Tutte le strade portano all'inferno

Занзас всегда ругался долго и обстоятельно, придумывая такие завороты, что Тсуна невольно вертела в руках ручку — записать или же не опускаться до его уровня? Так что позвонить Энме не удалось ни в тот день, ни даже в следующий. Собственно, истерил Занзас по существу, и стоило переговорить с парой союзных семей по поводу их пренебрежительного отношения к контрактам Варии. А Вария — часть Вонголы, хотят этого они или нет. Да и тот факт, что в случае ее невмешательства эта орава слабо контролируемых убийц будет разбираться своими силами… бр-р-р. Потому о проблемах личного фронта Тсуна вспомнила только к вечеру пятницы. Вызывать к себе главу Семьи Шимон немедленно не имело смысла, так что девушка удовлетворилась тем, что договорилась о встрече по телефону, заодно проведя легкий диалог о положении дел и попутно удостоверившись, что отношение Энмы к ней не изменилось, и особых препятствий у союза не будет. Гордая собой — с зарвавшимися пешками разобралась, возможного кандидата окрутила — Тсуна решила подарить себе чаепитие с чтением отчетов за последние две недели. Она уже устроилась в гостиной, удобно примостив горячий заварник на столике, а кипу листов на коленях, как за дверью послышался шум. — ... не велено! — Так скажите, что пожаловал старый друг, — насмешливо ответил до боли знакомый голос. Тсуна расплылась в улыбке, когда дверь отворилась, и в проходе появилась высокая фигура. — Дино, — она указала ему на кресло напротив, — давно не виделись. Каваллоне улыбнулся в ответ, и закрыл дверь перед охраной. Хоть что-то позитивное в этот день. К солнечному Мустангу Тсуна питала поистине сестринские чувства, воспринимая его как неуклюжего старшего брата. От одного вида этой улыбки щемило сердце. Ей всегда нравились блондины. — Как дела у Синьоры босса? — шутливым тоном поинтересовался он, присев на подлокотник кресла. Тсуна отмахнулась. — Пока сеньорина, Каваллоне. Как будто не знаешь, — она отложила отчёты. Дино редко заглядывал в гости, но он был одним из тех, кто приходил не только по делу, но и ради дружеской беседы. Еще, пожалуй, не по делу захаживал Занзас. Слава Небу, что он делал это нечасто, ибо положительных эмоций такие визиты приносили немного. Положительным, как правило, был только его уход, когда Донна могла уткнуться в специально заведенную для таких стрессовых ситуаций подушку и вдоволь накричаться. В последнее время, по совету Реборна, Тсуна обходилась мишенью и парой пуль. Хотя на место доски хотелось прибить кое-чью фотографию. — Синьора и Каваллоне сочетается неплохо, как по мне, — не дрогнувшим голосом ответил Дино, отвлекая ее от мрачных мыслей. Зато вздрогнула Тсуна. Она удивленно подняла на него взгляд, но голубые глаза напротив не выражали и тени сомнения или озорства. Не шутил. Ее верный друг и наставник пытался намекнуть на совершенно не дружеское развитие дальнейших отношений. Тсуна молчала. Скорее от неожиданности, а не из возражения. Дино это понял, потому подошел ближе и опустился перед ней на колени. Взял за руку и, проникновенно глядя в глаза, начал: — Я сам не знаю, что нашло, — у Тсуны пересохло в горле. — Просто осознал, что сам дурак. Столько лет потерять из-за того, что видел только сестру. Выслушай. Не гони. Она не собиралась. Теплые широкие ладони накрыли ее собственные, и в груди тоже потеплело. Он верный, сильный и надежный. Как союзник, как друг, почему бы и не... В дверь постучались, девушка вздрогнула, а блондин, потеряв равновесие, врезался плечом в столик рядом и опрокинул на себя заварник с остывшим чаем. — Дино! Горячо? — Тсуна ахнула, глядя как расползаются по белой ткани тёмные потёки. — Ерунда, — он не стал подниматься, начав просто расстёгивать пуговицы. Стук повторился. — Что случилось? — Представитель CEDEF только что заехал на территорию особняка, готов отчитаться о последней миссии. — Пусть подождет, — ответила Тсуна, думая совсем не об отчетах. Застегнутых пуговиц на Каваллоне оставалось все меньше. — Он настаивает, Десятая. — Скажите, что у меня посетитель, — огрызнулась Савада и оторвала-таки взгляд от рельефной груди. — Но ведь это сам… В глазах у Мустанга было столько обещаний, что Тсуна задвинула куда подальше ворох гудящих мыслей и заигрывающе застенчиво улыбнулась. Он не стал снимать рубашку до конца, что придавало ситуации особой пикантности. Вряд ли это зайдет так далеко, как хотелось бы, но прерывать его Тсуна точно не собиралась. Да это почти соответствовало одной из сцен про ту горничную из романа... Блондин снова приблизился и медленно взял ее ладонь в свои. Когда теплые губы коснулись запястья, у Тсуны кровь застучала в голове. Она сглотнула. Дино поцеловал ее ладонь, медленно перешел на пальцы. Это стоит всех чертовых лет воздержания. Тсуна так глубоко погрузилась в ощущения, что не слышала легкий, чеканный такт шагов. И очнулась, только когда дверь с грохотом распахнулась. Она судорожно вздохнула и прижала руку к груди, сердце колотилось, как будто она была подростком, и Реборн застал ее за чтением того самого взрослого романа вместо талмуда об огнестрельном оружии. Уж лучше бы это был Реборн, честное слово. Когда Тсунаёши разглядела нарушителя и все осознала, сердце ее ухнуло не в пятки даже, а лопатой продолбило туннель до грунта и решительно засело там, отказываясь возвращаться в похолодевшую от ужаса грудь. — Какого черта я должен тратить свое время и... — Хибари замолчал. И молчание это пугало Десятую больше криков Занзаса. Дино медленно поднялся на ноги и каким-то по-детски стыдливым жестом запахнул края рубашки. — Хибари, — Тсуна попыталась унять иррациональный страх перед своим же Хранителем, — Стоять. — Кея, — криво улыбнулся Каваллоне, — Я женюсь. Честно. Хранитель облака молчал. Пластиковый переплет в его руке медленно крошился на ковер, в глазах стояла почти равнодушная пустота. Только что в его картине мира исчез один мустанг. — Женишься, — согласился он, — Посмертно. Следующая фраза — не используемая им с десятого класса — на корню пресекла все попытки оправдаться, а Тсуну заставила устало прикрыть глаза. Это — как сломанный стоп-кран. Видишь его и осознаешь, какой звездец тебя ожидает, но поделать уже ничего не можешь. — Камикорос. Дино успел даже сгруппироваться. Тсуна с грустью проводила взглядом выбитое окно. На столик с дребезгом опустился потрескавшийся в нескольких местах планшет. — Отчет, — не терпящим возражений тоном выплюнул Кея, отстегнул запонки и закатал рукава. — С остальным я разберусь. — Я — твой босс, — возмутилась Тсуна. Хибари перевел на нее холодный взгляд. — Ты — женщина. Савада откинулась в кресле и закрыла ладонями лицо. Спорить с Хибари, все равно что с пистолетом выходить против танка. Интересно, в танке есть стоп-кран? Наверняка нет. Как у ее праведника-Хранителя. — А он, — голос его опустился где-то до температуры Арктики, — извращенец. Кея шагнул в пустой проём. Последующий грохот поставил жирный крест на ее возможной помолвке с Каваллоне. И, пожалуй, на безуспешных попытках Бьянки реализовать себя как ландшафтного дизайнера в ее саду. Тсуна на автомате попыталась нащупать таблетки, но нашла только флакон с настойкой. Она либо выйдет замуж, либо сопьется. И все обстоятельства все больше склоняли ее ко второму.