***
К её огромному удивлению Кея не просто принял к сведению или вообще проигнорировал новость о временном отпуске, так он ещё и старался ей подсобить. Мрачной тенью сопровождал на прогулки, приставил ещё пару таких же неразговорчивых амбалов для защиты, сам уходил на встречи с Японскими мафиози и готовил отчеты. Тсуна от такой заботы хотела в окно выброситься, но не оценить подобное отношение просто не могла. На четвертое утро её тщательно распланированный и расписанный по минутам отдых уже в печенках сидел (и диета. Особенно диета!), и она, не придумав ничего изящнее, ввалилась в кабинет своего Хранителя. Кея к встрече был явно не готов, но только дёрнул бровью. Тсуна отвела глаза, стараясь выглядеть как можно более невозмутимо и не прокручивать в голове картинку худых, но хорошо сложенных предплечий, тугих мышц и жилистых, обвитых свежими бинтами рук. Зрелище это смотрелось даже порочней полной наготы. Мысленно дала себе пощёчину. Как будто в пубертат вернулась. Что-то ей, к слову, подсказывало, что такие перепады настроения связаны опять же с чёртовыми Аркобалено. Больно много стал её Советник трепаться по телефону с Верде, она проверяла записи. И в кабинете обтираться... Всё, выпивку в шкафу не хранить. Сцена с Реборном, подсыпающим в её вино очередное гениальное изобретение зеленоволосого придурка, тут же вспыхнула в голове. И вообще, откуда в её кабинете взялась та бутылка? Как-то проморгала она этот момент... а Хранители куда смотрят? Вдруг её отравили? — Переговоры пошли не так, как задумывалось? — легко начала она, отгоняя видение. — Разве что для них, — фыркнул Хибари. Он подошел ближе, и Тсуна — с некоторым сожалением — поняла, что тот уже накинул плотный пиджак. — Проблемы? Реборн её проблема. И Мукуро, и сам Хибари, а особенно один имбецил, вопящий про Семью, но сам её авторитет и подрывающий. Но с Кеей шутить было плохой идеей — иногда до смешного серьезный глава CEDEF мог принять всё за чистую монету, и как минимум одного Хранителя Савада, после попытки посетовать на выпавшую горькую долю, может недосчитаться. Учитывая отношения с коллективом, одного конкретного. А иллюзионисты на вес золота в их смутное время. Ну, пока Мармон не перейдет под её крылышко. Потом — посмотрим. Про инцидент с её… голубятами, Облако, к счастью, пока не знал. Это был вопрос времени, но она искренне надеялась, что к тому моменту отношения Урагана и Дождя утрясутся, после чего отпор они смогут дать вдвоём. Ну, или сбежать вместе, тоже вариант. А там, как пить дать, Мукуро сумеет переключить жажду убийства на себя любимого, это у него лучше всего получалось. — Соскучилась по Родине, — хмыкнула Тсуна, унимая бредовые мысли. — Хотела бы вспомнить что-нибудь приятное. — Намимори? — голос у Хибари потеплел, а девушка мысленно отвесила подзатыльник и ему, и себе. Нежная любовь Кеи к их школе и ещё большая — к дисциплинарному комитету — не выветрилась с годами криминальной жизни, а только окрепла. — И туда тоже, — криво улыбнулась она. Обижать Хибари — последнее дело. В жизни. — Но можно начать с… не знаю, храма. А тащить за собой твоих… подчиненных, прости, не лучшая идея. Хибари перевел на неё всё ещё мечтательный взгляд, и Тсуна, решив ковать пока горячо, надавила: — Они внимания будут притягивать больше, чем защищать. Это в Италии меня каждая собака знает, а тут всегда можно смешаться с толпой. — Ты права, — наконец, согласился Хранитель. И, не заметив ликование босса, продолжил: — Но тогда идём вместе. У Тсуны внутри всё рухнуло, но она не зря была Десятой и потому быстро взяла себя в руки. — Конечно, — без всякого энтузиазма отозвалась Донна и закатила глаза. Хибари сдержанно кивнул, почти по-спартански собрался, и даже галантно отворил перед боссом дверь.***
Несмотря на то, что Намимори располагалась в городской черте и вообще, рациональней было бы навестить первой именно её, Тсуна уломала-таки своего несносного Хранителя на посещение вшивенького храма где-то в мелкой бамбуковой рощице. Хибари в восторг не пришел, но боссу нужно было набраться душевных сил для того, чтобы хотя бы переступить порог этого прок… прекрасного места, несущего столько… приятных воспоминаний. Деревянное строение, к которому по традиции вела бесконечная лестница без всяких намеков на пролёт для легкой передышки, на храм не тянуло даже с большой натяжкой. Его и соорудили больше для местных туристов, дабы те не лезли в святая святых и могли наделать кучу символических фотографий и закупиться всякой дрянью не мешая обычным паломникам. Хибари брезгливо раздвигал толпу кончиком тонфа — хотя его аура прекрасно справлялась сама, образуя вокруг Облака своеобразную мертвую зону — и пер с неотвратимостью средней тяжести локомотива. Савада только глаза закатила: те амбалы стоили своего супервайзера. Она кидала улыбки — извиняясь — зашуганным иностранцам и шла следом. Около входа приметила лавку с церемониальными дощечками для пожеланий. Тсуна глянула туда, но потом со вздохом отогнала наваждение. Боссы криминальной Италии не загадывают желания. Они их последовательно выпытывают, исполняют, а потом сдирают плату с процентами. Хибари, однако, заметил этот полузадавленный вздох. Искусно проигнорировал. — Да, старость — не радость, — хмыкнула Тсуна, переведя дыхание. Подъём дался ей относительно легко, но в последнее время образ жизни оставлял желать лучшего. Ну, и периодические возлияния дают знать. Кея сдержанно окинул взглядом спокойную Донну. — Довольна? Десятая воздухом поперхнулась, но сдержалась. Промычала что-то утвердительное. Вид открывался великолепный. Утреннее солнце приятно согревало от горного ветерка, запах древесины и ручья перебивали запахи многочисленных пёстрых лавочек с едой и благовониями. Красота. — Тогда идем обратно, — вот тут Тсуна, решившая глотнуть воды из захваченной с собой бутылки, все-таки зашлась кашлем, — Намимори в период каникул открыта для посещения только до обеда, — заметив отчаянные попытки босса прийти в себя, Хибари решил ее добить: — Нужно успеть до часа пик. Савада с надеждой завертела головой, пытаясь придумать достойный повод остаться не просто на какие-то десять минут, а к чертям собачьим пропустить “заманчивый” визит в родную школу, но, как назло, даже поток людей схлынул. Большая их часть обнаружилась у декоративной стены. Тсуна судорожно соображала что бы такое выдать, как Хибари уже схватил её за локоть, твёрдо намереваясь начать спуск. Девушка упёрлась, для большей надежности вцепившись руками в край ближайшего прилавка. Уголок рта у Облака невольно дёрнулся. А вместе с ним и сердце Донны — куда-то к желудку. — Я… мне… — не хочется в эту грёбанную школу. Хочется минуты-часа-пары-дней покоя. Выпить и не трезветь больше. Взгляд упал на разномастные надписи на не очень понятном диалекте. Вот оно! — Мне нужно помолиться! Хватка тут же разжалась, и Саваде показалось на секунду, что выдержка Кеи даст слабину и он, не выдержав, вытрет руку о брюки. Но он не зря прославился как самый хладнокровный подонок из их цирка, потому смог сдержаться. Едва заметно для чужого глаза скривил губы. Бледная Донна и не думала отступать. — Пять минут. Сдержав желание сползти на пол, Тсуна кивнула и, не глядя, подхватила с прилавка первую попавшуюся доску. Что-то о здоровье и семье, ей хватит. К сожалению то, как шокировано распахнул глаза Кея, она пропустила. К большому своему сожалению. И чего ей стоило — сделать человеку приятно и навестить школу? Надо же было так накосячить… Уже уложив кусок трухлявого дерева к его падшим собратьям и, отчаянно борясь с зевотой, постояв у постамента, Савада начала что-то подозревать. Сомнение укололо её куда-то в затылок и противным слизнем сползло за шиворот. Она резко обернулась. Так и есть. Её Хранитель не сдвинулся с места. Не смотрел укоряюще, не торопил и, кажется, не моргал. Тсуна, волнуясь, помахала у него перед лицом ладонью. Ноль реакции. Дернула за рукав. Уклонилась от тонфа, плеснула в бледное лицо водой из бутылки. — Успокоился? — дождавшись рваного кивка, Тсуна покачала головой, — ладно тебе. Это просто пожелание, для Семьи. На будущее. Глаз у него дернулся.***
В машине он неожиданно предпочёл сесть не на переднее место, а в салон. Приказал водителю ехать в штаб, а затем задвинул окошко непрозрачной панелью. У Тсуны похолодели ладони. Опасаться от Хибари физической расправы было бы глупо. Несмотря на свой паршивенький характер, преданностью его можно было крошить подножия скал, так сказать. Но к чему такая конспирация? — Кея? А как же… — нет, даже если он задумал её придушить, всё лучше, чем Намимори. Губы сжаты в узкую полоску, взгляда он намеренно избегал. В неловкой, тяжелой, как свинец, тишине они проехали где-то минут пятнадцать. Тсуна косилась на экран телефона, надеясь на звонок или еще что, Облако, как оказалось, собирался с духом. — Брак с Дино тебе был нужен из-за наследника? — резко прервал он затянувшееся молчание. Тсуна помедлила. — В общем и целом — да, — тема стала для неё полной неожиданностью. Вот уж точно с кем-кем, а с Хибари она на неё говорить не планировала. — Я не могу быть во главе вечно, в конце-концов. Она задумалась на секунду, покрутив кольцо. — Девятый позаботился о сыновьях, но даже это не спасло его от... непредвиденных обстоятельств, — восемьдесят пять. Столько процентов она ставила, что обстоятельства были Занзасом. — И Реборн считает, что это — недостаток подготовки. Я согласна. — Слабость никакими тренировками не исправишь, — фыркнул брюнет. — У меня получилось. — Ты не была слабой, — неожиданно возразил он. Этот “комплимент” так поразил её, что Савада замолкла, не в силах что-либо ответить. А Кея полон сюрпризов. И ведь даже не пьян. Хибари подозрительно на нее покосился, но, что-то для себя решив, продолжил: — Я говорил с Реборном. — Кхм, — надо бы сообщить Гокудере. Обычно “поговорил” у Кеи заканчивались дырами в бюджете, хотя, при участии её чудо-Советника они могли как отсутствовать, так и утроиться. — О чём же? — О придурке Каваллоне, какие ещё могут быть темы, — огрызнулся он. Тяжело выдохнул сквозь сжатые зубы. — О Козарте я узнал от Ламбо. Трепло, — мысленно скривилась Тсуна. Сдать его в интернат с концами. Авось, не станет таким прожжённым Казановой, что подкатывал к ней, стоило развеяться дыму. — Ну… — Про твоего зама… — в голосе у него плескалось презрение и брезгливость, — про этих я тоже знаю. Надо же, даже без активации кольца. Но к чему ведёт этот разговор? Савада стоически игнорировала вопящую на разных частотах интуицию. В последнее время эта “опасность” даже работала без перерывов. Он снова замолчал, закрывая глаза и словно собираясь с силами. Тсуна тоже решилась: это надо прекращать, пока целы остатки её бедных нервов. — Кея… — Молчать. Хибари предостерегающе зыркнул на неё тёмными глазами, и Тсуна послушно заткнулась. Ладно, хуже не будет. Кто-нибудь, на небесах, услышавший ее последнюю мысль: когда она скажет это в следующий раз, ударьте ее молнией. Дважды — Реборн сказал, что нужна… — скрип зубов усилился, — сильная кровь. Без, — ей кажется, или скулы у него порозовели, — обязательного брака. Но желательно, с поддержкой. Пожалуйста, пусть он не имеет в виду ничего такого. Тсуну уже трясло от ощущения неотвратимого пиздеца, но она надеялась. — Кея! — уже тверже оборвала она. — ...готов быть донором, — совсем тихо закончил он. Прямолинейный как атомный ледокол и такой же деликатный. Савада обессиленно откинулась на сиденье. — Что? — одними губами произнесла она. — Ребёнок, — Хибари отвернулся от бледной аки погребальный саван девушки, — Я готов стать отцом ребенка, если это остановит тебя, как Десятого Дона, от беготни по... “Хуям” — сказал бы Занзас. — ...Претендентам, — выкрутился Кея. Он всё обдумал. И решил предупредить проблему, назревающую уже столько времени. Как Хранителю и давнему другу ему совсем не нравилась ситуация и то, что на молчаливую Саваду пытаются давить все, кому не лень. Как глава CEDEF он, тем не менее, понимал, что всё равно придётся. Конечно, лучшим решением казался Хаято, чьим несомненным плюсом оказалась ориентация, но этот придурок умудрился засветиться Варии, а уж те позаботятся, чтобы на каждом углу эту новость как следует обмусолили. Потому Кея сделал свой ход. Обдуманно, размеренно, спокойно и вовремя. Пока это травоядное не пошла на поводу у всех сразу и не вышла замуж, скажем, за Бьякурана. Представить тошно. Тсуна спрятала горящее лицо в ладонях. Сдержала горестный вопль, задушив в самом корне. — И как тебя посетила эта прекрасная идея? — пробурчала она, не особо надеясь на ответ. — Ты сама попросила. — Я? Хибари изогнул бровь. — Здоровья, сил и помощи, для создания семьи. В храме. Шатенка, закрыв ещё и уши, чтобы больше не слышать ничего от собеседника, сползла на пол.