Where Butterflies Never Die

— Спокойной ночи, мой хороший, — прошептал Магнус, нежно целуя уснувшего сына в макушку и накрывая его мягким одеялом.       После того как они вернулись домой, Рафаэлю хватило сил только чтобы выпить горячего шоколада, быстро искупаться и почистить зубы. Даже сказка была им прослушана меньше чем наполовину. Магнус тихонько закрыл за собой дверь, оставив на прикроватной тумбочке включенным маленький ночник в виде ракеты, и глубоко вздохнул. Рабочий день сегодня выдался непростым, и Магнус даже не хотел вспоминать его детали. Он потёр лицо ладонями, чуть надавив пальцами на глаза, и направился в душ, чтобы наконец-то смыть с себя тяжесть этого дня. И ему даже стон наслаждения не удалось сдержать, когда горячие струи воды ударили по коже. Этот контраст — ощущение холода на ладонях, упирающихся в плитку, и обжигающий жар воды, стекающей по шее и спине, — кружил голову. Мышцы тянуло по всему телу, и казалось, что вся тяжесть моментально ушла в ноги и именно поэтому они стали будто налитыми свинцом. И вот от чего бы он сейчас не отказался, так это от хотя бы лёгкого массажа ступней. И от бокала белого сухого вина. Точно, вино и массаж — то, что ему сейчас было просто необходимо.       В памяти тут же всплыли воспоминания о том, как они с Камиллой устраивали такие вечера — вино, свечи, массаж, плавно переходящий в секс. Страстный и быстрый, нежный и ленивый. Куда это всё пропало? Когда наступил этот момент и чувства притупились настолько, что единственная эмоция, которая осталась к человеку, — равнодушие. Даже то свидание, на которое ему предложил Рагнор сходить с женой, не принёс значимых результатов. В какой момент он перешёл эту черту, за которой нет абсолютно ничего? Пусто.       Вытеревшись насухо и натянув на себя одни лишь пижамные штаны, Магнус направился на кухню. Самомассаж — не вариант и отпадал сразу ввиду безрезультативности, а вот с наличием вина в его доме никогда проблем не возникало. Именно поэтому уже спустя несколько минут он сидел на диване в гостиной, поставив наполненный бокал на деревянный подлокотник и уложив себе на колени ноутбук. Пришлось часть работы взять на дом, потому что, когда Алек прислал ему фотографию Рафаэля в ресторанчике, Магнус, немного коря себя, не смог долго просидеть на рабочем месте. Алек. Вспомнив этого парня, губы Магнуса сами собой растянулись в улыбке. Было в нём что-то такое притягивающее, заставляющее задержать на нём взгляд. Что-то такое… будоражащее. Даже когда Магнус набирал его номер телефона, то ощущал какое-то лёгкое волнение и предвкушение. И даже сейчас, кусая губы, он плюнул на работу и уверенно вводил в поисковой строке Фейсбука его имя. Александров Лайтвудов, проживающих с ним в одном городе, оказалось всего несколько человек, поэтому, увидев на фотографии знакомое лицо, Магнус тут же щёлкнул по клавише, заходя на нужный ему профиль. Тот, к слову, не пестрил большим количеством снимков или информации. Лишь несколько фотографий, которые когда-то стояли на аватарке, и общие данные — предпочтения в музыке, книгах, где учился, кем работал, когда родился… И на дате рождения Магнус задержал своё внимание немного дольше, осознавая, что этот праздник у Алека всего через несколько дней. В голове сразу стали генерироваться идеи, что же преподнести в качестве подарка. Пусть они с Алеком и знакомы всего ничего, пусть тот всего лишь время от времени присматривает за Рафаэлем, но парню хотелось сделать что-то приятное. Но спустя каких-то пару минут раздумий Магнус понял простую истину — он практически ничего не знает про Александра Лайтвуда. Он знал лишь микроскопическую часть — где и на кого Алек учится, хорошо ладит с детьми, любит сырные шарики и не любит философию как дисциплину. Не дарить же ему теперь килограмм сырных шариков. Запрос в поисковике «Что подарить человеку, которого плохо знаешь» тоже идей хороших не подкинул, а дарить какую-нибудь безделушку, которая в итоге будет покрываться пылью, не хотелось. Хотелось, чтобы его подарок имел значимость и действительно нравился. Магнус откинулся на спинку дивана, драматично вздохнув. Он огляделся вокруг, будто искал ответ в вещах, которые окружали его самого, и недовольно поджал губы, когда всё равно ничего не пришло на ум. Это даже немного раздражало, потому что он всегда выбирал отличные подарки. С другой стороны, может, и не стоило сильно загоняться по этому поводу и заострять на этом внимание? В конце концов, как потом объяснить, откуда он узнал о его дне рождения, если тот и не говорил об этом и даже не намекал.       Отбросив эти размышления на завтрашний день, Магнус сделал внушительный глоток вина и приступил к работе, оставив вкладку с профилем Алека на Фейсбуке открытой.

***

      Утро, как и предполагалось, выдалось весьма вялым, потому что Магнус просидел за работой до поздней ночи и поспать вышло лишь несколько часов. Горячий кофе бодрил, но не так, чтобы все рефлексы работали на полную мощность, поэтому молоко было немного пролито мимо маленькой миски для завтрака Рафаэля, несколько хлопьев разбежались по столу, слишком быстро выпрыгнув из коробки, а брызги от апельсина едва не окропили белоснежную рубашку. Все эти мелочи немного раздражали и, к сожалению, задавали тон всему оставшемуся дню. — А когда мама вернётся? — спросил неожиданно Рафаэль, уплетая за обе щёки свои хлопья с молоком.       Магнусу оставалось лишь глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть. — Сегодня вечером уже будет дома, — улыбнулся Магнус сыну. — Не хочешь нарисовать ей что-нибудь к её возвращению? — Да! — Рафаэль радостно воскликнул и вскочил со стула, чтобы принести бумагу и карандаши. — Сядь и доешь сначала, — остановил его Магнус, и мальчик вернулся обратно, — это не был призыв к действию. Вернёмся сегодня домой и тогда сядем рисовать. Хорошо? — Хорошо.       Рафаэль вновь взял ложку и захрустел кукурузными хлопьями, которые вот-вот должны будут размякнуть, если не уделить им должного внимания. Магнус в свою очередь, глядя на сына, задумался, а потом ухмыльнулся той идее, что возникла у него в голове. — Знаешь, у Алека скоро день рождения. Может, и ему нарисуем открытку? Как думаешь? — Клааааасс, — мальчик заёрзал на стуле, желая сию же минуту приступить к творчеству, но помня, что сказал до этого папа, продолжил трапезу, — я нарисую ему самую красивую открытку. А что мы ему подарим? — Ещё не знаю, — пожал плечами Магнус и убрал свою кружку в раковину. — Надо что-то придумать, времени у нас мало. — Миссис Сэндлер говорит, что лучший подарок — это книга, — промямлил Рафаэль, набрав в рот хлопьев больше, чем мог беспрепятственно прожевать.       Магнус улыбнулся, понимая, что идея очень даже не плоха. Особенно, когда он уже знал, какую именно книгу хочет подарить Алеку. День сразу же стал намного лучше. Даже, казалось, стало легче дышать, будто гора с плеч. И чего он так переживал? Проследив за тем, как сын отнёс пустую миску к раковине, он схватил с соседнего стула небольшой рюкзак и положил в него бумажный пакет с перекусом. — Поехали, дружок, — похлопал он мальчика по плечу, и они оба направились к машине.       Оставалось только заказать нужную книгу с доставкой на работу, потому что сегодня у него, к сожалению, ходить по книжным магазинам времени не было. В следующий раз к выбору подарка для Александра он подойдёт более ответственно и продуманно. Стоп. В следующий раз? От этой мысли Магнус еле заметно потряс головой. К чему вообще такие далеко идущие планы.

***

      К вечеру книга была уже на руках, и Магнус весьма походил на довольного жизнью кота, наблюдая за тем, как Рафаэль старательно вырисовывал открытку в дополнение к подарку. На белой бумаге красовался некто походивший на грязно-зелёного цвета дракона, а чуть ниже Рафаэль нарисовал человечка с мечом в руках и красном плаще, выведя над его головой не совсем ровными буквами «Алек». Оставалось дорисовать лишь такие детали, как трава и небо, и открытка будет готова. — Подписывать будешь? — поинтересовался Магнус, когда мальчик победно поднял над головой законченный рисунок. — Конечно! — Рафаэль схватил чёрный карандаш и аккуратно вывел своё имя, не заметив, как усмехнулся отец, когда буква «Р» нечаянно оказалась написанной задом наперёд.       Магнус не стал акцентировать на этом внимание и потрепал сына по волосам. Открытка отправилась к уже запакованной в подарочную упаковку книге, и дело оставалось за малым — вручить имениннику. Магнус уже представил, как произойдёт этот момент, как его отвлёк щелчок дверного замка. — Мама! — Рафаэль подорвался с дивана и, схватив нарисованную для неё картинку, побежал навстречу.       Магнус устало поднялся следом и, потирая шею, пошёл встречать супругу. Картина, представшая перед ним в холле, действительно радовала глаз и заставляла сердце приятно сжиматься — Камилла стояла на коленях и обнимала в ответ сына, который, словно клешнями, вцепился ей в шею. Все эти дни было заметно, как Рафаэль скучал по матери, но Магнус не мог понять, скучал ли он тоже. А если и скучал, то как сильно? Этот момент как-то стёрся из памяти, и он решил это просто проигнорировать. — Привет, Ками, — улыбнулся Магнус супруге и аккуратно чмокнул в губы, когда та встала на ноги и обняла его. — Как добралась? Всё нормально? — Да, устала только, — Камилла положила голову мужу на плечо и прикрыла глаза. Одной рукой она обхватила Магнуса за талию, второй рукой продолжая обнимать сына за плечи.       Ещё месяц назад Магнус бы отдал что угодно за такое семейное единение, за вот такие общие объятия, но сейчас почему-то это казалось каким-то чужим и неестественным. Будто стало каким-то неправильным. И это пугало. Пугало настолько, что скручивало в животе неприятный тугой узел. — Смотри, что я тебе нарисовал, — нарушил эту тишину Рафаэль и протянул матери рисунок. — Как красиво, — улыбнулась Камилла, принимая подарок и принимаясь его разглядывать, — и ты сам это нарисовал? — Угу, — мальчишка закивал головой. — А ещё я Алеку нарисовал открытку, у него скоро день рождения. Сейчас покажу. — Я смотрю, они сблизились, — отметила Камилла, провожая сына взглядом. — И это после одной-то встречи. — Вообще я ещё вчера просил его приглядеть за Рафой, — Магнус пожал плечами. — Задержался на работе. И да, они ладят. — Вот смотри, — Рафаэль, прыгая с ноги на ногу, протянул открытку. — Очень красиво, — похвалила его Камилла. — Уверена, твоей няне это очень понравится.       Магнус надеялся, что ему лишь показалось, что Камилла специально выделила слово «няня». Она отдала открытку обратно сыну, и тот убежал наверх в свою комнату. — Я скучала, — томно и с намёком прошептала Камилла, убедившись, что сын их не слышит, и прижалась к мужу более откровенно. — Если уложишь Рафаэля сейчас, то успеешь присоединиться ко мне в душе.       Настойчивый поцелуй женских губ обжигал, будто ставил клеймо. Жаркий, влажный, нетерпеливый. Этого не отнять, Камилла всегда умела выбивать из головы лишние мысли одним своим появлением, что уж говорить о таких откровенных манипуляциях и провокациях. И его реакция на это была весьма предсказуема. В конце концов он просто человек, и поэтому возникшую эрекцию вполне ожидаемо Камилла ощутила своим бедром спустя какие-то считанные минуты. Улыбнувшись своей победе, женщина оставила последний поцелуй на щеке Магнуса и, забрав свой чемодан, направилась наверх. Она не обернулась, но чётко ощущала на себе провожающий взгляд мужа. Магнус облизнул губы, ощущая лёгкий, едва доносившийся привкус вишни. Раньше ему нравился это вкус, но что же изменилось сейчас?