POV. Учиха Саске
Наруто… Как много ты скрываешь от нас? От меня? Сколько еще тайн скрываются под маской беззаботного идиота? Около него всегда витала какая-то тайна. Почему он скрывает свой голос? Почему у него всегда перебинтована шея? Почему он никого не пускает к себе в комнату? Почему он так много знает о запечатывающих техниках? Откуда у него на щеках эти странные шрамы в виде усов? Почему в деревне его ненавидят? Почему ему снятся вещие сны? Почему он иногда так странно себя ведет? Почему он?.. Почему он такой?.. Вопросы разрывают горло, требуя себя высказать. Почему? Почему?! ПОЧЕМУ?! Хватит с меня недосказанностей, хватит с меня неизвестности! Сегодня я узнаю все. Когда мы сдавали отчеты и получали деньги, Наруто все время витал где-то в своих мыслях. О чем ты думаешь? Что за тайны скрываешь еще? Я не думал, что он ляжет спать так рано, так что прямо из резиденции, только заскочив домой, чтобы положить вещи, я по крышам добрался до его домика у водонапорной башни. Столько раз я был там, сколько раз я запрыгивал в окно кухни, будто бы возвращаясь к себе домой. А ведь эта квартирка действительно за этот год стала мне домом гораздо больше, чем та просторная, богато обставленная квартира, куда меня переселили после гибели моих родителей, и которую я так и не смог полюбить… Но в этот раз не то окно ждало меня. Сначала я даже не поверил своим глазам — но окно в спальню Наруто было открыто, а штора гостеприимно отдернута. Я не стал ждать предложения дважды. Одним прыжком я запрыгнул на подоконник и уставился в темную комнату. Тонкая фигура сидела на краю кровати, спиной ко мне, напротив большого зеркала. В серебристой глади отражались печальные небесно-голубые глаза. Он… Она смотрела прямо на меня. Сейчас, при свете только взошедшей луны, в тонкой пижаме, совершенно не скрывающей по-детски хрупкой фигуры, и с распущенными волосами цвета соломы, которые с момента нашего знакомства уже достаточно сильно отросли, у меня никак не смог бы язык повернуться назвать ее парнем. Так вот она какая, твоя главная тайна, Наруто?.. Мы где-то с минуту просто сидели неподвижно. Она все еще была спиной ко мне, но я мог рассмотреть ее в отражении зеркала. Так мы и сидели — я смотрел на нее, а она будто бы ждала чего-то. Наконец, она вздохнула, и чуть тряхнула головой, убирая с лица мешающие пряди. Она обернулась. В горле застыло дыхание. Как?! Ну вот как можно было думать, что это хрупкое существо — парень?! — У тебя, наверное, очень много вопросов, да?.. — Наконец тихо спросила она, чуть наклонив голову и едва заметно усмехнувшись. Я сглотнул. Конкретно в эту секунду совершенно все вопросы, которые крутились у меня в голове по дороге сюда, буквально вылетели из головы! Она хмыкнула. — Иди пока на кухню, я хоть переоденусь… Точно! Она ведь наверное уже собиралась спать! Я опрометью выскочил из окна, тут же запрыгнув в соседнее — ведущее в кухню. Так, чай. Наверное нужно заварить чай. Да. Так. Чай. Мысли путались в голове, но я все же смог разыскать в настенном шкафу нужную мне баночку с ароматными засушенными листьями. Дрожащими руками заливал я кипяток в чайник для заварки. В голове тут же всплыла тонна совершенно бесполезной мне сейчас информации о чайных церемониях разных традиций, которую мне вбили в мозг ещё в детстве, но я привычно отмахнулся от этих воспоминаний. Уж что-что, а чайную церемонию мы сейчас точно проводить не будем. Не в силах сидеть и ждать, я вскочил со стула и принялся ходить по кухне туда-сюда, вновь воспроизводя в голове образ Наруто. Девушка. Определённо, совершенно точно, вне всяких сомнени… От двери раздалось робкое покашливание. Я резко обернулся и тут же замер. Одно дело — понимать, но совсем другое… Она стояла прямо передо мной в шортах, больше её размера на два, такого же вырвиглазно-оранжевого цвета, как и её повседневный комбинезон. Наверху был надет свободный (тоже больше по размеру), но короткий синий топ, не закрывающий живот, перетянутый бинтами. Повязки с хитай-ате Конохи не было, зато были перебинтованы шея, обе руки, правое плечо, правая голень, по кругу были перевязаны поясница и живот. Она шла босиком, и я даже удивился, как раньше не заметил слишком маленький для парня размер ноги. Я же Учиха, я должен уметь замечать мелочи! А вот, раньше не замечал. Но главное было не это — когда она вошла, у меня снова стали жгуче болеть глаза, а когда я сфокусировал наконец взгляд, мне захотелось снова протереть глаза, а то и сложить «Кай» на предмет гендзюцу. Потому что… Вся ее кожа была испещрена миллиардом мельчайших шрамов, не заметных невооруженным взглядом. Сейчас вся окружающая меня реальность резко стала четче, я мог разглядеть даже пылинки, что в медленном вальсе опускались с потолка… Но ее кожа завораживала. Я смог узнать сотни шрамов от всех тех раз, когда она получала царапину или порез на тренировке. У нормального человека не должно оставаться шрамов от таких мелких повреждений! Это просто невозможно! Казалось, на ее коже не было ни единого просвета меж этих шрамов. Она неловко топталась босыми ногами в проходе, но наконец, будто бы решившись, расправила вдруг плечи и решительно вошла в кухню. — Наверное мне стоит рассказать тебе свою историю с самого начала… — начала она, садясь за стол и взглядом показывая мне сесть напротив. Ками-сама, как же непривычно слышать ее голос при нормальном разговоре! Я налил нам по кружке заварившегося зеленого чая и молча опустился на стул. Она вздохнула. — Начать, пожалуй, стоит с…* * *
Я смотрел на нее во все глаза. То, что я сейчас услышал, было невероятно! Трудно было поверить, что она действительно пережила все это, но факты говорили сами за себя… Девушка! Это переламывало весь тот привычный родной спокойный мир, где все понятно, все просто, а Наруто — неугомонный раздражающий ПАРЕНЬ. Шрамы по всему ее телу, начиная с тех, крупных, кошмарно выглядящих и хорошо видных на не очень загорелой коже, и заканчивая миллиардом мелких. — Раз уж ты все знаешь теперь… Я хотела бы… Спеть тебе. — Она смутилась. — Те песни, которые ты слышал, тоже приснились мне когда-то… Обычно они снятся мне за день до какого-то события. В какой-то мере, предсказание… — она рассмеялась. — Да и вообще. Ты ещё никогда не слышал, как я играю… Полностью. Я недоумённо поднял бровь, все еще находясь слегка в прострации от того обилия информации, которое на меня только что свалилось. — Полностью? Это как вообще? — Увидишь. — усмехнулась она. — Закрой глаза. Я вздохнул и закрыл наконец саднящие глаза, но не успел я заскучать, как почувствовал теплое прикосновение к своей руке. — Идем же… Я повиновался, все так же с закрытыми глазами проследовав за ней… Когда моя ладонь перестала ощущать присутствие Наруто, я открыл глаза и обомлел. Помимо меня и Наруто в комнате находилось еще четверо ее клонов. У одного из них в руках была флейта, у другого гитара странного вида, у третьего скрипка, ещё один сидел за самой настоящей барабанной установкой, и наконец у самой ее в руках тоже была гитара, но самая обычная. Я сам не понял как, но почему-то мне было очень легко отличить ее от ее клонов. Они были… Другие, что ли. В тишине комнаты громом прозвучал удар по струнам гитары. Я вскинул взгляд на нее. Она улыбалась.А что у нас тут? В доме тысячи дверей — Сквозняки и пыльно… Лишь ненастье. В окнах тысячи огней, Что когда-то были.
Почти сразу за гитарой в игру вступили барабаны, а затем и вторая гитара.Мне бы только не продрогнуть на ветру У последней двери… Ненадолго — все из памяти сотру И тебе поверю!
После стольких разочарований… После всего того, что она пережила… Она все равно нашла в себе силы довериться мне, впустить меня в свою жизнь! Но… Имею ли я право на ее доверие?..Так что ты знаешь про меня? Чему ты веришь про меня? Что ты хочешь от меня — Что ты знаешь?..
И правда… Что я знал о ней ранее? Только то, что она сама позволяла мне узнать! Все то, что я знал о ней… Все, чему я верил о ней… Было неправдой.А должно быть, за порогом и теплей, На ступеньку выше? На стеклах копоть, там и мира, и елей, Все для тех, кто выжил. А под утро… Дым замерзнет без огня Прах в Господнем доме, и… Никому-то нету дела до меня, Разве только кроме…
Одиночество… Оно знакомо ей так же хорошо, как и мне, а то и лучше. Меня жалели, меня побаивались… А ее… ненавидели. И она все равно улыбалась! Все равно снова и снова пыталась найти того, кто принял бы ее!И что ты знаешь про меня, Чему ты веришь про меня? И что за дело до меня? Что ты знаешь?
Она ветром ворвалась в мою жизнь, сдув с чувств привкус пепла, выдув пыль из воспоминаний. Она появилась внезапно, но сейчас я уже не могу представить свою жизнь без нее! Ее голос. Ее мимика. Ее своеобразный юмор. Ее поистине гениальный мозг. Да вся она стала уже неотъемлемой частью моей жизни! Ее хочется узнать ближе. Узнать больше.А что с восходом? Не распятие — кинжал Кровоточит тихо. Нас обходит, темной ветошью шурша, Стороною лихо.
Все вернется, ночи-бусы без конца На небесной нити. А вдруг найдется в доме твоего отца Для меня обитель?
Эта песня — откровение. Это песня — предупреждение. Она вкладывает в нее всю душу, глаза отчаянные, полные боли и надежды. Вместе? — Этот вопрос звучит через всю песню. Вместе мы могли бы справиться со всем. Вместе мы могли бы быть… Наконец-то не одинокими… Этой песней она впервые рассказывает мне всю правду. Не просто события — чувства ее срываются с губ, вылетают из флейты, бьются о барабаны, дрожат вместе со струнами…Что ты знаешь про меня? Чему ты веришь про меня? Не мне судьбу свою менять… В доме тысячи дверей! В доме тысячи огней! В доме тысячи смертей!
А что у нас тут? Что ты знаешь про меня? Что у нас тут?
Затихающий отзвук мелодии повис в воздухе, а я не смел лишний раз вдохнуть. Она подняла на меня взгляд лазурно-синих глаз, а я понял, что пропал…