Imagines

      Слыша звонок в дверь, ты не рассчитывала на то, что, открыв, обнаружишь Клауса на пороге своего дома. Он стоял, понурив голову, глядя на тебя исподлобья, и слабо ухмыльнулся, когда ты застыла перед ним в растерянности.       – Что ты здесь забыл? – твои слова оставили пару царапин на его мёртвом сердце. Вампир не хотел казаться слабым, но ничего не мог с собой поделать. – Просила же не появляться больше, – в глазах застыли слёзы, которые ты старательно скрыла.       – Ты мне нужна, – осипшим голосом сказал он тихо. Его руки сжались в кулаки от напряжения, выступили вены на шее, от чего твоя кожа покрылась мурашками. Тебе казалось, что он злится, а как всем известно, в гневе Клаус страшен.       – Даже говорить мне об этом не смей, – отрезала ты, – в прошлый раз ты пришёл ко мне с такими же словами. И что в итоге? Я собственноручно привела того парня на смерть, – ты прекрасно понимала, что раз тот вампир, для которого ты была своего рода приманкой, был уже мёртв, значит он перешёл дорогу Майклсону, а это не прощается. Но его испуганное лицо до сих пор возникает перед твоими глазами.       – Нет, Т/и... Я пришёл не за этим, – вполголоса сказал мужчина, – ты нужна мне. Просто нужна, – он бы сделал шаг, чтобы, наконец, оказаться рядом с тобой, но этот чёртов порог, через который ему не переступить без твоего разрешения... – Ты же всегда была на моей стороне, каким бы монстром я себя не показывал. Почему ты ушла?       – Всякому терпению приходит конец, Никлаус. Я устала быть для тебя приманкой, которая нужна, только когда нужно с кем-то разобраться, – ком обиды и горечи встал поперёк горла, прерывая дыхание. В груди что-то сжалось до боли, но ты больше не могла быть слабой с ним. – Уходи. Сейчас же.       – Я так нуждаюсь в тебе сейчас, – обессиленно пробурчал он. Кажется, это был его последний козырь. Дальше Майклсон мог надеяться только на твои чувства, которые ты так долго пыталась подавить. – Чтобы просто была рядом, касалась меня, рассказывала о чем-то... чтобы дала почувствовать себя живым.       Руки начали невольно трястись. Ты совсем не ожидала увидеть Клауса с такой стороны. Такой слабый и сломленный, что сердце сжимается до боли. Становится ещё хуже от осознания, что именно ты сделала его таким. Ты позволила ему полюбить тебя, подписав Первородному приговор.       – Можешь войти, – тихо говоришь ты и отступаешь.