Очень (не)романтический подход

Луффи много повидал за свою жизнь, но взъерошенного и босого Эйса, изгоняющего из дома нечистый дух веником, он наблюдал впервые. Стоило только на секунду высунуться из комнаты, как брат тут же материализовался в коридоре и крадучись добрался до Луффи. - Надо бежать, - сказал он и воровато огляделся. - Здесь происходит что-то жуткое. Монки, проторчавший большую часть выходного за игрой в ожидании долгожданного вечера, изломил брови. Даже ему импульсивный Эйс в этот раз показался страннее обычного, но Луффи знал, что этому есть повод. Когда брат волновался, всегда имелся какой-то весомый повод. По спине проползла толпа мурашек, но не от страха, а от волнения перед чем-то любопытным, и Луффи подумал, что это наверняка опять касается его. Он был абсолютно прав. - Я не верю в полтергейстов и демонов, но эта хрень выглядит действительно страшно, - Эйс прижал к себе веник и покосился на входную дверь, скрывающую то, что его так встревожило. - Как я понимаю, это еще с самой ночи. Ты выглядывал в окно? - Нет, но... - И не надо! - Портгас схватил брата за руку и потащил к двери. - Посмотри прямо так. Луффи хотел сказать, что в этот раз из-за мороза стекло стало полностью затянуто серебристыми еловыми веточками и завитками, и даже при желании сложно было хоть что-то разглядеть, но промолчал. Брат выглядел излишне обеспокоенным, и Монки невольно начал переживать, не случилось ли чего серьезного. Когда Эйс открыл дверь, Луффи, конечно, был готов увидеть что угодно, но только не представшее перед его глазами. Он медленно потянулся к вешалке с вещами, не отрывая взгляда от крыльца, и снял с нее домашнюю куртку Гарпа, в которой тот зимой чистил снег. Натянул на плечи (она была велика и смотрелась весьма комично), обул первые попавшиеся ботинки (один свой, другой - Эйса) и вышел во двор. Портгас наблюдал за ним с видом нервотика, кусая себя за большой палец правой руки. Веник он все еще прижимал к груди. К счастью человека, напугавшего Эйса своими действиями, погода стояла относительно теплая, хоть и морозная, без метелей и даже минимальных осадков. Снегом не замело двор, и Луффи не проваливался в нем по щиколотку, как в прошлый раз, но щеки, нос и незащищенные пальцы покалывали от холода. Монки спустился с крыльца, следуя за цепочкой красных лепестков роз и рассыпных зерен кофе к большой кровавой пентаграмме, символ которой, если верить достоверным или не очень источникам, отпугивал демонов и действовал на них, как ловушка. Ровная звезда в не менее ровном круге из тех же лепестков и кофейных зерен была подернута кристаллами инея, не заледенела и не завяла. Алела на снегу, как опасная магическая печать, и выглядела действительно стремно. Луффи повернулся влево, следуя взглядом за тонкой лентой красного, уводящей куда-то за дом, и направился по маршруту ее движения. Лепестки роз дали круг, обхватывая здание в непрерывное кольцо, и состыковались с правой стороной пентаграммы. Кое-где на снегу Монки заметил отпечатки следов, которые видел ранее у почтового ящика. Он повернулся к Эйсу, все это время торчащего у распахнутой двери, мерзнущего и обнимающего себя руками, и сказал: - А трупов тут не было? - Это не смешно! - воскликнул парень, и из его рта вырвалось облачко пара. Луффи нервно хихикнул и еще раз посмотрел на пентаграмму. Да, теперь ему тоже было не смешно.