Сложности совместной жизни

Сегодня спальня Умного дома окутана соблазнительно-красным освещением. Привычный ярко-жёлтый свет, яркость которого хороша в повседневной жизни, в настоящие мгновения кажется неуместным, ведь он не способен погрузить спальню в приятный полумрак. Впрочем, скоро это станет неважно: одно прикосновение к кнопке погрузит Умный дом в ласковую темноту, и тогда... Подобно загипнотизированному мотыльку Дана движется вперёд. Несмотря на воцарившуюся после захода солнца прохладу, она не спешит, но порой невольно ёжится. По обнажённому телу стекают тонкие струйки воды. Из-за холода, что они несут, грудь становится твёрдой, и хочется поскорее согреться — тем более Джошуа уже ждёт. Избавленный от пропитавшихся потом бинтов, разогретый после душа, он по-хозяйски разваливается посередине двуспальной кровати и выглядит абсолютно расслабленным. Хочется провести ладонью по неровной коже, прижаться носом к плечу и... На мгновение Дана замирает в дверном проёме. Убирая упавшую на лицо мокрую прядку, она любуется необычной внешностью своего мужчины и ловит его ответный взгляд. Посмотрев Дане в глаза, Джошуа скользит ниже, одаривая вниманием влажную шею, выпирающие ключицы, замёрзшую грудь... Задержавшись на бледном животе, взор опускается ниже. Губы Джошуа трогает едва заметная улыбка. «Иди скорее ко мне», — читается на его лице, при этом в комнате царит молчание. Личностные модули Умного дома отключены, и помешать влюблённым наслаждаться уединением не сможет никто. Сами же они не видят смысла что-то говорить: общее желание витает в воздухе и с каждым мгновением становится сильнее. Тихо скрипит кровать: опустившись на самый край, Дана двигается к возлюбленному. Покрытая рубцами и шрамами ладонь касается не защищённого одеждой плеча, но это даже приятно. Джошуа кажется таким горячим, и желая вобрать немного тепла, Дана заключает его в крепкие объятия. «До чего ж хорошо... а будет ещё лучше!» Она чувствует, как по телу разливается приятное тепло: мурашки постепенно пропадают, и остаётся лишь искреннее желание, усиленное нарастающим нетерпением... В спальне звучат негромкие шорохи. Плеч касается тонкое шерстяное одеяло. Совсем скоро раздаётся негромкий скрип: Дана и Джошуа наконец-то делают то, что действительно хотят, и получают удовольствие столь сильное, что его не выразить словами. ...Три дня и три ночи шли они по горячим пескам при полной выкладке, отдыхая лишь по несколько часов в сутки. Мохавский зной яростно плавил тела, а жажда иссушала прилипший к нёбу язык — жара стояла настолько сильная, что порой не было сил даже говорить. Рюкзаки казались отлитыми из титана и с каждым шагом становились всё тяжелее. Три дня Дана и Джошуа мечтали лишь об одном: опуститься на мягкое ложе, прижаться друг к другу чистыми, избавленными от вездесущего песка телами... и заснуть. Крепко-крепко. Просто обняться, ощутить дыхание друг друга да отрубиться в тишине и покое минимум на четырнадцать часов. Теперь же заветное желание наконец исполнено: устроив голову на плече Джошуа, Дана натягивает одеяло до самого подбородка и закрывает глаза. Под размеренное сопение она погружается в заветный сон. А больше Дане Винчестер этим прохладным вечером ничего и не нужно.