31 августа 1871 г. Таймли, Долина Дума Дом сержанта Барнса
Кухня у сержанта скромная. Небольшая, но уютная. Светлые шторы на окнах, красивая деревянная мебель, в углу — чугунная топка с открытой дверцей. У дальней стены стоял окруженный стульями дубовый стол, накрытый скатертью, а прямо напротив — шкафчики с кухонной утварью. Кухня — отражение всего дома, такого же скромного и уютного. Эта маленькая кухня идеально подходила для них двоих. Питу нравилось её убранство, деревянные лопатки и ложки, тарелки, спрятанные в шкафах, и даже безвкусный стальной умывальник, который Джеймс почему-то до сих пор не сменил на нормальный кран. Нравилось, что в отличие от большой столовой дома Мэй, здесь могли поместиться только двое, и одиночество не чувствовалось так, как оно ощущалось, когда они обедали с тетей вдвоем. Эта кухня вполне могла бы быть его, как и весь дом. Его и Джеймса. Они сидели за обеденным столом вместе, друг напротив друга. За спиной Джеймса на плите кипятилась вода. Питер с удовольствием уплетал за обе щеки фасолевую похлебку с беконом, даже снял рубашку, чтобы не обрызгать её бульоном, на колени положил тканевую салфетку. — Как прошло дежурство? — поинтересовался он. Джеймс, пустым взглядом глядевший в свою тарелку, покачал головой. — Никого не повесили, — тихо сказал Джеймс. — Значит, мы со Стивом что-то упускаем. — Расскажешь про расследование? — Пит уперся локтями о столешницу и отложил ложку, приготовившись слушать. — Мэй помогла? — Немного, — Барнс одарил Пита тёплым взглядом. — Ешь давай, а то остынет. — Да ем я, ем, — Питер схватил ложку. — А ты рассказывай. — Если кратко, Стив выяснил, что Фиск играет в карты с неизвестными людьми, и мы сошлись на том, что играют они на чужие жизни. Однако, не ясно сознательно Фиск «проигрывает» своих людей или нет. Но Стив, конечно, пришел в полнейший восторг, когда узнал, что двое из трёх подвешенных пытались купить вашу ферму. — У преступлений появился фундамент, — закивал Питер, увлеченный рассказом. — Подвешенные плохо выполняли свою работу, и за это Фиск забирал у них жизнь. Такая плата за провал. На мэра не падает подозрение, ведь он проявляет горячий интерес к расследованию. — Интересное мнение. — Пока что расследование всё равно ведёт нас в тупик, — пожал плечами Джеймс. — И я так и не узнал, зачем Фиску сдалась ваша ферма. — Может, он просто знает, что Мэй ни за что её не продаст и отправляет тех, кто ему не нужен, на заведомо провальное задание. — В любом случае, одной версией ограничиваться не стоит. Фиск мыслит шире, и нам лучше следовать его примеру. Фиск никогда не делает чего-то, не подумав. Ко всему подходит с серьезностью и решительностью, да и вообще, если закрыть глаза на все его преступления, более достойного человека на роль мэра города просто не найти. И Джеймс считает этот факт чрезвычайно важным в расследовании. Фиск не хочет навредить городу, подорвать свою репутацию и авторитет, и, быть может, избавляясь от своих людей таким образом, не дает случиться множеству преступлений, последствия которых он не сможет контролировать. Задумавшись, Джеймс и не заметил, как перепачкался в фасолевом соусе. Он почувствовал, как с подбородка жидкость потекла вниз, по шее к груди и тут же, вскочив, ринулся к умывальнику. Питер наблюдал за этим переполохом с ухмылкой и тихо хихикал, уставившись на стоящего к нему спиной мужчину, судорожно пытающегося смыть с себя соус. По телу расползлись мурашки, мышцы натянули кожу, красиво перекатываясь от каждого движения. Шрам на левом плече выделялся на светлой коже, отличаясь по цвету и текстуре. Как так вышло, что шрам на задней части плеча абсолютно повторял ту свою часть, которая была спереди, Питер не понимал. Джеймс никогда не рассказывал ему историю появления этого шрама, так что порой Пит строил свои теории, но ни одна из них не звучала правдоподобно. — Ты маленький предатель, — иронично пробормотал Джеймс, вытираясь. Питер улыбнулся, поймав его взгляд. — Я правда не видел, как это произошло, — тем же тоном ответил Пит. Он знал, что Джеймс не злится, и начал этот разговор лишь для того, чтобы немного «поиграть», позабавиться и, может, спустить пар. Баки подошёл ближе. С полотенца, перекинутого через плечо, стекала вода. Он не торопился вытереть её насухо, и Пит сглотнул, наблюдая как напрягается грудь и на коже появляются мурашки. — Не видел? — удивленно переспросил Джеймс. Питер виновато кивнул. — А куда же ты тогда смотрел? — В глаза? — почему-то вопросом ответил Паркер. Джеймс, положив руку ему на плечо, вдруг наклонился и втянул его в поцелуй. Жар прильнул к щекам, Питер почувствовал, как краснеет с головы до ног, кожу жгло. Чувство неловкости скапливалось в груди: они всё чаще целовались там, где не следовало бы. Любой прохожий может увидеть их и рассказать целому городу, какие непотребства творятся за светлыми шторами и мощными дверями. Но даже эта мысль не остановила Питера. Он обвил шею Джеймса руками, с желанием отвечая на поцелуй. Соскучившийся по ласкам Джеймс всегда вызывал в Паркере «особые чувства», возбуждал и умудрялся каким-то образом «залезть в голову», после чего он мог думать только о нём, и чаще всего в неприличном контексте. — Говорят, на рудниках любовь двух мужчин — нормальное явление, — прошептал Питер. Он глубоко дышал, прикрыв глаза, и уткнулся лбом в грудь Барнса, который, перестав целовать, выпрямился и прижал его к себе, гладя по голове. — Они ведут хозяйство, принимают на себя «женскую» роль даже в танцах. Им не приходится скрываться и прятаться. Вот было бы здорово, если бы мы могли так же. Тяжелый вздох над головой не нёс в себе ничего хорошего. — В смысле, это не значит, что кто-то из нас считался бы женщиной, а кто-то мужчиной, — Питер поднял взгляд на Джеймса, — но было бы здорово, если бы я мог целовать тебя и не боятся, что кто-то увидит. Как тогда на ручье. — В твоем сердце столько романтики. А быт ее убивает, — брови Джеймса поднялись вверх, улыбка озарила лицо. — Ты же нужен мне живым. — Это смотря, как этот быт построить, — возразил Пит, нахмурив брови. Это выражение лица, удивленно-возмущенный взгляд олененка и сузившиеся от злости губы предвещали целую лекцию, с использованием сложных терминов, которых Пит нахватался в старковских книжках. Разгоревшиеся от жара щеки, испарина на лбу, пальцы, которыми Питер упирался в грудь Джеймса, здорово отвлекали от основной проблемы — обсуждения действительно важного вопроса. Вряд ли Питеру по душе быть мальчиком на побегушках, и, кажется, это уже его третья попытка за две недели. Будущее — вот, что действительно волновало Питера. Будущее, в котором он хотел видеть Джеймса рядом. Домашняя обстановка, удаленность от других жилых домов позволяли Баки мечтать о большем. Питер давно стал привычкой. Хорошей, лучшей в его жизни. Было странно не видеть его рядом так же часто, как прежде, но сильнее всего Барнс ощутил, как ему не хватает Питера, только сейчас, сжав его в объятиях. Тепло его тела, запах, привычный вкус губ — всё такое родное, близкое, необходимое. Желание целовать эти губы никуда не пропало, и Джеймс собирался в очередной раз удовлетворить его, как вдруг услышал шаги. В панике он едва успел отскочить на пару шагов в сторону от юноши, прежде чем дверь открылась. Сердце бешено стучало. Но он выдохнул с облегчением, оказалось, что это всего лишь Стив. Питер принялся судорожно доедать похлебку, даже не взглянув на гостя. Шериф слегка опешил, увидев, как его встречают. Одарил Барнса осуждающим взглядом, а потом, глянув на Питера, поздоровался с ним. Паркер с улыбкой поприветствовал шерифа в ответ. — Обедать будешь? — будничным тоном спросил Барнс. Его голос не дрожал, как же чудесно! — Я не голоден, спасибо, — покачал головой Стив. — Ты нужен мне сегодня в участке. — Что? Зачем? — Дональд Блэйк приезжает. Нужно встретить его как полагается. — Стив, — простонал Баки, закатив глаза, — это обычный новобранец. Покажешь ему дом и дело с концом. — Нужно же ввести в курс дела, разобраться с графиком работы и… — Ну, ты тут главный. А он твой старший помощник. Поможет. — Все еще злишься из-за приставки «старший»? — вздохнул Стив, нахмурившись. — Не злюсь, — Джеймс сложил руки на груди. — Просто у меня другие дела сегодня. — Что ж, придётся их отложить. Натянув улыбку на лицо, Стив извинился перед Питером и вытащил Барнса за руку в соседнюю комнату, плотно прикрыв дверь. Судя по его лицу, хорошего ждать не стоит, так что Баки, выдохнув, выжидательно уставился на Стива. Стив затащил его в спальню. Конечно, как будто в доме больше нет комнат. Здесь было ещё темно, потому что Баки просто не успел открыть все окна и пустить свет. На стуле висела белая рубашка Питера, на сидушке лежала шляпа. — Что ты творишь среди бела дня? — шепотом спросил Стив наконец. — Вас же могут увидеть! — Боже, Стив, мы просто обедаем. — Голышом, — вспылил Стив. — Я испачкался в фасолевом соусе, поэтому Питер снял рубашку, чтобы самому не попасть впросак. Запасной одежды с собой у него нет. — Прошу, будь осторожнее, — Стив как будто не слышал его. И это огорчало. Конечно, Баки привирал, губы жгло при воспоминании о поцелуе, но Стив же не видел, как они целовались. Не сегодня. — Мне без разницы, с кем ты спишь. Как друг, я просто принимаю тебя таким, какой ты есть. Но не надо подставляться, выставлять всё это на обозрение. Люди не поймут. — Ты так говоришь, как будто мы на людной площади трахались, — возмущенно, но тихо подхватил Джеймс. — Питер и раньше у меня обедал, но тебя это не смущало. Единственная причина, по которой ты так реагируешь — знаешь больше остальных. Они не видели нас с Питером на ручье, никто даже не подумает, что между нами может что-то быть. — Тебе бы не помешало исповедоваться у отца Фрэнка. Хотя бы иногда. — Ты же понимаешь, что это в нашем штате он — отец Фрэнк, а стоит переступить границу и он будет рыбой торговать? — Это не имеет значения! Молчание, повисшее после, оказалось мучительным испытанием. Барнс жутко переживал из-за того, что Питер мог услышать их ругань. Нельзя же просто взять и сказать, что «Стив всё знает» и «он немного против». Питер может не понять, не поверить, а потерять его сейчас — всё равно что начать жизнь заново — совершенно не то, что нужно Джеймсу. — Через полчаса буду в участке, — тихо прошептал Джеймс. — Ладно, — Стив кивнул, опустив взгляд в пол. В таком сумраке сложно было прочитать по глазам, что он чувствует, так что Джеймс просто отвернулся. Уже подойдя к двери, Стив остановился. — Я надеюсь, что ты с ним не потому, что пытаешься залатать дыру в сердце. Просто подумай о его будущем, ведь без прошлого его нет. С этими словами Стив вышел из комнаты, а следом, попрощавшись с Питером, и из дома. Выйдя к Питеру, Джеймс улыбнулся. Слова, сказанные Стивом напоследок, застряли в его мыслях. Будущее всегда казалось чем-то далеким, ему не принадлежащим. Джеймс знал, что когда-нибудь оно наступит. Но разве задумывался о том, каким оно будет? Когда Джеймс вернулся за стол, то не сказал ни слова. Просто сел, взял ложку и начал ковыряться в тарелке. Еда остыла и выглядела совершенно неаппетитно. Прикрыв глаза, он потерялся в темноте, в незримом будущем, в словах, которые сказал ему Стив. — Эй, что-то не так? — голос Питера помог ему вырваться из вихря сомнений. — Всё в порядке, — Джеймс потёр глаза, помотал головой. Поймал улыбающийся взгляд Питера. Всё стало лучше. — Через полчаса мне нужно быть в участке. — Я как раз успею рассказать тебе про колледж, — воодушевился Пит. В его глазах горел огонь. И Джеймс знал, что такое пламя не потушить, остается только ждать, когда оно начнет тлеть, чтобы не сделать больно.***
31 августа 1871 г. Таймли, Долина Дума Полицейский участок
Придя в участок, Джеймс ожидаемо застал там Старка. Тот сидел за столом Стива и что-то увлеченно рассказывал, но как только увидел его, сразу же замолчал, как будто так и нужно. Стив, сидевший спиной к вошедшему Барнсу, повернулся. — Ладно, подожду на улице, — буркнул Барнс и вышел из участка. Стив что-то крикнул ему вслед, но слов разобрать не получилось. Сев на скамейку, поставленную вплотную к стене участка, Джеймс окинул взглядом улицу. Для обеденного часа вокруг слишком тихо и пусто. Зато ни одна душа не обращала на него внимания. Солнце в зените, самое жаркое и беспощадное, припекало щеки, ноги в форменных штанах спарились от жары. Но Джеймс не унывал. Сегодня для них, должно быть, особый день. Правительство штата наконец решило о них позаботиться. Только вот зачем все эти почести? Когда они со Стивом приехали в этот город, ни одна душа не пеклась о том, где они будут жить и смогут ли пообедать с дороги, а Стив, кажется, готов встречать новенького по всем правилам этикета тринадцатого века: с песнями, плясками, с женщинами в бальных платьях и с мужчинами в смокингах. Заботился бы он так о нём, о своем лучшем друге. Но нет, манерного Стивена Роджерса получают все: миссис Бартон, случайно встречающаяся ему на улице; Старк, неважно — пьяный или трезвый, с его историями и щенячьим взглядом; человек, которого прежде Стив никогда не видел, ставший волею судьбы его помощником. Но не Баки. Баки получал уроки жизни (ведь Стив старше), совестливые замечания и приказы, касающиеся работы. Казалось, они давно ушли с той дороги, на которой были лучшими друзьями. Быть может, всё это лишь иллюзия послевоенного периода? Понять сложно. — Всё в порядке? — послышалось над ухом. Сдвинув шляпу и подняв взгляд, Джеймс увидел безрадостное лицо Стива. Тот хмурил брови и выглядел так, как будто его заставили сюда прийти. Старк? Неверный ответ. Совесть, которую он слушался беспрекословно. — Да, — ответил Баки и отвернулся. — Жду гостей. Иди, развлекайся со Старком. — Мы не развлекаемся. Из-за меня он едва может ходить. — Я рад, что ему ты помогаешь. — Это необходимо, Бак. Ты же видел его ноги. К тому же… Стив сел рядом. Показалось, что даже скамейка прогнулась, но Баки знал, что это всего лишь игра его воображения. — Прости за сегодня, — шериф выдавил улыбку. В голосе слышалось раскаяние, но настоящее ли оно? Стив умел притворяться, когда это нужно. — Грубо с моей стороны вот так врываться в твою жизнь. — Такова судьба слуги закона, — Баки пожал плечами. Он не хотел больше говорить на эту тему. Лучше позабыть случившееся и никогда не вспоминать о сомнениях друга. Знать, что кто-то в тебе сомневается всегда неприятно. И Барнс ожидал этого от кого угодно, но только не от Стива. Но с другой стороны, это он спит с девятнадцатилетним парнем, а не Стив. Сам виноват. — Было бы лучше, если бы ты кое-чего не знал, — фыркнул Барнс себе под нос. И к своему удивлению, поймал кивок Стива — тот соглашался. — Тогда бы не искал во всех твоих жестах подвоха, не искал бы оправдания твоим поступкам… Много чего изменилось бы, но всё так, как есть и ничего уже не исправить. — Ты ведь понимаешь, что это не похоже на извинения? Не то, чтобы на извинения… Это не похоже даже на поддержку. Самую маломальскую, которую друг мог оказать другу. У Стива, впрочем, есть некие проблемы с коммуникацией, когда дело касается поддержки близких людей. Барнс давно закрыл на это глаза и делал вид, что всё в порядке, даже после смерти Наташи, когда дружеские разговоры и понимание были всем, в чем он нуждался. Конечно, Стив не извинялся. С чего бы? Но в кой-то веки Баки захотелось побыть немного тем, с кем Стив нянчился, как с котёнком, оторванным от матери. — Боже, Бак, я совсем не о том… Наверное, Роджерс сболтнул бы множество глупостей, и после у Барнса нашлись бы ещё парочка причин для обиды, но цокот копыт и скрип колёс возвестили о прибытии в город новичков. В том, что это новый старший помощник, и сомневаться не приходилось. Они оба поднялись, встали на краю крыльца, Стив нетерпеливо спустился на ступеньку ниже, когда заметил несущийся к ним экипаж, запряженный четверкой лошадей. Кобылки показались шерифу невероятно красивыми. Сильные, рыжие, с густыми хвостами и гривой. Наверное, ужасно чувствовали себя на солнце и умирали от жажды, мчась по бескрайней степи. Экипаж выглядел так же привлекательно, как и кобылы. Тут и невооруженным глазом видно, что хозяин такой красоты не из простых людей. Когда повозка остановилась, первым делом Стив обратил внимание на кожу, натянутую на крыше в качестве защиты от дождя. Необычайно плотная, тёмная, почти чёрная, без единой дыры и заплаты. Для Таймли это слишком необычно. Среди всех жителей городка водились только два богатея: Уилсон Фиск и Тони Старк. Но даже у них в запасах не найдётся такой качественной кожи. Интересно, откуда прибыл этот загадочный Дональд Блэйк? Через секунду после этой мысли, двери повозки открылись и, осторожно перешагнув ступеньки, на землю ступил высокий, крепкий молодой человек. Он носил шляпу, из-под которой струились блондинистые волосы до плеч, красный пиджак (достаточно необычный для этих мест) и прямые черные брюки. На ногах красовались ботинки из черной кожи. Увидев всё это Стив вздохнул, понимая, что с этим парнем придётся помучиться. — Должно быть, вы и есть шериф, — парень широко улыбнулся. В голубых глазах сияла радость. — Да, всё верно, — Стив спустился по ступенькам, чтобы поприветствовать гостя рукопожатием. — Стивен Роджерс. — Дональд Блэйк, — ответил парень крепким рукопожатием. Силы в его руках чувствовалось предостаточно. Но смотря на него, Стив основательно не понимал, что этот парень здесь забыл? Красивый, статный, ему место где-то в столичной полиции, а никак не здесь. В письме, что он получил из Департамента полиции штата несколько дней назад, сообщалось, что место службы будущий старший помощник выбрал себе сам. — Рад знакомству, — продолжил Дональд, сверкая белоснежной улыбкой. — Взаимно, — Стив неловко поджал губы. Обычно к новоприбывшим он относился иначе, но здесь чувствовал какой-то подвох, который мешал адекватно мыслить. Может, Баки прав, говоря, что порой ему лучше меньше знать? — Это сержант Джеймс Барнс. Как по команде Джеймс спустился по лестнице и пожал руку новому старшему помощнику. Хмурое лицо озадачило новичка, но вопросов не последовало. Оказавшись рядом, Джеймс сразу отметил, что новичок выше Стива почти на полголовы, шире в плечах, да и ладонь у него огромная. Если бы Барнс верил в существование йети, о которых с таким упоением рассказывал какой-то британец, то подумал бы, что Дональд Блэйк — один из них, просто удачно замаскировавшийся. — Так значит правду говаривают, — ухмыльнулся Дональд, опустив руку Джеймса. — Правду? — Барнс поднял брови. — Да. Говорят, что герои войны затерялись в пустыне, погрязли в песке. — Герои? — Да. Капитан Роджерс славится своими подвигами в определенных кругах. — Я уже не ношу это звание, — встрянул Стив. Он не любил вспоминать о войне. Да и любой, кто бывал в самом пекле боя, понимал это без слов. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что не все воспоминания приятные. — Но рад, что вы обо мне слышали. Разговор исчерпал себя, не успев начаться. Но, вероятно, Дональд не огорчился, в ответ лишь молча пожав плечами. Сразу после Стив принялся рассказывать ему об их будущем жилище, объяснил кучеру как правильно доехать, а следом подхватил Баки за руку, и они оба поспешили за повозкой. На пути Барнс заглянул к Старку в кузницу, чтобы предупредить Питера, что его начальник один одинешенек сидит в участке. Питер счел это за команду и, закрыв дом, поторопился в участок. Оставшуюся дорогу до дома нового старшего помощника Баки преодолел за пару минут. Когда он прибыл на место, экипаж уже разгружали. Ещё издалека он заметил женщину в платье, которая крутилась у вещей, легко командуя Стивом и Дональдом. И вот ради этого он прервал свой выходной? — Ещё руки нужны? — спросил Джеймс, подойдя. На него сразу же обрушилось внимание: женщина, убрав длинный локон тёмных волос за ухо, взглянула на него. Большие, ярко-зелёные глаза смотрели на него с любопытством и интересом. Губы расплылись в улыбке. Золотой ободок придерживал копну волос, чтобы та не спадала на лоб и не попадала на губы. Жена у этого Дональда красивая, однако. Высокая, почти с Барнса ростом, в красивом, с глубоким декольте платье, расшитом бисером и подпоясанном коричневым ремнем с золотистыми вставками. Местные женщины таких нарядов не носят. Длинные волосы спускались ниже пояса, как зачарованные лежали ровно, несмотря на ветер, аккуратно, по контуру обрамляли жемчужно-бледное лицо. Тонкими пальцами она сжимала ремень, напоминающий собачий поводок. Богиня, не иначе. — У вас собачка? — озадаченно поинтересовался Джеймс. Женщина с непониманием посмотрела на него, проследила за его взглядом и, поняв за что он зацепился, расплылась в улыбке. — Нет, — взволнованно произнесла она, спрятав ремень-поводок в сумку, — у нас нет собачки. — Сержант Барнс, — громкий голос Дональда заставил его вздрогнуть. — Познакомьтесь с моей Леди. — Рад встрече. Леди улыбнулась сержанту, а потом молча указала на большой чемодан, покрытый темно-коричневой кожей, больше похожий на обычный ящик. Квадратный, с неровной крышкой. Рядом с ним стоял ещё один кейс. Подойдя, Барнс решил взять сразу две ноши, но стоило ему коснуться второго кейса, как Дональд и его Леди мигом оказались рядом. — Тише, сержант, куда столько ноши на себя берёте, — Дональд почти захохотал. — Я сам. Поверьте, у вас в руках чемодан моей жены. У вас едва хватит сил донести его. Ничего не оставалось делать, как подчиниться. В дом Джеймс заходил под присмотром Дональда. Тот указывал ему путь, хотя Барнс и без подсказок знал, куда идти. Пока они шли, Дональд чесал языком. — Интересно тут у вас, — начал он, когда они только перешагнули порог. — Слыхал, пустыня каменная здесь недалеко. — Недалеко. Совсем рядом с фермами, — без задней мысли ответил Джеймс, обходя старый диван. — Если пройти чуть дальше на запад, можно дойти до водопада. — Любопытно, — с восхищением и улыбкой произнес Дональд. — Хотелось бы взглянуть. — Забавно, — усмехнулся Джеймс, ставя чемодан около стены. — Разве есть что-то интересное в каменных пустынях? — Если знаешь, что искать, несомненно. Сержант, не вся красота открывается нам по первому щелчку. Порой нужно заняться поисками, чтобы увидеть прекрасное. Пожав плечами, Джеймс поспешил выйти из дома, чтобы как можно скорее покончить с этой работой. Когда солнце вновь коснулось его плеч, а глаза прищурились от яркого света, перед ним стоял Питер, поддерживающий Старка, чтобы тот не упал. Леди Дональда Блэйка крутилась возле них. Сложно понять, кто именно привлек её внимание, но вдруг он почувствовал то, чего не чувствовал никогда прежде: ревность, и поспешил спрятать это чувство глубоко в душе. — Что случилось? — расслабленно спросил Джеймс, подходя ближе, напрочь забыв о вещах и работе, которую нужно срочно закончить. — Она сказала, что вылечит мои ноги в два счета, — довольно заявил Старк. — Бесплатно. Я даже слюной подавился, как ребёнок. — А от алкоголизма вы не лечите? — Джеймс повернулся к Леди. — Душевные травмы не под силу вылечить даже самым могущественным лекарям мира, — Леди снова одарила его холодной улыбкой. — Тебе ли, Барнс, не знать о тяжести душевных травм, — иронично сказал Тони. Судя по взгляду, Питер стыдился слов начальника, без лишних вопросов понимая, о чём тот толкует. — Ты лечишь их пулями, а я пью виски. — Мистер Старк, разрешите этой Леди заняться вашими ногами, — вмешался Питер. Прозвучало двояко. Вышедший из дома Стив открыл рот от удивления. Ему требовался контекст, и, осмотревшись, он приблизительно сообразил, что к чему. — Мне даже Брюс не помог. — Вот, — не обращая внимания на мужчин, которые что-то решали, Леди всё сделала по-своему: достала из своих вещей склянку, плотно закрытую крышкой. Сквозь стекло просвечивало что-то нежно-зелёного цвета. — Нанесите на ночь. Утром все ушибы пройдут. Ходить сможете без помощи юноши. — Простите, я не беру вещи из рук, — продолжил Тони, всё ещё пытаясь вежливо отказаться. И Барнс прекрасно понимал, почему он так поступает. — Зато беру я, — Стив протянул руку и забрал предложенную Леди мазь. — Благодарю вас. Леди засчитала это как свою маленькую победу. И только баночка упала Стиву в руки, она приподняла подол платья и с улыбкой скрылась в доме. С оставшимися вещами они разобрались быстро. Дональд таскал по две сумки, постоянно жалуясь на старое барахло, а Баки думал о том, что порой такое барахло важней любой ценности. Любая мелочь — память о том, кто ей владел, и ценее золота. К трем часам с переездом было покончено. Дональд и его жена начали обустраивать новый дом. Экипаж скрылся за чертой города. Стив смотрел ему вслед, но видел лишь поднимающееся облако пыли, от которого становилось сложнее дышать. В кармане рубашки нащупал склянку и вспомнил о Тони. Сколько ему придётся убеждать Старка, прежде чем тот позволит ему нанести мазь на опухшие ноги? Скрипнула дверь, и секунду спустя Баки оказался рядом с ним. Прищурившись из-за яркого солнца, он кинул беглый взгляд в сторону кузницы Старка, дверь которой была приоткрыта. Интересно, каково это, работать рядом с раскаленным огнем в такую погоду? — Достанешь Питеру револьвер? — спросил Джеймс, опустив взгляд к ступенькам. — Не думаю, что Фиск так легко отстанет от них с Мэй. Стив молча кивнул, его серьёзный взгляд говорил о многом. Хотелось расспросить, узнать больше, попытаться понять, но в итоге Джеймс лишь поблагодарил шерифа. Но после не сдвинулся с места. Что-то держало его на крыльце, когда хотелось убежать от затянувшегося молчания и тишины; что-то подсказывало, что в эту минуту его место — здесь и сейчас, рядом со Стивом. Быть может, Роджерс не из тех людей, кто его понимает, но он принимает его, и это единственное, за что стоит цепляться. Это мелочь, но узнай его тайну кто-нибудь другой, он, возможно, уже давно бы был мертв. — Ладно, я пойду, — Барнс повел плечами, как будто по спине прошелся холодок. — У меня остались кое-какие дела. — Почему Питер? — Стив взглянул на него. В пшеничных волосах путались лучи солнца, ясный взгляд, обращенный на Джеймса, абсолютно нечитаемый. — Что? — переспросил Барнс, следом нервно сглотнув. — В Таймли есть незамужние девушки, — продолжил Стив, снизив громкость собственного голоса. — Красивые, стройные. Глаз не отвести. И ведь смотрят на тебя, улыбаются. Любую выбрать можешь. Но ты выбираешь его. Просто, — Стив выдержал паузу, выдохнув, — я не понимаю. Ты боишься обязательств? Или не хочешь привязываться к людям, потому что потерять кого-то родного для тебя равносильно смерти? А может, ты просто решил поэкспериментировать? Полюбил риск? Что тобой движет? Баки закатил глаза. Стив порой вел себя странно, задавал глупые вопросы, и складывалось чувство, что в своей жизни он не очень преуспел в человеческих отношениях. — Помнишь, ту британку, что встретилась нам однажды? — спросил Джеймс. Стив задумался на секунду, прежде чем кивнуть в ответ. — Сколько времени тебе понадобилось, чтобы влюбиться? — Мгновение? — вопросом ответил Роджерс. — Именно. Не ты решаешь, кто мил тебе. Все решает мгновение. Чувствуй, а не пытайся понять свои чувства мозгом, — Барнс коснулся виска кончиком указательного пальца. После Джеймс спустился по лестнице и проследовал прямо к дому Старка, заглянул в открытую дверь и вскоре пропал за ней. Стив ещё долго сжимал в руках склянку, ожидая, пока Джеймс и Питер покинут кузню. Ведь рядом с чужими людьми Тони всегда несговорчив.