Каждому своё

-13-

      — Малдер? — в её глазах читалось явное удивление и что-то ещё… такое знакомое. По всей видимости Скалли только что вышла из ванной. Он понял это по кончикам её волос, которые стали мокрыми и более тёмными от влаги. Наспех накинутый халат облегал фигуру, значит был одет на мокрое тело. Макияж смыт, на чистой матовой коже виден естественный румянец. Запах пены для ванн заполнил гостиную. За ближайшие месяцы он не видел ничего прекраснее этого образа, который, как и присущий ему запах, брали за душу, одурманивали его, заставляли забыть о причинах своего визита.       — Я забрал результаты анализа крови с последнего эпизода, — попробовав сконцентрироваться, он выдавил из себя и улыбнулся. И, наконец, он просто обрадовался, снова увидев её в домашней обстановке после стольких дней разлуки. Может быть поэтому изъясняться становилось тяжело до дурноты: — Но… ни строчки не понял и…       Минуту она просто стояла и не верила своим глазам, что на её пороге вот так запросто стоит Малдер. Сердце пропустило удар, потом другой, а потом решило догнать свой же ритм и пустилось вскачь.       — Джим собирался забрать их утром…— она вопрошающе посмотрела, чтобы скрыть волнение.       — Теперь у него останется время, чтобы немного поваляться в постели, — пытаясь сострить, он вызвал на её лице только недоумение. Но вскоре оно сменилось чем-то иным, противоположным и искренним.       Она быстрым движением поправила запах халатика, но он успел увидеть в её движениях некоторую нервозность и в смущении оторвал взгляд от этой женщины, на которую мог бы смотреть вечно. Немного сбитая с толку такой внезапной встречей, Дана забрала конверт из его рук.       Пролистнув несколько страниц, чтобы сразу найти заключение по результатам исследования, внимательно всматриваясь в непонятные Малдеру формулировки на белых листах бумаги, констатировала:       — В крови присутствуют следы аминофенилмасляной кислоты.       — Это я прочёл, не так уверенно как ты, конечно. Так… что это за вещество? — Малдер казался, как обычно настойчивым. Он подошёл ближе, как будто мог что-то понять в этих записях. Но на самом деле ему просто было до безумия приятно снова стоять рядом с ней, разговаривать наедине без присутствия посторонних, вроде её нынешнего напарника.       — Вещество входит в состав некоторых ноотропов — препаратов, назначаемых в неврологии, психиатрии, — развернув к Малдеру сосредоточенное лицо, Скалли продолжила точно профессор зачитывать лекцию по фармакологии. — Оно достаточно хорошо всасывается в кровь и выделяется в почти неизменном виде.       — Это означает, что убийца, вероятно, состоит на учете у психиатра?       — На самом деле вовсе необязательно. Его назначают даже старикам с незначительной энцефалопатией и как легкий транквилизатор для людей с астеноневротическим синдромом. Этим препаратом пользуются неврологи, терапевты и психиатры — но, кстати, в меньшей степени. Основываясь на этом, круг подозреваемых весьма значительный, — она продолжала пролистывать документы в поисках ещё чего-нибудь интересного и полезного. — Ага, вот, — ткнув пальцем в желтоватый лист, Скалли продолжила. — Группа крови — четвёртая отрицательная, совпадает с той, что была найдена на месте преступления в штате Огайо, она довольно редкая, между прочим. Но этого мало, нужно заключение из генетической лаборатории.       Потирая лоб, он подошёл ещё ближе:       — Анализы от генетиков ещё не готовы.       Малдер переместился к дивану, бросил документы на журнальный стол, а сам устало плюхнулся на диван, потер виски и сказал:       — Скалли, я не верю, что наш субъект — слабоумный старик-гомосексуал, имеющий половую связь перед убийством, — он выждал несколько секунд, обдумывая мысль. — Это скорее похоже на неуравновешенного ущербного психопата, который таким образом пытается выразить свою мегаломаническую идею… Не знаю, как ещё объяснить… Но скажи мне, как часто я ошибался?       — В десяти процентах случаев, — уверенно ответила Скалли.       Малдер удивился. Неужели она подсчитывала? И бросив взгляд на бывшую напарницу, мгновенно всё понял, она подшучивала над ним, мягкая улыбка и хитрый прищур выдали её с головой. Вот чертовка! Скалли опустила голову вниз, поняв, что её поймали, а потом посмотрела на папку с документами.       Вдруг что-то приковало её внимание. Она не сразу поняла, что это пара фотографий: нечеткие черно-белые снимки с камеры видеонаблюдения. На них Скалли увидела своего напарника Девиса, а в правом нижнем углу дату и время запечатленного момента — вечер, когда произошло нападение на неё в квартире. Резко схватив снимки, Дана вопрошающие посмотрела на Малдера.       — Что это? — минута удивления и её обвиняющий испепеляющий взгляд готов был сжечь его дотла. Открыв папку, из которой случайно вылетели документы, она увидела и другие похожие снимки. — Ты следил за ним? Зачем? — всё тот же взгляд наводил свой прицел на Малдера. Словно с мишенью во лбу, ему ничего не оставалось, как выложить всё начистоту. Пытаясь сдержаться и скрыть эмоции, он отвернулся и заговорил:       — Девять эпизодов и ни одной зацепки за три месяца — не слишком продуктивно, не правда ли?       В ответ она непонимающе посмотрела на него, но промолчала ожидая дальнейших разъяснений:       — Это по меньшей мере просто странно для такого успешного человека…       — Что ты имеешь в виду? — она всё ещё откровенно не догадывалась, куда он клонит. В ответ на непонимание он решил основательно ей всё втолковать, шагнув навстречу.       — Его удостоверение на месте преступления, маловероятные объяснения по делу и просто удивительное сходство со всеми жертвами… Если учесть, что в большинстве случаев жертва и субъект обособленно связаны, — горячо излагая свои мысли, Малдер становился всё ближе. — Скажи мне, Скалли, — спросил он, нависнув над ней, словно туча. — Разве этого недостаточно, что бы хоть что-нибудь заподозрить?       — Как такое вообще могло прийти тебе в голову? — Скалли искренне усмехнулась, но не сменила своё напряженное выражение лица.       — Ну, да — всё так же, скептичная Скалли и чокнутый Малдер со своими идиотскими версиями. Мир, чёрт возьми, остаётся прежним, — его уже начинало выводить из себя её нежелание поверить, как впрочем и всегда.       — Джеймс не подходит под твою криминологическую характеристику… — ответила она уверенно, но не стала продолжать объяснять.       — В самом деле? — подняв бровь, Малдер развивал мысль дальше. — Успешен, красив, элегантен. Внимание — аккуратен! — он ни отходя ни на шаг, следил за реакцией Скалли и продолжал. —  На первый взгляд здоров. И, чёрт, он же привлекателен, как древнегреческий атлет!       Скалли не моргая следила за движением рта Малдера, за его потемневшим взглядом, забывая о своём порушенном личном пространстве.       — Он не гей, — невозмутимо указала она.       — Правда? — Малдер медлил, оценивающе смотря в её невинные глаза и читая в них твёрдую уверенность в произнесенных словах. — Информация из первых рук или знаешь не понаслышке?       Сказав это, он понял, что вколотил последний гвоздь в крышку своего гроба. Но терять было нечего, Малдер с каждой минутой всё чётче осознавал, что отдаляется от неё с каждым произнесённым словом всё больше, и оттого был вынужден прибегать к ещё более отчаянным мерам. Всё что угодно, лишь бы не дать ей уйти. Так эгоистично с его стороны. В эти минуты контроль над разумом исчезал.       — Тебя это не касается! — Скалли выкрикнула ему в лицо, резко шагнув назад, пытаясь убежать от настойчивости его взгляда. Он поймал её ладонь своей не давая разорвать зрительный контакт и отдалиться. Пытаясь избежать этого мучительного прикосновения, она попыталась выдернуть руку.       — Ну уж нет! — он перевернул руку ладонью кверху, продолжая удерживать и крепко сжимая шелковую кожу запястья. Её маленькие пальчики с безупречным маникюром находились в паре дюймов от его щеки, и ему так невыносимо захотелось прижаться лицом к ладошке. — Я хотел тебя предупредить… — он прервался, усмиряя в себе желание идти дальше, но продолжал нависать над ней, его обвиняющий во всех грехах взгляд, точно прожигал её изнутри. Одному Богу известно, что происходило с ним в эти минуты. Но Малдер также понимал совершенно ясно — эта женщина всё ещё сводит его с ума.       Когда он осознал, что руки не слушаются, а разум затуманен ревностью и задетым самолюбием, он медленно опустил руку, мягко и почти незаметно, как бы извиняясь, погладил большим пальцем пульсирующую жилку запястья.       — Прости, — вкрадчиво сказал он и виновато опустил голову.       Скалли медленно выдохнула и прикрыла глаза, потом снова посмотрела на Малдера будто бы на того самого, что и три или пять лет назад.       — Ты не имеешь права… Черт, Малдер, может ты забыл, но мы уже не работаем вместе! — как заведённая проговорила она, словно в агонии, продлевая начатое сопротивление. Эти слова просто разбивали его сердце, в них читалась твердая уверенность в том, что позволил он себе уже слишком много.       Он столько времени просыпался по утрам с мыслью, что Дана Кэтрин Скалли — его партнер и даже больше, и тут такая банальная констатация факта, что хотелось изо всех сил сопротивляться этой мысли. «Не твоя» — говорил внутренний голос, а подсознание кричало об обратном. Но её голос заглушал их обоих, продолжая:       — И до последнего момента тебе было не интересно как у меня дела…       — Я и предположить не мог, что твоя жизнь заиграет новыми красками за такой короткий промежуток времени… — ядовито бросил он.       Как он мог такое сказать? Если бы он только знал, сколько ночей она провела, оплакивая их распавшееся партнерство, убивала зародившиеся надежды на что-то большее, сколько скорби и сожалений было в её душе в те бесконечные дни и ночи. Они испепеляли друг друга взглядами, словно два тигра перед смертельным прыжком ходили по заданной траектории, выжидая момент, чтобы напасть первым. Стальные нервы Скалли дрожали, как натянутая струна. Но она решила добраться до истины, пытаясь подавить гнев и ярость в ответ на его выпады.       — Поэтому ты здесь?        — Ты…  — ответив, он замялся и опустил голову на секунду, но потом всё же продолжил: — Ты позвонила мне и попросила о помощи.       — Мне жаль, — словно хлыстом она ударила его своей ложью.       Ей жаль! Ей, черт возьми, жаль! У Малдера не укладывалось это в голове. Он мчался сюда в ту ночь, думая, что потеряет единственный смысл в его жизни. Но оказывается, это была какая-то треклятая ошибка. Малдер смотрел, словно бык на красную мантию, прямо в её глаза, буквально выпуская разряд электричества. Всплеск эмоций распространялся словно взрывная волна.       Скалли вздернув подбородок, уверенно встречала его взгляд, она всматривалась ему прямо в душу, как будто бы всё про него уже знала.       — А мне нет… — едва слышно и почти задыхаясь, прошептал Малдер и впился ртом в её губы, грубо и чувственно вторгаясь в её глубины. Такие требовательные касания мягких губ пустили ток прямо вниз живота Скалли.       — М… Мал…— только успела проговорить она вместе с выпущенным изо рта воздухом. Последние капли разума заставляли её сопротивляться в ответ на такое дерзкое покушение. Дана резко дернула руками, пытаясь высвободиться из стального захвата, но Малдер крепко прижал её запястья к стене.       В последний раз заглянув ей в глаза и увидев в них отражение своего собственного неумолимого желания, он решает пойти напролом, настойчиво целуя её губы, спускаясь ниже к её шее, мягко покусывая в особо нежных местах. Его тёплая большая ладонь пробралась в запах халата и продолжила путь от изгиба талии до бедра. От каждого прикосновения к животу, у Скалли перехватывало дыхание.       «Как это вообще возможно?» — думала она, словно превратившись в подопытную лягушку, которая дёргает лапками в ответ на стимуляцию электродами. Но именно она и была сейчас тем самым животным существом, которое отвечало простыми рефлексами. Внизу живота разливалось тепло, словно струйка молока наполняла её пустой сосуд, невыносимая пытка желания продолжалась.       Малдер не отступал, освободив её руки, он своими теплыми ладонями гладил лицо и тонкую шею Даны, словно стирая те горькие слёзы, которые были пролиты за все эти три долгих месяца, ни на секунду не прерывая поцелуя.       Всё пошло совсем не так, как когда-то она думала это случится. Не в таком накале страстей и обид это должно было происходить, не чувство холода и отчаяния должны были толкнуть их переступить черту. Но сама она уже летела головой вниз, падая в самые глубины своих тайных желаний.       Внезапно Малдер почувствовал, как мурашки пробежали по спине от легкого касания к его волосам, когда её маленькая ладонь коснулась затылка. Она его обнимала, и отвечала на поцелуй. В ответ он издал звук напоминающий смесь вздоха наслаждения и распаляющегося желания. Читая друг друга подсознательно, Малдер спустил руки, поглаживая ребра и тонкую талию, сгрёб её в свои объятия тогда, как она одновременно обвила его ногами. Завтра она будет ненавидеть себя за подобную слабость, но сегодня она возьмёт своё. И гори оно всё синим пламенем! Она попала под трамвай Желание, и ей не выбраться из-под него. А он… Он знал, чего хочет больше всего на свете…       Передвигаясь сверхстремительно, задевая плечами все углы на своём пути, они не отпускали друг друга, неистово целуя и прикасаясь уже там, где ранее было не позволено. Она быстро скинула с него пиджак, мягкий хлопок его рубашки был приятен на ощупь. Добравшись до двери спальни примерно за два шага и не успев повернуть ручку, он буквально врезался в неё, но Скалли тут же открыла дверь в комнату. Все незримые сигналы были прочитаны верно: она дала ему зелёный свет. Внутри уже с удвоенной страстью он накинулся на неё, неистово целуя Скалли в губы, щеки, шею, покусывая и посасывая мочку уха, как будто путник в пустыне нашёл живительный оазис. Малдер ни на секунду не отрывался от своего спасительного источника, собираясь оставить на нём свой след в неумолимом желании сделать эту женщину своей.       Уже не помня, каким образом они добрались до кровати, Фокс быстрым движением рук, распахнув халат Даны, избавился от него. Увидев тонкие косточки ключиц под белоснежной кожей, он осознал насколько хрупкой казалась перед ним эта женщина, в то время как он, словно ураган, накинулся на неё. Мгновенно рванув с себя рубашку, он предстал перед Скалли с обнаженным торсом. Она знала, что он будет прекрасен, но даже не подозревала, что это на столько сильно ударит по её рецепторам. Скалли ловила его приближающийся интенсивный взгляд, лёжа на кровати в потоках мерцающего света ночника. Когда Малдер навис над ней, соблазн дотронуться до его мощной грудной клетки был слишком велик, чтобы не сделать этого. И она коснулась его, проведя ладонью по груди и спускаясь вниз, погладила живот, теперь ток пошел в обратном направлении, Малдера буквально передернуло.       Вот каково это — принимать её ласки. Но он не собирался позволить ей завладеть им, как, возможно, она это уже делала с другим. Эта мысль хронической болью отозвалась где-то в груди, заставила грубо убрать с себя её руки и резко запрокинуть их над её головой, прижимая к прохладным простыням, оставляя полный контроль над ситуацией за собой. Нет, он не позволит себе вновь поддаться её чарам, он должен поставить точку. И здесь Скалли будет принадлежать только ему.       А она уже изнемогала от томительных поцелуев. Её грудь порывисто вздымалась от накатившего адреналина, когда Малдер стремительно накинулся на мягкую и нежную округлость ртом, поглаживая рукой другую. Рисуя языком тонкую линию, он спустился по грудине и, слегка захватив дугу ребра зубами, Малдер заставлил Скалли ахнуть и выгнуться ему навстречу. Она гладила его могучую спину, сильные плечи, крепче прижимаясь к Малдеру, вплетая пальцы в его волосы.       Он не хотел думать о том, что здесь его Скалли, вероятно, занималась любовью с другим мужчиной, впиваясь жадными прикосновениями в его спину, подобные тем, что в эту минуту заставляли его содрогаться. Это уничтожало Малдера изнутри, вновь заставило сопротивляться её прикосновениям, он превозмогая силу воли снова убрал её руки с себя.       — Малдер, — умоляющим тоном прошептала она, задыхаясь. Он даже на секунду возликовал, чувствуя, как владеет ею и её желаниями. Дофаминовые рецепторы внутреннего эго перегрузились до предела, и Фокс стянул с себя остатки одежды. Скалли как завороженная смотрела на него, не моргая. Малдер остался доволен воспроизведённым эффектом. Он придвинулся к ней вплотную, обвив одной рукой за талию, а другой поглаживая грудь, плечи, шею и живот, снова целуя её. Его рука спустилась в низ её живота, туда, где было жарко и влажно. В ответ на такую инициативу Скалли застонала ему прямо в губы. Целуя лицо и шею Даны, свободной рукой поглаживая шелковые складки половых губ, он ритмично надавливал на клитор, давая возможность ей максимально расслабиться и понять, что ей нравится. Она шире развела ноги, призывая Малдера к более активным действиям, а затем поймала его ладонь около своего лица и глядя прямо в глаза, захватила ртом его безымянный палец.       Малдер понял, что не в состоянии больше сдерживать себя, когда его половой член уже упёрся в промежность Скалли, куда она сама направила его. И при первом движении навстречу друг к другу, оба чуть не задохнулись от осознания действительности, которая наступила так внезапно, после стольких дней разлуки. От эмоций и невероятных ощущений, Малдер крепко зажмурился, чтобы сохранять самообладание, опасаясь мгновенно финишировать. Скалли посмотрела ему прямо в глаза, взгляд его напоминал хищника на охоте, она могла поклясться, что видела холодный блеск в этих тёмных зрачках. Но перед ней был её Малдер во всей красе.       Когда он начал двигаться по заданному ритму, набирая обороты, каждое движение дарило обоим невероятные ощущения удовольствия, уносило прочь из реальности. Горячая и упругая влажность тела Скалли посылала волны блаженства, увеличивающиеся в геометрической прогрессии. Он смотрел на неё завороженно через полузакрытые веки. Она до такой степени красива в своей страсти, что он не смог бы остановиться, даже если бы и захотел. Её аккуратные мягкие бедра обхватывали Малдера по бокам, невероятно шелковая кожа голеней поглаживала его поясницу, он был пленен её телом по собственному желанию.       Пробегая своими теплыми большими ладонями по округлым гладким коленям вверх к бедрам, он несколько раз приподнял Дану, тем самым меняя угол проникновения. Желаемый эффект не заставил себя долго ждать. Скалли широко распахнула глаза, интенсивно чувствуя прилив удовольствия от стимуляции её клитора, вцепилась в плечи Малдера, пытаясь словно удержаться от неминуемого падения. Но его движения становились всё резче и грубее, он словно наказывал её болезненным наслаждением. Контраст его душевной боли, дикой ревности, её желания и страсти, превращал этот акт в чистое и безумное удовольствие для обоих.       Это казалось одновременно диким, прекрасным и ненормальным. Доверяя ему и полностью теряя контроль над разумом, она превратилась в бессознательное существо, которое стремилось только к одной цели, которая не заставила себя ждать. В один миг она потеряла себя, ощущая, что принадлежит кому-то другому, в тоже мгновение она куда-то взлетела, нечленораздельно выкрикивая его имя в то время, как стенки её влагалища судорожно сокращались под его натиском.       Спустя десяток его точных беспорядочных движений, Скалли открыла глаза, взор прояснился, а на губах заиграла усталая улыбка. Это стало последней каплей для него: её довольное выражение лица он никогда не забудет, оно врезалось в его мозг словно клеймо в шкуру животного. Её раскрасневшиеся щёки, прикрытые веки, всё ещё пульсирующая волна её плоти дарили ощущения полёта и уносили на самый край его тайных желаний. Спустя пару секунд Малдера накрыло волной мелких конвульсий в области паха, и он низвергся в лоно Скалли, прогнувшись и издав что-то нечленораздельное, словно рычащий лев.