Tutte le strade portano all'inferno

Хаято закрывает голову руками и тихо воет, так быстро тараторя на итальянском, что даже спустя пять лет практики Савада не может его понять. Но, судя по интонациям, в тираде своей он как минимум уделал Скайрини. Она собирается высказать Бьякурану все, что думает о его глубоких познаниях в дипломатии и способностях видеть параллельные миры, а также анализировать последствия, как Джессо быстро — даже для Дечимо Вонголы — подхватывает её обратно на руки. — Я промониторил ту… м-м. Ту вероятность, где мы были знакомы чуть ближе, и вспомнил про боковую лестницу. — Джессо! — шипит она. — Занесёшь позже, — кидает тот затихшему Гокудере и идёт дальше. Савада вцепляется в светлые волосы и тянет ближе. — Не знал, что тебе так нравится, — улыбается он в разъяренное лицо. — Я не против. — Поставь меня прямо сейчас, или насчет удара Предсмертной Воли ты тоже «не против»? — Тсуна оглядывается: нет, вроде, из окна прыгать не собирается. Ямамото, где ты, черт тебя дери?! Ох уж эти мечники, вечно не на месте, когда… Окна взрываются осколками, Джессо выпускает из спины призрачное крыло и закрывает их от стекла. Хаято, как она разглядела из-за чужого плеча — успел откатиться в сторону и прижался спиной к стене, шаря по карманам. …вечно они не на месте, когда нужно… Только дождь из обломков заканчивается, как появляется другой. Ох, лучше бы это был Такеши, но нет… Дождь был Варийский. Ситуация набирала обороты, а Савада, вместо того чтобы очнуться и разрулить творящийся беспредел, в полной прострации пыталась понять, чего же такого успела натворить в прошлой жизни, что в этой на нее сыпятся даже не шишки, а гранаты среднего радиуса действия… — Подтверждаю! — рявкает Супербия в микрофон, кувырком залетая через образовавшийся проем и останавливаясь в трех метрах от них. Выщелкивает из протеза лезвие… — Донна в заложниках! Тсуне хватает трех секунд. Затем она, все же взяв себя в руки, зашвыривает Джессо за спину и, материализуя перчатки, ловит чужой меч в каких-то сантиметрах от чужой головы. Бьякуран улыбался — вид снизу ему открывался замечательный — несмотря на звенящее прямо перед лицом острие, Скуало, нисколько не смущенный сопротивлением «заложницы», продолжал напирать. — Отставить! — шипит она, пытаясь удержать Капитана на месте. Комплекция и вес играют не в ее пользу. — Кто отдал приказ?! Вы… — ТАК ВОТ ОНО ЧТО! — орет Хаято, придя в себя. В обеих руках, между пальцами, зажаты черные шашки. — Ты-ы-ы, ты!!! Ублюдок, хотел… да как ты мог?! Джудайме, я с него скальп сниму. Кастрирую! Удерживать сразу Дождь и Ураган у нее не вышло. И было бы бесполезно: в конце коридора полыхнуло пламя, а затем на сцену поднялся ее личный кошмар. Савада обессиленно облокачивается на стену, пока за ее спиной методично разносят особняк Вонголы представители сразу трех разных группировок. Бьякурану, судя по всему, помощь была не нужна. Зато пригодилась бы ей. Она мрачно смотрит на то, как приближается Апокалипсис, чьим-то злым умыслом воплощенный в конкретном человеке. Горят разбросанные по коридору отчеты, плавится стекло под его ногами… Скайрини останавливается прямо перед ней. Небрежно отмахивается от прилетевшего к ним куска стены, и смотрит сверху вниз. — Хули чулками светишь, мусор? — он скалится и неожиданно дергает вниз бежевую ткань. Тсуна чуть не падает — так сильно рванул Занзас, а затем наотмашь бьет по смуглой руке: — Нехрен пялиться! — звенящим от злости голосом выдает она. Юбку он не отпустил. На лице темнели полоски шрамов, у Савады же по пальцам пробежали первые всполохи пламени. Она, не отрывая взгляда от горящих красных глаз, вцепляется пальцами в широкое запястье, с удовольствием замечая, как шипит от боли ее вечный соперник. — Репутацию Семьи решила в грязь втоптать? — обманчиво спокойно интересуется Скайрини, склоняясь так близко, что Десятая видит каждую проклятую черту и хищно изогнутые брови, и складку на лбу, и вздернутую верхнюю губу. Прекрасно знакомое выражение, которое предназначалось конкретно ей. Никак перед зеркалом репетировал. «Для суки-Савады». Лицо опаляет чужим жаром, словно она с живым огнем говорила, а не человеком. Все тело сводит от напряжения, по венам течет Пламя, но Тсуна находит в себе силы, чтобы ответить. — Куда уж мне. Твоих «высот» в этом нелегком деле мне не достичь… Занзас рычит, и вибрация отдается у нее в груди. Она с вызовом поднимает подбородок выше. Чертов босс Варии шагает еще ближе — хотя, казалось бы, некуда — почти вжимая ее в стену. О каком преимуществе идет речь?! Позвонки холодит мраморная поверхность, спереди же воздух накаляется только сильнее, и от контраста ломит кости. Савада кладет ладонь ему на живот, чувствуя раскаленное тепло кожи через ткань рубашки. Скайрини молчит. — Я считаю до трех, — сообщает она ему так тихо, насколько возможно — голос охрип, — а затем… — Затем что? — усмехается мужчина, Тсуна чувствует, как отдается низкий рокот у нее в руке. Он склоняется ниже, почти соприкасаясь с ней лбами. — Удиви меня. О, ну раз так. Девушка вскидывает глаза — невольно скользнув по открытой груди и ключицам — и усмехается ему в лицо. — А затем тебя ждет Прорыв Точки Нуля, — заканчивает она, вцепляясь ногтями в рубашку. — Отойди, Скайрини. Сейчас. Он скалится так, что видно клыки, совершенно точно уверенный в блефе, но, наученный горьким опытом — мелкая Савада и без Прорыва могла вдарить, если хотела — отстраняется. Тсуна вдыхает полной грудью, игнорируя стоящий дым и гарь. Сердце бешено колотилось, и не думая успокаиваться. Пламя вокруг ладоней угасло. Внутри — нет. Они стоят так еще пару минут. Босс Варии уже не скалится, кажется, хочет что-то сказать (наверняка ткнуть в больное, или огрызнуться, или…) как их беспардонно прерывают. Тсуна успевает вжаться в остатки стены за спиной, уходя от мелькающих в воздухе цепей. Стоп. Цепей?! Она в легкой панике оборачивается, проверяя: Занзас — живучий подонок — вполне себе цел и снова дьявольски зол. С хрустом разминает шею, не отводя взгляда от нового «рояля из кустов». Тумана, — рычит про себя Тсуна. — Вендиче, Шахматноголового ему в жизнь, из Тумана. — Анонимная наводка на попытку переворота в Вонголе — положительно, — меланхолично констатировал представитель «Закона», скидывая рванный плащ. — Нарушение зафиксировано. Приступаю к задержанию… «Анонимная», как же. «Ананасовая». Ну, Мукуро… интересно, он правда спасти ее хотел или все же добить? Занзас, если что, мог просто подождать. Тсуна бы все урегулировала, всех успокоила и выпнула под зад из своего особняка в порядке раздражаемости — включая и его самого и, скорее всего, первым. Но босс знаменитой оравы психопатов Варии решил пойти на поводу у своего не менее знаменитого характера, поэтому Донна не успела представителя Вендиче даже поприветствовать. Ему не нравился этот забинтованный хрен, ему хотелось выплеснуть накопившееся напряжение в драке (раз уж эта тупая стерва не допускает до другого. До кольца Вонголы, а вы о чем?), ну и… …и чужой почти равнодушный взгляд на ее голые бедра ему тоже ебать как не понравился. А особенно приставка «почти». Дохлый, сука, кости из обрывков торчат, а все туда же. Мешаться Занзасу под ногами. Кто, блядь, еще не поучаствовал в этой эстафете?! Всаживая сразу шквал пламени и пуль в мертвую плоть, он испытывал слабое облегчение. Ну, и от воплей хозяйки разносимого по кусочкам Штаба. Пришедший на подмогу Скуало, вместо того, чтобы забрать на себя Вендикартский мусор, замирает на пару секунд. Пялится в сторону Савады, а затем отпускает такую похабную ухмылку, что у Скайрини перед глазами темнеет. И этот. Мусор. Он пинком отправляет своего подчиненного в теплую компанию зомбака, которого скинул на нижний пролет еще в предыдущей стычке. А затем, не реагируя на шокировано распахнувшую глаза Саваду, стягивает с себя пиджак. Хуй им, а не Десятая. — Савада, — гадко ухмыльнувшись, и этим обесценив предыдущий оскал своего же Капитана, он по-царски взмахивает ладонью… — Иди-ка сюда. Тсуна же, неприятно улыбнувшись в ответ (что-то из разряда: подойди сам, и получи пламя Неба в подарок), делает большой шаг назад. Интуиция ее боязливо вякает из-за угла, но не трубит, что намекает — убивать ее не собираются… Тем страшнее. У Скайрини, кажется, совсем остатки шестеренок не туда заехали… Тсунаеши — взрослая двадцатипятилетняя женщина, которая на своем веку повидала больше, чем некоторые боевики. Но конкретно в этот момент она, за секунды взвесив все «за» и «против»… Срывается с места с космической скоростью, пытаясь убежать. Раздавшийся за спиной грохот говорит о том, что просто так ее никто не отпустит. Ну-ну. Савада годы угрохала на то, чтобы отточить навыки побега от Томазо Отто. Так что, Скайрини, тебе придется очень постараться — как раз-таки у него опыта в «поймай девушку» не было. «Убей» — вполне возможно… Какая еще сумасшедшая попыталась бы убежать от Занзаса? Кроме нее?

***

Мукуро благородно восседал на крыше. У него, знаете, только кости срослись, ножки болят, столько народу собрать пришлось, столько информации всем подбросить! Да и вид открывался замечательный и сразу на всех. Гокудера вызвал Ямамото, проглотив гордость ради чести Донны, и теперь сладкая парочка гонялась по саду за Бьякураном. Судя по тому, что малахольные идиоты были вполне себе целы, Джессо сюда тоже пришел не место у Десятой застолбить, а развлечься. Рокудо отсалютовал ему попкорном. Бьякуран отвлекся и получил катаной по животу — спасибо, плашмя. Другие Хранители болтались где-то рядом, встречая Венков. Скуало и часть прибывших офицеров Варии веселились на нижних этажах, видневшихся в проломах, с Вендиче. Правильно, ребятам в тюрьме тоже скучно, а то с Десятой мафия в болото превратилась — ни восстаний тебе, ни геноцида. Ладно бы, она протестующих мучила или убивала, так нет, тащила под собственное крылышко, и с каждым годом Вонгола начинала больше напоминать не мафию, а общагу для социально нестабильных личностей. Реборн, кажется, с похоронной миной говорил что-то про «гены» и «проклятое наследие предков». Он подвинулся ближе к краю, прижимая к груди попкорн. Ох что сейчас будет! Спасать Тсуну, или наслаждаться результатом трудов своих, вот в чем вопрос… — Ойя, Советник, — почти спокойно приветствовал последнего он, подавляя инстинктивное желание сигануть с крыши. Кости правда еще не срослись — иллюзионистам требовалось больше времени на заживление ран, а уж в умении Аркобалено Солнца преследовать жертв, он не сомневался. Театрально прикрыл рот ладонями и протянул, надеясь переключить чужой хищный взгляд на зрелище внизу:  — Ой, та-ак вовремя. К Донне там домогаются, что же вы тут стоите? В подтверждение его словам внизу полыхнуло Пламя Гнева. Кончик хвоста Рокудо опалило, и он невозмутимо — но не поднимаясь с места, чтобы не провоцировать другого опонента — отполз подальше. — Предпочитаю искать причину, вместо того чтобы разбираться с последствиями, — мягко улыбнулся ему Реборн. Оружия у него в руках не наблюдалось, но перчатки поправил чересчур выразительно… — Какие условия? — тут же сдал Мукуро. — Мы всегда умели договариваться, да, Советник? До Реборна донесся визг глупой ученицы, а затем разъяренный рык босса Варии. Ясно — кожу окатило теплом. Кто бы и что там не говорил, мощь у «слабой женщины» была сравнима с тем же Джотто.... как же жаль, что она от последнего унаследовала не только силу. Не пришлось бы отваживать не подходящие кандидатуры... Аркобалено улыбнулся. И улыбка эта не предвещала абсолютно ничего хорошего.