Смерть - это только начало

Со всеми этими переживаниями и книгой по магическому этикету совсем для меня незаметно наступает первое занятие по полётам и, плюс ко всему, с Гриффиндором. Не конец света, но и явно не очень радостное событие. Нет, я не боюсь высоты, мне нравится небо… Нет, не так. Я люблю небо. Оно незабываемо, когда в нём ярко сверкает солнце, согревая мир своим теплом, когда тучи, словно взбитые сливки, делают его объемней и выше, и эта ярчайшая синева полна силой беззаботного ветра и радостью солнечных лучей. Кажется, ты можешь коснуться её, расправить крылья и упасть в открытое небо, создавая в нём новые облачные узоры. В первой жизни, глядя на деревню с горы Каге, я иногда чувствовал, как ветер зовёт меня в небеса. Но… Метла. Ступа из сказок или ковер самолёт с весёлым характером из мультика - это бы я мог принять просто и даже с радостью. Но метла… Я тут же представляю себя гордо гарцующим на ней по полю и ржущим как ненормальный. Выдавать иное виденье возможного урока полётов с хозинвентарём сознание отказывалось напрочь, а если к этому прибавить подозрительно тихих красно-золотых, то совсем грустно становится. В три двадцать наше маленькое сообщество слизеринцев первого курса было на площадке для обучения полётам. Блейз, Драко и, как ни странно, Трейси весело переговаривались об особенностях полётов на мётлах и делились своим опытом с Гарольдом. Панси с Дафной и Миллисентой тихо переговаривались о чем-то своём. Нотт же был вынужден скучать в моём с Винсентом и Грегори обществе молчунов. День радовал солнечной и ясной погодой, дул лёгкий прохладный ветерок. Красота. Дружным строем и торопливым шагом минут через десять к нам присоединились первокурсники Гриффиндора. Настороженные и неприязненные взгляды были нами милостиво проигнорированы. Я заметил, как на мне и других учениках оседает тонкое, практически невесомое кружево чужой воли. Воли, неприятно знакомой моему туману. Наконец, появилась преподавательница полетов, мадам Трюк. У нее были короткие седые волосы и желтые глаза, как у ястреба. — Ну и чего вы ждете?! — рявкнула она. — Каждый встает напротив метлы, давайте, пошевеливайтесь. Старшие слизеринцы предупреждали, что со школьными мётлами надо быть поосторожней, и я скептически осматривал ту, что досталась мне. Доверия потрёпанное орудие труда не вызывало. — Вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Трюк, встав перед строем. — И скажите: «Вверх!» — ВВЕРХ! Я не верил в метлу, метла не верила в меня – мы просто не сошлись характерами, и она даже не шевельнулась от моего пропитанного печалью «вверх». У Гарольда с дрессировкой проходило намного веселей, с первого же раза метла весело прыгнула ему в руку. У других успехи были не такими яркими: несколько гриффиндорцев получили метлами по лбу, Винсенту пришлось вообще поднять метлу самому, от Гер Грей орудие вообще решило убраться подальше, но активно сбегать не решилось. Вздохнув и смирившись с тем, что мне метла нужна, а значит, и поднимать её придётся, я собирался уже нагнуться за ней, как та сама покорно скользнула в открытую руку. Гм? Затем мадам Трюк показала ученикам, как нужно садиться на метлу, чтобы не соскользнуть с нее в воздухе, и пошла вдоль шеренги, проверяя, насколько правильно все усвоили её объяснения. Мадам Трюк непонятно почему резко сообщила Драко, что он неправильно держит метлу. — Но я летаю не первый год! — горячо возразил друг. В его голосе была обида, он слишком любил полёты, вот и в очередной раз его бурный темперамент дал о себе знать, скорее всего он достался ему от кого-то по материнской линии. Тогда мадам Трюк громко и четко объяснила ему, что это всего лишь означает, что он неправильно летал все эти годы. К счастью, Драко быстро взял себя в руки и не стал ввязываться в спор с преподавательницей. Трейси от нее тоже досталось. — А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, — произнесла мадам Трюк. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку — три, два... Нервный, дерганый Лонгботтом, явно испуганный перспективой остаться на земле в одиночестве, рванулся вверх прежде, чем мадам Трюк поднесла свисток к губам. — Вернись, мальчик! — крикнула мадам Трюк, но Лонгботтом стремительно поднимался вверх — его магия становилась всё более нестабильной. А почему бы не побыть немного героем? Я обращаю внимание Драко на себя. Зрительный контакт. *Что ты думаешь насчёт игры на чужом поле?* *Геройствуй, только смотри, его судьбы не повтори.* Два метра, четыре, шесть - и мальчик соскальзывает с метлы, соскальзывает, по телу горячей волной прокатывается чакра, ускоряется восприятие. Я ловлю грифа за шкирку, как нашкодившего котёнка, мантия качественная, потому легко выдерживает вес, да и метла меня идеально слушается. Не церемонясь, плюхаю это недоразумение на землю, чай не принцесса. Спрыгнув с метлы, с невозмутимым выражением лица возвращаюсь к своим. - Дадли, решил стать героем? — громко и недовольно спросил пришедший в себя первым Нотт. - Нет. - Тогда почему? — я добродушно улыбнулся возмущенным слизеринцам. Чужая воля начинала душить. - Гарольд хотел полетать сегодня. Было бы печально, если из-за чужой неуклюжести пришлось бы прервать занятие, — тут стали приходить в себя грифы и мадам Трюк. - Мистер Дурсль, - начала гневную тираду женщина, - Что Вы о себе возомнили?! Немедленно извинитесь! - Мадам? — я пару раз удивлённо моргнул, смотря женщине прямо в глаза. Затем спросил, добавив в голос тонны две растерянности, обиды и недоверия. - Вы хотели, чтобы Ваш подопечный пострадал? Женщина поперхнулась следующей гневной тирадой и закашлялась, а я продолжал смотреть на неё, и чем дольше она не отвечала, тем больше в моих глазах появлялось страха. - Нет, — рявкнула на меня мадам Трюк, я облегченно вздохнул и, не давая ей разразиться новой порцией обвинений, расстроенно спросил: - Я неправильно сидел на метле? - Перестаньте вести себя, как ребёнок! — выкрикнула она. - Мадам, кто я, если не ребёнок? - Слизеринец! - Мне жаль, мадам, — и взгляд сочувственный, грустная всепрощающая улыбка. Стоит ли уточнять, кого мне было жаль? Женщина аж покраснела от злости. Лонгботтом преткновения благополучно за это время успел прийти в себя и подобрать какой-то прозрачный шар, в котором, стоило мальчику взять его в руки, заклубился алый туман, мальчик смущенно пискнул и, вскочив с земли, встал как раз между мной и мадам Трюк. - Спасибо, что спас, — сказал мальчик, отчаянно борясь со своей робостью. Тут в разговор влез Уизли. - Да что ты его благодаришь?! Это точно он всё и подстроил! На мою защиту, как ни странно, встала Гер Грей, и даже не одна она. Через минуту грифы умудрились между собой капитально перессориться. Урок полётов был сорван. Кружево сжалось на других головах. И чем мы лучше тех, в ком видим своих врагов, если так же поднимаем мечи? Грифы бурлили, но неделя прошла спокойно, ну, если не считать приглашение от Хагрида на чай и мои попытки уговорить Гарольда рискнуть здоровьем и сходить. Стоит ли говорить, что меня послали к директору переводиться к грифам? От столь лестной перспективы я, естественно, отказался, но идею не оставил. Шутки Хога для моей психики явно не прошли даром, и меня стало тянуть на то, чтобы причинять добро и насаждать справедливость. Вот даже стал потихоньку приглядываться к Квиреллу, ничего особо удивительного усмотреть не удалось, но интересного не так уж мало. Хотя всё интересное относилось к моей магии и туману, что почву для размышлений давало не малую. Тюрбан, как можно было бы подумать, далеко не артефакт, скорее дело было в ткани и каких-то древних рунах. Рун наверняка не особо сложных, ибо для чего-то дельного нужен определённый склад ума, хотя... Я просто копчиком чуял, что дело было именно в ткани тюрбана и рунах, но почему и каким образом, понятия не имел! Мог только состроить умную моську и порассуждать о величии своего таланта. Но этого мне было мало, я мог прочувствовать все доступные несуразности в магии этого волшебника, а понять, что они значат - нет. Знаний катастрофически не хватало. Кидаться за разъяснениями к взрослым? Не смешите мои подковы, их у меня всё равно нет! Слишком дорого может обойтись эта помощь в будущем. Да и этот магический этикет… Я бы его назвал иначе: «Тысяча способов послать по матери, не опускаясь до сквернословия». Из этого талмуда я выцепил для себя очень интересную деталь, весь я его не прочел - слишком мало времени на изучение было, но вот интересное для себя глянул. Оказывается, понятие «маг» очень неоднозначно в отличие от того же «волшебник», «сквиб», ну и так далее. К моему удивлению, исходя из прочитанного выходило, что магом можно назвать даже магла, достаточно, чтобы он был полезен, но понятие октан применяется только к волшебникам. Что такое октан и как он определяется, я не нашел. Но вот то, что он может со временем меняться у чистокровных волшебников, уяснил. Еще запись на полях по этому поводу понравилась: «Существам 14 октана лучше вообще не попадаться на глаза, а ставшими магами, тем более». Что зависит от октана? И почему меня назвали магом первого? И непонятно, обижаться или радоваться тому, что назвали магом? Нда, можно ли сказать, что, назвав магом, лорд признал то, что я могу быть полезен, или то, что я недалеко ушел от табуретки, хоть разумной и очень полезной? Первого октября во вторник во время завтрака в большом зале, когда совы привычно принесли почту, произошло очень занимательное событие: воздушное пространство перебаламутило появление огромного ворона с увесистым свёртком, перемотанным тонкими цепями. Пронзительно каркнув, он спикировал ко мне, но вместо того, чтобы сбросить посылку на стол, как это сделала бы любая приличная сова, швырнул её в меня, затем заложил красивый вираж и приземлился за моей спиной. Неприятное ощущение того, что меня заклюют, если я ничем не отвечу на эту посылку, вызвало у меня тяжкий вздох. Почему у некоторых людей временами полностью отсутствует чувство юмора? Приглядевшись к посылке, я нашел на конце стальной цепочки поздравительную открытку, и она могла быть вполне милой, если бы тоже не была стальной, напыление на открытке радовало глаз цветами и ангелочками. Открыв сие произведение искусства и прочитав содержимое, нервно хохотнул, затем кое-как взял себя в руки. «Привет. С днём рождения. И мне пофиг, когда оно у тебя там по-настоящему. Твой Друг.» Достав из рукава мантии приготовленное на всякий случай письмо и ручкой сверху дописав пару строчек, завернул его в пакет и кинул ворону. Птица, что и стоило ожидать, подхватила корреспонденцию клювом и быстренько улетела. Свои ничего о посылке спрашивать не стали, даже Гарольд только сверкнул очками. А вот вызов к декану не заставил себя ждать, расставаться с посылкой я на всякий случай не стал, хотя она и была тяжелой, так и пошел навстречу своей судьбе. Ууу, а сегодня у нас как раз первой идет трансфигурация. - Итак, мистер Дурсль, позвольте потрудиться и объяснить произошедшее в большом зале. От доброго голоса профессора мне стало не по себе. Доброта прокурора может и до пожизненного довести. Что-то мои мысли не туда ускакали. - Профессор Снейп, у моего друга по переписке напрочь отсутствует чувство юмора, — и, вспомнив ворона, добавил. — И, судя по всему, ему было сложно поверить в разумность сов, сэр. - Подробней, мистер Дурсль, – черные глаза моего декана нехорошо блеснули. - Три года назад из-за понятных нам с Вами моих проблем с общением я решился на отчаянный шаг. Написал письмо, привязал его к воздушному шарику и отпустил. Благодаря невероятной удаче моё письмо нашло адресата. Так и началась моя переписка с удивительным и интересным человеком. Недавно он стал возмущаться из-за того, что письма до меня стали идти дольше, и я ответил, что если ему что-то не нравится, пусть присылает ответ совой, – я перевёл дыхание и, сделав самый честный взгляд, добавил. — Профессор, мой друг не волшебник, он даже не верит в то, что магия существует. - Думаете, я в это поверю? — изумился декан. - Да, я ведь честен с Вами, сэр, — профессор Снейп закрыл глаза и устало потёр виски. - Знаете, мистер Дурсль, я надеюсь, что со временем Ваш характер всё-таки изменится, — немного помолчав, продолжил. — Пусть Ваш друг всё-таки обзаведётся совой. Ворон, разносящий даже такие посылки, неуместен. А Вам ведь не нужны неприятности, не так ли? - Да, сэр. - Можешь идти. Закинув посылку в комнату и захватив сумку с учебниками, рванул на занятия. И минут двадцать пытался пробраться безопасным путём к знаниям, но Хогвартс, явно вознамерившись избавиться от меня, упрямо направлял на третий этаж в запретный коридор. Время тикает, дороги назад нет, жить хочется. Дилемма, не правда ли? Будь это обычный замок, можно было подождать, пока найдут, а этот… Вдох. Выдох. Одному мне по этому замку явно бродить не стоит, и если в подземельях я в полной безопасности, то вот в остальной его части, что ни день, то праздник какой-то! Надо будет почитать о воронах, судя по реакции декана и тому, что я столько стою перед этой дверью и на мои вопли: «Я нарушаю правила! Я уже почти в запретном коридоре, мистер Филч!» - реакции нет, гонять этих птиц с почтой не стоит. Что ж, я пытался. Суперзаклинаний на двери не оказалось, одна «алахомора» - и путь к открыт. Дверь предательски скрипит, а перед моими глазами предстаёт милая картинка. Три пары глаз, горящие злобой, соответственный набор челюстей, и всё это у одной громадной собачки. Цербер. Мило улыбнувшись, стараясь при этом не показывать зубов, с тем же жутким скрипом закрываю дверь. «С пяти до семи во дворе гуляет злая собака. Не боитесь? Ну и царствие Вам небесное». А директор у нас хоть и добрый волшебник, но чувство юмора ему пора бы и постирать. Приняв решение, что поголодать сутки я вполне себе позволить могу, я решил ждать подмоги до победного, или пока собака из угрозы жизни не превратится в «ну, это же вроде как деликатес». Что поделать, доказано: человек - это очень опасный зверь, и что на сытый желудок («как так можно, гринпис на вас нет!»), то с голодухи («иди сюда, моя прелесть»). Хотя не представляю, сколько нужно голодать, чтоб на цербера кинуться, но думаю, обезвоживание у меня настанет быстрей: я хоть и упитанный, но всё же не верблюд. Экстремальных методов не понадобилось, так как Хогвартс дал-таки мне добро на более безопасный путь до вожделенного кабинета. Извинившись за опоздание и потеряв несколько баллов, занял своё место рядом с Гарольдом. Мысли о бренности бытия на протяжении всего дня так и не покинули моей головы. Ворон, цербер… Вечером, открывая полученную посылку, ржу как ненормальный. Хотя почему «как»? Даже обидно. - Что случилось? Отсмеявшись, я показываю сначала маленькую записку, а затем содержимое посылки. - «Ты советовал следовать зову сердца при выборе подарка на день рождение, каким бы нелепым он не был. Наслаждайся», – Гарольд вернул мне записку и недоуменно воззрился на меня. – Брат, прости, но ничего настолько смешного я в ситуации не вижу. Причем здесь твой день рожденья и собачий корм?