Каждому своё

-6-

      Её выпустили из больницы после сотни подписей об отказе от дальнейшего пребывания в стационаре и принятия рисков возможных осложнений под собственную ответственность. Хотя голова ещё кружилась из-за сотрясения, передвигалась Скалли уже более уверенно, чем пару часов назад, пытаясь побыстрее покончить с этой бумажной волокитой. Убеждая себя и врачей, что всё будет в порядке, она в спешке вышла из дверей госпиталя, надеясь уже не вернуться в его стены по возможности никогда.       Одетая в платье, в котором была вчера, и пальто, она поймала такси и доехала до дома. Дверь была опечатана. Пару раз дернув ручку, Дана развернулась и пошла обратно к проезжей части. Звонок телефона в кармане прервал её уверенный шаг и заставил остановиться:       — Скалли, — ответила она машинально, приложив трубку к уху.       — Как вы? — это был Скиннер. Его взволнованный голос насторожил её.       — Я в порядке. Что случилось? — поинтересовалась она.       — Произошло убийство. Приезжайте в офис, — холодно, четко, на одном дыхании ответил заместитель директора.       — Уже еду, сэр, — ответила Скалли, шагая обратно к машине, когда в трубке уже были слышны гудки, поблагодарив саму себя за то, что не успела отпустить такси.       Скалли была не готова к такому развитию событий и уже мысленно упрекала себя в профнепригодности, глядя, как непринужденно мелькают в окне высотки зданий и полосы проспектов. На дорогу не ушло много времени. Скиннер встретил её у лифта. По его лицу, Дана поняла, что случилось что-то непоправимое, но не стала спрашивать, что произошло, пока они не зашли в кабинет заместителя директора.       — У вас дома найден труп, — начал Скиннер. В ответ она с изумлением посмотрела на начальника, и спросила:       — Что с Малдером?       Испуганно, точно загнанная в угол кошка, в этот миг она прокляла всё на свете за то, что позвонила ему этой ночью.       — При чём здесь Малдер, ещё нужно разобраться…       Она перебила, повысив тон:       — Где он?       — Задержан для дачи показаний, — немного успокоил её Скиннер и продолжил: — И пока я всё ещё могу повлиять на ход этого дела, я хочу знать, Скалли, что произошло, — он нависал над ней, не давая вздохнуть, но в то же время в его взгляде можно было увидеть желание прийти на помощь. Это заставило её открыться и всё рассказать.       Но то, что Дана узнала от Скиннера ещё больше шокировало её. Взмахнув перед её лицом снимками изуродованного трупа, найденного в её квартире, и небрежно кинув их на стол, он отвернулся. Личность убитого к этому времени официально так и не установили, поэтому Скиннер не стал утверждать, что это Девис, но упомянул о документах на его имя, найденных рядом с трупом. Сама не своя Дана почувствовала недомогание и медленно опустилась на стул. Не то чтобы зрелище могло шокировать её, скорее напомнило о чём-то доселе неразрешенном, о том, что беспокоило её по сей день. Уолтер обеспокоено предложил ей воды. Сделав пару глотков, Скалли начала вспоминать, что уже видела нечто подобное. И не раз… В то утро тремя месяцами ранее в аэропорту было многолюдно. Все куда-то спешили. К окошку регистрации тянулась огромная очередь из желающих улететь. Здесь в этом предперелетном хаосе её должен был встречать напарник с подробностями дела об убийстве агента в Огайо.       Спускаясь на эскалаторе, Скалли всё ещё пребывала в плену многодневной хандры и размышляла каково же будет работать по-другому, без элементов внезапности, эпизодических приступов интуиции. Сможет ли она работать по-новому и захочет ли…       Под сотнями масок заинтересованности, деловитости, холодного профессионализма, где-то глубоко в душе она прятала тяжелый осадок тоски и отчаяния. Взгляд этой молодой женщины был потерян и блуждал по толпе пассажиров, когда она увидела высокого, темноволосого мужчину в костюме и с сумкой в руках. «Не может быть! Его здесь быть не должно», — как по наитию сердце начало отбивать чечетку и готово было вырваться из груди. Тот же статный силуэт, прекрасно сидящий костюм, волосы…       «Со спины будто точная копия». Но вот он поворачивается, медленно, и она видит его профиль и анфас.       — Агент Дэвис, — отозвалась Скалли, пытаясь скрыть разочарование от встречи.       — Просто Джеймс, если это удобно. Мне показалось, вы побледнели. Всё в порядке? — справился он о её самочувствии.       — Всё хорошо. Закружилась голова на эскалаторе. Такое бывает. Знаете, вестибулярный аппарат… — отвертелась Дана. Но к горлу уже подкатил комок, и она замолчала.       Пробуя отвлечь себя от угнетающих мыслей и уйти с головой в работу, в зале ожидания Скалли принялась изучать подробности дела об убийстве агента ФБР. Перелистывая страницы, женщина заострила внимание на фотографиях трупа.       — Видимо с идентификацией личности возникли проблемы, — констатировала она, указывая на фото убитого человека, у которого вместо лица зияла кровавая рваная рана. — Эксперты уже установили из какого оружия были сделаны выстрелы?       — Как вы определили, что это огнестрельное ранение, даже не взглянув в отчет патологоанатома? — удивился Джеймс. — Как по мне, так по бедняге били кувалдой до тех пор, пока тот не перестал дышать.       — Я патологоанатом, агент Дэвис, — напомнила она. — Разве вы не изучили моё личное дело?       — Я предпочитаю составлять собственное мнение о коллегах. Характеристики своих профессиональных качеств оставьте для резюме, — немного огорошил её напарник. — Но если так, то я очень рад, что ко мне в отдел пришел человек с медицинским образованием. И более того — считаю, что мне повезло, — мягко добавил он.       Ей было приятно это услышать. Скалли не была избалована мужским вниманием, а уж тем более комплиментами на предыдущем месте работы. Зато там она неустанно оттачивала остроту языка от несчитанных словесных пикировок. Такой перекрестный обмен остроумием часто вызывал улыбку своим скрытым подтекстом, но Скалли до последнего старалась не подавать виду, что вот-вот рассмеётся, но в итоге сдавалась, наблюдая как её оппонент победоносно поигрывает бровями.       — Убит в собственной квартире тремя выстрелами в лицо из своего же пистолета, — она зачитала вслух выдержки из материалов дела. — Травма не совместимая с жизнью.       — Что за псих будет несколько раз стрелять в лицо агенту ФБР? — озадачился агент Дэвис. На этот вопрос теперь предстояло найти ответ.       Скалли пробовала максимально собраться, выполняя задание, напрочь прогоняя ещё с утра навещавшие её мысли о прошлом. Оно никак не хотело уходить из памяти. Хотя и новый напарник оказался располагающим к себе воспитанным галантным мужчиной, ей невольно не хватало сующего везде свой нос бунтаря Малдера, который за три месяца так ни разу и не справился, как дела у бывшей коллеги. А этот Девис, напротив, легко шёл на контакт с любым, с кем бы ни сотрудничал. В его компании было спокойно, приятно работать и просто находиться рядом. И его самый главный плюс Дана находила в том, что он отвлекал её от тоскливых мыслей.       — Скалли, нам пора на регистрацию, я забронировал билеты ещё вчера.       «Всё чётко, планомерно, последовательно. Отлично. Возможно я даже к этому привыкну», — продолжала размышлять она. Скалли мельком улыбнулась, кивнула и проследовала за статным симпатичным мужчиной, даже не подозревая, куда всё это приведёт…       Расклад получился не самый радужный: один её напарник мертв, второго допрашивают как свидетеля-подозреваемого в его смерти. Это казалось просто невозможным, хотя бы потому, что звонок на стационарный телефон Малдера был сделан уже после нападения в её квартире. Оставалось только рассуждать логически, исходя из обрывков воспоминаний, в которых она сейчас не была уверена. Но почему Джеймс? Что он делал у неё дома, если в это время должен был ждать её совсем в другом месте?       Вопросов становилось всё больше. Пытаясь мысленно логически выстроить цепочку событий, опираясь на свои воспоминания, она не заметила, как они со Скиннером добрались до изолятора.       Ребята, одетые по форме, стояли не шелохнувшись, будто бы ожидая команды. Заместитель директора что-то сказал конвойному, и тот молча проводил их.       Опешив и невольно остановившись, Скалли увидела в просветах камеры знакомые черты и, навсегда засевшие в памяти, привычки. Высокий мужчина поднял голову и смотрел куда-то в потолок, сложив руки по бокам. Он будто не слышал шагов, или уже адаптировался под местный колорит звуков и не считал визиты посетителей важными мероприятиями.       Повернув голову и увидев посетителей через решётчатое окно, Малдер резко заострил внимание на идущих. Как только конвойный открыл дверь, заключённый уверенно двинулся навстречу посетителям.       Они встретились глазами. И доли секунды хватило бы, что бы от их зрительного контакта взорвалось бы всё это здание из стекла, бетона и железа. Скиннер расслабил галстук, давая этим двоим толику времени. Она увидела в глазах Малдера страх, боль и что-то ещё, такое знакомое. Вину?! В первые минуты их встречи, он молча искал в её взгляде понимания, несмотря на произошедшее между ними раньше.       — Как ты? — на секунду забыв обо всём, что случилось, отстраняя на второй план предубеждения, он притянул её к себе, коснувшись ладонью места удара на голове.       Держа за плечи, он всматривался в лицо этой женщины, чувствуя её рядом живую, почти невредимую. Эта встреча, несмотря на обстоятельства, казалась просто подарком судьбы. Он даже не пытался это скрыть едва заметно улыбаясь, ощущая весь шквал эмоций, одолевающих её в ответ.       Вновь оказавшись в тупике, как когда-то в былые времена, все трое окунулись в нахлынувшее самое настоящее дежавю настолько, что не было сил сдерживаться и притворяться другими людьми, идти на поводу у собственных принципов.       Снаружи Скалли не подавала виду, но все её существо изнутри желало пуститься во все тяжкие и сгореть в чувственной схватке между душевным порывом и болью от былых потерь. Но вслух она ответила лишь:       — В порядке… — едва слышно, в стеснении опустив голову, произнесла Дана, отстраняясь от него, будто вспомнив что-то неприятное.       — Ты должна мне всё рассказать, — всё ещё касаясь предплечий, он смотрел ей в глаза и видел отражение своего же страха. Скиннер все это время молчал. Хотя и ему тоже хотелось услышать подробности обстоятельств дела, в которое он оказался невольно вовлечён.       Вкратце обрисовав картину произошедшего, Скалли не стала вдаваться в подробности, так как половину событий и вовсе не помнила. Едва успев осознать, что именно с ней случилось, теперь она пыталась логически объяснить произошедшее всем остальным. Её рассказ дополняли, с первого взгляда бросающиеся в глаза фото с места преступления. Её гостиная, когда-то самое уютное и безопасное место, превратилось в достояние общественности, в объект для исследования экспертов-криминалистов. Уже не впервые, конечно. Но это ни коим образом не успокаивало её. Очерченный мелом контур, теперь постоянно будет всплывать в памяти, когда хозяйка дома, к примеру, захочет помыть полы или передвинуть шкаф.       Отгоняя эти мысли прочь, она перевернула фото с места преступления кипельно белой стороной бумаги и обратила внимание на другие, не менее пугающие своими изображениями. Скалли была уверена, что уже видела подобное. Совсем при других обстоятельствах, но атмосфера этой пугающей темноты и безысходности на месте преступления будто бы навсегда засела в памяти и никак не хотела рассеиваться в душе. Казалось бы, это дело теперь было закрыто и пора бы уже забыть об этом, но что-то не дает этого сделать, снова и снова возвращая его участников к началу. Как будто что-то главное они упустили, чего-то не заметили и из-за этого теперь предстоит произвести огромную работу над ошибками. Ничего необычного, вроде бы рутинный рабочий процесс, если бы обстоятельства этого расследования теперь не свели в одной точке всех этих людей.       Скиннер стоял чуть поодаль, то и дело вглядываясь в материалы дела, изучая их, или же просто тактично пытался не замечать взглядов своих бывших подопечных друг на друга. В круглых линзах его очков при поворотах головы отражалось пятно дневного света из маленького окошка. Из коридора, ведущего к допросной, доносились грубые голоса конвойных.       Малдер был эмоционально опустошен: он стоял молча, оперевшись на стену и закрыв лицо ладонями. Утренний допрос буквально выбил его из колеи, вызвав полное эмоциональное выгорание. Скалли игнорируя головную боль и не говоря ни слова, молча пролистывала материалы, вшитые в дело этим утром.       — Что вы делали на месте преступления во время убийства? — Скиннер, выйдя из эмоционального ступора, начал задавать вопросы прямо в лоб, будто бы совсем не приняв во внимание рассказ Скалли. Она задумавшись, приложила ладонь к подбородку.       — Я приехал уже после… Это можно проверить, взяв распечатку звонков у оператора и пробив мою машину по базе. Черт… — резко замолчав и сглотнув, он выругался. — Я проехал на красный: это должна была зафиксировать камера видеонаблюдения.       Скалли с тревогой во взгляде подняла взор, услышав это. Скиннер стал пролистывать папку дальше, остановился на одном документе и достал его из общей кипы.       — Распечатка звонков действительно присутствует в деле, — подтвердил заместитель директора. — Думаю и протокол об административном правонарушении на светофоре они видели… — Малдер перебил:       — Тогда почему я ещё здесь? — Фокс выпрямился во весь рост и начал нервно передвигаться по помещению насколько позволяло свободное пространство.       — Думаю, причиной тому стал убитый мужчина в вашей квартире выстрелом в лицо год назад, — объяснил заместитель директора. — Тогда дело удалось замять благодаря вашей настойчивости, стремлению к правде, и…       — Это же очевидно, — опять перебил Малдер. — Они снова пытаются скомпрометировать меня. Напарник Скалли — это лишь… — он не успел закончить мысль, как Скалли перебила его:       — Это не он, — всматриваясь в одну из фотографий дела, едва слышно произнесла она.