Виндхельм

Нарил смотрела в обманчиво-безмятежное лицо Бориса и все гадала, различаются ли человеческие стандарты красоты от стандартов меров и почему норд все никак не найдёт себе девицу или паренька, а все возвращается и возвращается к ней. Она не обманывала себя: влюблёнными они не были. Им было хорошо вместе, но их отношения, существуй они в самом деле, были бы обречены на провал. — Когда уезжаешь? — спросил Рука Моря. — Не знаю. Я не тороплюсь. Борис был в приподнятом настроении и Нарил невольно от него заражалась весельем. В переулке было слышно, как в центре города играла музыка, доносились визги, смех и пение. Гул барабанов отбивал экзотический — аргонианский? — ритм. Борис положил одну руку данмерке на шею, другую обвил вокруг талии. Они скучали по прикосновениям друг друга. Без лишних слов норд телом вжал ее в каменную стену, губами медленно, не целуя, прошёлся от угла нижней челюсти к подбородку. Нарил подняла лицо навстречу ему и хотела раскрыть рот в поцелуе, но Борис её жест проигнорировал и склонился до уровня шеи, горячими губами и дыханием щекоча серую кожу. Нарил усмехнулась несвойственной им двоим прелюдии, обхватила пальцами его подбородок и с хищным наслаждением сомкнула резцы на пухлой губе норда. На языке затеплился металлический вкус крови. Рука Моря выдохнул и дернулся назад. Любой другой не оценил бы старания женщины причинить ему боль, но он уже знал правила игры. Борис развернул Нарил спиной к себе и прижался пахом к ее ягодицам. Усмехнулся, когда почувствовал, как заерзала она от подобных прикосновений. Словно кот раззадоривает кошку, он прикусил ей кончик уха, захватил серебристые волосы в кулак и дернул на себя. Когда она наконец тихо простонала, он отступил. — Наведаемся на фестиваль? Нарил задержала дыхание, дабы не выказать разочарование. Единственный, самый веселый праздник жизни для неё — здесь, в тихом закутке гудящего города, в двух шагах от таверны, где они по очереди снимают комнату. Но она не была бы Нарил Атрен, если бы в этом призналась. — Пошли, — она широко улыбнулась и обвила руками его галантно подставленное плечо. За все время Нарил не переставала удивляться, как быстро он мог сменять темы для разговора, собственные эмоции, и как легко приструнивал желание. Чем дальше они уходили от спального района, тем громче слышались барабаны и отчетливее звучало пение артистов. От одного столба к другому, разукрашивая небо над городом в разные цвета, зигзагом тянулись магические фонарики. — Красиво? — Борис легко толкнул Нарил в бок. — Если учитывать, что мы в Скайриме, то да, очень даже ничего. — Змея. Слышишь песню? Это наша народная. — Флейта? Очень мило. Они подошли к главной площади, увешанной флагами и фонарями, заполненной людьми, дымом, запахом вина, выпечки и сыра. Мимо по направлению к сцене пронеслась парочка: нордка и аргонианин. Они выглядели счастливыми. — Ящер неплохо отплясывает, — Борис мотнул головой в их сторону, — так же сможешь? — Издеваешься, да? — Не сможешь, так и скажи. — Я танец даже со стороны ни разу не видела! — Он элементарный, смотри. В следующую песню, так и быть, поведу я. — Ну и что мне за это будет? — Нарил не сомневалась в собственных способностях, но прекрасно понимала, что ничего хорошего из ее импровизации не выйдет, и норд будет издеваться до конца своих дней. — Ну, у нас ведь все по очереди, правильно? — шепнул он ей на ухо. Нарил улыбнулась и представила их комнату и то, как Борис будет расплачиваться за несколько минут унижений. Она огляделась по сторонам, про себя отметив, что украшенная к фестивалю площадь была и правда симпатичным местом. Конечно, до того, где они могли бы оказаться наедине, ей ещё далеко.