Гудок
— Прошло уже много времени с того момента, как я в последний раз звонил, не так ли? Знаю, знаю, ты начинаешь нервничать, когда я пропадаю так надолго. Однако у меня еще осталась пара планов, которые необходимо осуществить. Зато очень скоро они сделают все вокруг куда интереснее, уж поверь мне. Но суть в том, что мне нужно сделать еще очень много всего прежде, чем наступит завтра, а потом… Хотя знаешь, я не хочу портить сюрприз. Ты сам все увидишь. Сразу хочу сказать - может пройти еще очень много времени прежде, чем ты снова услышишь от меня хоть что-то. Но я вернусь за тобой, Том. Это неизбежно. В идеале, я вернусь к тебе уже очень скоро, но если вдруг этого не случится, то я хочу, чтобы ты кое-что знал. Видишь ли, Том, я тебя ненавижу. Ты — сочетание всего самого неправильного в этом мире. Ты апатичный, необоснованно вспыльчивый, и тебе совершенно наплевать на все, что тебя не касается. Твой мир крутится вокруг тебя, твоих чувств и, может быть иногда, вокруг твоих друзей. Ты ничего не можешь дать, но берешь куда больше, чем тебе может когда-либо понадобится. Ты совершенно игнорируешь тот факт, что мир вокруг тебя трещит по швам. Ты пьешь, спишь и трахаешься, и проблема в том, что ты в этом мире не один такой. Все вы не можете и не хотите смотреть дальше собственного носа. Я уверен, что когда ты будешь идти по улице и встретишь голодающего бездомного, ты пройдешь мимо без каких-либо сожалений. Насколько отвратительным нужно быть, чтобы при этом считать свою жизнь нормальной, а? Насколько эгоцентричным, ответь мне? Ты отвратителен мне, Том, потому что ты олицетворение всех этих мерзких вещей, но еще больше ты отвратителен мне потому, что ты знаешь это, черт возьми, знаешь и ничего с этим не делаешь. Я ненавижу тебя, Том. Не потому, что ты никак не можешь увидеть правду, не потому, что смотришь на нее совершенно равнодушно. Если глаза — зеркало души, то… Как думаешь, что это может о тебе сказать? И самое смешное во всем этом, ты ни за что не поверишь, это то, что ты - первый человек, который видит этот мир так же, как и я. Я провел всю свою жизнь в ожидании кого-нибудь, кто разделит весь этот ужас вместе со мной. Кого-нибудь, кому я смогу довериться, кто будет чувствовать на себе этот невыносимый, унизительный страх из-за жестокости этой вселенной. Я находил тех, кто был близок к этому. Я находил еще больше тех, кто мог понять меня после наставлений, увидеть хотя бы долю этого кошмара. Но ты, Том, ты видишь все. Ты всегда все видел. И потому как ты единственный, кто может почувствовать тот же ужас, что и я, ты единственный, кто может меня понять. Каждый раз, когда я сомневаюсь в себе, я думаю о тебе, Том. Эта ноша не из легких. Порой я задумываюсь, что, может быть, ты даже прав, что, может, ты делаешь все правильно и это не такая плохая идея — отгородить себя от этого мира. Когда я сомневаюсь в себе и своих возможностях исправить этот мир, я думаю о том, что стоит вернуться домой, к тебе. Мы могли бы пить вместе, спать вместе и игнорировать все остальное, и жизнь стала бы намного проще. Но я думаю о тебе, и я знаю, что ты никогда не станешь по-настоящему счастлив до тех пор, пока правда остается все той же. Ты всегда будешь жить с этим грузом, придавленный невыносимой тяжестью бытия. Ты всегда будешь жить в цепях. И это меня убивает. Ты прячешься от правды, не отрицай. Ты топишь себя в алкоголе, ни к чему не стремишься и прячешься за всем тем хаосом, который творит Эдд, потому что ты видел этот мир таким, какой он есть. И ты отказываешься сопротивляться. Когда я увидел тебя пьяным на диване, я был в ужасе. Ты единственный, кто мог бы разделить со мной эту ношу, но ты бросил меня. Ты оставил меня одного, понимаешь? Ты предал меня, пусть неосознанно, но это все еще предательство. Так что, когда я нашел тебя ночью одного на диване, пьяного вхлам и павшего на самое дно, я заставил тебя осознать весь позор твоих поступков. Я вбивался в тебя, смотрел тебе в глаза и видел, что ты знаешь, не важно, как сильно ты пытаешься сбежать, ты все знаешь, ты все видишь так же, как и я, и, на мгновение, я понял, что я больше не один. Том, я люблю тебя так сильно, что это невозможно выразить словами. Поэтому я разорву тебя на кусочки. Я разорву тебя в клочья и ткну тебя в каждую твою ошибку носом, я сломаю тебя, и это будет длиться до тех пор, пока ты не сможешь игнорировать происходящее так же, как я никогда не мог игнорировать это. И тогда, Том, в этот день ты наконец-то уступишь мне, взглянешь правде в глазаИ тогда я больше не буду одинок.
Ты нужен мне, Том. Я не могу быть Атлантом вечно. Жди меня, дорогой.