Смерть - это только начало

Бывает, что об изменениях в своей жизни узнаешь одним из последних. Вот так живёшь себе и живёшь, а тут бац - и понимаешь, что что-то вокруг сильно изменилось. Так случилось и со мной. До меня сначала просто не дошло, почему ко мне стали обращаться за советом, казалось бы, совершенно посторонние мне люди: то одна девчушка с Равенкло, то третьекурсник из наших, то вообще один из лидеров. Конечно, в состоянии «скорее жив, чем мертв» я не обратил на это особого внимания, но когда в субботу после моей отработки у Филча Панси меня куда-то потащила, в голову стали закрадываться очень неприятные догадки. Может, это всё-таки не то, о чём я думаю, а? Слабая надежда разбилась вдребезги, когда ведя меня под ручку и пудря мозги бесконечной чередой школьных сплетен, коварная Паркинсон завела меня в кабинет совета лидеров и усадила за одно из свободных мест за круглым столом, благо, что еще никого там не было. Сама коварная леди села рядом и на мой полный тоски взгляд с милой улыбкой ответила: - Собрание курса со своим избранием ты нагло пропустил, лидер. - Много спать чрезвычайно вредно, — сокрушенно покачал я головой. - В твоём случае вредно быть нянькой для своего брата. - Даже так? — удивился я. Интересно, где они собрались для столь выдающегося решения, не в гостиной же курса? Там было слишком опасно, когда брат из-за смеси зелий чуть в монстра не превратился. Профессор даже отказался отвечать в какого именно, отделавшись тем, что сам пока не полностью уверен в своих подозрениях. Судя по поведению Северуса, он просто жаждал ошибиться в своих выводах. - Именно. Твой эффектный проход с Гарольдом на руках многим из Слизерина запал в душу. Особенно то, что прежде чем очертя голову кидаться брату на помощь, предупредил об опасности остальных и попросил помощи у крёстного Драко, а не декана. - Меня лично покорила сценка с шутниками Уизли, — раздался со стороны входа непривычно весёлый голос вечно хмурого и молчаливого черноволосого парня с льдисто-голубыми глазами – Геральда Энджела. – Мы рады приветствовать лидеров первого курса в полном составе, так, Лин? - Совершенно верно, Альд, — рассмеялась маленькая полноватая девушка, Эвлин Игнейшес, сверкнув чайными, почти желтыми глазами и поправляя длинную, слегка отливающую красным, черную косу. – Безобидный потеряшка и заядлая сплетница – это так мило. Интересно, куда эти детки заведут свой курс. - Приветствуем лидеров четвёртого курса, — улыбнулся я, а больше всего хотелось зевнуть и, улёгшись на столе, прикорнуть часов так надцать. - Такой милашка! — восторженно пискнула высокая короткостриженая голубоглазая блондинка, Флора Лоэлот, и, быстро сократив расстояние до моей тушки, без предупреждения стала тискать как плюшевую игрушку. Что может быть приятней, когда тебя обнимает красивая девушка с прекрасной фигурой? - Фло, ты же его так задушишь, — меня и не думали отпускать. - Гораций, завидуй молча, — фыркнула девушка. - Фло, он нам для собрания еще нужен живым. - И ты туда же, Айвор! — возмутилась блондинка. - Дадли, может хоть для вида посопротивляешься? — ехидно спросила Панси. - Еще минутку, и попробую, но обещать не могу, — чуть смутившись, ответил я. Ощущать магию этой девушки рядом было уютно. - Крепкий орешек, — довольно мурлыкнула Флора, отпуская меня. За время, проведенное в качестве плюшевой игрушки, в комнате собрались все лидеры Слизерина. Я церемонно поздоровался. - Приветствуем лидеров дома Слизерин. - Приветствуем наших маленьких коллег, – Флора не удержалась и взлохматила мои волосы. - Ну, теперь, когда все формальности соблюдены, начинаем собрание, – сверкнув карими, почти черными глазами, радостно потер руки невысокий семикурсник - Гораций Рейнолдс. Все расселись по местам. И Флора, став более серьёзной, начала: – Скоро Самайн, и так как стараниями разнообразных маглолюбцев в Хогвортсе стало принято праздновать Хэллоуин, как всегда придётся изворачиваться. Прямо как нашим предкам во времена инквизиции. Волшебники, Дни Безвременья и смерть летнего короля близятся, отсиживаться за надёжными стенами замка могут только глупцы! Сильные семьи темной части года понесли жестокие потери, некоторые из их волшебников ушли к сидам в холмы*, из рода Блеков не осталось никого, кто был бы способен выступить на нашей стороне в ночь рождения нового огня. В этом году, как и во многие до этого, за стенами все вместе мы будем праздновать только одну ночь. По этому поводу есть вопрос к первокурсникам, а конкретно к тебе, Дадли. Твой брат, хотя и по крови Поттер, но явно несветлый волшебник. Из-за чего магия рода отвернулась от него? - Магия его предков от брата не отворачивалась, – спокойно, насколько возможно было после такого заявления, ответил я. - Отголоски от перерождения магии, думаешь, никто не заметил? — презрительно скривилась Аширит. - Недавнее происшествие связано с тем, что кто-то опоил брата зельями ненависти и доверия, и тем, что мой брат обладает достаточной силой воли, чтобы не пойти на поводу этой магии. То, что произошло, удачно завершилось. Магия предков всё так же защищает Гарольда. - Поттеры - светлый род, — нахмурился Айвор, предостерегающе глянув на Аширит. — И как ты, маглорождённый, можешь с такой уверенностью утверждать, что твой брат под защитой рода? - Могу, потому что знаю. - Вот сейчас и проверим! Айвор достал из воздуха кинжал и запустил им в меня. Первым же порывом было кинуться под стол, но меня словно заморозило, жуткая дурнота подкатила к горлу, кинжал вонзился в стол прямо передо мной. - Убери эту пиявку от меня, труп явно не украсит комнату совета. Даже мой, — с трудом выговорил я, силы стремительно уходили, словно вода в песок. Айвор хмыкнул и, призвав к себе своё чудовище, подавился заготовленной фразой, выдал что-то на незнакомом мне языке, быстро спрятал кинжал, не давая возможности его рассмотреть другим. - Вопрос снят, — успокоившись, сказал третьекурсник. — Среди нас слабый магически, но чистый кровью обретённый. - Что ж, говоришь ты правду или просто защищаешь брата, это только твоя проблема. Учти, без защиты рода Поттеру лучше пересидеть Самайн в замке, – принял решение Гораций. - Мы готовы присмотреть за братьями и первым курсом, — тут же внесла предложение лидер шестого курса, Джемма Фарли. Было видно, что сидеть молча и на одном месте дольше пяти минут для неё неприятно. - Эмма, не паникуй понапрасну, лидеры первого курса справятся с этим сами, – недовольно хмыкнул Айвор. – Бессмысленно их так опекать. - Это тебе поведала твоя, как там удачно выразился малыш, пиявка, да? — недовольно спросила Флора. - Можно сказать и так, Фло, – надменно вскинув голову, ответил Айвор. Его глаза, напоминающие по цвету молочный шоколад, стали совершенно бесстрастными. Пока я тихонько приходил в себя, взглянул на Панси. Во всей её фигуре чувствовалось нешуточное напряжение, мягко коснулся её руки, привлекая внимание. На мой обеспокоенный взгляд она только натянуто улыбнулась. Но заметив, что такая вялая улыбка нисколько мне не впечатлила, обреченно закатила глаза к потолку, словно говоря о том, насколько я её достал. Благо, эта небольшая сценка дала Панси возможность хоть немного расслабиться. – Заметь, после проверки этот «малыш» не только сознание не потерял, но и как видишь, печется о своей подруге, - продолжил лидер третьего курса. - Мы не друзья, — возмутилась Панс, отдергивая свою руку от моей, — мы соперники. - Видишь, Фло? – улыбнулся Геральд.— Они справятся сами. Дальше совет пошел менее напряженно, решались мелкие организационные проблемы, распределялись обязанности. Очень многое для меня оказалось в новинку, особенно всплывшие особенности празднования Самайна. Например, то, что праздник будет проводиться на одной из полян Запретного леса, или то, что в эту ночь вполне реально встретить сида, фомора или духа древнего волшебника. И, конечно, подобная встреча может дорого обойтись волшебнику. Самайн - это священное время, время, которое может длиться сутки, год или вечность. Самайн соединяет две половины года, темную и светлую, соединяет два мира, Верхний Мир людей и Сид, Иной Мир. Священные дни не входят ни в год наступающий, ни в год уходящий. Дни Безвременья - три дня до смерти летнего короля и три после, в которые грань между прошлым и будущим, как и между мирами, почти исчезает. Самайн - праздник верховного божества, представляющего Тьму и Свет. В ночь вырываются на свободу силы хаоса, и происходит Обновление. Возжигая новый огонь, волшебники получают защиту от негативного воздействия Иного Мира и облегчают для себя последствия любых ритуалов. Самайн - это страшное время, время когда каждый волшебник обязан поддерживать магией сложившийся миропорядок и способен серьёзно поплатиться за это. - Дадли, то, что ты сказал про своего брата, правда? — спросила Панс, когда мы шли с собрания. - Что ты хочешь узнать Панси? - Он всё еще светлый? - А он когда-либо был им? — улыбаюсь я. - Он Поттер, иначе и быть не может, – не оценила мой порыв однокурсница. - Что ж, могу с уверенностью заявить, что его защищает магия тех же предков, что защищала и ранее. - Странный ответ, мистер Дурсль, очень странный. Иногда мне хочется просто вскрыть твою голову и посмотреть, что же там внутри, — недовольно поджав губы, сказала Панси, покрепче вцепившись в мою руку. – Обозвать ритуальное оружие одного из ФицГовейнов «пиявкой» и остаться безнаказанным. Везучий ты маглорожденный! - Судя по всему, я тебе в качестве лидера не нравлюсь, — расстроено проговорил я. - Ты мне вообще не нравишься, а вот в качестве лидера вполне терпим. Этакая беспокойная мамочка наседка, — Панс подарила мне очередную милую улыбку. - Я? - Конечно. Не знаю, как ты это провернул, но никто из чужих в твоём «отдыхе у родителей» не усомнился, — резко прекратив улыбаться, дернула меня за руку. — Признавайся, у тебя есть компромат на декана? - Не признаюсь, — Панс обиженно отвернулась. - Вот глянешь на тебя - простак простаком, а загляни глубже, еще та змея. - А разве плохо быть мудрым? — я вопросительно вскинул бровь, подражая Гаральду. - Мудрым? — девочка смерила меня скептическим взглядом. — Тебе бы это не помешало, «милый потеряшка». Или лучше тебя называть «малышом»? - Можешь называть богом, я не обижусь, — расплылся в улыбке я. - Обойдёшься, малыш, — почти пропела Панси. — Лучше я просто тебя придушу. - О, не стоит, меня и так легко потерять. К тому же, наверняка тебе без меня будет скучно. - Скуку я как-нибудь переживу, — уже успокаиваясь, сказала девочка. — Но так уж и быть, живи. - Это так благородно с твоей стороны, Панси. - Помни о моей доброте, — девочка ткнула меня в плечо указательным пальцем. — Ходит слух… Оказавшись поздно вечером своей комнате, которую уже на следующий день после происшествия успел восстановить замок, я растекся по кровати, медленно погружаясь в медитацию и успокаивая свои драгоценные, но изрядно потрёпанные нервы. Кайф. - Ты не злишься? — раздается прямо над ухом голос брата. - А на что мне злиться? Что-то случилось за то время, пока я совершал вечерний променад? — сонным голосом откликнулся я. - Нет. Пока ничего сверхъестественного не произошло. Я о том, что тебя выбрали в лидеры без твоего на то согласия. - Раз выбрали, значит, были на то причины. А если честно, у меня просто нет сил на то, чтобы устраивать концерты по заявкам или еще что-то в этом духе. Ты сам как? Мне сейчас спокойно и хорошо, брат рядом, и ничего плохого не происходит. Завтра отработка и чай с профессором Снейпом, когда я в очередной раз попробую вызнать, к чему могли привести те изменения. Не то чтобы меня мучило любопытство, я точно был уверен в том, что ответ мне совсем не понравится, но я должен был знать правду, какой бы она ни была. - Дад, ты за сегодня уже который раз это спрашиваешь. - И еще спрошу. Если понадобится, то каждые пять минут буду спрашивать. Сам говорил, что я фанатик, вот теперь и терпи. - Прости. - За что? — удивился я, даже глаза открыл. Гарольд сидел на кровати рядом со мной и потерянно смотрел на стену, словно там было зашифровано невероятно важное послание. - Я всё еще не умею верить. Не получается, Дад. Ты столько уже сделал для меня, а я всё равно в тебе сомневаюсь, — брат сгорбился и обнял себя за плечи. – Мне было бы легче, если бы ты не был таким идеальным. Таких людей как ты не бывает. - Братишка… Ты чего? Я есть, и я далеко не идеал… - Ты думаешь, что кто-нибудь еще смог бы меня спасти? — горько усмехнулся брат. - А разве ты кому-нибудь еще смог бы это позволить? — Гарольд хмыкнул. - Может ты и прав, — привычно в один голос прозвучал ответ. - Я всё еще не верю тебе, — говорит брат. - У нас впереди еще целая жизнь. Научишься, – беззаботно улыбнулся я. - Только посмей не дожить до этого знаменательного дня - Злыдню скормлю, – Гарольд, наконец, поворачивается ко мне, и я четко осознаю, что он не шутит. Откопает и скормит. - Что ж, придётся жить. Мне подобная перспектива не очень нравится. - Боишься, что Злыдень отравится? - Просто не хочу умирать. *** Послеобеденное время, два кресла рядом с камином, напротив еще одно, знакомые лица. Deja vu. От того, чтобы позорно с криками ломануться обратно, спасла только легкая заторможенность восприятия. Прикрыть глаза сосчитать до одного. - Я не помешал? — внешне я остался всё так же расслаблен, но внутри - словно натянутая струна. - Ты как раз вовремя, — кивнул Се… Профессор Снейп. — До того как ты что-либо решишь, доверять ли или нет моему старому другу, ты должен кое-что услышать. - В этом есть необходимость? — удивился я. - Есть, — легкомысленно пожав плечами, я сел в уютное кресло. - Не ожидал от Вас, мистер Дурсль, такого послушания, — нечитаемо заметил лорд - отец Драко. - Не вижу причин для бунта, лорд Малфой. У меня не так много сил, чтобы растрачивать их попусту. - В прошлую встречу были причины? — в серых глазах легкая тень усмешки. - Нет, что Вы. Я тогда не бунтовал. - Это конечно интересно, но я собрал вас обоих здесь не для того. Дадли, ты что-то слышал о Пожирателях Смерти? — я кивнул. Заметив ожидание в глазах профессора, ответил более полно. - По официальной версии Пожиратели Смерти – это безжалостные последователи Темного лорда, последнего из известных в Англии, также являющегося наследником рода Слизерин, впавшим в кровавое безумие, из-за действий которого пресеклось немало чистокровных родов. По этой версии война велась за то, чтобы после установления диктаторского режима Темного лорда уничтожить всех маглорождённых и подчинить маглов. И еще, они все поголовно были Слизеринцами. - Судя по тону, эта версия Вас не устраивает, мистер Дурсль. Почему? – я ненадолго прикрыл глаза, вспоминая о том, как брат после одной статьи, прочитанной в библиотеке, порывался броситься в Азкабан, чтобы лично плюнуть в Блэка, и наш с ним спор. - Официальная история больше похожа на религию, чем на науку. Любой факт можно извратить, а неуместного человека стереть из памяти. Мне нравится история как наука, ведь только зная прошлое, можно понять настоящее. Человек без корней обречен следовать за ветром. - А то, что родителей твоего брата убил Темный лорд, для тебя имеет значение? — задумчиво спросил Северус. - Ответив «да» или «нет», я, так или иначе, стал бы лицемером, – нехотя стал отвечать я. — Можно сколько угодно размышлять о невинных жертвах войны. Рассуждать об общем благе или о том, что я просто никогда не знал свою тётю и её мужа, а те факты из их жизни, что удалось узнать, не располагают к тому, чтобы я мог восхищаться этими людьми. Я… Я ничего не знаю, — не скрывая бушующих внутри эмоций, смотрю в глаза лорда Малфоя. — В гражданской войне потери несут обе стороны, а святых и грешников по разные стороны баррикад может быть и не поровну, но вот разница не так велика, как хотелось бы, сэр. - Что ж, – лорд Малфой отвел глаза в сторону, — своеобразный ответ, мистер Дурсль. Ваш брат считает так же? - Нет. У него более интересное видение ситуации. - И какое же? — со скептическими нотками в голосе спросил профессор. - Когда партия сыграна, то пешек и королей убирают с доски. Темный лорд перестал быть нужным, и его заманили в ловушку, из которой у него не было и шанса уйти. А при должной сноровке его игрок может снова поставить фигуру на доску. - А кто игрок? - По версии брата, Дамблдор. Мне же сложно представить ситуацию, где чистокровный из рода Слизерин позволил бы так играть с собой. Насколько помню, даже Моргана не могла себе такого позволить. - Сирота полукровка, — нехотя заметил лорд Малфой. - Прошу прощения? — я пару раз моргнул, подозревая себя в слуховых галлюцинациях. - Отец Темного лорда был маглом, а мать из древнего, но обедневшего и практически утратившего магию рода. Марксы и ФицГовейны рассорились из-за одной неприятной истории с Бладами, в итоге, так или иначе, пострадали все три рода. Темный лорд унаследовал от матери только лучшее, как впрочем и от отца. Волшебники благородных родов пошли за лидером, который, несмотря на свои недостатки, желал лучшего будущего для волшебников. - Вы были одним из тех, кто пошел за ним, — больше утверждая, чем спрашивая, сказал я. - Нет, я всего лишь сын глупца, назвавшего лорда своим другом, – такого ответа я не ожидал. – И Вы, мистер Дурсль, несмотря на все свои недостатки, очень напоминаете мне его. До того, как лорд соизволил сойти с ума. - Люциус, тебе не кажется, что это слишком? — хмуро спросил зельевар. - Я знаю, что говорю. Не так ли, мистер Дурсль? Вы уже сейчас считаете этот мир своим, и не думаю, что пройдёт много времени, пока Вы не захотите изменить его к лучшему. Просто развернуться и уйти жить к маглам не сможете, характер не тот. И волшебники пойдут за Вами, и среди них окажется еще один глупый Малфой. Внутри меня подняла голову паника, чтобы справиться с собой, пришлось поднапрячься. Перспективы пугали, очень. Спокойная жизнь и счастливое будущие бизнеса отца могли картинно помахать ручкой. Какой там радостный идиот мечтал стать Хокаге, чтобы его признали жители деревни? Пляши, блин! Самое обидное, что отец Драко прав, я своих не бросаю и просто так уйти из мира волшебников уже не смогу. - Люциус, не пугай ребенка, – в голосе декана появились опасные нотки. - Разве я не прав? Даже ты, друг мой, его защищаешь, а ведь недавно был о нем не лучшего мнения. Северус, тебя совсем не тронули его рассуждения о чете Поттеров, а я за подобное однажды в глаз получил, – холодно заметил мужчина. - Наверняка лидер курса ему доверяет, а однажды уступит своё место. - А разве лидерство можно уступить? — мой мозг выловил главное для себя из всего выше сказанного, и я не смог удержаться от столь животрепещущего для себя вопроса. Я даже приободрился: подготовка к Самайну, отработки, лидерские обязанности, с которыми я справлялся только благодаря Панс... Избавиться хоть от чего-то из этого списка было заманчиво. - Не получится, — ехидно усмехнулся декан, словно прочел мои мысли, я сдулся. — Люциус, неужели Драко не стал писать тебе о том, кто же стал лидером курса? - Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился волшебник, вперил в меня взгляд ставших жутко пронзительными глаз. Даже сравнивать наши с ним весовые было глупо, чувствовал себя я как таракан перед тапком. – Ты! - Люциус, сколько я тебя знаю, ты никогда не любил делать поспешные выводы, почему же сейчас ты действуешь иначе? — осуждающе спросил декан. - Не понимаю, о чем думали старшекурсники, соглашаясь с подобным решением? Не объяснишь, Северус? – мне лично тоже был интересен ответ на этот вопрос. - О том же, о чем и первокурсники, выбирая Дадли, – спокойно ответил зельевар.— Из него выйдет хороший лидер. Люциус, вам обоим выгодно доверять. - Не вижу причин для этого, — твердо заметил лорд. — Ни одной причины доверять магу с таким талантом к окклюменции. - И не увидишь, если вы оба не сумеете сделать шаг навстречу друг другу. Хм, лорд Малфой может ответить на вопрос, в кого мог переродиться Гарольд? Устало прикрываю глаза, откидываю голову назад, расслабляясь в кресле. Готов ли я к тому, что бы ради этой информации довериться еще одному волшебнику? А ведь может статься, что Гарольду скармливать Злыдню будет совсем нечего. Это какой-то порочный круг: решив доверять одному из взрослых, ты вынужден доверять еще кому-то из них. Не хочу. Я не хочу ему доверять. - Значит, я их не увижу. Удивительное единодушие, не так ли?