***
— Может, вернемся домой? Я сделаю всё, что ты захочешь. Дэвид смотрит на Коннора умоляющим взглядом и крепко держит за руку. Словно боится, что Коннор уйдет или, того хуже, упадет на мокрый от снега асфальт и повредит себе что-нибудь. — Прямо все? Дэвид не успевает ответить, дверь открывается, и на пороге появляется Хэнк, портя всю атмосферу и интимность ситуации. — Только не в моем доме. — Приоткрыв дверь, он пропускает мужчин. — Заходите. Дэвид хмыкает и шепчет Коннору: — Прости, но мое предложение истекло. Хочется болезненно ткнуть Дэвида в бок, но вместо ребячьей шалости Коннор хмыкает и выдает тихое: — Жаль, мне бы не помешал личный раб. Дэвид ничего не говорит, но, судя по его загадочной улыбке, они вернутся к этому вопросу позже. В доме Хэнка тепло, пахнет чем-то сладким и пряным, где-то на кухне ворчит Сумо с Амандой, и Коннор мысленно улыбается: как же давно его здесь не было. В последний раз он заезжал к Хэнку на день Благодарения, просил совета по поводу излишней опеки Дэвида на работе. Тогда Хэнк поддерживал относительную чистоту в доме, но кое-где виднелись пустые коробки фастфуда с бутылками колы и виски. А теперь здесь идеальная, почти стерильная чистота. — Знаешь, мне даже страшно ступать на ковер, вдруг твоя мама рассердится, — шепчет Дэвид. — Здесь так чисто, что мне неловко. Хорошо, что у тебя нет пунктика на «чистоту». «Вообще-то есть, но я ограничен медленно заживающим переломом», — хочет сказать Коннор, но понимает, что у Дэвида в квартире не так ужасно, как у Хэнка до появления в его жизни Аманды. У Аллена все вещи на своих местах, пустые бутылки не валяются по всему дому, раковина всегда чистая вместе с кухонной утварью, только легкая пыль, и домашняя одежда разбросана на кровати. Некритично. — Не рассердится, она хочет показать, что у нее всё под контролем. — Коннор ободряюще хлопает Дэвида по плечу и следом задает вопрос Андерсону: — Верно, Хэнк? — Ага, заставила меня убирать дом перед вашим приходом. Даже Сумо помыл. Сумо, иди сюда! — ворчит Хэнк, но в его голосе нет злости, лишь усталость с нескрываемой гордостью. Сумо с тихим лаем выходит из кухни, и Коннор крепко обнимает пса. Шерсть так и лоснится, от сенбернара пахнет фруктами и чем-то мясным. Неужели пес смог уломать маму дать ему немножко отбивной, не дождавшись ужина? — Ты нашел ключик к сердцу моей мамы? Звонкий лай означает «да», и к Коннору приходит то самое тепло на душе. Дела обстоят намного лучше, чем он себе представлял полчаса назад в машине. В последнее время его не покидает чувство, что должно свершиться что-то важное. И не понять, хорошее или плохое оно. Самое главное, что это чувство гложет Коннора изнутри, оно не может расправиться пышным цветком в его сердце и остается в низинах сомнений и противоречий. Он хочет поделиться этим с Дэвидом, но никак не выдается улучить подходящий момент: то внезапный рейд, то тонна бумажной работы на пару, то иногда все вместе, и домой приходит падающий от усталости Аллен. У Коннора в такие дни и мысли нет трогать его. — Вы вовремя, — говорит мама, выходя из кухни, а в руках держит поднос с рождественской индейкой. Они присаживаются за стол, начинаются негромкая возня со столовыми приборами и незамысловатые разговоры про погоду и что происходит в мире. Хэнк не пытается поддеть Дэвида, а мама старается выглядеть милой и учтивой со всеми. Почти идиллия. — Дэвид, мне не довелось с тобой поближе познакомиться, но сейчас я хочу наверстать упущенное, — мама, как всегда, начинает издалека. — Да? Я готов. Коннор невольно подбирается и готовится в любой момент спасти любимого. — Я знаю, что вы познакомились на работе, — она издает короткий смешок, — но мне интересно: когда вы начали встречаться? Коннор только последние полгода говорил о тебе без умолку: Дэвид то, Дэвид сё. — Мама… Мама в ответ одним строгим взглядом заставляет Коннора замолчать и жестом дает слово Дэвиду. — Это случилось два года назад, — осторожно начинает Дэвид. — Воля случая, немного пунша, и вот сейчас я знакомлюсь с вами. — То есть ты хочешь сказать, что вы так долго скрывали свои отношения? — В глазах Аманды мелькает шок с волнением. — Хэнк, а когда ты узнал о них? — Этим летом. Коннор случайно проболтался, — пожимает плечами Андерсон и слегка морщится, когда берет в руки бокал с вином. — Это было в тот день, когда стало ясно, кто будет следующим капитаном спецназа. На улице шел дождь, и мне звонит Коннор, счастливый от того, что Дэвид получит повышение. Я не в теме, спрашиваю «и что», и тут наш мальчик замолкает, извиняется и бросает трубку. Тогда я всё понял. Так глупо выдать себя в порыве радости… — Мастера конспирации, одним словом, если бы не твое повышение, Дэвид, — точно подмечает Аманда и шутя спрашивает: — Ты был шпионом до того, как стал капитаном? — Нет, до работы в полиции я служил в морской пехоте, — нервно улыбается Дэвид. — Это почти одно и то же, милый, — приторным тоном заявляет Аманда. Она складывает руки в замок и с явным нажимом продолжает: — Дэвид, а твои родные знают о том, что ты в отношениях? Просто получается, что я последняя, кто узнал, — она посматривает на Коннора прищуренным взглядом и тому становится неуютно, — о вас. — Нет, не последняя, — уверяет её Дэвид и нежно берет Коннора за руку. — Моя старшая сестра узнала о нас неделю назад, когда я отправил ей подарок от наших имен. Она живет в Колорадо, общаемся раз в месяц, посылки друг другу отправляем два раза в год, так что вы — не последняя. Теперь Эмбер настойчиво зовет нас к себе в Арваду, хочет познакомиться с Коннором.***
— Ты серьезно хочешь вписать моё имя в подарок? В подарок твоей сестре? Удивление, граничащее с неверием, переполняет Коннора, и ему хочется узнать, с какой стати Дэвид решился. Одно дело сказать коллегам правду о том, что они встречаются, а другое — познакомить с семьей, пусть и в виде милого поздравления с подписями. Семья — это дело тонкое, почти опасное, наравне с обезвреживанием бомбы. Непонятно, как они отреагируют, и будет ли какая-нибудь реакция от них. — Да, — бодро отвечает он и запаковывает большую коробку, наполненную подарками для Эмбер: ее любимыми статуэтками кошек с собаками и кашемировым свитером. — Ты помог мне с подарками, было бы неправильно вписывать только мое имя. Закончив с упаковкой, Дэвид подходит к Коннору, отдает открытку и продолжает: — Тем более ты мой парень, так что ей будет приятно узнать, что я наконец-то не один праздную Рождество. — Постой, в прошлом году мы праздновали Рождество вместе! — Дежурство в компании с другими полицейскими я не считаю за празднование «вместе». Дэвид целует Коннора в щеку и говорит: — Тем более у тебя почерк красивый. Подхалим чертов.***
— Вот как. — Аманда замечает, что Аллен и её сын держатся за руки и затем сменяет гнев на милость. — Надеюсь, на свадьбу вы позовете сразу, а не через десять лет! — И чуть тише бормочет: — Если она вообще будет, конечно. Коннор хочет сказать, что они даже не думали об этом, но вместо него спокойно отвечает Дэвид: — Вы узнаете об этом первыми. Дэвид отпускает руку Коннора и приступает к индейке. Судя по всему, Аманда чрезвычайно рада слышать ответ и больше не задает каверзных вопросов в их сторону. Интересно. В остальное время рождественский ужин проходит в спокойной атмосфере, Дэвид хвалит готовку Аманды, а та рада, что ему нравится, дальше проходит раздача подарков с крепкими объятиями в комплекте и пожеланиями прекрасно провести Новый год. Напоследок, когда они начинают прощаться, мама отводит Коннора в сторону. Дэвид оставляет их наедине. «Нужно прогреть машину», — так он говорит. — Ты точно скажешь мне, когда вы решитесь на следующий шаг? — Она осторожно убирает несуществующие пылинки с рождественского свитера Коннора. — Чтобы я подготовилась и не была где-нибудь в Токио или в Риме. — Я не уверен, что у нас этот шаг вообще будет. Мы только недавно перестали скрывать отношения, так что я понятия не имею, — пожимает плечами Коннор. Аманда смотрит на него непонимающим взглядом и хочет сказать: — Знаешь… Но в их разговор тут же вклинивается Хэнк: — Аманда, сейчас поздно, дай им уехать. Вот уже и Аллен идет Коннора забирать. — Хэнк, я и сам могу дойти! — Ага, с тростью наперевес по гололеду, дойдешь в лучшем случае до больницы, — подначивает Хэнк. Когда в дом заходит Аллен, то и вовсе несильно подталкивает Коннора к Дэвиду. — Счастливого Рождества! И закрывает перед ними дверь. — Я, конечно, понимаю, что они хотят отдохнуть, но сейчас еще и десяти вечера нет! — возмущается Коннор. Дэвид на выпад ничего не отвечает и молча помогает ему дойти до машины. Ближайшие полчаса проходят в приятной тишине и недолгих пробках. В квартире приятно пахнет омелой и хвоей, и Коннор позволяет себе остановиться у прохода и вдохнуть этот запах. Запах Нового года и чего-то ещё. — Ты так долго будешь стоять? — интересуется Дэвид и помогает ему снять верхнюю одежду. — Я понимаю, что проход — твое самое любимое место, но давай переместимся в гостиную, где есть пространство. — Зачем, здесь и так хорошо, — парирует Коннор, улыбаясь, но не отказывается от помощи. Он счастлив, несмотря на то, что его нога медленно заживает от перелома и ему еще долго ходить с тростью, но он, черт возьми, счастлив! Он поймал чертову бабочку, и в его руках она мягко машет крыльями. Дэвид на его слова лишь хмыкает и, когда вешает пальто в шкаф, мягко берет Коннора за руку и ведет в гостиную: — Давай, у меня есть еще один подарок для тебя. Коннор заинтригован, ведь все подарки они открыли дома у Хэнка с Амандой, но еще один… Дэвид ведет его к омеле и тихо, почти неслышно шепчет: — Смотри, мы под омелой. — И правда… И Дэвид целует его, нежно обнимает за плечи, ведет свою партию до конца, а Коннор не сопротивляется. Прекрасно и запредельно сладко. Коннор первым разрывает поцелуй. — Если это твой подарок, то он хорош. — На самом деле нет, — смеется Дэвид и вытаскивает из кармана маленькую коробочку. — Откроешь? Коннор не знает, что сказать. Он молча берет в руки коробочку и открывает. — Я… Дэвид… — Коннор смотрит на него удивленным взглядом и не может выговорить ни слова. В горле неприятный комок, и он пытается его проглотить, но не получается. Коннор понимает, что это то самое чувство, важное до рези в глазах и полной слепоты, не покидавшее его довольно долго и которым он хотел поделиться с Дэвидом. — Знаю, тебе кажется, что слишком рано и что все станет ещё сложнее, но. — Аллен запинается. Невооруженным взглядом понятно, что он нервничает, но пытается сохранить остатки спокойствия, и он продолжает, уже не так уверенно: — Я не могу отказаться от тебя. Я люблю тебя, и ты нужен мне. Он берет руки Коннора в свои и добавляет: — Я все пойму, если ты… Дэвид не договаривает, Коннор затыкает его жарким поцелуем. Когда его мужчина, неприступный капитан спецназа, успокаивается в его руках, он четко говорит: — Да. Я согласен, — и крепко обнимает. Счастье подобно хрупкой бабочке, но она в их руках. И они удержат её, несмотря ни на что.