Книжная лавка господина Нара

Сакура ненавидит выходные. Ненавидит неодобрительные молчаливые взгляды своей матери за завтраком, адресованные ей исподлобья. Неоправданные надежды. Дочь, которая живет не так, как хотела бы её мать. Обыденный быстрый взгляд, в котором затаились и брошенный медицинский, и её не самая успешная работа, и её пребывание в родительском доме, хотя она уже далеко не ребёнок, и даже этот её вычурный цвет волос. Сакура ненавидит укорительные взгляды отца в сторону матери, когда та поджимает губы и косится на дочь. Но в то же время мысленно каждый раз говорит ему спасибо, ибо без этих взглядов нагнетающая, но хотя бы молчаливая трапеза превратилась бы в очередной скандал, по окончанию которого каждый в этом доме чувствовал бы себя виноватым. Сакура ненавидит свою комнату. Узкая одноместная кровать у стены, заправленная клетчатым старым покрывалом, которое она часто брала в школьные годы на культурные походы с Ино в местный парк в компании двух бутылок вина, небольшой стеллаж с ненужными безделушками, которые Харуно не решалась отправить на вечное упокоение в мусорку. Среди них стоят и фотографии в рамках: Сакура с отцом впервые на берегу моря в возрасте шести лет, мама и шестнадцатилетняя она на кухне пересаживают любимые всей семьей георгины, погибшие спустя несколько недель после того, как была сделана фотография. Она смутно припоминает, что именно в тот период покрасила волосы в розовый. Рядом с памятными цветами фотография с выпускного в компании Ино, Наруто и Шикамару. Все они улыбаются и весело, даже немного нахально смотрят в объектив камеры. Но Сакура уверена, что на этом застывшем воспоминании они уже пьяны до сумасшедшего головокружения и рвотных позывов. На отдельной полке расположилась другая фотография, и именно на неё взгляд Сакуры машинально падает каждый раз, когда она заходит в комнату. Она, Наруто и Саске стоят около кассы их магазина в их первый рабочий день. Наруто так типично для него лыбится, потирая макушку, Сакура смущённо улыбается и заправляет за ухо прядь пока ещё длинных волос, а Саске ухмыляется, засунув руки в карман худи. Эта фотография нравится её маме больше всех. Она считает, что у Сакуры на ней так живо горят глаза. А сама Харуно ненавидит эту фотографию. Горящие глаза, полные несбыточных и таких типично девичьих надежд. Сакура ненавидит себя. Не из-за внешности, нет. Комплексовать по поводу маленькой груди и огромного лба она перестала ещё в выпускном классе. Она ненавидит себя как раз за эти горящие глаза на снимке, на котором Саске соприкасается с ней локтями. И она бы так хотела сказать, что ненавидит и Саске, но не может. И за это Сакура ненавидит только себя. Эта мазохистская влюблённость так быстро и безвозвратно въелась под кожу, что порой ей казалось, будто она и существовать без неё не смогла бы. Раздражаться из-за его колких фраз, надменных взглядов, а главное, — из-за его показательных подкатов к покупательницам стало таким привычным, будто неотъемлемая часть повседневности. И она ненавидела себя за то, что так легко выходила из себя. За то, что каждый раз срывалась даже на Удзумаки, хотя прекрасно отдавала себе отчёт в том, что друг в этой ситуации ни в чём не виноват и никогда не был. Она могла бы назвать себе тысячу причин, почему Саске Учиха — последний гондон на всей планете, и почему она попросту не может больше себя насиловать таким изощрённым способом. Но она ничего с этим не могла сделать. Засыпая каждой ночью, она всё равно чувствовала вину перед Наруто из-за очередного срыва и по-прежнему любила этого гондона, который, что самое худшее, об этом знал. Харуно с усилием отводит взгляд от фотографии и садится на кровать, слушая, как её мать складывает в раковину посуду и что-то недовольно бурчит отцу. Рукой она проводит по колючему пледу, и пальцы нащупывают твердые края обугленной сигаретой шерсти. Кажется, прожгла плед Ино в последнюю их такую встречу в парке весной. Сакура берет в руки телефон и открывает переписку со старой подругой. Сакура Харуно: Бухать идём, свинья? Ответ пришёл почти моментально, и розоволосая этому уже никак не удивляется, прекрасно зная всю истинную силу заветного «бухать». Ино Яманако: Только лобешником не свети, ты ж в курсе, как он на солнце ослепляет? Через полчаса около входа в парк, сучка. Харуно криво ухмыляется, подбирает с пола небольшую сумку, запихивая туда документы и кошелёк, и стягивает старое-доброе покрывало с кровати. Пока Сакура стоит в супермаркете, выбирая красное сухое и слушая, как Ино рассказывает взахлёб о каком-то парне, зачастившим к ней в магазин, мало понимая слова блондинки и погружённая в свои собственные мысли, Шикамару слышит, как настойчиво вибрирует его айфон на прикроватной тумбочке. Он сонно морщится и поворачивает голову к дребезжащему предмету, пытаясь открыть глаза. Получается не сразу, и он готов поспорить, что через пару минут будет жалеть о содеянном: к горлу подступает неприятный комок, напоминающий по вкусу приторно-сладкий кофе и водку. В полуоткрытых глазах пространство начинает плыть в сторону, а голова моментально взрывается от боли, походя по ощущениям не на важную часть человеческого тела, а на чугунный колокол. — Бля-я… У него сраное похмелье. Он смутно припоминает, что попойка с Наруто затянулась и закончилась только вчера ночью в компании братьев Учих и их общих знакомых в каком-то баре почти на окраине города. Шикамару медленно, пытаясь скоординировать свои движения так, чтобы не спровоцировать рвоту, протягивает руку к злосчастному куску металла и пластмассы. Он чувствует себя как на палубе раскачивающегося корабля. — Да, — хрипит он в трубку, сглатывая очередной подкативший ком. — У нас сигналка сработала, — голос Саске не походит на голос счастливого и непьющего человека. Нара слышит, как на заднем плане шумят машины, и всей душой сочувствует собрату, обладателю той же награды за доблесть и выдержку — похмелья, — Удзумаки походу не встанет сегодня, второй час названиваю ему. — Угу, — Шикамару опять с усилием сглатывает остатки вчерашнего бухла, вырывающегося наружу, и терпеливо ждёт, когда его кровать перестанет дрейфовать в открытом море. — Я к чему звоню-то, — продолжает Саске, — Проверь свои сигналки. Шикамару шумно выдыхает и мало понимает, зачем его вообще потревожили во время шторма. Что может быть важнее, чем попытки урезонить рвоту, вставшую на дыбы. — Мне пришлось три раза блевануть, чтобы вообще из дома выйти, — говорит Саске, — Итачи перестраховался заранее. Уснул в ванне. У тебя есть домашний Яманако? Она нигде не отвечает. Шикамару отрицательно качает головой, сразу об этом жалея и только потом вспоминая, что друг его не видит. — Не… — Чёрт. Харуно тоже нигде не отвечает, — Учиха огорченно вздыхает, — Чувак, я серьезно, проверь сигналки. Он сбрасывает вызов, а Шикамару наконец почувствовал, как шторм начинает утихать. Он принимает сидячее положение и его ведёт куда-то в сторону. Его воскресное утро началось не с чашки кофе, хотя привкус последнего во рту стоит. Он не спеша добирается до ноутбука и через удалённый доступ подключается к компьютеру в магазине. Сигнализация в порядке, а на камерах ничего нет. Нара берёт в руки телефон и начинает писать Саске сообщение, что у него всё тихо и без происшествий, как вдруг взгляд цепляется за странный предмет на полу возле одного из столиков. Он сосредоточенно прищуривается, всматриваясь в экран ноутбука, а затем медленно выпрямляется. — Вот дерьмо… В книжной лавке после уезда ухмыляющейся полиции Шикамару в очередной раз звонит в охранную службу. Саске стоит, облокотившись на высокую стойку кассы, и пьёт пиво, периодически охая от хмельного напитка и посмеиваясь себе под нос. Нара старается реакции друга не замечать, ковыряя ногтем этикетку своего пива, услужливо купленного Учихой, и хмурясь. Случись бы такое не с ним, он бы, конечно, ржал как конь, но сейчас его волновал только предмет, лежащий на полу, и камеры, которые факт появления этого предмета не засняли. — Ещё раз повторяю, — в очередной раз шипит Нара в ответ оператору, — Сигнализация не сработала. Да. Вызов был. Но это был совершенно другой магазин. Не. Мой. Шикамару тяжело вздыхает, слушая очередной шаблонный ответ, и с усилием трёт переносицу. — Нет. В том магазине ничего нет, — глоток пива и снова глубокий вдох в попытке успокоиться, — А как тогда, по-вашему, в моём магазине оказалось это? Ветром надуло? Сквозь щель в двери залетело? Саске не сдерживается и давится пивом в попытках утихомирить смех. Шикамару же цокает на ответ старшего менеджера и сбрасывает, отшвыривая телефон в сторону. Глоток пива и быстрый взгляд на предмет смеха его друга на полу. — Ветром, сука, надуло, — ржёт Учиха, хватаясь за живот. — Дерьмо. — Причём натуральное, — брюнет опять прыскает и заливается хохотом. А Шикамару в растерянности смотрит на кучу, наваленную на полу. На подсохшее дерьмо неизвестного происхождения. В его магазине. Кто-то насрал. Он залпом допивает пиво. — Ты точно уверен, что… — в очередной раз спрашивает Нара у друга. — Уверен, — моментально отвечает тот, — У нас всё чисто. Говна не обнаружено. — Блять. — И камеры вот прям совсем ничего не засняли? — Совсем. Единственная камера, которая захватывает этот участок, — Шикамару вскидывает руку, тыча пальцем, — Вон та, но какой-то мудень решил, что здесь, сука, проезжая часть и поставил машину прям напротив окон. Фары все засветили. — Но сигналка не сработала, — задумчиво говорит Саске, протягивая другу закрытую бутылку пива. — Не сработала. Между двумя и четырьмя ночи. Это появилось здесь ночью. — Слушай… — Учиха резко изменяется в лице и озабоченно смотрит на хозяина книжной лавки. Шикамару же пересматривает записи со всех камер, силясь понять, как кто-то умудрился навалить кучу в его магазине, оставшись при этом незамеченным с других ракурсов. — На других камерах вообще ничего нет, но призраки же вроде не испражняются, так? — Шикамару невесело ухмыляется. — Шикамару, — Саске настойчиво дотрагивается до его плеча, заставляя обернуться, — Если сигнализация не сработала, значит, засранец зашёл в пятницу, когда было открыто. Нара кивает, не отрицая возможности такого расклада. На данный момент этот вариант казался самым логичным. Но если допускать именно это развитие событий, то тогда… — И если сигнализация так и не сработала, — продолжает Саске, но Шикамару уже и так все понимает, — То засранец… — Всё ещё здесь, — шёпотом заканчивает Нара, обводя магазин взглядом. Саске откладывает пиво в сторону, инстинктивно выпрямляясь. Шикамару же быстро щёлкает камеры в настоящем времени на компьютере — никого кроме них двоих. Он кивает Саске на дверь, ведущую в подсобку и примыкающий туалет с комнатой отдыха. Учиха понимает без слов, кивает и перехватывает пустую бутылку из-под пива у горлышка. Они медленно подходят к двери, к единственному помещению в магазине, где камер не было. Нара хмурится и одновременно думает, что будет делать, если там действительно кто-то окажется. У него в руках ничего нет, а к бутылке друга он отнёсся скептически. Главное, закрыть яйца. Ещё одной коленки они не выдержат. Он нервно сглатывает и резко дергает ручку двери на себя, машинально прижимаясь к стене и выглядывая оттуда в заставленное коробками помещение. Саске аккуратно заглядывает в подсобку, выпрямляя шею, смотрит поверх коробок и пожимает плечами. Никого. Брюнет делает шаг в помещение, но Шикамару быстро хватает друга за плечо: — Ты это… под ноги-то смотри, — шепчет Нара. Они всё так же медленно проходят вдоль коробок и письменного стола, заваленного бумаги и накладными, и Шикамару чувствует себя полным дебилом. Саске мимолетным движением открывает следующую дверь небольшой комнатки, где расположились потрёпанный временем разбирающийся диван и маленький столик с чайником. И всё так же пожимает плечами. Никого. А Шикамару чувствует уже себя не просто дебилом. Он чувствует себя полноценным неудачником, впитавшим в себя не просто всё дерьмо человеческой жизни, но и через пару минут убирающим это самое дерьмо с пола своего обосранного книжного магазина. В туалете никого не оказывается, и парни одновременно выдыхают с облегчением. Саске кидает оценивающий взгляд на туалет и прыскает. — И чем его толчок не устроил… В понедельник Шикамару решил не рассказывать Шихо о случившемся на выходных. И даже на взгляд полный непонимания, когда он влетел в магазин мимо протянутого кофе и устремился прямиком к компьютеру проверять камеры, он лишь пожал плечами и попросил помощницу быть аккуратнее. Просто будь аккуратнее. Мир полон опасностей. Шихо издала какой-то непонятный булькающий звук, покрылась алыми пятнами и уронила его кофе на прилавок, заливая страницы книжных новинок капучино без сахара. Шикамару лишь выгнул бровь и пообещал себе, что постарается не загружать заболевающую девушку работой и покрыть расходы из собственного кошелька. Пробивая комиксы подростков, чей пубертатный период ярко выражался в обезображенной акне коже и удушающем запахе дезодоранта, он замечает в окне ухмыляющегося Удзумаки. Шикамару недоверчиво смотрит на входящего блондина, сдерживающего смех изо всех доступных ему сил. Наруто кидает быстрый взгляд на Шихо, хозяйствующую вокруг кофемашины, и на предварительно то место на полу, где ещё вчера красовалась куча чьего-то добра. Он подходит к кассе, кашляет и широко лыбится. — Хоть одна ассоциация с человеческими фекалиями, и я тебя удушу, — тихо говорит Шикамару, смотря в сторону, — Дома не сидится? — Да я это, — Наруто неловко переминается с ноги на ногу и старается утихомирить улыбку, — Поздороваться зашёл. — Поздороваться, ну да. Больничный после бодуна себя иссяк? — Пришлось выйти, — серьёзно говорит блондин, и Шикамару поднимает на него взгляд, — Сакура не приехала. Нара невольно вскидывает брови вверх. — Заболела? — Смеёшься? Если ей пулю в лоб засадят, она примчится вовремя и встанет за кассу… — Есть что-то страшнее пули во лбу? — усмехается Шикамару. — Без понятия, что может быть страшнее пули и месячных, — говорит Наруто, наклоняясь ближе к другу, — Она тупо написала мне, что её не будет. Ино, кстати, тоже нет. Шатен задумчиво трёт ладонью шею и пожимает плечами. Вопрос геолокации подруг сейчас интересовал его меньше всего. В любом случае, Шикамару был точно уверен, что, если бы с Яманако что-то случилось, её родители моментально связались бы с ним. Но пока что ничего существенного, если не считать вчерашнюю кучу дерьма на полу, не случилось, и Нара рассеянно машет рукой уходящему другу. Ближе к вечеру он выходит на перекур, не без удовольствия отмечая отсутствие прохожих. Все ещё прохладная погода расслабляет и остужает разгорячённую голову. Сегодня он додумался сменить привычные футболки на тёмно-синее худи, и сейчас бесконечно радовался этому, засовывая руки в широкий карман и ёжась от ветра. Остаток вчерашнего выходного и весь сегодняшний рабочий день Нара проводит за мысленным решением главной на этот момент загадки всей своей жизни — кто нагадил в книжном магазине? Он раздражённо пытается встать спиной к ветру, крутясь вокруг себя словно волчок, чтобы подкурить несчастную палочку смерти замедленного действия, но и природная стихия будто решается постебаться над ним, меняя каждый раз свое направление. Он делает очередной поворот вокруг своей оси в попытке найти уже наконец ту самую идеальную позицию, в которой его тело закроет от ветра огонек дешёвой зажигалки из супермаркета, и слышит тихий смешок за спиной, отдающий мурашками по всей его коже и заставляющий нервно сглотнуть. Этот смешок он узнает из тысячи. Как и её коленку. Он мысленно объявляет капитуляцию ветру, невольно распрямляет плечи и оборачивается, моментально встречаясь с насмешливым взглядом зелёных глаз блондинки. В такой близости Шикамару был только с одной частью её тела. Почему-то у него сбивается дыхание, и он чувствует себя теми самыми подростками, которые и дрочить-то научились несколько часов назад, но уже готовы обмазываться и дальше клерасилом* и обкладываться порно-журналами. Почему-то Шикамару не может отвести взгляд от этих глаз, забывая и о сигарете, все ещё зажатой в губах, и о дерьме, внезапно появившемся в его магазине ночью, и о ветре, что сейчас забавно игрался с воздушными прядями женских волос, вскидывая их то на верх, то опуская вниз, спутывая между собой. Почему-то его эта картина сейчас завораживала. И почему-то он в очередной раз почувствовал себя придурком. Может, пора уже прислушаться к внутреннему голосу, а? Девушка морщит нос от лезущих в лицо волос и ухмыляется: — Хлипенькая зажигалка из «Магнита»? Не слишком подходящий выбор для сильного пола, — она кивает на всё ещё зажатую в пальцах Шикамару зажигалку, о которой он напрочь забыл. Нара растерянно смотрит на бесячий его пару минут назад предмет. Блондинка вскидывает свою ладонь, и в ней оказывается зажигалка-турбо. Она ловко прикуривает ему сигарету стойким газовым огоньком, и Шикамару машинально кивает головой, делая затяжку. — По старой дружбе, так сказать, — девушка протягивает ему зажигалку и теперь кивает уже на его пах, — Не совсем хорошо тогда получилось. Шатен наконец заставляет себя оторвать взгляд от её глаз и смотрит куда-то поверх головы, где её волосы отплясывают мощнейшее танго. — Да как раз наоборот, — бубнит он, — Удар был очень даже хорош. Она не сдерживает улыбку, ровным счётом, как и Шикамару, и открывает рот в порыве сказать что-то ещё, но вдруг со стороны книжного магазина слышится оклик. — Темари! Они синхронно поворачивают головы, и если лицо блондинки озаряется приветливой улыбкой, то у Шикамару принимает выражение столетней окаменелости. Около входа стоит тот самый парень с длинными каштановыми волосами, завязанными в хвост. Девушка неловко хлопает в ладоши и поворачивается к озадаченному продавцу: — Ну, мне пора. Но мы, кажется, ещё увидимся. Шикамару смотрит, как две фигуры скрываются за дверьми его магазина и теребит пальцем подаренную зажигалку. Затем он задумчиво смотрит на неровную кладку из необработанных камней на земле, то ли продукт небрежности каменщика, то ли его виртуозности, и выкидывает бычок, не особо заботясь о направлении его полёта. — Темари, — произносит он почти что по слогам, смакуя на языке каждую букву, пробуя это имя на вкус. Она тебе нравится. Почему-то Шикамару чувствовал странную растерянность. Почему-то этот парень с хвостом раздражал его одним своим существованием. И ты её ревнуешь. Почему-то Шикамару не замечает падающие капли дождя, которые с каждой секундой становились всё чаще и чаще, падая на каменную кладку и разбиваясь на миллиарды атомов. Какой же ты тормоз. — Вот дерьмо, — бурчит хозяин книжного магазина и плетётся за кассу, натягивая капюшон от накрапывающего дождя и маску безразличия заодно. Вечером он пройдёт мимо отдела с алкоголем в магазине рядом с домом и купит только пачку сигарет. А засыпая, безуспешно будет пытаться отогнать мысли о Темари подальше в укромный уголок подсознания, но строптивая блондинка будет постоянно выныривать и появляться на периферии. Мысли о ней будут путаться с мыслями о куче говна неизвестного происхождения посреди его магазина, и он будет морщиться и вслух чертыхаться. А когда стрелка часов перевалит за полночь, он наконец познает всю прелесть наличия половых органов, подрочив в душе. *клерасил - популярное средство от прыщей