Imagines

　　　 　　Ты не знаешь, когда всё пошло не по плану, но вот вы стоите друг напротив друга, все в ссадинах и пыли. Вокруг пули пролетают с убийственным свистом, а вы и шага сделать не можете, потому что совсем не ожидали, что первая встреча после длинного расставания пройдёт именно так. 　　　 　　Сколько времени прошло? Четыре года? Пять? Как давно он сказал, что любить его — плохая затея? Как давно ты узнала, что Щ.И.Т. просто пользуется тобой и виноват в смерти отца? Кажется, слишком много времени прошло. Но только раны на сердце не затянулись и теперь кровоточат с новой силой. 　　　 　　Стив смотрит совсем не осуждающе, нет. Скорее с сожалением и лёгким трепетом, вот только тебе от этого ни холодно, ни жарко. Его взгляд давно перестал вызывать трепет в душе, а голос — завораживать. И всё, что ты испытываешь сейчас — страх. Страх сорваться и вспомнить прошлую жизнь; страх не выдержать и снова воспылать чувствами к человеку, который теперь является врагом. 　　　 　　— Почему Г.И.Д.Р.А., Т/и? Почему из всего зла в мире ты выбрала именно её? — Капитан немного зол, может даже разочарован, но в его сознании ещё мелькают маленькие призраки надежды на то, что своим красноречием он сможет тебя образумить. — Мы же совсем недавно сражались с ней вместе, плечом к плечу. 　　　 　　— Напомни, это было до того, как ты сказал, что я не нужна тебе, или после? — Маленькая язва. Но в душе обида и разочарование скопились, их нужно куда-то выбросить, и, как удачно, что попался именно их виновник. — Ах, нет! Тогда, когда я узнала, что ваш директор сбежал когда-то, как последний трус, подставив под пули моего отца. 　　　 　　Роджерсу нечего сказать. Он тяжело дышит, вытирает кровь с губы костяшками и пытается подобрать нужные слова, но ты только усмехаешься и смотришь на него с озорством. 　　　 　　— Ты стал ряженным пуделем на побегушках у Фьюри, Стив. Не надоело ещё мараться в его проблемах? — Ты слышишь голос в наушнике и убираешь оружие. — Оставь меня в покое. Ещё раз попробуешь отследить - отправлю туда, откуда не возвращаются. — Кажется, врёшь самой себе. Глупая девчонка, ведь ты и пальцем его тронуть не осмелишься, а он это прекрасно знает, поэтому и пропускает последние слова мимо ушей. Ты срываешься с места, бежишь, оставив Роджерса позади, и молишься, чтобы он действительно прекратил попытки искать тебя. Боль, что сжигает изнутри, невыносима, а он — её главная причина.