Пити и Уэйд рассуждают о том, как следует давать отпор преступности (и немножко влюбляются в процессе)

— Урок пятнадцатый, — произнёс Питер, опуская палочки обратно в коробку с китайской едой на вынос, — в большинстве случаев, если ты поймал преступника, считается вежливым предупредить его, дать ему шанс раскаяться, прежде чем арестовать. Дэдпул сунул в рот комок белого риса и, казалось, обдумывал слова Питера, пока жевал. Питер взглянул на пожилого мужчину, который принял их с Дэдпулом заказ. Он пялился на бывшего наёмника, но Питер подумал, что это, возможно, связано с тем, что Дэдпул сидел на столе, а не на одном из стульев, как все обычно в кафе. Дэдпул глотнул, прежде чем открыть рот. — Итак, теоретически, малыш, вот я сталкиваюсь с ограблением банка. Ты говоришь, что я должен просто зайти, как будто каждый день это делаю, и сказать: «Ладно, неудачнички, сдавайтесь?» Питер потер подбородок. — На самом деле все гораздо сложнее, чем я думал. Хорошо, давай разберемся. Если этот грабитель пытается ограбить кого-то, потому что он в отчаянии, если он на самом деле не хочет навредить кому-то, я бы сказал, что это дает ему шанс исправиться. Ты, наверное, сможешь отговорить его. Хм, а если это ограбление с большим количеством парней в масках, если есть заложники, если это выглядит запланированным и/или если полицейские уже отчаялись и хотят договориться и дать преступникам то, чего они хотят, то нужно войти, вывести всех и уйти. Заложники всегда в приоритете. Дэдпул медленно кивнул, но выглядел не совсем уверенным. — Вот в чем дело, — продолжил Питер, пытаясь объяснить, — когда ловишь кого-то, ты хочешь получить как можно меньше жертв. Кроме этого, помни об уроке номер девять. Так что, если ты остановишь грабителя, ты, наверное, сможешь быстро его обезвредить, но если он выглядит так, будто не хочет никого обидеть, сначала поговори с ним. Если заложников несколько, ставки возрастают. Жизнь невинных важнее, чем жизнь преступников. Убедись любой ценой, что заложники не попадут под перекрестный огонь, иногда для этого нужно уничтожить преступников, прежде чем дать им шанс передумать. Но всегда есть варианты, — Питер пожал плечами. — Ничего не происходит по плану, но иногда, иногда ты можешь убедить преступника, отговорить его от совершения глупостей, разрушающих его жизнь, потому что он думает, что у него нет выбора. Мне нравится это, я имею в виду, слушать об этих случаях больше всего, — ох, да. Питер почесал затылок и сунул в рот полные палочки еды, прежде чем ляпнул бы что-то ещё. — Хорошо, — протянул Дэдпул, набивая рот рисом, кивая с большей уверенностью. — Я думаю, что понял. Постараться спасти жизнь преступника, если это не угрожает жизни его или ее жертв. Правильно? Питер расплылся в улыбке. — Ты понял! Ха, на самом деле я немного завидую, что ты смог подвести итог так кратко. Если бы я был президентом, я бы нанял тебя, чтобы писать за меня речи. Дэдпул фыркнул в свою коробку. — Если бы ты был президентом, я бы женился на тебе, чтобы стать первой леди. Или нет — о, точненько, я был бы твоим телохранителем, и у нас был бы роман, потому что какой-то придурок пытается убить тебя, потому что ты президент, а я должен спасти тебя, и тогда мы влюбляемся. Бэм! — повисла пауза, но когда Питер открыл рот, чтобы ответить, Дэдпул снова заговорил, не обращаясь к Питеру: — ну, конечно, я влюбился бы в президента. Он богат и живет в особняке с гигантскими каменными пенисами повсюду, — еще одна пауза. — Да. Гигантские пенисы, — он посмотрел на Питера, который продолжал жевать, пока Дэдпул разговаривал с кем-то или с чем-то в своей голове, что случалось достаточно часто, и Питер обычно просто смирялся с этим. — Питер. В Вашингтоне много каменных пенисов? Питер пожал плечами. — Я никогда не проверял лично, но не думаю, что политики на самом деле сделаны из камня. Дэдпул громко фыркнул в свой рис, а затем захихикал, потому что одного фырканья явно было недостаточно. Питер ухмыльнулся. — Я знаю, — тихо сказал Дэдпул, все еще не обращаясь к Питеру, — он именно такой. Питер немного подождал, чтобы узнать, скажет ли Дэдпул что-нибудь еще, но воцарилась тишина. Питер кинул остаток лапши в рот, прожевал и проглотил. — Что ж, мой добропорядочный друг, думаю, я дал тебе урок на весь день. Я постараюсь придумать еще что-нибудь, когда ты будешь свободен? Мы, наверное, могли бы встретиться в четверг, потому что я занят в среду и пятницу, и, конечно, на выходных. Дэдпул, казалось, вернулся к настоящему, качая головой. — Хм, да, я свободен в четверг. Я свободен в любой день для тебя, дорогуша. Питер улыбнулся мужчине, посмотрел, как тот доедает рис, а затем начал собираться. Он перекинул сумку через плечо и встал, когда Дэдпул снова заговорил. — Хэй, — позвал он взволнованно, и это автоматически привело Питера в состояние повышенной готовности. Питер незаметно проверил окрестности на предмет всяких подозрительных вещей, но он и Дэдпул были единственными посетителями, и старик за прилавком, казалось, наслаждался, просто уставившись на них. — Гм, — продолжил Дэдпул, и начал возиться со своими палочками для еды, — я знаю, что ты не хочешь больше учить меня сегодня, и это нормально, — заторопился Дэдпул, хотя Питер не пытался его прервать, — но ты хочешь, может быть, если думаешь, что это хорошая идея, может быть хочешь потусоваться? Питер моргнул, а его разум автоматически перешел к сине-красному костюму, который он прятал в сумке. — Мы могли бы поиграть в видеоигры, — поспешно продолжил Уэйд, и его голос звучал всё громче, пока он говорил, — или мы могли посмотреть фильмы, или просто телек, или что-то еще? Или мы могли бы поиграть в настолки, или я мог бы научить тебя самообороне, или мы могли бы просто сидеть рядом друг с другом и делать разные вещи, тусуясь? Или я мог бы заткнуться сейчас? — он проговорил последнее упавшим голосом, но, за исключением этого, звучал так высоко и пронзительно, что Питер не сдержался и засмеялся. Человек-Паук может взять выходной. — Хорошо, Дэдпул, давай потусуемся. Любая из этих вещей звучит хорошо, за исключением, может быть того, что, если мы тусуемся, нам нужно ещё говорить друг с другом и все такое прочее. Гигантская улыбка осветила лицо Дэдпула, и он спрыгнул со стола. — Пойдем, Пити-пирожочек. Давай! — он потянул Питера за куртку, и у того было всего несколько секунд, чтобы схватить их пустые коробки с едой и выбросить их в мусорное ведро, прежде чем его вытащил за дверь и повёл вниз по улице возбужденный и дерзкий Дэдпул. Ему снова пришлось засмеяться. — Пити-пирожочек? — спросил он, когда они завернули за угол, и Питер наконец набрал достаточную скорость, чтобы идти рядом с Дэдпулом, вместо того, чтобы просто тащиться следом: — не слышал этого раньше. Дэдпул пожал плечами, но он выглядел — Иисусе, правда выглядел! он выглядел смущенным. — Ну, оно само, — сказал Дэдпул, пытаясь заставить свой голос звучать нормально и потерпел ужасную неудачу. — Пити звучит круче, чем просто Питер. Знаешь, иногда друзья добавляют что-то в имена своих друзей, чтобы показать дружбу. Старая добрая старомодная дружба. Ну, ладно, Питер — это Пити, а Стивен — это Стиви, — он нервничал, а Питер думал, что он восхитительный. А потом Питер мысленно взял эту мысль, связал её в рулончик и засунул глубоко в свой ментальный шкаф. — Карен может быть Кэрри, — продолжал Дэдпул, потому что даже когда он нервничал, он все еще много говорил, — и Констанс может быть Конни, и Джозеф Джои, и Кэтрин Кэти, и Чарльз Чарли, и Люсинда Люси. И Уэйд может быть Уэйди, — слегка задохнулся он, но продолжил, — и Анжела может быть Энджи, Гарольд может быть Гарри, а Мередит может быть Мэри, а Джеймс может быть Джимми, а Маргарет может быть Пегги… — он замолчал. — Подожди-ка минутку! — воскликнул он. — Это не может быть правильным! Питер приложил руку ко рту, чтобы попытаться подавить хихиканье, но не смог. — Маргарет должна быть Марджи! — крикнул Дэдпул, не замечая смех Питера: — или Марджори, или Маргаретти, или что-то такое! Пегги даже не начинается на «М!» Что за хрень, английский! Питер схватился за живот, пытаясь не упасть от смеха, когда Дэдпул это заметил. Наконец, когда он подумал, что сможет говорить без смеха, он произнёс, слегка затаив дыхание: — Дэдпул, я не это имел в виду. Я знаю, как работают прозвища, — он не смог сдержать смешок, который вырвался из его рта. — Я имел в виду, пирожок? Дэдпул смущенно посмотрел на него, опустив уголки губ. — Можем заказать тот трехфунтовый, если хочешь? Питеру пришлось схватиться за бицепс Дэдпула, чтобы не упасть, так как его едва не разорвало от смеха. Живот болел так сильно, а щеки растягивались в улыбке так широко, что, кажется, это было самое смешное, что у него происходило за последние годы. — Нет, — сказал Питер, когда снова перевел дыхание, — ты назвал меня Пити-пирожок. Это новое прозвище, почему пирог? — он тихо икнул, пытаясь сдержать смех. — О! — лицо Дэдпула, наконец, прояснилось, насколько это можно было увидеть через маску, все еще покрывающую верхнюю часть его лица. — Ну, это легко, Пити-пирожочек потому, что ты такой милый! — он попытался потискать Питера за щеки, и тому пришлось увернуться, чтобы не пострадать. Он не мог перестать улыбаться. — Откуда мне было знать? — спросил Питер. — Ты мог иметь в виду мясной пирог или что-то в этом роде. — О, Пити, — отозвался Дедпул с насмешливой серьезностью, — если бы мы были в викторианской Англии, ты бы точно был кошкой*. Питер задохнулся от смеха. — Ты говоришь это, — прохихикал он, — если бы мы были… если бы я был… ты сделал отсылку на Суинни Тодда**? Говоришь, что я один из пирогов миссис Ловетт? Ты говоришь, что в любую минуту, — он снова засмеялся, — я могу стать зелёным сойлентом***? Дэдпул тоже рассмеялся. — О, бэйби, — сказал он с сильным техасским акцентом, — я бы никогда не позволил никому превратить тебя из Питера в простой пирог, каким бы вкусным ты ни был. Питер повернулся к Дэдпулу с насмешливой серьезностью. — Спасибо. Это много для меня значит, — а потом он снова захихикал. Он не знал, так весело ему из-за того, что он не спал, потому что работал Паучком, или потому что усердно трудился в Дэйли Бьюгл, и тоже, соответственно, не досыпал, или просто пьянел от того, каким забавным оказался Дэдпул. Одно из. Они остановились посреди тротуара, и Питеру потребовалось время, чтобы понять, что они пришли. — Добро пожаловать в mi casa, — проговорил Дэдпул, и Питер обернулся, чтобы посмотреть на обветшалое здание в месте, которое, как он теперь заметил, было в самой заброшенной части города. Дэдпул пнул входную дверь, и она дернулась, а потом со скрипом открылась. Дэдпул открыл дверь и указал внутрь. — После вас, мой сеньор. Питер заглянул в темный коридор, вспомнил, что он Человек-Паук, и, если случится что-то плохое, он может просто приковать всех к стене паутинами, которые всегда носил под своими длинными рукавами, и шагнул внутрь. — Так на каком этаже ты живешь? — спросил Питер, потратив время на то, чтобы взглянуть на обветшалые обои и красные пятна на полу, пока шел к тому, что посчитал лифтом. — Наверху, — просто сказал Дэдпул и прыгнул вперед, нажимая кнопку, чтобы лифт начал двигаться. — О-о, шикарный люкс в пентхаусе. Лифт остановился, и они вышли, когда Дэдпул продолжил: — Да, я, конечно, не хвастаюсь, но это так, — и высунул язык, пройдя вперёд. Питер осмотрел кучу мусора, старые коробки еды на заказ и, да, это что, использованный презерватив в углу? — О, да, — согласился Питер сухим и не впечатленным голосом, — мне интересно, как ты смог позволить себе такое шикарное место. — Я чертовски волшебен, малыш, — сказал Дэдпул, и затем двери открылись, и они вошли в тускло освещенный зал. Он привел их к двери в конце коридора, которая демонстрировала электронный замок вместо отверстия для ключа. Питер наблюдал, как Дэдпул ввел двадцатизначный код, который он даже не попытался запомнить, а затем дверь распахнулась, и Дэдпул провел Питера в комнату, которая была больше в хаосе, чем в порядке. Больше беспорядка, чем где-либо ещё, вообще-то. Но по крайней мере, это не слишком отвратительно. Повсюду разбросаны коробки из-под пиццы, тарелки свалены кучей в раковине, но нет ни крыс, ни тараканов. По крайней мере, в тех местах, что Питер мог видеть. — Садись, — Дэдпул указал на изношенный диванчик, угол которого был полностью скрыт под кучей оружия. Питер пожал плечами и сел в противоположном углу и смотрел, как Дэдпул наклонился, чтобы порыться в ведре слева от телевизора. В первый раз всегда было неловко заходить в чей-то дом, и на мгновение Питер не знал, что делать. Он не был уверен, стоит ли ему похвалить это место или начать новый разговор. Он был на чужой территории, и, хотя он чувствовал себя в безопасности, доверял Дэдпулу (наверное, больше, чем должен был), он все же немного неловко наблюдал за его спиной, когда мужчина копался в ведре, разбрасывая предметы влево и вправо. Наконец он встал и протянул Питеру две игры, как будто предлагал жертвенного ягненка. — Марио Карт? — спросил он, поднимая игру в одной руке, — или Теккен? — и он поднял вторую. — Марио Карт, — просто ответил Питер и с улыбкой подвинулся на диване.