Tutte le strade portano all'inferno

— Рёхей на Кёко, Ямамото на Гокудере — ха-ха, кто-нибудь заценил шутку? — Рокудо увернулся от удара хлыстом. Миролюбиво поднял вверх руки: — Намек понят, тема забыта. А! Ламбо Фран взял на себя, когда и в каком виде вернут — не уверен… — Что с Хибари? — уточнила Тсуна. Этот пункт был одним из самых опасных — уязвленный её партизанской тактикой, Реборн мог снова науськать Облако. — Я подключила связи, — помахала ей Бьянки. — Правда, уже не уверена, стоило ли оно того… — Что, опять Адель? — с подозрением уточнила Дечимо. И, кажется, впервые на своем веку увидела, как зеленеет знаменитый Ядовитый Скорпион. — Бьянки? Девушка несколько замялась. А затем аккуратно уточнила, будто опасаясь реакции своей Донны: — Помнишь Семью Томазо? Десятая переглянулась с недоуменно изогнувшим брови иллюзионистом. Гаваларо продолжила: — Томазо Отто? — Савада, задумавшись, подперла подбородок ручкой хлыста. Не помогло. — Да брось! Как этого имбецил… кхм, интересного молодого человека вообще можно забыть? Шатенка отмахнулась от Рокудо с его бутылкой вина — ученик из погребов Варии подогнал. К слову, когда узнает об этом Мармон? И как долго проживет лягушка после этого, интересно? Жестом попросила подругу не тянуть. — Точнее, Бьянки. У нас не так много времени — скоро Реборн возьмёт себя в руки и что-нибудь выкинет. Стоит обсудить все сейчас. — Лонгчэмп. Нынешний наследник, Отто, восьмой, учился с тобой в Японии. Извращенец, бабник, идиот. Рыжий. — лаконично ответила Скорпион. Её смартфон, оставленный на столе, зазвонил, на экране высветилась фотография широко улыбающегося красноволосого парня с пирсингом в брови и губе. Увиденное было словно разряд тока — интуиция Савады, гадко хихикая, развернулась вовсю. Стоп. Только не… Это не может!.. — А вот и он, — отчего-то совершенно убитым голосом произнесла девушка. Натянуто улыбнувшись, приняла видеозвонок. — Найто… — Бья-а-а-анки-ча-а-ан! — раненной белугой донеслось из динамика. А Тсунаеши прошиб холодный пот узнавания. Она медленно, стараясь не привлекать внимания, сползла с кресла и начала двигаться к выходу. Глядя на её побледневшее лицо и то, с какой силой сжимает бедный телефон наемница, Мукуро невольно заинтересовался: почему он не слышал о таком веселом парнише? И как умудрился не пересечься? — Бывший глава Дисциплинарного Комитета занят Намимори! Там сто-о-олько всего произошло. И это было та-а-ак сложно, если понимаешь, о чем я, — проворковал, на первый взгляд, адекватный парень. Гаваларо решила, видимо, принять удар на себя — она стоически игнорировала намёки. Сама виновата, правда: не думала, что у этого явно не здорового индивида правда получится справиться с Хибари Кеей. Очевидно, на руку засранцу сыграло то, что учились они в одной школе. — А где же Савада-чан? — Дела семейные, — неопределенно пожала плечами Бьянки. — Я зайду к ней, скажу о вашем звонке… — Не беспокойся, — протянул он, складывая губы бантиком. — Мы подъезжаем. — А как же бизнес?! — Да ну, — отмахнулся Лонгчэмп, — Дела-дела, а школьную любовь даже проведать не могу, не говоря о том, что мы состоим в Альянсе. Как не проведать милашку-Тсуну? Последняя его фраза ввела Донну в панику. Этот… этот! Её школьная жизнь не отличалась уютом, но тот страшный год, когда ей не повезло оказаться в одном классе с наследником Томазо, она запомнила на всю жизнь. И да, еще пару лет после этого испытывала панические приступы при виде сердечек в любом виде. Кажется, помимо доли Хранителей, именно его вклад сделал её той самой Железной Девой Вонголы — Тсуна только недавно переборола себя и научилась отвечать на флирт, а не тянуться к пистолету. Найто был ходячим олицетворением «не мытьём, так катанием». Да еще эти его пули «отчаяния», после которых рыдающий и полуголый он, конечно, не получал отказов… — Ну, плюс нам тут запрос пришёл от вашего Советника… Услышанное заставило Тсуну совершить фатальную ошибку. Она уже находилась в состоянии шока — кошмар её средних классов, вообразивший себя Казановой — буквально стоял на пороге, а до того целая куча чуть менее назойливых, но оттого не менее убойных доводила её в течение двух недель. Р̵Е̵Б̴О҉̴Р҉҉Н̴! ̶̶! — Он что?! — выплюнула она, поджигая закрытую дверь. Дальнейшее продолжение фразы застряло в горле от возмущения. Да как он мог! Настолько взъелся?! Этому чудовищу?! Да лучше Занзас, честное слово, кто угодно, эти Тамазо же даже не в двадцатке крупнейших! И все ради чего — «месть подают холодной»?! — Девушка… Упс. Чувствуя накатывающую слабость, она медленно подняла глаза. Распахнутый пиджак, рельефная грудь с татуировкой в виде простреленного сердца, старый добрый шипастый ошейник, прикушенная губа и огненно-рыжие волосы. И этот отвратительно знакомый взгляд. Чертов Томазо умудрялся найти ее в любой подсобке школы, нравился своим подходом к мафии Реборну: «Учись, Тсуна. Человек ничего из себя не представляет, а жаждет титула! Ну почти про тебя, да?». И даже убедил, каким-то образом, Хаято в «серьёзности своих намерений»! И, при всех этих навязчивых подкатах к Тсуне, он параллельно менял девушек как перчатки. Которые, к тому же, отличались редкостной урод… изюминкой во внешности, да. Что тоже било по её самооценке. Ведь от каждой последующей страхолюдины он, козёл, всё равно возвращался к ней! Значило ли это, что Савада была самой страшной девушкой в Намимори?! Сколько слёз было пролито у зеркала, в поиске ответа… Неужели этот монстр останется в Италии и даже её взрослую жизнь превратит в ад? Не дай Небо это случится — она уйдет в монастырь. Ну, или переедет в Варию. Может, Скайрини отпугнёт её старого ухажёра? Но видя абсолютно безбашенную улыбку рыжего безумия, Савада меланхолично сделала вывод: не отпугнёт. Для того чтобы опасаться кого-то, у Найто Лонгчэмпа банально не хватало мозгов. Он был крикливей Гокудеры, легкомысленней Ямамото, спокойно переносил коронный удар Рёхея и даже поучительные звездюли от Хибари, которого раздражала разводимая в Намимори «романтика» — обезопасили Тсуну лишь на какие-то пару дней. — От одного моего вида «загорелась»? — подмигнул ей Найто, облокачиваясь на всё ещё тлеющий проём. Судя по всему, ожоги его не беспокоили нисколько. Хотя этот факт отчаявшаяся в свое время Тсуна проверить успела — даже прицельный удар в висок и с пламенем «Кошмара» не сразил: несмотря на всю свою дурость, Тамазо обладал на редкость бронебойной шкурой. — Я скучал, Савада-чан. Тсуна — слыша омерзительные интонации в своей фамилии и в эту секунду желающая от неё отказаться — сделала большой шаг назад, вспоминая все годы испытываемого ужаса. Покосилась на плетку в руке… и, да, вспомнила про мазохистские замашки Найто, а потому выбрала единственный правильный вариант: она ласково улыбнулась в ответ. Затем резко схватила за шиворот стоявшего рядом Мукуро. Тот отсалютовал прибывшему, а затем провалился со своей Донной под пол. Бьянки бросать было подло, но другого выхода просто не было. — Ах, догонялки! Она всегда умела заставить парней погоняться за собой, да? — мечтательно протянул Найто, зализывая стоящие колом волосы. Напрочь игнорируя логику: в школьные годы, помимо Хранителей и него самого — больного — за Десятой толп поклонников замечено не было. — Как вспомню! Ар-р-р, вот это девушка! Она и раньше ничего была, а сейчас… Бьянки взвесила все «за» и «против». Стоило ли её душевное равновесие последующего — возможно масштабного — конфликта между Семьями Вонголы и Томазо? — Затейница, — ухмыльнулся парень тем временем, разминаясь. — Ну, я тоже больше не шестнадцатилетка — на поцелуе не остановимся! О том «поцелуе» Савада, чуть не рыдая, рассказала только Бьянки — даже лучшим подругам такое говорить было стыдно, а вот более старшей и опытной — уже не так страшно. Спасибо, не стошнило прямо в классе. Вспомнив белое лицо шестнадцатилетней Тсунаёши, отлеживающейся в медпункте после стрессовой ситуации, Бьянки решительно нахмурилась. Стоит, — мысленно подвела она итог, — Определённо стоит. Его Семья, судя по всему, ещё спасибо скажет… — Найто? — нежно улыбнулась она, — не хотите ли, для начала, перекусить с дороги?