Пити и Уэйд рассуждают о том, как следует давать отпор преступности (и немножко влюбляются в процессе)

Питер устал, но сидящий рядом с ним на скамейке Дэдпул выглядел совсем измученным. Костюм мужчины был разорван в нескольких местах, а на теле запеклась кровь, хотя раны давно исчезли. Дэдпул откинул голову на спинку скамейки и глубоко и тяжело дышал. Питер судорожно схватился за коробку с пиццей на коленях. Он задался вопросом, так ли себя обычно чувствуют его друзья, когда он возвращается в похожем состоянии. Питер всегда был тем, кто уходил и сражался, и никогда ему не приходилось ждать, а затем лечить глупого супергероя, который поранился. И он не уверен, что ему нравится это чувство. Питер открыл коробку и достал сырное блаженство из анчоусов, грибов, колбасы и ананасов. Он мягко толкнул в плечо Дэдпула и сделал это ещё раз, когда тот не отреагировал. Дэдпул, наконец, посмотрел на Питера, а потом схватил пиццу с безумием, которое раньше Питер видел только у голодных белок. Дэдпул задрал маску почти до глаз без малейшего колебания, как это было в их второй поход в мексиканскую кафешку, и явно вообще не переживал о том, что подумает Питер, как это было в первый раз. Тогда Питер еле удержался от того, чтобы успокоить его, что он уже видел все шрамы, когда встречался с Дэдпулом в роли Человека-Паука. Теперь ему хотелось улыбаться. Стон Дэдпула, когда он откусил пиццу, был почти неприличным. Питер рассмеялся. — Урок номер девять, — произнёс он, когда Дэдпул заточил пять кусков, а Питер — оставшиеся три, — это «не пострадать». — А восьмой? — спросил Дэдпул. — В прошлый раз, когда ты закончил с седьмым, ты не рассказал про восьмой. Питер покачал головой. — Восемь — тоже важный, но я хочу сначала обсудить девятый. Восьмой подождёт, — Питер снова посмотрел на дыры и пятна крови на костюме Дэдпула. — Но я не хочу, чтобы ждал девятый. Дэдпул осмотрел себя. — О, ты о том, что меня сегодня чутка порезали? — он безразлично пожал плечами. — Не беспокойся об этом, я исцеляюсь. Питер нахмурился. — Это неважно, Дэдпул. Я волнуюсь. Урок номер девять — стараться изо всех сил, чтобы не получать раны. Я не хочу, чтобы ты причинял боль другим, или, не дай бог, убивал их, но я предпочту, чтобы ты ранил их, чем чтобы они ранили тебя. Дэдпул скривил губы в полуулыбке, и Питеру пришлось резко стиснуть челюсти, чтобы подавить желание улыбнуться открытым губам Дэдпула в ответ. В последнее время ему приходилось делать это слишком часто. — Так ты даешь мне право избивать плохих парней? — Дэдпул притворно упал в обморок. — Питер, я знал, что ты любишь меня. Питер засмеялся, чтобы замаскировать неожиданный ком в горле. — Я сказал, что не хочу, чтобы ты пострадал. Даже если тебе придется убегать, я не хочу, чтобы ты пострадал. Урок девятый. Уэйд усмехнулся. — Паркер, я не собираюсь сбегать. Ран не останется! — он откинул кусок разорванного костюма, чтобы продемонстрировать покрытую шрамами, но совершенно точно целую кожу. — И если хочу быть героем, я должен уничтожать плохих парней. Ты знаешь это. Ты научил меня этому. Питер вздохнул и перевел взгляд на парк, отвернувшись от человека рядом. — Я знаю, и я знаю, что ты не будешь убегать, но, пожалуйста, если они пытаются причинить тебе боль, сделай это для них как можно более трудным. Не позволяй потрошить себя только потому, что знаешь, что исцелишься. — О, малыш, я не знал, что тебе не все равно, — просюсюкал Уэйд. — Да, — тихо, но твёрдо ответил Питер. Дэдпул замер. — Прошло всего несколько недель, — неловко рассмеялся он. — Мне не все равно, — повторил Питер. Воцарилась тишина, во время которой Питер все еще отказывался смотреть на мужчину, а потом тяжёлая рука опустилась ему на голову и начала трепать волосы. — Ты хороший парень, ты в курсе? Питер взглянул на него с нежным выражением лица. — Ты не первый говоришь мне об этом. Обычно это моя тётя, но иногда и другие люди. Маленькие старушки, которым я помогаю переходить улицу. Я спасаю котят с деревьев. И бывших наёмников. Знаешь, как обычно бывает. Дэдпул усмехнулся. — Ты уникальный. Питер пожал плечами, внезапно почувствовав себя неловко. — Хорошо. Итак, урок восьмой: «не надевай плащ». — Ага! — торжествующе проорал Дэдпул. — Ты украл идею у Суперсемейки! Ты вор! Ты дьявол! Ты дьявольски-хитрый-вор! Питер усмехнулся и почувствовал, как расслабляются мышцы лица. — Эй, я же не общаюсь с Человеком-Пауком двадцать четыре часа в сутки. Я занимаюсь и другими вещами. Например… — Питер помолчал, — ну, на самом деле, я в основном просто работаю. И занимаюсь учебными делами. — Да? — спросил Дэдпул так, как будто не знал, что Питер уже около месяца учится. Попасть в поток жизни в колледже не было сложно, но потребовалось время, чтобы привыкнуть. Первые несколько недель Питеру приходилось отменять их встречи чаще, чем он хотел, из-за классной работы и учебы, которая неожиданно подкрадывалась к нему, и осознания того, что профессоров не заботят его оценки так, как это было в средней школе. — Да. Астрономия надирает мне задницу, как и ранний Шекспир. Пока мне нравится логика, но профессор говорит, что по ней только один тест, — Питер резко дернул себя за воротник, ослабив галстук. — Как-то много домашней работы, даже для вундеркинда. Питер засмеялся. — Вундеркинда? Ну да, конечно. Дэдпул бросил на него равнодушный взгляд. — Ты самый умный человек на планете. И даже не пытайся спорить. Питер улыбнулся и протянул Дэдпулу еще кусок пиццы. — Очень мило с твоей стороны, честно, но я знаю многих людей, которые намного умнее меня. Дэдпул хмыкнул и откусил. Питер посмотрел на траву, окружавшую их. Они сидели в непопулярном уголке Центрального парка и ели свою пиццу на скамейке, с одной стороны которой виднелись тощие кусты, а с другой — потрескавшийся асфальт. К ним медленно подкрадывалась белка, но Питер скорее умрёт, чем отдаст кому-то свою пиццу. Человек-Паук не настоящая угроза, но белки. Белки да. Туристы думают, что они милые, но все, что им нужно, это еда, и они не стесняются вцепляться тебе в пальцы зубами, чтобы получить свое. — Не то чтобы я тупица, — посчитал нужным указать Питер, внимательно наблюдая за белкой. — Я не глупый. Но во мне нет ничего гениального. Я просто обычный парень, который любит науку и фотографировать. Питер поднял камеру, болтающуюся на шее. Он открыл объектив и поднял его к глазам, ловя белку в фокус. Он подождал, выдохнул и нажал на кнопку. — Опасненько, — протянул Дэдпул. Питер ухмыльнулся. — А разве они не такие? Все время мешаются и пытаются отобрать у тебя еду. — О, да! — Дэдпул ехидно согласился. — Фотографы — они такие. Один такой, кого я знаю, постоянно таскает мою еду и пытается изменить меня. Питер усмехнулся и полез в коробку, чтобы передать Дэдпулу еще один кусок. — Да, фотографы, настоящие засранцы. Дэдпул не смог ответить иначе, кроме как кивком из-за куска пиццы, который сунул в рот. Питер ухмыльнулся и направил камеру на Дэдпула. Через объектив Питер наблюдал, как Дэдпул немного подергался на месте, попытался проглотить пиццу, не жуя, и замер, схватившись за скамейку между ног. Дэдпул посмотрел вверх, всего секунду, и солнце, низко на горизонте, ударило лучами по красному костюму, заставив его засветиться. Питер остолбенел. — Идеально, — тихо прошептал он. — Ты фотографируешь меня, Пити? Питер кивнул. — Ой-ой, — сказал Дэдпул, — ты даже не разрешил мне попозировать для начала, — он поджал губы и поднес тыльную сторону ладони ко лбу. Питер послушно сделал снимок. Дэдпул изменил положение, и его руки образовали квадрат вокруг лица. Питер сделал фотографию. — Работай, детка, — протянул Питер самым мерзким британским акцентом, который только смог изобразить. — Работай, дорогая, ты тигрица, дорогая, рычи для меня, — Питер зажал кнопку, давая время Дэдпулу менять позы между каждым снимком, но тому не потребовалось много времени, чтобы заскучать. — Ну же, Пити, — сказал он, расслабляясь на скамейке, — не говори мне, что ты только фотографируешь. Питер насмешливо посмотрел на него. — Это моя работа. Дэдпул дёрнул плечом. — Я имел в виду, что ты никогда не хочешь быть тем, кого фотографируют? Тебе не скучно всегда быть за кадром, по ту сторону веселья? Питер поднял брови. — Ты пытаешься провести аналогию с волшебником из Страны Оз? Дэдпул пожал плечами и протянул руку. — А сработало? Питер не смог сдержать улыбку. Он протянул руку и снял ремешок камеры с шеи. — Осторожнее, — предупредил Питер, прежде чем отдать свое средство к существованию сумасшедшему бывшему наемнику рядом с ним. — Конечно, Питер-ер-ер, — но, несмотря на свой игривый тон, он взял камеру обеими руками и осторожно надел ремешок на шею. — Ты провалился, — улыбнулся Питер. — Питер-ер-ер… звучит странно. Дэдпул пожал плечами, совершенно равнодушный, а затем сфокусировал камеру на Питере. — Скажи «сыр»! Питер широко улыбнулся. — Бри! — Дэдпул сделал снимок. Питер слегка сдвинулся, поднес руки к подбородку. — Гауда! — Дэдпул сделал фото. Питер наклонился ближе к нему и прикрыл глаза, смотря из-под полуопущенных век, — Чеддер, — прошептал он, стараясь заставить голос звучать ниже. На секунду, прежде чем сделать снимок, Дэдпул застыл. — Вот! — громко выкрикнул он, снимая ремень с шеи. — Доказательство того, что ты модель. Питер усмехнулся. — Скорее доказательство того, что мне стоит оставаться по другую сторону камеры. Дэдпул высунул язык, но прежде чем вернуть камеру в руки Питера, он остановился. — Последняя фотография? — неуверенно спросил он. Питер пожал плечами. — Почему бы и нет? Что я теряю? У меня там 64-гигабайтная карта, уместятся почти все снимки мира. Дэдпул широко раскрыл рот. Он осторожно поднял коробку с пиццей с коленей Питера и положил ее на землю у их ног. Он потянулся ближе и повернул камеру в руке объективом к ним. — Самое время для селфи! — воскликнул Уэйд. Питер закатил глаза, но улыбку не сдержал. — Ну, раз уж это селфи, мы должны убедиться, что оба в кадре, — Питер придвинулся на несколько дюймов ближе к Дэдпулу и обхватил его за плечи. — Оу-у, — восторженно протянул тот. — Как ты вообще можешь быть уверен, что правильно держишь? — хихикнул Питер. — Ты можешь срезать нам макушки прямо сейчас. Дэдпул толкнул Питера плечом. — Эй! Я был лучшим наемником на свете. Если я и умею что-то делать, так это целиться. Теперь улыбнись, малыш Пити. Ты должен быть счастлив. Ты же рядом со мной. Питер ухмыльнулся и никак не мог избавиться от чувства подлинного безраздельного счастья, которое возникло у него при мысли о фотографии, где они сидят бок о бок. Дэдпул нажал кнопку и опустил руки. — Прекрасно, — сказал Питер, и Дэдпул наконец вернул ему камеру. — Ты даже фото еще не видел. Питер пожал плечами и надел ремень на шею. — В этом нет необходимости. Как ты и сказал, я был счастлив рядом с тобой, а улыбки — ключ к селфи. Держу пари, мы вышли потрясающе. Дэдпул засмеялся. — Нам же лучше, потому что моя улыбка — единственное во мне, что ты можешь видеть.