***
Рокудо, с ненавистью ковыряясь ложкой в каше, пытался реорганизовать планы, полетевшие к чертям. Изначально он и правда просто веселился, не забывая о личной выгоде, извлекая её крохи из любой сложившейся ситуации. Заодно наблюдая как медленно спивается их синьорина-босс. Зависимость всегда можно заменить, почему бы не иллюзиями, бывшими высшим уровнем любого наркотика? И вот Вонгола у его колен, босс — на его коленях соответственно, мафия — в грязи, враг — на плахе. Не то чтобы Савада так сильно интересовала его в плане отношений. Она даже не вписывалась в каноны его представлений о красоте и вообще не была во вкусе Рокудо. Ни тебе пощупать, ни погладить... Просто в один прекрасный момент он понял, что, первое: Тсунаеши выросла и стала настоящей Донной. А это и власть, и все к ней прилегающие. Где нужно округлилась в плане физическом, резко оказавшись вполне себе симпатичной особой. Где нужно в плане моральном ожесточилась, из бледнеющей обморочной школьницы став той самой — с пламенем в глазах и хлыстом в длани. Второе: он, почему-то, насмерть со всеми этими придурками повязан и никуда уже не денется. Поэтому развлекаться приходилось с оглядкой на ораву идиотов. Третье, и самое обидное: когда пришел час поиска возможного супруга, имя Рокудо не просто не было первым пунктом... а вообще там напрочь отсутствовало. И, если бы имелся черный список, было внесено именно туда. Ради справедливости — он не один такой чудесный оказался за бортом. Занзаса Тсуна остерегалась, Хибари — стеснялась, а еще одну личность, которого Мукуро бы на ее месте рассмотрел первым, почему-то в принципе игнорировала. Оскорблённый до глубины души, он решил весь этот воображаемый список устранить лично. Ну или по возможности, поучаствовать в устранении. А там, глядишь, и остаться единственным возможным вариантом недалеко. Он же её Хранитель. В середине боевых действий обнаружился ещё один неприятный сюрприз. Босс Варии, также раненый столь подлым нежеланием Десятой уступать ему место, вступил в марафон со всеми офицерами сразу. И, видимо, тоже дошел до того же заключения, решив остаться “единственным”. Мукуро принял удар и, немного перестроив планы, продолжил веселье. Единственная накладка произошла со стороны Хибари (при мысли о последнем рука сама по себе начинала нащупывать трезубец), а вернее ввиду того, что именно Облако никаких решительных действий не предпринимал, и потому остановлен не был. Рокудо добросовестно понаблюдал за ними в Храме и свалил. Кто же знал, что их милая Дона заручится чьей-то поддержкой из Японии и пойдет вразнос. А теперь — это. Не то чтобы он не одобрил — восхитился, скорее. Выиграть у Тсунаёши теперь не представлялось возможным, но вот по-быстрому сменить полюса — самое то. Десятым главой он не станет, зато с высоты её пьедестала — находясь за спиной — может наблюдать падение других претендентов. Тоже неплохо. Утвердившись в том, что даже при таком раскладе рыльце останется в пушку, иллюзионист с новыми силами принялся за кашу. Ему нужно скорее восстанавливаться: часть планов босса держались именно на его иллюзиях. Может, Тсуна поймёт, какой он замечательный союзник. Да, вот с этого и начнём...Глава 8. Правильная стратегия
22 декабря 2018 г. в 17:40
Тсуна радовалась как ребёнок.
Ну разве что самую чуточку сочувствовала Грозе Варии. Он, так сказать, пал жертвой обстоятельств. Которые сложились без её особенного вмешательства и планирования. Удачно. Чу-удо как удачно.
Прожужжав все уши Хару и Кеко по очереди, она почувствовала себя ещё лучше. Заодно с легким злорадством узнав, как кусает локти Хаято. Так было нельзя, но Тсуна всё равно была немного обижена, так что его скорбь, прописавшаяся в зеленых глазах, легла ей бальзамом на душу.
А уж реакция Реборна…
Он с ходу раскусил ученицу. Еще бы, в другом случае Савада бы разочаровалась. Но всё равно был чертовски зол: слухи не уйдут дальше самой Вонголы и Варии, но кипят аки адское пламя внутри них. И это пусть не подрывало их деятельность, но всё равно очень нервировало Советника. Он явно всеми силами пытался не дать дойти даже отголоскам до Девятого и Ёмитсу.
— Такой мужчина, — согласилась Бьянка, косясь на киллера. Реборн, осознав, что они его не стесняются и нет, не прекратят, швырнул Тсуне график и, громко хлопнув дверью, удалился.
Савада кивнула подруге.
Остался еще один.
— И не говори. Ты его еще без плаща не видела, там ткань по швам трещит.
— Ох! Как у Реборна?
— М-м-м. Масштабнее, я бы сказала. Уж очень он… большой, — Савада прикрыла лицо ладошкой. Бьянка мечтательно вздохнула: ростом она тоже вышла, так что крупные парни ей импонировали вне обстоятельств.
— Меня сейчас стошнит, — уведомил их Мукуро, глядя в потолок.
Тсуна погрозила ему хлыстом и вернулась к разговору.
— И так смущается.
— Серьезно? — собеседница закусила алую губу, пачкая клык помадой. — А вообще… он жив хоть?
— А что случится?
— Занзас случится, — прервал их Рокудо, — хватит, ну правда. Может, поработаем? Смотрите до чего вы меня довели. Я готов к нудным отчётам.
— ...сто-о-олько шрамов. А у Реборна тоже… так?
— Отправь меня на миссию.
— ...и, когда были напарниками, он отравился — ума не приложу, как так получилось — и мне пришлось обтирать его. О-о-о! До сих пор колени трясутся.
— Я хочу к Хибари. Быть забитым до смерти не так больно, как то, что вы двое творите.
— ...бы с ним познакомилась поближе…
— Хром. Тебе не жалко Хром? Она не выдержит моей кончины, и безумства тоже. Меня не жалеешь — над ней смилуйся.
— Ой, ладно тебе, Мукуро, — отмахнулась Тсуна, пользуясь беспомощностью пациента и облокачиваясь на него. Она провела пальцем вдоль груди, до пояса. — Не так всё плохо. И ты ведь так любишь всякие пикантные подробности, правда?
— За кого ты меня принимаешь? — оскорбился он, прогибаясь под прикосновением. Мукуро умел быть соблазнительным.
Но не с зашитой губой и гипсом на конечностях. По одной штуке на верхние и нижние. Надо ж было так навернуться.
— За крысу, — честно призналась Тсуна и ткнула ему в лицо распечаткой.
— Если это предложение… — он уставился на изображение, всем своим видом показывая как ему нравится увиденное, — то я не против. И на счет крысы — так и быть.
На снимке Савада снова пыталась разобраться с металлическими застёжками. Под кожаным воротником отчетливо виднелось чёрное кружево лифа. Губы у неё были искусаны — так надоело возиться с креплениями плаща.
На заднем плане полуголый Леви-А-Тан стирал с шеи остатки её помады.
Тсуна жестом остановила Бьянку и скомкала бумагу.
— То есть, не ты предоставил данные сведения Мармону?
— Как можно, — ахнул иллюзионист.
Тсуна жестом фокусника вытащила знакомую ему визитку. Рокудо искусно проигнорировал её манёвр.
— И на заборе ты случайно оказался.
— Жуткое стечение обстоятельств. Не в том месте, не в то время… И это моё личное дело. Даже если ты Донна, ты не можешь запретить мне сидеть на заборах, — фыркнул он, скашивая глаза в сторону отравительницы. Та деловито копошилась у столика.
— Не могу, — покладисто согласилась Савада.
Наклонилась ближе, к самому лицу парня. Рокудо постарался придать себе самое томное выражение.
— Мукуро, давай начистоту. Тебе-то какая выгода со всего этого? Помимо денежной.
— А какая ещё должна быть? — сестра Хаято, однако, волновала его все больше. Он бы сбежал, но Хром оповестили о его самочувствии и та посчитала необходимым постельный режим… после чего забрала у Тумана кольцо и трезубец, временно замещая.
В топку её заботу! Теперь он заперт один на один с двумя психопатками. Этот мстительный козел, Шамал, ещё и какие-то подавители установил. За пасынка мстит, урод. И кто слил ему Мукуро? Ну, что сам Мукуро слил Гокудеру...
Он попытался отодвинуться от босса, но та ласково взяла его за шею. Какие… перемены. Это он понял по первой встрече с новой игрушкой Донны — хлыстом…
А, ну и по одному взгляду в её вырез.
После чего и рухнул с трехметровой ограды, забыв вовремя сгруппироваться.
— Мукуро, — тепло улыбнулась ему Донна, подзывая Бьянку.
Из тарелки супа, который та несла, капнуло на пол. Кафель задымился. В горле у иллюзиониста пересохло. Он не для того столько пережил! Чтобы помереть от глупого стечения обстоятельств… Ему вполне хватает путей ада, чтобы открывать еще один, правда.
— Мукуро, — повторила Тсуна, привлекая внимание, — давай как в старые добрые времена. Ты мне — ответ, я — поощрение.
— Вроде двух недель беспросветной скуки в медблоке? — просипел он.
— Вроде питаться местной кашей с витаминами, а не тем, что приготовит Бьянка. Давай, — она взяла ложку, — за Кею…
Рокудо сжал зубы. Выдержал пять минут: за “Кена”, “Чикусу” и даже “Canon" на который ты, падла, всех снимаешь”.
Шатенка, неловко пошатнувшись на каблуках, задела приготовленный поднос с десертом. Послышавшийся полузадушенный хрип со стороны желе сломал волю Тумана окончательно.
— Идёт, — здоровой рукой он откинул предложенное.
— Я знала, что ты — здравомыслящий человек, — обрадовалась Тсуна и опустила прибор в суп. Железо оплавилось. — А теперь о делах, дорогуша. Бьянки, звони Хром, Туман нам нужен дееспособным...