***
Прошло несколько недель с того момента, как Санс показал ей свой настоящий облик. Прошло несколько недель, которые девушка переживала с чувством ужаса. Желая поскорее избавиться от неприятного осадка, она тут же попросила короля перевезти её вместе с вещами во дворец, в котором, как Тей полагала, будет в безопасности. Но гнетущее чувство страха не хотело оставлять бедняжку, от чего она помутилась рассудком, что было хорошо заметно, если начать с ней говорить. Паранойя закралась глубоко в сознание к Тейлор и она не могла думать ни о чём, кроме как о «мести Санса за раскрытие его тайны». Многие священники, ясновидящие и прочие шарлатаны работали с Тей, но никто так и не смог ей помочь. Король и королева были раздосадованы сложившейся ситуацией и переживали за своего сына — как он будет переживать такую потерю, особенно после официального объявления о помолвке? Естественно, рассматривался вариант того, что будущая невестка «заболеет и скончается от хвори», но его быстро отмели в сторону — это было не гуманно по отношению к Люсьену. В итоге Луи сказал, что готов жениться на умалишённой, но детей будет ему приносить другая — никому не хочется иметь психованных наследников: — Думаю, официально госпожа Чарис может считаться их матерью, если что. Нужно просто найти похожую служанку или другую благородную особу. В это время Тейлор не было совершенно никакого дела до того, что с ней собираются сделать — её проблема заключалась в монстрах. Если быть конкретнее — в семье Гастеров. С одной стороны, никто из них ничего плохого Тей не сделал, но с другой же — они монстры. Мало ли что им могло взбрести в голову! Это слабое оправдание помогало зеленоглазой оставаться в здравом уме некоторое время, но ночью, стоило ей закрыть глаза, как подсознание рисовало её же тело, проткнутое тысячью костей, а завершал картину сияющий голубой огонёк. Каждую ночь её преследовал этот кошмар, каждую ночь она думала о том, что может сделать с ней Санс, когда найдёт. Но ничего не происходило, никто не приходил. Несмотря на это, паранойя усиливала своё влияние на поведение девушки с каждым днём всё больше, поэтому королевская семья решила провести церемонию как можно быстрее — приготовления были начаты и завершены одним днём. Гонцы были отправлены в разные уголки страны ещё ночью, а с утра уже прибывали гости. Платье для невесты было сшито за ночь, костюм для жениха представлял собой перешитый свадебный наряд его отца. Люсьен прибыл сразу же, поскольку ему, вместо приглашения, поступило личное письмо от короля, в котором говорилось о жуткой болезни его дочери и о том, что долго бедняжка не протянет, по этой причине их благородное Величество соизволили устроить свадьбу так скоро. Шарлотта не прибыла вместе с отцом — её тоже одолела болезнь, но это была обычная простуда. Впрочем, кто приехал во дворец, зачем это дурацкое платье, почему снова приходится надевать парик, да ещё и с фатой, Тей мало интересовало. Сейчас она была похожа на марионетку с подвязанными нитками к конечностям, совершенно безвольная и податливая. Сейчас с ней могли сделать что угодно — она бы даже и не заметила. Тейлор уже успела помутить свой разум настолько, что не помнила кто она такая и что здесь делает. Кто все эти люди? Почему её наряжают в эти тряпки? Зачем её заставляют убирать волосы под эту дурацкую шерстяную белую шапку? * Впрочем, паники не было, ровно как и каких-либо эмоций в целом. Ни страха перед свадьбой, ни волнения, ни радости, ни грусти — ничего. Единственное, что могла чувствовать Тейлор — безразличие ко всему, что видела. Сейчас её зелёные глаза, искрящиеся от молодости и энергии, казались чёрными и поблёкшими, красными от слёз, причину которых она не могла вспомнить, хотя и не очень-то старалась, под ними были ужасного вида синие мешки. Русые волосы были убраны в тугой пучок, бледная кожа стала мертвенно-бледной, словно кровь никогда не текла по жилам Тей, губы ссохлись и потрескались, что умело замаскировали помадой. На веки были нанесены вульгарные, как показалось девушке, золотые тени с блёстками. Интересно, сколько денег из королевской казны было потрачено на них? Служанки терпеливо зачёсывали парик в причудливую витиеватую причёску, внутрь которой то и дело пихали белые или нежно-розовые розы. Когда «головной убор» был готов, его быстро погрузили на голову Тейлор, которая сидела молча и терпела всё, что с ней делают. Тяжесть парика оказалась для Тей неожиданной и девушка чуть не свалилась со своего стула, но верные слуги среагировали быстро и их госпожа, вместе с париком, была спасена. Её попросили встать, чтобы она посмотрела на себя в полный рост. Повинуясь просьбе и проследовав на небольшой подиум, вокруг которого стояло несколько зеркал, Чарис начала смотреть в отражения. Каждое из них, почему-то, напрягало её, показывая совершенно разных людей. В одном зеркале она видела напыщенную даму с огромным париком, напичканным розами, с потухшими глазами и не имеющая желания жить, которая была ей противна, во втором была девушка более привычного ей вида — с русыми волосами ниже плеч, зелёными глазами и радостной улыбкой, которая чувствует себя замечательно. Наконец, третье зеркало решило показать ей совершенно иной образ — образ леди, в чьих глазах читалась скорбь и надежда на то, что однажды её жизнь наладится. Волосы были отросшими до поясницы, глаза горели же ярче, чем во втором, а сзади виднелся высокий тёмный силуэт, который Тейлор видела в своём отражении в фонтане. Понять, что это за силуэт, было сложно — он был слишком тёмным, подсказкой могли служить лишь пара гетерохромных** глаз, чьи очертания были слишком размыты. Внезапно Тей ужаснулась и схватилась за голову, крича от боли. Слуги, естественно, тут же подхватили госпожу, чтобы та не упала, но девушка продолжала держаться за голову и кричать. Кричала она лишь одно слово — Виндингс.***
Виндингс очень много пил. До тошноты, до потери сознания, до лишения памяти. Он пил слишком много. Но каждый раз жестокая жизнь возвращала его в не менее жестокую реальность, в которой он убил своих сыновей, лишился любимой и теперь остался совершенно один. Не зная, что ему делать и как защитить остатки монстров, он просто заперся в своём замке, не контактируя с внешним миром. Лишившись поддержки Вингса, Азгор посчитал его предателем и увёл остатки монстров в, как ему показалось, более безопасное место, а именно — обратно на гору Эбботт, где они и ожидают нападения людей уже не одну неделю. Но никто не приходит, такое ощущение, что людям наплевать на них, но стоит монстру появиться среди людей — начинается хаос. Гастер сидел и вливал в себя очередную бутылку холодного эля, который давно забродил и жутко вонял, но по-прежнему уносил Виндингса подальше от его проблем. Внезапная головная боль заставила мужчину выронить бутылку и схватиться за виски. Пронзающий звук заполнил его голову, вынуждая мучиться с каждым новым звучанием всё больше. Постепенно сосредоточившись, Гастер начал различать то, что звуки можно сложить в слоги, а следовательно — в слово. Спокойно настроившись и сконцентрировавшись, мужчина начал вслушиваться в уже ненавистный ему звук. — Виндингс… Виндингс… Это был её голос! Она звала его! Она помнит…? Не имея желания искать ответы на свои вопросы, Гастер живо открыл портал, но, на секунду задумался — а куда ему нужно? Поразмыслив, мужчина решил, что лучшим местом для поиска сейчас будет являться её особняк. Решительно переместившись в гостиную, где не так давно граф Чарис проводил бал, Вингс начал осматриваться…***
Тейлор уже изо всех сил пыталась вырваться из крепкой хватки слуг, которые вели её к алтарю. Она кричала, брыкалась, пыталась укусить людей, державших её, но всё было бесполезно — видимо, они натерпелись худшего. — Прошу, отпустите! Молю вас! Будьте людьми! Меня не должно быть здесь! — на слова девушки никто не реагировал, потому что все считали её сумасшедшей будущей королевой. — Умоляю, пустите! Очередной рывок увенчался успехом — Тей удалось освободить правую руку, которой она тут же зарядила в лицо одному из слуг, тот, закричал и закрылся руками, моментально отпустив вторую руку девушки. Оставшиеся слуги были шокированы настолько, что не могли пошевелиться — такого они точно не могли предположить, и уже тем более — быть к подобной ситуации готовыми! Они медлили слишком долго — Тейлор, схватив подол платья и скинув тяжёлый парик, бежала вперёд по коридору, стараясь вспомнить своё местонахождение и расположение выхода, но безуспешно. Беготня по коридорам продолжалась около часа. Слуги постепенно окружали девушку, желающую сбежать. Круг сомкнулся и Тейлор уже некуда было деваться, она уже собиралась сдаться и закрыла глаза, как перед ней появился высокий беловолосый мужчина, закрывший её в свои объятия. Почувствовав родное тепло, Тейлор открыла глаза и, увидев милые сердцу и поражённые гетерохромией очи, расслабилась. Обняв Виндингса в ответ, девушка окончательно потерялась в реальности. Вингс окружил их обоих белым пламенем и переместил в замок, из которого Тей в будущем, желала уйти в какой-то момент. С минуту ещё постояв в объятиях любимого, девушка рискнула поднять на него свои глаза. Виндингс тоже решил посмотреть на неё, поэтому их взгляды встретились. Разницы в чувствах, отображённых в этих глазах, не было — они отражали нежность и радость от встречи. Заросший и растрёпанный Виндингс выглядел прекрасно, по мнению Тей. Она же, в свою очередь, с ободранным свадебным платьем, растрёпанным пучком, немного смазанным макияжем, выглядела самой красивой и желанной девушкой на свете для него. Не говоря ни слова, они просто вцепились друг другу в губы. Сейчас никто из них не думал, что Тейлор было пятнадцать, а Виндингс был старше её почти в два раза — ему было двадцать восемь. На данный момент их обоих волновали лишь чувства, которые заново обрела Тейлор и которые вновь почувствовал Вингс. Оторвавшись от губ возлюбленной, Гастер начал шумно дышать и жадно хватать воздух: — Я… Очень скучал, Тей, — глаза мужчины сверкали от счастья. — Я тоже, — тихо произнесла девушка. — У меня столько всего, что я должен тебе рассказать! Ты бы знала, что здесь происходило… — Я, кажется, знаю… Они мертвы? — Да. Повисло неловкое молчание. Тей догадалась об отсутствии братьев сразу, как только они появились в замке. Если бы Санс и Папайрус были здесь, то ждали бы уже их с Виндингсом появления. Санс, возможно, был бы уже в стельку, а Папс, как обычно, стоял в сторонке и только наедине бы поприветствовал девушку должным образом. Санс. От мыслей о том, как он пытался завоевать её, закружилась голова. Это было подло по отношению к Тейлор, потому что девичье сердце, желающее любви, увидело в поведении молодого человека ту самую «любовь раз и навсегда». По истечении времени, когда они бы уехали далеко-далеко, и изредка бы посещали свои родовые имения, она бы поняла, что не любит его, но было бы уже слишком поздно — развод считается позором. Он подлый. Чувствуя, как закипает внутри злость на черноглазого, Тей одёрнула сама себя — нужно избавиться о таких мыслях. О покойниках либо хорошо, либо ничего. — Тей? — Да? — Всё хорошо? — Вингс выглядел хладнокровно-спокойным. — Конечно, любовь моя, — девушка вопросительно подняла одну бровь. — Ты ещё помнишь моё предложение? — теперь мужчина выглядел взволнованно. — Д-да… — дрожащим голосом ответила Тейлор. — И ты согласна? — Я… — она немного замялась с ответом, пытаясь сопоставить всё, что произошло с ней за последнее время. Казалось, что хуже уже не будет, так почему же она не заслуживает счастливого конца? — Я согласна. Не было никакой бури чувств, счастья, гордости или любой другой эмоции, выражающей радость. Оба человека неподвижно стояли, смотря друг другу в глаза. Всё давно было сказано, эмоции уже не имели важного места в их жизнях. Оба пережили что-то ужасное: она — безумие, он — убил собственных сыновей и впал в нескончаемое уныние. Теперь же эти две обречённые души стояли рядом и только что согласились связать свои жизни воедино. Оставалось только начать свою совместную жизнь заново. Уехать как можно дальше, забыть о прошлом и строить светлое будущее. Теперь имели смысл только эти планы в головах двух человек, которые стояли и смотрели в глаза друг другу.