Во тьме заблуждений

      Он решил, что не любит её. Слишком разные характеры. Она — добрая, милая девушка, нуждающаяся в тепле и ласке, а он — брутальный, порой чёрствый и прямолинейный парень. Она полюбила его, и ему казалось, что он сможет ответить на её чувства.       Сначала так и было, но с каждый днём ему становилось всё труднее. — Пап, я не умею любить, видимо, — говорил он, а отец только качал головой, думая, что что-то упустил в воспитании сына. — Похоже, мне лучше одному. Так проще и привычнее, — решил он.       Она отступил: — Однажды мне сказали, что нельзя требовать от человека тех чувств, которые он не испытывает… Будь счастлив. И я всё равно тебя люблю.       Первые несколько дней ему казалось, что так будет лучше. Он приходил домой, тренировался, общался с друзьями, но из жизни как будто выдернули что-то важное, лишили ярких красок и света.       Однажды ночью он долго не мог уснуть, её голос всё не выходил из головы, рука медленно опустилась на подушку, лежащую с краю. Холодная и идеально ровная, такая непривычная, она всё ещё хранила запах её нежных духов.       Он осторожно притянул подушку к себе и сжал в своих объятиях. В последнее время ему всё чаще стали сниться кошмары, холодная постель, одинокие вечера. С появлением этой взбалмошной девушки в его жизни всё это стало таким чужим и далёким, что он с трудом вспоминал, как раньше проводил целые дни в этой пустой квартире. Даже в это холостяцкое жилище она смогла принести уют и тепло, серые стены перестали казаться мрачными, а всё вокруг так и сияло от чистоты. Её присутствие отразилось на каждом уголке квартиры, а теперь он снова остался один на один со своими мыслями и причудами. А ведь она готова была их терпеть и, более того, приняла. Жизнь без неё словно потеряла всякий смысл. Он хотел видеть её, заботиться, держать за руку и защищать от любого, кто способен причинить вред.       «Какой же я дурак»…       Она, как обычно, сидела у их любимого дерева, глядя куда-то вдаль и погрузившись в свои мысли. Он мог бы смотреть на её милое, беззаботное лицо вечность. В её облике за последнюю неделю появилось что-то тревожное и незнакомое, она побледнела, искры в глазах почти исчезли. Он нашёл её рано утром, молча сел рядом и протянул руку, сжавшую маленький серебряный кулон в форме сердца. Его первый подарок, который она, уходя, забыла. — Простишь дурака?       Она улыбнулась и в звенящей тишине натянула кулон на шею.       Он взял её за руку, замёрзшую, но такую родную, по-своему тёплую.