3 декабря 1871 г. Таймли, Долина Дума Дом сержанта Барнса
На две недели Таймли погрузился в полный мрак. Снег шел, не переставая. Сугробы возле домов росли с невероятной скоростью; иней покрывал окна, просачивался сквозь щели и морозил стены. Единственное, что спасало от лютого мороза — печь, что стояла на кухне. Пришлось сдвинуть две скамьи, чтобы, уснув, не замерзнуть насмерть. Джеймс, закутавшись в бизонью шкуру, сидел возле Питера, который крепко спал. Влажная челка прилипла ко лбу. Так и хотелось убрать её в сторону, чтобы прикоснуться губами, но он не смел будить мальчишку. Два дня назад его сразила простуда: страшный кашель, озноб и слабость — он с трудом держал чашку с чаем, и с тех пор плохо спал. То дергался во сне, то просыпался от кошмара, а иногда совсем не мог спать и красными глазами смотрел на Джеймса. Расследование о поджоге дома Кэрол Денверс проводить не стали. В завалах, оставшихся после пожара, не нашли ничего, что указывало на гибель хозяйки дома, но не было и доказательств, говорящих о том, что она жива. Горожане с охотой приняли версию шерифа о случайном пожаре и даже выслушали лекцию об обращении с огнем. Пожарным досталось за неожиданную протечку, из-за которой он лишились всех запасов воды. Стив злился, но злость умело сдерживал, отчитывая начальника пожарной охраны. На столе, прямо под носом сержанта, высилась пачка нераскрытых дел. Стив притащил их ещё неделю назад, но Джеймс не торопился с ними разбираться. Главным образом, потому что всё они зашли в тупик. Сколько бы он ни листал, сколько бы ни перечитывал — ничего не помогало. Единственная зацепка — мистер У, но где его найдешь среди этой снежной бури? Ему же он приписывал убийство Мэй Паркер, но не говорил об этом вслух. Единственное, что он сделал за этот вечер — достал записку от мистера У и уже минут пятнадцать разглядывал её. Никаких отличительных особенностей, обычная серая бумага и самые простые чернила, которыми пишут люди по всей Америке. — Кто же ты? — прошептал Джеймс, вздохнув. Слишком много сил уходит на это расследование. В дверь постучали. Сержант от неожиданности подпрыгнул на месте, но потом все же встал и открыл дверь. На пороге стоял доктор Беннер, закутанный в шкуру какого-то пушистого животного, между краями которой проглядывалось красное лицо. — Сегодня без револьвера, сержант? — заметил доктор, заходя в дом. — В такую погоду даже преступники сидят по домам, — буркнул Барнс, но тут же выругал себя за эту оплошность. — Какими судьбами, док? — Ну как, у вас же в доме больной. — Но ты вчера приходил. — У Бартонов дочка заболела, вот на обратном пути решил заглянуть. — Питер спит, — Джеймс повернулся и взглянул на спящего паренька. — Как убитый. — Придется разбудить. Джеймс на секунду прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Ему так и хотелось затеять спор с доктором, но он понимал, что ни к чему хорошему это не приведет. Он потеряет хорошего знакомого, а Питер всё равно проснётся. Поэтому он смолчал и кивком пригласил Беннера на кухню, когда тот стянул свои меха и пристроил их на вешалке. Сев на место Джеймса, Брюс отодвинул в сторону бумаги и быстро вытащил какие-то баночки из своей большой сумки. Только после этих приготовлений, он разбудил Питера. Сначала Паркер не понимал, что происходит, сонно потер глаза и перевернулся на спину. Он мелко дрожал, разглядывая потолок. Через полминуты он посмотрел на доктора снова, а затем и на Баки, что стоял за спиной Беннера, и улыбнулся. — Как ты себя чувствуешь, Питер? — спросил Беннер и положил ладонь ему на лоб, что проверить температуру. Джеймс закусил губу, когда чужие руки убрали челку со лба парнишки. — Я даже не уверен, что жив, — сипло пробормотал Питер и прикрыл глаза. — Но не кашляешь, — заметил доктор и повернулся к Джеймсу. — Давно кашель прошел? — Да сразу после твоего ухода. — Значит, отвар помог. Я принес еще немного, — Брюс указал на стол, но Питер не смог открыть глаза. — Вот это пусть выпьет сегодня вечером, перед сном, а это в течение пяти дней за обедом. К пятнице поправится. — Я не верю, — измученно протянул Питер, повернув голову на бок. — По ощущениям, я уже в аду. — Не переживай, малыш, — добродушно отозвался Брюс. — Таких, как ты, в ад не берут. — Бог — судья, может решить иначе. Беннер не нашелся, что ответить. Стал собирать свои склянки обратно в сумку, когда вдруг задел папки с делами Джеймса и едва успел подхватить их, чтобы папки не упали на пол. Барнс, заметив это, моментально ринулся к нему на помощь. — Прости, я такой неуклюжий, — пробормотал Беннер, стараясь аккуратно положить стопку бумаг на стол. — Всё в порядке, — кивнул Джеймс, положив поверх папок записку от мистера У, которая успела упасть на пол. — Не стоит извиняться. Полагается отблагодарить тебя за помощь, но ума не приложу, как это сделать. — Может, однажды мне понадобится твоя помощь, сержант. Тогда и отблагодаришь, — доктор снова улыбнулся. — А что это за письмо у тебя в руке? — Это улика, — объяснил Джеймс, заметив, как взглядом Брюс зацепился за записку от мистера У. — Человек, написавший это, может что-то знать. А я никак не могу его найти. — «Пока пусто», — недоуменно прочитал Беннер и глянул на сержанта. — «У». Загадочно. Почерк красивый. — Знаком тебе? — Нет. Просто красивый. Есть исследование, что так ровно и красиво могут писать только психопаты. Но его сложно назвать серьёзным. Оно базируется на наблюдениях за заключенными только лишь одной тюрьмы. На мой взгляд, этого недостаточно, чтобы делать такие выводы. — Значит, приобщить его к делу, я не могу, — Джеймс покачал головой. — Мне жаль. Доктор отказался от чашки чая и поторопился уйти. Джеймс и Питер снова остались одни. Сев на стул возле кровати из скамеек, Барнс наконец сделал то, что так хотел: наклонился и коснулся горячего лба Пита губами. Парень сморщился, поежившись, и попытался натянуть одеяло повыше, чтобы спрятать нос. — Ты ледяной, — буркнул Питер злобно. — Просто ты слишком горячий, — улыбнулся Джеймс и поймал осуждающий взгляд Паркера. — Горячий. В прямом смысле. Без всякого сексуального подтекста. Проголодался? — Жарко, и меня тошнит. А нос мерзнет. Хочется уснуть и не просыпаться, пока не станет легче. — Если я тебя поцелую, станет легче? — спросил Джеймс, на что Питер только помотал головой. — Я сварил суп. — Не заставляй меня, пожалуйста. — Холодный компресс и суп. Ты уже сутки как ничего не ел. — Я так долго проспал? — удивился Питер. — Есть какие новости о мисс Денверс? — Не волнуйся об этом, тигр. Это не твоя забота. К тому же, я не могу оставить тебя одного и идти проверять, как у неё дела. — Это просто простуда. Тебе не обязательно сидеть возле меня. — Если ты хотел избавиться от меня, нужно было жениться, — и наклонившись к Питеру, Джеймс поцеловал торчащую из-под одеяла руку. — Да и я же обещал, что тебя не оставлю, помнишь? Питер вымученно улыбнулся. Джеймс видел, как тяжело ему далась эта улыбка.***
4 декабря 1871 г. Таймли, Долина Дума Кузница Тони Старка
— Что ты сказал? — Тони снял перчатки и кинул их на стол, рядом с инструментами. В кузнице было жарко. Здесь всегда жарко, как в аду или под палящим солнцем, когда кипит работа. В эти холодные дни Старк изо всех сил старался согреться. Все, чего бы он не касался, обжигало холодом, и Тони ненавидел это, тайно мечтая вернуться в Нью-Йорк, в свою резиденцию с большим каменным камином, украшенным железными статуями. Там и кровать была получше, и треск сгорающих в огне дров звучал иначе, а еще холод не парализовал всю жизнь. Люди в Нью-Йорке каждый день находили новые способы бороться со стихией, и Тони скучал по их оптимизму. — То и сказал, — Стив покачал головой, плюхнувшись на свободный стул у стены, стоявший у самой двери. — Я стал свидетелем убийства. Мужчина просто проходил мимо, а они ему пулю в лоб. — И ты смог просто уйти оттуда? — удивился Тони и подошел ближе, встав к Стиву почти вплотную. — А у меня был выбор? — Стив поднял взгляд, и Тони увидел тот страх, который в них засел. Обнял Стива за плечи, прижав его голову к своему животу, и мягко погладил по голове. Пальцы грязные, да в общем-то, какая разница? — Что они сделают с городом, если я попытаюсь им противостоять? Ненавижу, когда Баки оказывается прав в таких вещах. — Попроси помощи у Локи, — предложил Тони. Он уже научился называть Леди Блэйк её настоящим именем, в то время как Стив по-прежнему брезговал. — Взамен расскажешь ей, где лежат сокровища. — Я не могу. Я пообещал Блэйку, что прекращу искать. — Ну, фактически, ты сдержал обещание. Сокровища ведь нашел ещё до его странной просьбы. — Если они правда те, за кого себя выдают… — Мы не можем знать этого наверняка, — Старк покачал головой. — Значит, пока будем просто наблюдать? Ненавижу сидеть и ждать. — И думать над разгадкой. Я всё ещё не знаю, зачем Фиску понадобились сокровища. Старк вздохнул. Сжал волосы на затылке и оттянул голову Стива назад, взглянув ему в глаза. Беспокойство и страх, волнение, перерастающие в безумие, он видел всё это в светло-голубой глади. Впервые Стив осознал всю серьезность сложившейся ситуации, впервые Стив понял, что пути назад уже нет, как нет и плана, а еще он выбрал самый ужасный момент в жизни, чтобы быть рядом с Тони. Прикрыв глаза, Стив снова прижался к Тони, пряча взгляд. Ему всегда казалось, что он бесстрашен, а отсутствие слабостей — его сильная сторона. В какой момент это вдруг изменилось? — Мы должны быть осторожными, Тони, — прошептал он и почувствовал, как Старк дернулся. — Но не должны сдаваться. Фиск ни перед чем не остановится и нам следует поступать так же. Идти напролом, не боясь преград. — Но у тебя даже нет плана, — подметил Старк. — Или есть? Стив покачал головой, наконец отпустив Тони. Старк не спешил отходить далеко, ждал, что шериф снова обнимет его, но тот сидел, опустив взгляд к полу, и не смотрел на него. Неужели, все это только из-за того, что Тони — его главная слабость? Сглотнув, Старк поморщился: Стив никогда не отличался склонностью к сентиментальности, в точности, как и Барнс. Такой недостаток он замечал почти за всеми солдатами и прекрасно понимал, что для них это как раз-таки самое настоящее достоинство. Их предназначение — убивать, не задавая вопросов. — А Блэйк не говорил, почему не стоит искать этот меч и драгоценности? — спросил Тони. — Не говорил. Но что-то здесь не так, раз попросил держать втайне от жены. Признаться, я запутался в их желаниях, но уверен, что Блэйк решил отойти от изначального плана. — И кто из них на нашей стороне? Не найдя, что ответить, Стив покачал головой. Слепое доверие, которое у него было к семье Блэйков, испарилось в тот самый вечер, когда их дороги разошлись. Вчера он сказал Леди, что нашел след, который может привести к сокровищам, а позже, уже в участке, сообщил Дональду, что он специально обвёл его жену вокруг пальца. В действительности, он обвёл вокруг пальца обоих, хоть это и было так несвойственно для него. Как быстро его раскусят? И как быстро убьют, в случае, если им это не понравится? — А что по этому поводу думает Барнс? — Я ничего ему не говорил. — Что? Но почему? — Ну, это не касается убийств, поэтому ему незачем об этом знать. Да и во всей суматохе, с проблемами с Питером, не хотелось стать ещё одной ложкой дёгтя. — А что с малышом Паркером? — удивился Тони. Прежде он не слышал ни о каких проблемах. — Просто, — Стив сглотнул, растерявшись и осознав, что ляпнул лишнее, — Питер простыл. — Точно, Брюс говорил об этом. Но я все-таки думаю, тебе стоит с ним поделиться. В конце концов, у вас обоих больше опыта в расследованиях, чем у меня. — Как только встречу его, так сразу всё расскажу, — Стив вымученно улыбнулся. — Всё, чего я хочу прямо сейчас, это лечь спать. — Давно пора, — поддакнул Тони. Он встал возле стола и сложил руки на груди. — Два дня без сна это тебе не шутки. — Ты не спишь дольше, — подметил Стив. Тони от удивления широко раскрыл глаза. Нахмурившись, он покачал головой, сделав вид, что не понимает, о чем говорит Стив. Но, если честно, он уже и сам сбился со счета ночей без сна. Не то, чтобы он не спал совсем — спал, понемногу, несколько раз в день, в сумме набирая что-то около трех часов, но для полноценного отдыха этого мало. Почесав затылок, Тони пожал плечами: Стив ничего ему не говорил, но прожигал взглядом насквозь. Старк чувствовал себя виноватым. Роджерс наконец начал открываться, но сам он молчал, а ведь понимал, почему не может уснуть, и не хотел этим делиться. Не дождавшись ответа, Стив поднялся со стула, забрал свою шляпу и вышел из кузницы, оставив Тони в одиночестве. Тони слышал, как скрипнул пол на кухне, как брякнула какая-то посуда, хлопнула дверь в спальню. Он слышал каждый шорох, шарканье ботинок и даже тихий вздох Стива, скрип пружин и шуршание простыней. — Чёрт, — буркнул Тони и со злостью пнул ножку стола. Он быстро потушил огонь в кузнице, убрал все инструменты и подальше запрятал свой чертеж, по которому работал весь день. Убедившись, что входная дверь закрыта, Тони наконец выключил свет и пошел в дом. На кухне он нашел небольшой ковшик с ещё тёплой водой, умылся и прополоскал рот, параллельно раздумывая о том, спит ли уже Стив или все-таки ждёт, когда Тони почтит его своим вниманием. Ухмыльнувшись своим мыслям, он остановился на том, что шериф всегда остается шерифом, и вряд ли думает о том, что Тони давно не делил с ним ложе. Скорее, он переживает, что Старк мало ест и спит и совсем себя не бережёт. Их способы заботы друг о друге разнятся. И в то время, пока Стив ворчит из-за недосыпа Старка, тот пытается быстро соорудить доспех, который не дал бы шерифу погибнуть, защитил бы от пуль и взрывов. В то время, пока Стив прикрывает его от глаз Фиска, Тони пытается решить совершенно другую проблему. Тони думает о том, о чём Стив совсем позабыл. Потерев шею, Тони выдохнул, постарался откинуть свои мысли, убрать их в долгий ящик, чтобы не мешали спать, и, раздевшись, пошёл в спальню. Застыв в проходе, он долго смотрел на очертания фигуры Стива под одеялом. В темноте многого не разглядишь, но Тони знал каждый изгиб тела шерифа, каждый шрам, то место на коже, которое отличалось грубостью из-за боевых мозолей. Он стоял, облокотившись на дверной косяк, и думал, как же так случилось, что Стив теперь спит в его постели чаще, чем он сам? — Ты или переставай пялиться и ложись спать, или иди работай, — неожиданно буркнул Стив. Тони вздрогнул, удивившись. — Тебя раздражает мой взгляд? — ухмыльнулся Тони. Оттолкнувшись от дверного косяка, он подошёл к кровати и сел на ту её часть, которая была свободна. — Когда ты пялишься, часто дышишь, — объяснил Стив, и Тони видел, даже несмотря на темноту, как тот перевернулся на другой бок и потянулся к нему. — Ложись ближе ко мне, тут теплее. Забравшись под одеяло, Тони прижался спиной к груди Стива, который, как обычно, был горячее, чем раскалённое железо, и с удовольствием позволил ему обнять себя под грудью и уложить подбородок на своё холодное плечо. В этих объятиях Тони мог забыть, о чём угодно. О плохой погоде за окном, о несчастьях, постоянно настигающих Таймли, о том, как всю свою жизнь ненавидел отца за холодное отношение к нему, его сыну. Но та мысль о Стиве, который может умереть, никак не покидала его. Ему бы напиться, да и это вряд ли поможет. Скорее, только усилит чувство тревоги. Поэтому он сильнее прижался к шерифу, выдохнул, почувствовав успокаивающий поцелуй в шею. Стив закрыл глаза, пощекотав его длинными ресницами. — У нас так быстро всё завертелось, — шепотом начал Тони, — и вот пару месяцев спустя ты уже не переживаешь о том, что подумают люди, оставаясь у меня каждую ночь. — Слишком долго я мечтал об этом, — так же тихо буркнул Стив сонным голосом. — Жизнь коротка, и я не хочу терять ни минуты, которую могу провести с тобой. — Это твой способ сказать «я люблю тебя»? — Тони сдвинулся немного в сторону, чтобы повернуться к Стиву лицом, в очередной раз наплевав на темноту. Он знает, как выглядит Стив, знает каждый его взгляд, каждую улыбку и складку между бровей. Он без труда представил легкую ухмылку, в которую растянулись губы Стива, хитрую, как у гиены, и самодовольную до тошноты; яркие, голубые глаза, которые в темноте светились словно звезды на небе; чуть сбитое дыхание и почти незаметный румянец на щеках, какой бывает у женщин после головокружительного танца. Положив руку на затылок, Тони поцеловал Стива. Тот отвечал лениво, улыбался (явно той самой ухмылкой) и осторожно гладил оголившийся живот Старка. В темноте не было границ, не было преград, не было ничего, что могло бы их остановить. — А это — твой? — иронично спросил Стив, уткнувшись Тони в шею. И Тони рад был бы сказать — да. Да, это мой способ признаться тебе в любви, мой способ показать, насколько ты мне дорог и как я не хочу тебя отпускать ни на твою чертову службу, ни к твоему идиоту-дружку Барнсу. Да, поцелуй — это мой способ сказать, что мне нравится находить тебя в своей постели; нравится, просыпаться в твоих объятиях; нравится, когда ты берешь меня, не спрашивая, потому что уже знаешь, что я хочу и как. — Я люблю тебя, — Тони улыбнулся, снова улегся на бок, прижался спиной к груди Стива. — Это мой способ признаться. Хотя и признанием это не назовешь, — усмехнулся он, ругая себя за бестактный разговор с самим собой. — Ты ведь и так знаешь о моих чувствах. А я знаю о твоих. Только слепой не заметит, как ты на меня смотришь. — Все люди слепы, — прошептал Стив, губами касаясь кожи на шее. — Но когда ты знаешь то, чего не знают другие, видишь больше. — Я надеялся услышать что-нибудь романтичное, — фыркнул Тони, — а ты решил пофилософствовать. За спиной послышался тихий смешок. Тони вздохнул и сказал, что пора спать. Положив руку под голову, он попытался удобно устроиться на подушке, но всё равно ворочался. Он слышал, как дыхание Стива становилось все тише и ровнее, чувствовал, как ослабела хватка: его уже не прижимали к горячему телу. Уже проваливаясь в сон, он услышал, как Стив тихо-тихо над самым ухом пробормотал своё признание. — Я люблю тебя, Тони, и всегда буду любить. А потом уснул. Старк проснулся только в половине шестого утра. Стив ещё спал, но уже не обнимал его, а просто лежал рядом. Кое-как Тони вылез из кровати, делая всё настолько осторожно и тихо, что даже младенца не разбудил бы. Пошел на кухню и на этот раз умывался холодной водой. Одевшись, растопил печь и поставил на неё ведро воды. Он помнил, что у Стива сегодня дежурство. Заглянув в спальню, Тони убедился, что Стив ещё спит, и решил растопить печь в кузнице. Он накинул на плечи куртку, но заметил на ней золотую звезду шерифа уже когда был в кузнице. Включив свет, он стал быстро закидывать дрова в топку, когда неожиданно холодный голос заставил его обернуться. На столе, который стоял возле стены, сидела Леди Блэйк в одном лишь зеленом платье. Глубокое декольте открывало немного больше, чем обычно, длинные пальцы касались красивой броши на плече, на которую крепилась меховая накидка. Ноги были спрятаны под длинным подолом. — Леди Блэйк, — с улыбкой начал Старк, покосившись на дверь. Он помнил, как перед уходом проверял, закрыта ли она. — Рад вас видеть. Чем обязан? — Как много шериф рассказал тебе? — спросила она грубо. Старк видел, как блестят её зеленые глаза, но от дела старался не отвлекаться. — Ну, по его словам, всё, но не мне судить, верно? Про Асгард, про тебя и твоего мужа. Кстати, он тебе брат всё-таки? — Не по крови, — Леди улыбнулась и спрыгнула со стола, подойдя к печи. Тони отчётливо слышал цокот каблуков. — Ну и чего же желает королева Асгарда от жалкого смертного? Планета Земля не под вашей юрисдикцией, так что уж простите, что не все бросаются вам под ноги исполнять желания. — Как шериф терпит твое эго? — Леди помотала головой. — Так же, как Дональд терпит вас, — сболтнул Тони со злости. Проникновение в его дом — преступление, и, если нужно, он позовет шерифа для того, чтобы оформить этот вопиющий факт вторжения на частную территорию. — Когда я попросила шерифа помочь нам, — продолжила Леди Блэйк, игнорируя высказывание Старка, — он попросил взамен только одно. — И какова же его цена? — Тони поднял брови, закинув еще несколько поленьев в топку, а потом потянулся за спичками. — Твоя жизнь, — ответила она и щелкнула пальцами. Дрова загорелись прежде, чем Тони успел зажечь спичку. — Это не значит, что, если сокровища не найдутся, я убью тебя. Я, конечно, могу, но не буду. Убийства смертных больше не доставляют мне никакого удовольствия. — Тогда зачем ты здесь? — Поговорить? Узнать, всё ли в порядке в ваших отношениях, попытаться понять, от чего мне предстоит тебя защищать, ну и напоследок узнать, как продвигаются поиски. — Почему бы не спросить у Стива? — Не хотелось бы, чтобы шериф считал, что я давлю на него. Я всего лишь желаю убраться отсюда прежде, чем Тор решит остаться здесь навсегда, но сказать это шерифу, значит показать свою слабость. Тебе ли не знать, что слабости стоит прятать от чужих глаз. Тони поднял брови в удивлении, следом усмехнувшись, пытаясь спрятать накатившие вдруг эмоции. Леди продолжала свой монолог. — Пару недель назад я попросила Тора выяснить, что же скрывает Фиск, чтобы понять, от чего мне придётся тебя защищать. Но, как оказалось, у Фиска нет планов на шерифа или на тебя, его цель — власть, как бы банально это не звучало. Пока шериф не вставляет ему палки в колеса, тебе ничего не грозит. — Если бы Стив знал об этом, когда соглашался на сделку, назвал бы другую цену. — Не назвал, я давала ему время подумать, но выбор всё-таки пал на тебя. Старк покачал головой, как будто пытаясь отрицать сказанное Леди. Стив никогда бы не променял спасение целого города на одну единственную жизнь, на его жизнь. Задвинув заслонку, чтобы сохранить тепло, Тони выпрямился, отряхнул руки и наконец посмотрел на Леди Блэйк. Она стояла совсем рядом, улыбалась, смотря на него своими змеиными глазами. — Он нашел какую-то зацепку, — пробормотал Старк, выдохнув. — Но не смог найти след из-за непогоды. Это всё, что я знаю. — Значит, ищет, великолепно, — улыбка Леди стала ещё шире. Она повеселела и расслабилась, смягчив тон. — Прости, что вломилась без спроса. Это всего лишь часть плана. — Я так и подумал, — сглотнув, кивнул Старк. — Это всё? — Да, не смею больше задерживать. Должно быть, шериф уже проснулся и не прочь позавтракать. Спасибо за помощь, Старк. И только Тони хотел открыть дверь ключом (он дёрнул её, в очередной раз убедившись, что та заперта), как Леди исчезла, щёлкнув пальцами. И что это за магия такая, которая работает по щелчку? Ещё немного потоптавшись в кузнице, Тони решил вернуться в дом. Стоило ему переступить порог, как он заметил Стива, который кружил около стоящего на печи ведра с водой. Старк повесил куртку на гвоздь-крючок и направился прямо к нему. Оказавшись рядом, обнял его со спины и поцеловал в небритую щеку. — Значит, ты выменял мою жизнь на сокровища? — с ноткой обиды спросил Старк. Стив дёрнулся, нервно глянул на него, но даже не пытался освободиться от крепкой хватки. — Так ты признаёшься в любви? — Ты же сам говорил, что твоя голова полетит вслед за моей. — И я не был против, заметь! — Откуда ты вообще об этом узнал? — Леди Блэйк заходила. И рассказала кое-что. На этих словах Стив резко развернулся и в его взгляде отчетливо читался один единственный вопрос. Не дожидаясь, Тони рассказал Стиву всё, что случилось, попутно разбираясь с завтраком.