Лорд-капитан
30 января 2019 г. в 07:00
— Светлый остров и Ланниспорт лишь разминка, братец, — улыбнулся Эурон. — Старый Лев мёртв, а Тиреллы и Редвины заняты тем, что осаждают твердыни Станниса. Но главное не Запад, главное — это драконы.
— И где же те драконы, за которыми ты хочешь плыть? — нахмурился Виктарион.
— В Заливе Работорговцев, — сказал Эурон. На нем была лишь соболья шуба покойного лорда Блэкрида и красная нашлепка на глазу. Разговор проходил в опочивальне, где на просторной кровати спала, в чем мать родила, юная племянница лорда Фармана, дочь сира Гареда Клифтона, кастеляна замка.
Возможно,Вороньего Глаза веселило то,что он раздражал младшего брата,но все могло быть намного проще. Эурон имел свои представления о приличиях, а в том, что он действительно верит в Утонувшего, лорд-капитан сомневался. Ему на него плевать, как и на старый закон. Эурону плевать на всех, кроме себя.
Виктарион вспомнил, как Эурон соблазнил его жену. Она была морской, а не каменной, но лорд-капитан любил ее. Он рыдал, когда убивал ее, но таков был закон. Бейлон запретил ему проливать кровь родича, а Эурона он изгнал. Но едва старший брат умер, как Эурон вернулся и сумел стать королём на вече.
«Он завоевал капитанов дарами, привезёнными из дальних земель. «Молчаливая» была набита сокровищами. А теперь он завоевал их души своими победами, Светлым островом и Ланниспортом. Хотя Ланниспорт взял я.»
Лорд-капитан сам видел зарево Ланниспорта. Люди Вороньего Глаза во главе с Харреном Поседелым сумели тайно проникнуть туда и ни катапульты, ни огромная цепь, преграждавшая путь в гавань, не помешали Железному Флоту. А едва корабли Виктариона вошли в гавань, судьба Ланниспорта была решена.
Волки выпустили из Запада достаточно крови, а сейчас лучшие из уцелевших добивали речных лордов. Железный капитан и его люди, сойдя на берег, сломили сопротивление Городской Стражи и латников Ланнистеров. Улицы Ланниспорта обагрились кровью его защитников.
Над всем этим звучал суматошный перезвон колоколов. Септоны всполошились и пытались воззвать к своим богам, чтобы те изгнали железных людей. Многие не прекращали звонить до того момента, когда железнорожденные врывались в их септы. Слишком уж много золота в храмах ложных богов.
Ярость детей Утонувшего Бога не мог остановить какой-то там перезвон и бормотание септонов, как не могли их остановить мечи и копья западников. В старой части города людей Виктариона атаковала сотня всадников, но стена щитов островитян стойко встретила эту атаку.
Настоящий островитянин предпочитает биться на палубе, но это не значит, что он не умеет отражать натиск всадников. Да и мало их было. После того, как последний из рыцарей испустил дух, Виктарион отправился штурмовать замок местных Ланнистеров, дальних родичей Ланнистеров с Утеса.
Это был последний оплот сопротивления в Ланниспорте. Когда замок пал, железным людям оставалось лишь выпотрошить самый богатый город на берегу Закатного моря. Победа была достойна самого Красного Кракена, но Виктарион понимал, что это ещё больше укрепило власть Эурона.
Ланниспорт они оставили, пустив на дно все корабли, что не увели с собой. Львам достался разорённый город, откуда на Железные Острова уплыли корабли груженные золотом, зерном и товарами. Кроме множества женщин, в руки железных людей попало немало кузнецов и ювелиров, которыми славился город.
«На Островах нет рабов… но есть невольники и морские жёны. Попади западники в руки лиссинейцам, им было бы хуже.»
— Жаль, что приходится оставить этот город, — сказал Нут-Цирюльник, когда «Железная Победа» выходила из гавани Ланниспорта. Город полыхал, напоследок его подожгли, дабы наследникам лорда Тайвина досталось лишь пепелище. Зарево должно было быть отлично видно из Утеса.
Утес Кастерли успел захлопнуть свои ворота, но гарнизон, видно, был слабоват, чтобы потягаться с Железным Флотом. Кастеляну оставалось лишь скрипеть зубами в бессильной ярости. Неприступный замок не пострадал, зато вид горящего Ланниспорта напомнит львам, кто настоящий хозяин Закатного моря.
— Головешки и камни — вот что достанется Ланнистерам, — сказал своему соратнику Виктарион. — Пусть на суше лев и царь зверей, но морями правит кракен.
Сам Эурон захватил Светлый остров, вотчину Фарманов. Пайк и Светлый остров старые враги. С приходом драконов мало что изменилось.Едва власть Таргариенов слабела, как на Светлый остров обрушивали свои ладьи железные люди. Остров манил, он был богат и слишком близо лежал к Пайку.
Если Ланниспорт пришлось оставить, то Светлый остров невозможно отвоевать без флота. Лорд Тайвин так и не смог возродить морскую мощь Запада, а последние боевые корабли вместе с экипажами погибли у берегов Светлого острова и у пристаней Ланниспорта.
Ланнистеры могут яриться, но их рыцари не поскачут по волнам. Пока Редвины не пошлют свой флот на помощь Западу, мечи западных лордов не смогут защитить побережье. Все будет как во времена Красного Кракена, а если удастся потопить галеи Редвина, то даже лучше.
Виктариону не нравилось лишь, что все славят Эурона. Ланниспорт взял он, Виктарион, хотя план был Эурона, как и во время первого восстания Бейлона. А сам король заполучил Светлый остров, который намеревается удержать, в отличии от Ланниспорта…
— Я мог бы убить его, как того щеголя в золоченом нагруднике, ланнистерского капитана Городской Стражи, — говорил Виктарион смуглянке. Женщина была подарком Эурона. Рабыня, которую он перехватил у лиссинейского работорговца. Он бы отказался, но король сказал, что тогда ей перережут горло.
Она молчала, но немой собеседник вполне устраивал Виктариона. Ему хотелось поговорить даже не с верными капитанами, а с кем-то, кто мог лишь слушать. Подарок Эурона годился для этого. Пока они плыли к Светлому острову, он говорил с ней в каюте о вещах, которые поостерегся доверять даже Нуту.
— Но убийство короля тяжкий грех, а убийство брата ещё хуже, — он осушил золотой кубок с ручками в виде вздыбившихся львов. Раньше из него пил глава дома Ланнистеров из Ланниспорта. Сам он теперь сидит в трюме, как и те его родичи, которые попали в плен к железным людям. — Ещё вина, женщина!
— Светлый Замок, лорд-капитан, — крикнули ему с палубы, когда смуглянка наполняла его кубок.
Берег близ Светлого Замка был усеян вытащенными на берег ладьями. Эурон привёл сильный ладейный флот, который высадил тысячи готовых к битве налётчиков. Лорд Фарман сейчас на востоке, а кастелян замка, сир Гаред Клифтон имел слишком мало людей. Светлый Замок пал, а с им и весь остров.
Но брат позвал его не ради того, чтобы тот полюбовался отнятым у львов островом. В бывших покоях лорда Фармана Эурон говорил ему о том, что Светлый остров лишь начало похода. И цель лежала куда дальше Щитовых островов. Кроме того, Эурон желал, чтобы Виктарион привёз ему жену…
— У тебя уже есть жена, — напомнил Виктарион. — Леди Кейтилин.
«Ещё одна речная леди, как у отца, но старше и даже не девственница. Значит, не зря я думал, что Эурон решил обмануть Талли и Старков. Может я и тугодум, но уж это я понял сразу.»
— Не каменная жена, Виктарион, — единственный не скрытый повязкой глаз брата не улыбался. — Будь здесь Эйрон, он бы разъяснил, что любой железный человек может взять сколько угодно морских жен. Я не собираюсь отказываться от Кейтилин, но дракон важнее форели…
— Дракон? — переспросил Виктарион. — Раньше ты говорил о многих драконах.
— Дейнерис Таргариен, дочь Безумного Короля пробудила драконов. Ты привезешь ее мне и ее драконов впридачу. Когда кракен возьмет в жены дракона, мир содрогнется. С ней я сяду на Железный Трон, а ты получишь Морской Трон, как я получил его после Бейлона. Или я прошу от тебя слишком много?
— С Железным Флотом я пойду хоть в пекло, — ответил Виктарион, мысленно благодаря Утонувшего Бога за то, что он позволяет ему отобрать у Эурона ту, что дорога ему. Не рыжая Кейтилин Талли, а сереброволосая Таргариен. Да, он привезет драконью королеву… для себя.
Но сначала будет долгая дорога до Щитов. Эурон для многих капитанов чуть меньше, чем Красный Кракен, с его планом плыть в открытом море, чтобы обрушиться на не ожидающие подобного Щитовые острова были согласны почти все.
Кайс тоже пал, Левша Кодд, Рыжий Гребец и Стоунхенд взяли его, пустив вперёд себя присланных Молодым Волком дикарей. Виктарион не одобрял подобного, в конце-концов, настоящие железные люди воюют сами, а не прячутся за такое ничтожество.
Но Левша, Рыжий Гребец и Стоунхенд были отребьем, годным лишь на то, чтобы пресмыкаться перед Эуроном. Город лорда Терренса Кеннинга оказался в их руках и один Утонувший Бог знает, что случилось там с дикарями. Как и то, куда пропали Теон и Аша. Может, они не бежали, а мертвы.
Когда Виктарион спускался по лестнице, он подумал, не стоило ли ему послушать слова Эйрона. Мокроголовый мог бы помочь ему сокрушить Эурона и сесть на Железный Трон. Больно уж вовремя умер Бейлон, больно уж быстро появился Эурон. Если Вороний Глаз обагрил руки кровью Бейлона…
— Хватит думать, — оборвал сам себя Виктарион. — Я дойду с братом до Щитов, после чего поведу флот на восток, за драконьей королевой. Дальше загадывать нет смысла. Отдай Аша мне свой голос, ничего бы этого не было, но все уже случилось. А Эйрон пропал и нет времени его искать.