием. Зрение альфы на мгновение помутилось. Она потеряла бы сознание от вернувшегося ужаса перед перспективой жить в бегах, если бы её мозг с неискоренимой альфьей решительностью взвешивал между собой, что будет выгоднее: вырубить омегу на месте, отыскать камеру и уничтожить, пока та будет валяться в отключке, или сначала поговорить и выяснить, чего она вообще хочет. Даймонд Тиара хладнокровно смотрела на отражавшиеся мимически внутренние метания побледневшей Эпплблум, не скрывая своего превосходства. А затем разом утратила зловещий вид и расхохоталась до слюнных брызг, которых у неё, должно быть, изо рта до этого в жизни не вылетало. — Да я пошутила, успокойся! Ох, ну у тебя и лицо было, мне стыдно, но оно того стоило! Эпплблум задохнулась от возмущения и залилась краской. Она хотела отплатить Даймонд той же монетой, тоже заставить её понервничать, но никакая угроза, если не брать физическую расправу, не виделась достаточно весомой, а другое элегантное и гениальное решение, которое поразило бы омегу, как громом, не спешило посещать её голову. Сдавшись, альфа топнула копытом и униженно отвернулась. — Ну прости, — протянула Даймонд, отсмеявшись и едва ли не виляя хвостом в попытках приластиться к альфе. — Давай я помогу тебе вытащить солому из гривы? Не дожидаясь разрешения, она устроилась у альфы за спиной и начала губами выбирать сено — это получалось лучше, нежели взяться за такую тонкую работу копытами. Туго заплетённые косы не нахватали слишком много мусора, в отличие от распущенных волос самой омеги, но потраченного на уход времени всё равно хватило, чтобы Эпплблум расслабилась — не от искреннего прощения и благодарности за маленькую заботу, а потому, что краткая и бесполезная вспышка гнева не могла перекрыть угнетающего и неумолимого стресса, державшего её весь этот вечер, и теперь земнопони чувствовала себя слишком вымотавшейся и разбитой, чтобы упрямиться и оказывать сопротивление. Пускай Даймонд поиграет в заботу и благородство, если ей так хочется. Как раньше она поиграла в несчастную омегу, лишённую самого главного при владении всем. Пускай, если ей так хочется. Какая разница? Эпплблум хватило лишь на неубедительное: — За такие шутки с сеном у себя в гриве бушь сама справляться. — Хорошо, — весело хмыкнула Даймонд ей в затылок. — Телекинез Свити Белль всё равно справится с этим лучше.

***

У Эпплблум хватило выдержки не сорваться на Даймонд Тиаре. Перед возвращением в клубный домик альфа набрала воздуха в лёгкие, как если бы собиралась прыгать в бездну. Если найдётся хоть малейший признак того, чтоб в это время, пока её не было, ещё и Свити Белль занималась сексом со Скуталу, она точно взорвётся. Но единорожка и пегаска, словно понимая тонкость момента, вообще поделили подушки и теперь лежали по разным углам, занимаясь каждая своим: омега писала музыку в украшенную наклейками и стразами тетрадь, а альфа слушала музыку через плеер с большими наушниками. Эпплблум настороженно, не отрываясь, смотрела своей истинной в лицо, но та, подняв голову на звук шагов и увидев растрёпанную и вываленную в сене Даймонд, только усмехнулась и впрямь спокойно подошла к ней, чтобы помочь вычиститься телекинезом. Земнопони с трудом передвинула потяжелевший взгляд на Скуталу. Та лишь жадно рассматривала Даймонд, и в её глазах были голод и зависть; она явно прикидывала, как скоро и как успешно удастся уломать новую омегу перекатиться и с ней тоже. Всё время до середины ночи, когда Даймонд ушла домой, Эпплблум провела с одним и тем же выражением лица и, кажется, так больше ни разу и не моргнула. — Что с тобой? — мягко ткнула её в плечо копытом Свити Белль. Альфа с щелчком застоявшихся позвонков повернула к ней голову и сосредоточила взгляд на чёрных зрачках в окаймлении красивейших зелёных радужек. — Ты реально эт сделала? — тихо спросила она. — Ты про… Даймонд, да? — Агась… Свити Белль поджала губы, но не успела ответить. — Ты даж не спросила у меня. Ты прост кинула меня туда, как… как… зачем? — шумно выдохнула Эпплблум, качая головой и отворачиваясь. — Какого Дискорда ты сделала? — Ты могла отказаться, если не хотела… — жалко пролепетала Свити Белль. — Нет, не могла, — тяжело посмотрела на неё альфа. — Не после того, что она мне там сказала, и… и… — она с хлопком накрыла своё лицо копытом поперёк. Только сейчас Эпплблум осознала, что наравне с возможным преследованием кланом Рич боялась ещё и того, что её мужественность рискует оказаться утрачена. Омеги созданы для того, чтобы ими овладевали альфы. Какая альфа вообще откажется от лишнего шанса, пусть даже на уровне инстинктов и понарошку, оставить своё семя ещё в одной омеге, чтобы увеличить шансы на выживание? Если бы у Даймонд была течка — Эпплблум не смогла бы не взять её, даже если бы захотела. Но сейчас у Даймонд не было течки, а Эпплблум не хотела с ней спать, но всё равно переспала. И в один момент перехватила инициативу, лишь бы не… что? Лишь бы не прослыть импотенткой? Лишь бы не утратить власть и контроль? Лишь бы о ней не пошли разговоры как об альфе, которая не может довести омегу до дрожащих задних ног? Лишь бы не… — Кажется, — медленно, несмело и совсем без акцента произнесла альфа, позволив копыту сползти по носу и бесформенно грохнуться на пол, — меня изнасиловали. Свити Белль неуверенно усмехнулась и тут же стихла, поняв, что Эпплблум не шутит. По правде говоря, сразу после этих слов её начала бить дрожь. — ЭйБи?! — испугалась Скуталу, вскидывая распушившиеся крылья и бросаясь к подруге. Та не смотрела ни на кого из них, изо всех сил стараясь не плакать. — Вы меня даж не спросили. Вы меня даж не спросили! — закричала она, обхватывая себя передними ногами и валясь грудью на пол. — Мне нахуй не было эт надо! Свити, почему? Почему?! Я так сильно надоела те? Была слишком настойчивой и реально тя заебала? Почему нельзя было врезать мне оплеуху и отправить дрочить, но не толкать меня к другой омеге, на которую мне всегда было срать, в отличие от тебя?! Почему нельзя было отправить туда Скут, которая спит и видит, как приходует половину Понивилля?! — Эй, я не то, чтобы… — вяло запротестовала Скуталу, складывая крылья, но Эпплблум не закончила. — Я с самого начала была против этой затеи, но именно мне ты выдала честь лишить эту дуру девственности, мать её раз так! Блять, Свити Белль, я пиздец как зла, такшт, сука, знай: она в постели лучше тебя. Намного! У неё от этой её девственности блядской одно название осталось, трахни её какой-нить богатый старый хрыч, брака с которым она так, блять, боится — она б ни на пол-копыта разницы не увидела! Эт не у неё был первый секс, эт меня выдрали и выкинули! Свити Белль прижала уши, отчаянно воскликнув: — Эпплблум, прости, я же не знала, что ты так отреагируешь… — А как мне ещё надо было отреагировать?! — совсем не похожим на свой голос взревела Эпплблум, вскинувшись с пола и показав заплаканное и искажённое от ярости лицо. — Я, блять, тебя люблю, мне даж не понравилось ни капли — как будто труп ебёшь через резиновый носок! — Резиновый носок, — гоготнула Скуталу, не сдержавшись, и запоздало захлопнула рот копытом. Свити Белль метнула в неё гневно-укоризненный взгляд, но было в нём что-то такое, от чего Эпплблум моментально замолкла. Понимание. Из всех них только одна альфа вела себя странно и неуместно, и это была не Скут. Земнопони несколько раз громко шмыгнула носом и вытерла его копытом. Несколько глубоких вдохов и выдохов всё равно не помогли от застрявших в глотке рыданий и клокотания взведённых нервов в выпотрошенной и опустевшей груди, но она попыталась спокойно произнести: — Простите. Я реально не была к такому готова и, лягать, не делайте так больше. Хотя б спрашивайте. Её голос по-прежнему прыгал и подскакивал на некоторых словах, когда икота после истерики пыталась прорваться наружу. Свити Белль неуютно повела плечами: — Ты тоже нас прости. Мы подумали… Мы подумали, что у тебя не будет никаких проблем. — Ес ты советовалась со Скуталу, то я могу понять, почему. Но серьёзно. Неужели нельзя было меня спросить? — Ты б разразилась долгой и нудной речью, — закатила глаза Скуталу, — про то, что это очень ответственное решение, про то, что надо обдумать, провести открытое голосование, опросить родственников, собрать подписи, бла-бла-бла, бла-бла-бла. И решение ты бы выдала только когда у Даймонд Тиары там бы всё от старости засохло, хех. Такими темпами мы бы никуда не продвинулись. — А мы куда-т торопились? — нервозно поинтересовалась альфа, схватившись за лоб. — Вам обеим это было нужно, — потупила взгляд Свити Белль. — Кто-то должен был начать, и Даймонд Тиара даже сказала, кого именно она хочет. Внутри табуна всё решают омеги между собой, вот мы и… — Ладно, — клочковато выдохнула Эпплблум и слабо вскинула копыто, подавая знак к молчанию. — Забыли. Хорошо. На самом деле я прост до конца не верила, шо ты можешь это разрешить, Свити, и Даймонд мне врёт напропалую, только шоб получить, шо хочет. Ну, как она раньше могла, короче. Но, кхем, скажи честно… ты ревновала хоть немношк? Это хоть что-то для тя значило? — «Немножко»? — высоко хохотнула Скуталу. — Как только за вами закрылась дверь, из неё словно душу вынули. Карты из копыт сыпались, я серьёзно! Тут не до игры было, да и вдвоём играть стало неинтересно… Эпплблум, только было расслабившаяся, окаменела вновь и вонзила в альфу взгляд, которым можно снять шкуру с быка. Пегаска покраснела, закрыла грудь крыльями и попятилась, неловко посмеиваясь: — Нет, ты не подумай… Я предложила ей тоже развлечься, но она так на меня посмотрела, что я сразу отъебалась. Только не бей. Только не по лицу. — С удовольствием бы те всекла, но я слишком затрахана, — выразительно посулила Эпплблум. — Эх, я тоже скоро буду, — потёрла копыта разом посмелевшая пегаска. — Теперь моя очередь. — Да ты слишком многого-то не ожидай, — немного в нос предостерегла альфа. — После истинности, кажись, обычный секс с кем-то ещё не особо вкатывает. — Не попробую — не узнаю! — весело отозвалась Скуталу. Земнопони посмотрела на Свити Белль, но та только кивнула. С улыбкой. — Мож, не стоит, ес никому из нас… кроме тебя… не комфортно при этой херне? — Всё в порядке, ЭйБи, — успокоила её омега. — Я просто волновалась, но теперь я вижу, что всё хорошо… особенно если у Скуталу будет больше энтузиазма, чем у тебя. Табун — это удобный выход для каждой из нас. Она произнесла это с непоколебимой, аксиомической уверенностью. Потому что так и было. «Мне нужен кто-то такой же странный, как я, — потерянно подумала Эпплблум. — И мне почему-то кажется, шо это Рэйнбоу Дэш».