7 декабря 1871 г. Таймли, Долина Дума Дом доктора Беннера
Питер с интересом рассматривал небольшую комнатушку, чем-то напоминавшую кухню тётушки Мэй. На подоконнике в горшках росли какие-то травы, огороженные толстым куском бизоньей кожи; на небольших полках парочка книг, склянки со специями и сушеными листьями. В доме было тепло, несмотря на морозное утро, и Питер поймал себя на мысли, что было бы неплохо остаться здесь до тех пор, пока не придет весна. Дом доктора Беннера манил своим странным уютом. Голос Джеймса доносился откуда-то снизу, и Питер прислушивался, пытаясь понять, что обсуждают сержант и доктор. Устав ходить туда-сюда, он сел на стул и облокотился об стол. Руки сами потянулись к странной тетради, лежащей на другой стороне. Придвинув её ближе, он попытался прочитать написанное, но автор использовал сокращения, которые было сложно понять. Доктор Беннер и Джеймс вернулись раньше, чем Питер успел разобраться. Поймав суровый взгляд Баки, Питер встал и извинился за своё любопытство, сказав, что заскучал. — Ничего страшного, — доктор Беннер улыбнулся, взглянув на раскрытую тетрадь. — Это просто журнал учета. Шериф велел вести после того, как нашлись самодельные ружья. Сюда я и записываю всё, что привозят мне и то, что у меня покупают. Здесь даже есть информация о лекарствах, которые я оставил для тебя, Питер, пару дней назад. Вот, записал здесь. — Даже отец Уэйд у вас что-то покупал? — поинтересовался Пит, заметив знакомое имя сбоку. — Да, он и отец Фрэнк раз в месяц приходят за кое-какими лекарствами. В основном за успокаивающими травами, потому как на кладбище часто случаются… Беннер осекся, посмотрев на Джеймса, который, в свою очередь, тут же отвел взгляд, понимая на что намекает Брюс. — Раз в три месяца покупают обезболивающие отвары, — продолжил Брюс как ни в чем не бывало. — Спасибо, Брюс, за просвещение этого малого, но нам, правда, пора, — вмешался Баки, не дав Питеру задать ещё пару глупых вопросов. Паркер кивнул, сильнее закутался в шарф и натянул шляпу, последовав за Джеймсом, который, похоже, хотел поскорее сбежать отсюда из-за того, что Брюс вспомнил историю о кладбище. На улице было тепло, температура держалась на уровне нуля градусов, но сильный ветер всё портил. Только выйдя из дома доктора, Джеймс сразу свернул налево и направился в сторону кладбища. Они собирались навестить Мэй, которой уже месяц нет в живых. Питер переживал, что не успеет выздороветь, но вчера утром почувствовал себя лучше и очень долго уговаривал Джеймса сходить на кладбище. Всю дорогу он молчал, боясь, что сержант, которому напомнили о недавней ошибке, разозлится и придется возвращаться домой. Интересно, что думал Брюс о поступке Барнса? Считал ли его сумасшедшим? Или просто решил, что тому следует меньше пить? Ни один из вопросов не был озвучен. Дорожка к кладбищу оказалась тщательно расчищенной, и Питер обрадовался, что не придется утопать в сугробах. Джеймс шел немного впереди. Паркер сдерживал порыв вцепиться в его ладонь, словно боялся потеряться. Но, застеснявшись своего желания, просто жадно впивался взглядом в фигуру сержанта. Надо отдать должное служителям церкви за то, что поддерживали порядок и чистоту на кладбище. Со всех надгробий был убран снег и протоптаны тропинки, ведущие к ним, за исключением разве что самых дальних могил, к которым давно никто не ходил. Джеймс остановился возле деревянного креста, на котором сияла металлическая табличка. Если бы он не знал, что этот кусок металла простоял здесь уже месяц, то решил бы, что эта могила совсем свежая. — Мне оставить вас одних? — спросил Джеймс, когда Питер, наклонившись, стряхнул снежинки с металлической пластины. — Я пока не могу с ней говорить, — сглотнув ком в горле, пробормотал Паркер. Джеймс видел, как он повел плечами, словно пытаясь избавиться от невидимой ноши. — Это всё ещё тяжело. Она заменила мне маму, и я никак не могу поверить, что её просто нет. — Пока память о ней живет, ты не поверишь, — Джеймс грустно улыбнулся. — Её никто не заменит. — Не помогаешь, — Пит помотал головой, оглянувшись. — А я и не пытаюсь. — Зачем ты ходил к доктору Беннеру? — спросил вдруг Паркер, удивив сержанта. — Узнавал о результатах проверки почвы с места пожара. Он сказал, что не нашел горючих веществ. — Я думал, ты не расследуешь это дело. — Никто не расследует. Но мы должны собрать все необходимые документы, чтобы его закрыть. — Ты не веришь Беннеру, так? — Я просто не понимаю… Кэрол сказала, что её дом облили чем-то, прежде, чем поджечь. — Возможно, у них было не так много этого горючего вещества, и они использовали его только, чтобы зажечь искру. Дом деревянный, с соломой, вот и вспыхнул быстро. А следов не осталось. — Защищаешь Беннера? — прищурившись, спросил Баки. — Всё с тобой ясно. — Смею напомнить, что мы на кладбище и навещаем мою погибшую тётю. — Я за тобой присматриваю, — согласился Джеймс, почесав нос. — Вопросы здесь задаешь тоже ты. — Я скучаю по ней, — вдруг сказал Питер и, встав вплотную к сержанту, обнял его. Прижавшись щекой к холодной коже куртки, Пит всхлипнул. В ответ на это, Джеймс обнял его. На какое-то время он будто совсем забыл, чего лишился Питер; на какое-то время он как будто забыл, что значит чувствовать; на какое-то время он как будто забыл, каково это — потерять. В его голове столько мыслей о контрабанде оружия, о других преступлениях, но ни одной — о том, как сильно Питер хочет узнать, кто погубил жизнь его тёти. Убийца мёртв, много здесь не нарасследуешь, но не придумывать же что-то только для того, чтобы обнадежить Питера? — Прости, — прошептал Джеймс еле слышно. Но он знал, что Питер услышит. А если не услышит, то почувствует движение его губ и обязательно поймет, что оно значит. От Питера шло тепло, всё равно что от растопленной печи, и его руки согревали подрагивающего от внезапно попавших на кожу снежинок Джеймса. Ветер трепал поля шляпы, свистел и скрипел в рощице голых деревьев неподалеку, разбавляя привычную тишину кладбища. Джеймс только хотел обнять Паркера крепче, чтобы невзначай поцеловать в щеку так, чтобы никто не увидел, как вдруг тот, упершись руками в грудь, с силой оттолкнул его. Питер испуганно оглядывался по сторонам, как будто что-то искал. Как будто снова настал день похорон, подумал Джеймс, но попыток успокоить не предпринимал: ждал, пока Пит сам скажет, что случилось. Волнение билось в груди, сжимался желудок, но стало легче, когда Питер наконец заговорил. — А, это просто Уэйд, — и опустил взгляд на могилу. Через несколько секунд, скрипя ботинками из овечьей шерсти, отец Уэйд оказался рядом. Он улыбался как на каком-нибудь торжестве, вроде тех, на которые Баки ходил после окончания войны, когда ему вручали награды. — Добрый день, уважаемые, — отец склонил голову в знак приветствия. — Сержант Барнс, отец Фрэнк хочет с вами поговорить. — Скажи, что я зайду к нему позже, — начал Джеймс, но Питер прервал его. — Иди сейчас. — Да, сержант, не беспокойтесь, я присмотрю за Питером. Удивленно подняв брови, Баки не сумел подобрать подходящих аргументов и объяснить, почему эта идея — глупая. Он поймал полный уверенности взгляд Питера, за которым последовал кивок. Это значило, что отцу Уэйду можно доверять. Ненароком он вспомнил, как Питер упоминал о помощи, которую его родители оказали Уэйду много лет назад. Ещё немного потоптавшись на месте, Джеймс наконец-то пошел в сторону церковного домика, периодически оглядываясь назад, чтобы посмотреть, как там Питер, который до последнего провожал его взглядом и чуть заметно улыбался. — Всё в порядке? — спросил Уэйд, когда дверь церковного домика закрылась. Питер повернулся. — Да, — кивнул он, с грустью взглянув на металлическую табличку с именем Мэй. — Всё в порядке. — Я слышал, ты болел. Думал навестить, но побоялся сердить сержанта Барнса. — Джеймс хороший. — Все полицейские одинаковые, — фыркнул Уэйд, не скрывая своего недоверия. — Так что я, на всякий случай, приглядываю за тобой, Питер. — Спасибо за заботу, Уэйд, но это, право, лишнее. За мной и так приглядывает Джеймс, шериф и мистер и миссис Блэйк. — Я не доверяю полицейским? — задумчиво пролепетал Уэйд, подняв взгляд к небу. — Я не доверяю полицейским. Им нужно лучше беречь тебя, после того, что случилось, — он украдкой кивнул на могилу, — другой участи тебе не уготовано. — Они справятся, — кивнул Паркер в очередной раз. Уэйд немного пугал его. — Поверь. — Но я все равно буду приглядывать за тобой, ты не против? Тебе не стоит оставаться одному даже на те жалкие пятнадцать минут, когда ты… — Ты следил за мной? — Питер перебил его, сглотнув. Он вспоминал неприятное чувство, которое вселяло в него тревогу, и пытался связать эти ощущения со словами Уэйда. — Нет, я не следил, что ты! — воскликнул Уэйд, прикрыв рот рукой. — Приглядывал. Чтобы быть уверенным в твоей безопасности. — Это одно и то же, — выдохнул Питер, с недоумением взглянув на Уэйда. — Не делай так больше. — Не могу, Питер. Из-за меня погибли твои родители, мой долг — присматривать за тобой до конца своих дней. — Мои родители погибли, потому что работали с Фиском. Все, кто работал с Фиском, умирают, Уэйд. Мои родители, жена Джеймса, брат мисс Денверс. И это только те, о ком мне известно. — Но… — Не следи за мной, Уэйд, не надо. Мне от этого не по себе. — Что ты имеешь в виду? — Да я с ума схожу! Думал, у меня какая-то мания преследования, говорил об этом с Джеймсом, а тут…. — Питер резко замолчал и отвернулся, пытаясь сдержать внезапно охватившее его отчаяние. Уэйду не хватило духу даже извиниться. Он стоял, молча наблюдая за топчущимся на одном месте Питером, который мелко дрожал. Ему бы провалиться сквозь землю, подальше от церкви и Уэйда, от могилы, напоминающей о собственной оплошности; оказаться бы в темноте дома сержанта Барнса, в теплых и крепких объятиях и услышать в очередной раз, что он — нормальный, что с ним всё в порядке, а эта мания преследования — лишь последствие большой потери. Но он стоял как вкопанный, чувствовал на спине взгляд Уэйда и прислушивался к тишине, разбавленной скрипами деревьев, в ожидании Джеймса. К его радости, тот вскоре появился рядом. — Пошли, — сглотнул Питер. — До встречи, Уэйд. — Пока, паучишка, — крикнул отец Уэйд в ответ. На удивленный взгляд Джеймса Питер решил ничего не отвечать. Он и сам не понимал, с чего вдруг Уэйд проявлял к нему такое внимание и давал прозвища, но чувствовал какое-то облегчение после маленького признания. Все ужасы последних дней, неприятные ощущения, паранойя и мания преследования остались позади, во всяком случае ему хотелось так думать. Джеймс походил на тучу, хмурился, но как и Питер, молчал. То ли кладбище навевало на него тоску, то ли разговор с отцом Фрэнком не задался, но в том, что он был не в духе, сомневаться не приходилось. Питер не знал, куда они направлялись, но послушно шагал за Барнсом, потому что доверял ему так, как никому другому во всем Таймли. Только когда они пересекли границу каменной пустыни, Паркеру сделалось не по себе. Это дорога как будто ведет в его родной дом, туда, где он вырос. Когда Джеймс провожал его до дома, они всегда использовали этот путь — здесь почти всегда было безлюдно, поэтому они и ходили этой дорогой. О доме Эдвина Джарвиса Питер вспомнил случайно. В памяти еще были свежи воспоминания о летних днях, проведенных здесь, наполненных бесконечными попытками спрятаться от чужих взглядов. Тропинка к домику бывшего дворецкого Старка резко выделялась на фоне пушистого, нетронутого снега. — Мы идем к Кэрол? — тихо спросил Питер, Джеймс вместо ответа лишь кивнул. Для Пита и этого было достаточно. Через полчаса они уже сидели в уютном доме мистера Джарвиса, который радушно принимал их у себя, сказав, что друзья мистера Старка — его друзья. Вот так в один миг разбились все представления Питера о человеке-отшельнике. Ему казалось, что тот, как минимум, дурачок, но мистер Джарвис на дурака отнюдь не походил. Питер сразу отметил манеры Джарвиса, его благородную осанку, а такой взгляд он прежде видел только у людей, считающих себя аристократами. Хотя, может быть, это был обычный взгляд умудренного жизнью человека? Отшельник был одет как безупречный джентльмен, что, вероятно, являлось привычкой из прошлого. Особенно понравились Питеру накрахмаленная рубашка и красивый винного цвета галстук нового знакомого. Мистер Джарвис усадил их за стол, налил странно пахнущий чай и привел мисс Денверс, которая теперь выглядела гораздо лучше. Питер сразу заметил, что её волосы стали ещё короче и приписал эту заслугу Джарвису. Аккуратная стрижка ещё никого не испортила. Синяки и ожоги на предплечьях постепенно заживали. Но самое заметное изменение, которое произошло в Кэрол — улыбка. И Питер уверен, что это заметил даже бездушный сержант. — Благодарю, Джарвис, — сказала Кэрол, когда перед ней оказалась чашка чая. — Оставлю вас, — Джарвис по очереди взглянул на Джеймса и Питера, а потом ушел. Паркер отчетливо услышал, как закрылась дверь. — Так что случилось? — Кэрол опустила взгляд к чашке. — Отец Фрэнк хочет похоронить тебя рядом с могилой брата, — Барнс кратко объяснил цель своего визита. — Но я думала, что тела не нашли. — Не нашли, но… Церковники. Ты же их знаешь. Для успокоения души, что только не сделают. — И ты пришел спросить моё согласие? — поинтересовалась Кэрол. Питер видел смешинки в её глазах, и подумал, что их заметил и Барнс. — Просто пришел поставить тебя в известность, — Баки покачал головой, кинув мимолетный взгляд на молчащего Пита. — Я высказался против такой затеи, но отец Фрэнк сказал, что запросит разрешение у мэра, если полиция не даст согласия. Так что всё это лишь вопрос времени. — Если я и правда была неугодна Фиску, то он не откажет, — вздохнула Кэрол. — Этот могильный камень будет отличной демонстрацией для всех, кто хочет пойти против Фиска, верно? — Не думаю, что нас много. — И не все из нас трусы, — со смешком продолжила Кэрол. — А ты, Питер, с нами? — Я…. Я ещё не решил, — ответил Паркер, хоть и понятия не имел, о чем спрашивает Кэрол. Зато он заметил, как напрягся Джеймс. Слова Кэрол звучали вполне безобидно, но им определенно не хватало контекста, который прояснил бы ситуацию. Что-то подсказывало Питеру, что большего он сегодня не услышит. Во всяком случае, не в этих стенах. Питер решил поднять эту тему почти час спустя, когда они покидали маленький домик Джарвиса. Попрощавшись с хозяином и поблагодарив за гостеприимство, он ещё с минуту ждал, пока Джеймс выйдет на улицу. Солнечные лучи ласкали кожу мнимым теплом, и Питер улыбался, глядя на светлое небо — нежно-голубое, безоблачное, красивое и манящее, как тонкий лёд на луже по утру. Тропинку из их следов ещё не замело снегом, так что Паркер разглядывал эти странные отпечатки. Некоторые из них были слишком близко друг к другу, для непосвященного в их тайну человека эта близость не значила ничего. Но для Питера это значило многое. Ему нравилось, что порой Джеймс, хоть и понимал всю опасность, не мог сдержаться и обнимал его или трепал по голове, реже — тянулся для поцелуя, но резко останавливался, прикрывая такой нелепый жест смешком. — Идём? — спросил сержант у застывшего на месте Питера, на которого напоролся, только выйдя на крыльцо. — Пора обедать. — Расскажешь о том, что вы с Кэрол задумали? — невзначай поинтересовался Паркер, когда они отошли метров на пятьдесят от дома Джарвиса. — Ничего серьезного, — Барнс покачал головой, сглотнув. Вряд ли он хотел говорить об этом, иначе не держал бы это в секрете. — Хотим дать Фиску отпор, вот и всё. Собираем отряд добровольцев, готовых противостоять власти. — И сколько у вас уже человек? — Слишком мало, чтобы говорить об этом. — Понятно, — кивнул Питер и пошел чуть впереди, потому что тропинка оказалась слишком узкой для двоих. — Прости, что не сказал, — продолжил Джеймс, не собираясь увиливать от ответа. — После того, что случилось с Мэй, тебе лучше держаться подальше от всего этого. — Подальше? Это маленький город, Джеймс, куда я денусь? Особенно, учитывая тот факт, что я по уши влюблен в тебя. Я был готов бросить всё, чтобы остаться с тобой. — Пока что нас трое. Я, Кэрол и Старк. — А шериф? — Старк обещал решить этот вопрос, но я очень сомневаюсь, что Стив поведется на такую авантюру. — А я? — Питер вдруг остановился и развернулся лицом к Барнсу. По лицу сержанта всё было понятно без слов. Он не хотел, чтобы Питер ввязывался во что-то опасное и тем более не желал ему участи, подобной той, что настигла Мэй. Стать частью этого «отряда» всё равно что подписать себе смертный приговор, и если Барнс мог себе позволить такую вольность, то совершенно точно, не мог допустить, чтобы это как-то коснулось Питера. — Я не могу тебе запретить, — Джеймс пожал плечами, пряча замерзшие руки в карманы куртки, ворот которой топорщился из-за нелепой позы. — Но буду всячески отговаривать, так что не жди моего одобрения. — Это как-то связано со смертью моих родителей? Дяди Бена? — Может, ты помнишь Филлипа Коулсона? Он гостил у нас в городе пару месяцев назад. Не знаю, как ему это удалось, но благодаря его помощи в руки Стива попали кое-какие документы, которые подтвердили мои догадки. Наташа работала с Фиском, и я знал кое-что о её работе, но не так много, чтобы у него хватило духу и меня пристрелить. Она работала с оружием, которое требовало доработки, причем существенной. Им бы Старка, да только тот слишком ненавидит всё создаваемое им оружие. — Он убил моих родителей из-за какой-то пушки? — разочарованно пробормотал Питер себе под нос. — Не думаю, что они отказывались работать — слишком многое стояло на карте. У них уже тогда был ты и, как ни крути, но манипулировать чьей-то жизнью достаточно выгодно. — Тогда почему? — удивился Паркер, сорвавшись. Джеймсу хотелось обнять его, но до дома было слишком далеко. — Я не знаю. В какой-то момент они перешли ему дорогу. Потом и твой дядя тоже. И я все еще придерживаюсь мнения, что смерть Мэй — незапланированная случайность. — Потому что меня всё ещё не убили? — спросил Пит. Вздохнув, Джеймс кивнул и отвел взгляд. Вдалеке виднелся ручей. — Тебе так сложно сказать об этом вслух? — Да, тигр, мне сложно говорить об этом вслух, — начал Барнс, стараясь держать эмоции. — Я почти потерял тебя и совершенно точно не хочу хоронить тебя рядом с Мэй. Поэтому стараюсь оберегать, почти не расстаюсь с тобой и никому не доверяю. Любой может оказаться предателем, любой может навредить тебе. Я знаю, что ты можешь за себя постоять, но, когда Мэй просила меня присмотреть за тобой, я не думал, что случится такое. Зато она, похоже, знала всё наперед. Я дал ей слово и не собираюсь его нарушать. Фиск нагадил в жизни многим, я хочу отомстить, что ли. Хочу, чтобы он получил по заслугам за то, что испортил десятки жизней. Но я не хочу терять тебя, только не снова на те же грабли. — Мэй просила тебя присмотреть за мной? — удивленно переспросил Питер, как будто пропустив всё остальное мимо ушей. — Ещё в конце лета. Должно быть, я слишком часто тебя провожал. — Думаешь, она знала о нас? — Если и знала, или хотя бы догадывалась, то не одобряла, иначе зачем с таким рвением искала тебе невесту. Мэй хотела, чтобы ты уехал из Таймли раз и навсегда, потому что только в этом видела твое спасение. У Джеймса было ещё много мыслей. Он думал об этом слишком долго, упорно анализировал всё и вся, даже когда сидел возле кровати Питера в первую неделю после смерти Мэй. Высказать всё это оказалось куда проще, чем он думал, потому что в его голове всё это звучало как чертова эмоциональная мясорубка, как бойня не на жизнь, а на смерть. На деле всё получилось мягче — ну или ему просто так казалось. В уголках глаз Питера не было слез, только хмурый взгляд выдавал его сомнения. Оглянувшись, Джеймс увидел только белый снег, застилающий всё на добрый километр. А после сжал Питера в объятиях так сильно, как никогда не делал на людях. Он не знал, кто из них больше нуждался в этом объятии. — Я обещаю не лезть на рожон, — прошептал Питер над самым ухом Джеймса. — Но, если ты будешь в опасности, не думай, что я буду просто наблюдать, как ты рискуешь собой. — Если я буду в опасности, просто беги. — Ни за что. Не в этой жизни. Мне тоже есть за что мстить. И я не хочу, чтобы твое имя пополнило этот список. Тронувшая губы Джеймса улыбка была полной противоположностью тому, что он чувствовал. — Нужно начать с доктора Беннера. — Что? — переспросил Джеймс, чувствуя, как Питер носом уткнулся ему в плечо. — Он — одиночка. Кажется, это объединяет всех, кто пострадал от руки Фиска, а значит, подходит для вашей команды мстителей. И почему сержант не подумал об этом раньше?***
9 декабря 1871 г. Таймли, Долина Дума Дом шерифа Роджерса
Стив так редко бывал дома, что успел позабыть, где хранит чай и чашки. Дональд сидел за столом и с любопытством рассматривал убранство этого скромного жилища. Дом шерифа разительно отличался от всех других. Маленький и ветхий он больше напоминал сарай с удобствами, вроде кровати и печи. — Значит, Локи снова взялась за старое, — Дональд нарушил тишину, от чего Стив вздрогнул. — Она угрожала Старку? — Нет, её интересовали только сокровища и их поиски, — открыв шкаф, шериф выудил оттуда чашку, там же нашел и чай. Вода, что грелась на плите, ещё не закипела. — Вот всегда она так, ходит по болевым. Как будто время ничему не научило. — Это самый действенный способ на все времена. Тот, кто придумал чужие слабости, был гением. — И я почти уверен, что это сделал Локи. До того, как беда приключилась с нашим домом, он был воплощением зла, — негодовал Дональд, то и дело поглядывая на Стива, который совершенно не обращал внимания на гостя. Как будто его здесь и вовсе не было. — Проворный, хитрый, постоянно вытворял какие-то гадости, строил планы по захвату власти… Сплошной кошмар. А я ещё и любил его за что-то. — Стало легче, когда Локи стал женщиной? — шериф и сам не понял, что побудило его задать этот странный вопрос: то ли желание как-то поддержать беседу, то ли праздное любопытство. — Стало легче, когда я узнал, что он мне брат не по крови. Что не брат, а одно лишь название, — Дональд покачал головой. — А вот женщина, мужчина… Какая разница? В вашем людском мире слишком много предрассудков, которые мешают жить. Вы упускаете саму суть жизни. — И ты хочешь нам её показать? — с иронией спросил Стив, пытаясь прикрыть истинный интерес причудливым тоном и удивлением. — Что? — Локи сказала Тони, что ты хочешь остаться. — Хитрая чертовка, — Блэйк грустно улыбнулся. В это время как раз закипела вода, и какое-то время они оба молчали, пока Стив наливал чай. Дональд думал о чем-то своем, сокровенном и любимом, думал о своей Леди и её проделках. Стив же боролся с собой, пытаясь решить, что делать с найденными сокровищами. С одной стороны, он предпочел, чтобы Блэйки покинули город, их присутствие всё ещё вызывало мурашки по коже. С другой — им всё ещё нужен Блэйк, как третий представитель полиции. От чая шел приятных запах сушеных фруктов. Стив обжег язык, пытаясь утолить внезапно напавшую жажду. — Локи все-таки угрожала? — Нет, но, полагаю, это дело времени. — Боишься за Старка? — Дональд опустил взгляд к чашке, но краем глаза всё равно увидел, как Стив кивнул. — Она непредсказуемая. — Я не хочу, чтобы кто-то пострадал. А твоя жена умеет напугать. — Значит, ты нашел их? Нашел сокровища? И меч? — спросил Блэйк. Роджерс снова кивнул. Казалось, если он произнесет это вслух, то Леди Блэйк в миг окажется перед ними и со злости разобьет его голову о металлический чайник. — Ещё до того, как ты попросил меня об одолжении, — шепотом добавил шериф. Повисла тишина. Дональд наконец сделал несколько глотков чая, опустошив кружку наполовину. Он сосредоточенно думал, его глаза бегали из стороны в сторону. Стив не нагнетал обстановку, просто ждал. Дональд ведь не убьет его только для того, чтобы сохранить эту маленькую тайну? Подумав об этом, шериф пожалел, что не рассказал Старку, где спрятано всё это добро. — Я не смогу защитить вас от неё, — помотал головой Блэйк, отставив чашку в сторону. — И не подумай, я не слабый. Просто… Я люблю её и тут ничего не поделать. Скажи ей, где сокровища. И мы исчезнем. — Но мне нужны гарантии. Мне нужно быть уверенным, что она сдержит свое обещание. — Старк будет в порядке. У Фиска нет планов на тебя, на Старка или на кого-то еще. — Откуда ты знаешь? — Я следил за ним. Он строит железную дорогу, чтобы расставить везде своих людей, прокладывает дорогу к столице. Таймли для него лишь инструмент, звено в огромной цепочке. Первый поезд отправится из Таймли через пять дней, и в этом поезде соберутся все сторонники Фиска. Пункт назначения: Нью-Йорк. — Как ты всё это узнал? — Ну, у меня есть молот, — Дональд пожал плечами, как будто это что-то само собой разумеющееся. — Ты нашел шлем, который вернул мою прежнюю силу. Я бог грома и для меня нет закрытых дверей. Стив улыбнулся, хоть и совсем не понял, что тот имел ввиду.***
10 декабря 1871 г. Таймли, Долина Дума Дом Тони Старка
— Стив! Стив, мать твою, просыпайся, меня ограбили! Тони громко кричал и шатал кровать, скрип которой сквозь сон слышал Роджерс. Он понятия не имел, сколько было времени, но глаза открыл с трудом и с сонным видом уставился на Старка, который продолжал кричать и махать руками. Только через минуту до Стива дошло, о чем так эмоционально лепечет Тони, и он спокойно упал обратно на подушку, призвав Старка лечь рядом. Но тот стащил с него одеяло и потянул за руку, пытаясь заставить его встать с кровати. — Успокойся, это не ограбление. — Что? — возмутился Старк. — Ты шериф или кто? — Или кто. Я же в твоей постели. — Это не смешно, Стив. — Что у тебя взяли? — Как что? Все сундуки из погреба пропали. — Ты даже не знал, что в них было. — Это не значит, что их можно украсть и остаться безнаказанным. — Это не кража. Сундуки забрали те, кому они принадлежат. — Тогда почему это оставили? Тони кинул на кровать что-то тяжелое, завернутое в красный бархат. Шериф сел и взял находку в руки, развернул ткань и едва не ослеп из-за яркого холодного света. Он держал в руках круглый предмет, напоминающий светящийся в темноте камень. Или коралл. Кажется, Тони рассказывал ему о чудо-растениях, что растут под водой и светятся в темноте. — Что это? — Похоже на источник энергии, — Тони пожал плечами. — Только понятия не имею, как им пользоваться. — Она сдержала обещание, — дошло до Стива. Ничего не понимающий Тони сел на край кровати. — Ты ведь всё ещё мастеришь свой доспех? — Да. — Значит, это то, что спасет твою жизнь, — Роджерс завернул подарок в ткань и отдал его Тони. — Жаль, я не попрощался с Блэйками. — Ты рассказал им, где сокровища? — наконец понял Тони. — Пришлось покопаться в архивных делах, но я нашел информацию о том, что очень давно на месте твоей кузницы стоял дом, который принадлежал некоему Эллиоту Рэндольфу, человеку без прошлого и без будущего. Я нашел его дневник, датированный пятнадцатым веком. — Значит, продолжаем копать под Фиска? — Да, — Стив снова улыбнулся. — Который час? — Половина третьего. — Давай спать. Мне снова придется работать сутками, нужно выспаться. Все остальное я расскажу тебе завтра. Кивнув, Тони отложил подарок на стол и, раздевшись, залез под одеяло, вскоре уснув у Стива на груди.