Книжная лавка господина Нара

Щурясь от яркого солнца, Шикамару развалился на заветной лавке и курил, нервно дёргая ногой. Рядом, беспечно заложив руки за голову, сидел его друг, Наруто Удзумаки, пару дней назад вернувшийся с очередной поездки по стране с Джирайей. Он весело лепетал о казусных случаях в отелях и ресторанах, об очередных попытках своего бывшего опекуна закадрить женщин, и Шикамару тряс ногой ещё интенсивнее. Наруто нигде не учился, зарабатывал на жизнь, держа небольшой магазин всевозможных сувениров и еды из различных стран мира в том же переулке вместе с Сакурой Харуно и Саске Учиха. И его совершенно не заботило настырное солнце, лезущее прямо в лицо. А Шикамару дёргал ногой и нервозно постукивал пальцем по коленке. Шикамару в последнее время был чересчур нервозен. Шикамару являл собой всю нервозность человеческого бытия. У Шикамару не было секса вот уже два месяца и одну неделю. Он озвучил это вслух, и Наруто, поперхнувшись, наконец заметил дрыганья товарища и вторую прикуренную сигарету. — Блин, чел… — Удзумаки задумчиво чешет пятерней светлый затылок, — Может, это… ну, хочешь, можем заказать… Нара противно щурится и тяжело вздыхает. Ну, уж нет. Не в его принципах платить за обдроченый носок. Неожиданно блондин подскакивает и хватается за макушку: — Чёрт, Сакура за что?! — Какого хрена ты тут расселся, идиот? — кричит подкравшаяся сзади Сакура и заносит руку для очередного леща, — Там товар привезли, а Саске один всё таскает! Наруто оскорблённо отворачивается и бубнит что-то похожее на «там две коробки, не переломятся у твоего Саске-хочу-ласки руки», но грустно кивает курящему брюнету и плетётся за разгневанной напарницей. Шикамару обречённо вздыхает, широко зевает до слезинок в уголках глаз и встает пить свой утренний кофе, приготовленный Шихо. Опять. Снова. — Доброе утро! То есть… дня, Шикамару! — здоровается помощница и улыбается. Нара аккуратно принимает из её рук горячий напиток и замечает холод женских ладоней. «А щёки-то красные какие… Она определённо заболевает». Сегодня на нём чёрная футболка с кадром из фильма Тарантино, и Шихо в очередной раз говорит, что она классная, а Шикамару ненавидит эту футболку за то, что она не к месту чёрная в такую жару. Весь рабочий день идёт своим чередом, сигарет в пачке становится меньше, раздражения больше, а покупатели оказываются настолько предсказуемы, что у Нары начинает сводить челюсть от нескончаемых зевков. Ближе к вечеру вся пёстрая компания друзей и соседей по магазинам собирается на своей точке, она же курилка, она же потрясающая возможность обсудить идиотизм человечества или просто немного отдохнуть от работы.  — Кста-ати, уже видели хозяина новой лавки? — неожиданно заявляет Наруто посреди общей болтовни. Все в замешательстве уставились вглубь улочки: ремонтная сетка с окон исчезла. — Классный пацан, — молниеносно затараторил блондин, — Зовут Канкуро, увлекается куклами и сам их делает, прикиньте? Я заходил внутрь, там такое всё крутое и… ну, вы поняли, короче. — Погоди, он увлекается и делает сам куклы? — протягивает Ино, и весь её интерес к новой особи мужского пола на улице тает на глазах, — Типа домашний станок барби или что? — Да нет же, марионетки, в основном. Немного криповые, но реально крутые, необыкновенные даже… Шикамару скептически выгибает бровь и в который раз удивляется умению друга наладить контакт с любым человеком. Они расходятся по лавочкам, и он, стоя за прилавком и пробивая очередные псевдо-книги дамочек лет тридцати, уныло думает о том, что его существование с каждым днём становится всё тягостнее и длиннее. Он украдкой поглядывает на наручные часы. Солнце уже начало медленно опускаться к горизонту, но поток покупателей редеть явно не собирался. На автомате он пробивал книги, виниловые пластинки, блокноты, ежедневники, говорил сумму, отдавал сдачу, выдавал чек, сканировал пластинки и кучу ненужной макулатуры, из которой впоследствии всё равно сделают туалетную бумагу, пока… Пока взгляд мимолётно не выхватывает из толпы покупателей молочно-белые девичьи ляжки. Глаза парня хватаются за прелестный объект, передвигаясь немного ниже — изящные лодыжки в низких лёгких кедах. Не ограничивая себя нижней частью, Шикамару медленно начал продвигаться вверх и наткнулся на кружевной край персикового платья, и тень от этого края на женской ляжке кажется безумно таинственной и манящей. Стройная, чёрт. Платье не обтягивает фигуру, но отчётливо вырисовывает красивые черты. Поднимая взгляд, ещё выше, Нара жадно цепляется за область груди, какую-то серебряную круглую подвеску, длинную шею и встречается с насмешливым выражением темно-зеленых глаз. — Молодой человек, вы мне книгу пробивать будете? — раздаётся кряхтящий голос старухи, и в этом сухом голосе выражено всё недовольство мировой гильдии старшего поколения. Шикамару обнаруживает, что так и простоял с занесённой к сканеру книгой, не пробив её, пока пожирал посетительницу взглядом. Слышит весёлый смешок от неё и негромко матерится. «Унесённые ветром» или «Поющие в терновнике». Слащавое и типично женское, но все же из мировой классики. По-любому. Толпа начинает рассасываться, и Нара блуждает взглядом по залу в поисках красотки. Он наконец разглядывает пшеничные волосы, завязанные в небрежный пучок. «Познакомься с ней, давай же, — шепчет внутренний голос, и парень начинает нервно теребить край футболки. — Ты будешь последним идиотом, если упустишь такую возможность». Шикамару следит взглядом за макушкой блондинки, блуждающей по залу, и замечает, как она направляется в его сторону. Он почему-то в лёгкости знакомства и дальнейшего времяпрепровождения уверен не был. Более того, он даже на секунду почувствовал смятение, незамедлительно уткнувшись себе под ноги. Он же серьёзный человек, работающий ради просветления голов человечества. Каким образом тогда он на мгновение забыл, как мысли слагаются в слова и воспроизводятся с помощью речевого аппарата? Красавица меж тем лёгкой походкой подошла к кассе, окинув продавца быстрым взглядом. Нара максимально равнодушно, пока его внутреннее я вопило, что он полный даун, взял книгу в руки и максимально удивлённо на неё уставился. Чак Паланик — Бойцовский клуб Промашка во всех категориях. Что-то тут явно не клеилось. Он ещё раз окидывает девушку в романтичном, по его представлению, образе взглядом. — Паланик? Не слишком подходящий выбор для прекрасного пола. — Пол, может, и прекрасный, — протягивает она все с той же насмешкой в глазах, — Да вот книгу-то пробить надо. «Ты не даун, пацан, ты полный мудак с большим стажем,» — заявляет ему внутренний голос, пока он провожает спину уходящей блондинки взглядом. Досадно. Притягательная чертовка, чтоб её. Шикамару удрученно вздыхает, замечает забытый кошелек на прилавке и растягивается в улыбке. Выбегая на улицу и ища взглядом незнакомку, он опять чувствует это дурацкое смятение и чертыхается. — Ты еще покрасней, как девчонка, — бубнит он себе под нос, так и не находя её, и поворачивается к магазину, — Готовь руку, тупица, вместо чего-то полового, кроме как покрытия… Сначала ему кажется, что у него лопнул аппендицит. Резкая колющая боль, отдающая в почки. Настолько сильная, что он приседает и судорожно выдыхает воздух сквозь сжатые зубы. А напротив него стоит та самая блондинка, которая незамедлительно эффектно подбирает выпавший из рук продавца кошелек. Она. Только. Что. Врезала. Тебе. По. Яйцам. — Как хорошо, что у меня замечательный слух, а, — смеётся она и ухмыляется, махая рукой, — Ну, удачных отношений с рукой. Уже в магазине, отправив Шихо за кассу, он закрывается в подсобке, достав из морозильника брикет какого-то мороженого в попытке утихомирить боль. Неправильно всё же оставлять помощницу одну в зале, да вот язык у него не повернулся назвать настоящую причину этого «не могу стоять за кассой, подмени». Однако парень периодически улыбается и качает головой: слишком уж девчонка красива.

***

Сумерки начинают сгущаться над улочкой, и Наруто Удзумаки в несвойственной ему манере радуется этому факту. Он любил свою работу, любил проводить время с лучшими друзьями, хоть иногда и думал, что чересчур часто их видит. С Саске он прошёл огонь и воду: первая драка, первые школьные наказания, первая сигарета после уроков, первое похмелье и первый поцелуй… И всё с ним, с лучшим другом детства. Наруто братских чувств не скрывал, а вот Саске чаще фыркал и называл его «крестом по жизни». Одно время в ещё школьные годы, когда они учились втроем, Удзумаки сох по Сакуре, высыхал и вял. Она же его колотила с частой периодичностью, закатывала глаза на повышенное внимание и сохла, в свою очередь, по Саске. Сейчас уже Наруто фиолетово на девушку с розовыми волосами, но поколачивать подруга его не перестала. Ровно, как и сохнуть по Учихе. Повышенное женское внимание для красавца школы всегда было неотъемлемой частью жизни. И толпы хихикающих и млеющих девушек у него ассоциировались с мухами. Иногда он, конечно, моментом пользовался, но чаще апатично мирился с надоедливыми особями, представляя из себя бесчувственный булыжник. Сейчас же Наруто сидел за кассой и хмуро смотрел на своих друзей; Саске с ехидным оскалом что-то говорит Сакуре, девушка, которую он совсем недавно пытался заарканить растерянно смотрит то на красавчика, то на другую продавщицу, а сама Сакура гневно кричит про разделение работы и потрахушек. — Харуно, — Саске ставит коробку японских сладостей на прилавок и делает к ней шаг, — Помастурбируй уже наконец, а. Не вывози на мне всё свое дерьмо. Сакура ошарашенно пялится на свою любовь детства, затем глубоко вздыхает и улыбается. — И вправду, что же это я, — она легко смеется, Саске ухмыляется вместе с ней, а Наруто нервно сглатывает, наблюдая со стороны. Харуно, всё ещё посмеиваясь, подходит к новой жертве брюнета и протягивает той руку, — Вы уж простите за это. Такая оплошность, нам так стыдно за это, не обращайте, пожалуйста, внимание и продолжайте делать покупки. У Удзумаки задёргался правый глаз, и он качает головой улыбающемуся Саске, — тут что-то не так, убегай из города, смени имя и внешность, Харуно не в себе! Розоволосая тем временем, пожав руку растерянной девушке, продолжая широко улыбаться, сказала: — Кстати, когда на следующее утро он не перезвонит после того, как отымеет тебя и наобещает всех благ мира, советую проверить уровень интеллекта. Видно, у тебя он всё-таки недостаточно высок, если ты ведёшься на этот кусок говна. Харуно весело махает рукой на прощанье, подхватывает неразобранную коробку и удаляется в другую часть магазина. Саске же стоит с полуоткрытым ртом и чувствует, как рокочущая злость начинает медленно заполнять разум. Покупательница гневно смотрит на продавца, который пару минут назад предлагал ей романтический вечер в своей компании, вручает ему так и не купленные товары и на прощание обдаёт неодобрительным взглядом и застывшего Удзумаки с извинительной в тридцать два зуба улыбкой. — Какого хуя это сейчас было… — охрипшим голосом говорит Саске, сверля взглядом Харуно, что-то напевающую себе под нос. — Ну, — Наруто опасливо хлопает друга по плечу, озираясь на подругу, — Возможно, она просто считает неправильным, что ты… ну, типа во время работы в открытую клеешься к девушкам… — Как будто ты ни разу ни к кому не клеился?! — Эй, — блондин успокаивающе выставляет руки, — Я ж ничего не говорю, ты спросил, какого хуя, вот я тебе и отвечаю… — Может, у неё месячные? — предполагает Саске, и они вдвоем опасливо смотрят на подругу, выставляющую товар. Она как раз оборачивалась в их сторону за новой коробкой, и они одновременно отворачиваются к противоположной стене. — Последние три недели месячные? — Наруто хмурится и вспоминает, как на предыдущий неделе Сакура колотила его за одобрительные кивки Саске, когда тот подкатывал к покупательнице, — Может, она это… — Что? — Ну, ревнует? Саске выгибает правую бровь, поджимает губы и направляется к выходу из магазина. — Её проблемы, — хмуро кивает он, — Я ей все сказал в тот раз. Если не хочет с этим мириться, пусть катится на хрен. Говно её я терпеть не собираюсь. Наруто обречённо вздыхает и думает о том, что их троица скоро распадется из-за одной лишь несчастной любви.