Книжная лавка господина Нара

Сакура проходит на кухню залитую утренним солнечным светом, попутно затягивая волосы атласной красной лентой. Отец помешивает чай, неотрывно следя за ведущим программы новостей на экране телевизора, а мама хлопотливо топчется у плиты, наполняя кухню ароматом свежеиспечённых оладушек. Девушка бросает машинальный взгляд на спину матери и осторожно бурчит пожелание доброго утра. — Доброе утро, поросёнок, — не отрываясь от телевизора, кивает мужчина. Сакура недовольно закатывает глаза и бросает выразительный взгляд на отца, пожелавшим смесь негодования проигнорировать. Парнокопытным называть отец её стал сразу после окрашивания волос в первый же день и, в отличии от Мебуки Харуно, от гневного крика которой сотрясались все стеклянные поверхности в доме, широко улыбнулся и попросил хрюкнуть. Теперь же, а особенно после завтрака с Учихой, за которым Кизаши обратился к дочери именно так, Сакура чувствовала, как каждый слог слова падает со стометровой высоты напрямик ей на голову, разбиваясь смесью стыда и раздражения. Брюнет тогда прокашлялся в кулак, пряча ухмылку, думалось розоволосой, и бросил в её сторону насмешливый взгляд, который она поймала в памяти до мельчайших подробностей. Впрочем, по странной случайности именно после того воскресного завтрака за этим столом никто ещё ни разу не повысили голос выше принятой планки нормы друг на друга, и этот факт вызывал у Сакуры и облегчение, и необъяснимую тревогу на ряду с повышенной бдительностью. — Кизаши, пей, а то остынет, — поторапливает мужа женщина и ставит перед ними тарелки с завтраком. Сакура незамедлительно принимается за самый поджаристый оладушек, кладя телефон рядом и отдалённо слушая голос диктора новостной сводки. Она потратила хренову кучу времени и сбережений на кресле напротив психолога, который ещё и является кровным старшим братом одной из самых жирных и злосчастных причин её дискомфорта в этой жизни, а беспокойство и напряжение не покидали девушку уже вторую неделю. Каждую ночь, кладя голову на подушку, Харуно отчётливо слышала, как давяще копошится внутри рой нерешённых вопросов, чувствовала, как болезненно сжимаются лёгкие от раздирающей неопределённости и собственного бессилия. Однако накрывшаяся на недели поставка, болезнь Темари, помощницы Шикамару, и нынешнее из-за этого отсутствие Наруто в магазине не давали никакой возможности уйти, ведь оставлять магазин сейчас ей не позволит и совесть, и… Харуно резко качает головой, разгоняя назойливый рой мыслей, и с удивлением замечает, что её тарелка уже опустела. — Сакура, — раздаётся голос сидящей напротив матери. Она поднимает голову и замечает слегка прищуренные внимательные глаза матери, следившие за ней. Женщина слегка отворачивает голову и берёт в ладони первую попавшуюся салфетку, начиная сосредоточенно складывать её пополам. — Послушай, — Мебуки поджимает губы, громко вздыхая и проводя по сгибу салфетки ногтем, — Как у тебя дела на работе? Сакура недоуменно поднимает брови, наблюдая за несвойственным матери поведением. Она косится на невозмутимый профиль отца, усердно делающего вид, что репортаж про недавно родившую капибару в городском зоопарке поглотил всю его сущность, и неожиданное и чересчур подозрительное поведение жены его совершенно не касается. — Очень неплохо. — Вот как, — мама кивает несколько раз головой, поднимает взгляд на стоящие на подоконнике фиалки и орхидеи, делая очередной сгиб салфетки и щурясь от проникшего на кухню яркого солнечного лучика, щекотавшего нос женщины, — Что же, это хорошо. Сакура кивает, хотя взгляд матери уже блуждает по занавескам и потолку. — А как ребята? — Наруто и Саске? — девушка неосознанно наблюдает за попытками мамы уйти от настырного солнечного посетителя, отмечая на задворках сознания, что её носогубные и в уголках рта морщинки стали намного глубже, — Да вроде… хорошо. — Вот и славно, — после секундной заминки она наконец отодвигает стул от незваного слепящего гостя и делает глубокий вдох, — А что там… Саске? — А что Саске? — Харуно машинально расправляет плечи и сцепляет ладони перед собой, чувствуя, что все предыдущие фразы были не чем иным, как ощупывание почвы для более решительных действий. — Ну, как он там? — ещё один сгиб и уплотняющий скребок ногтя, — Такой он красавец вырос, не наглядеться даже. Не хочешь позвать его к нам на ужин? Я бы приготовила индейку. Он ест индейку? Сакура неосознанно приоткрыла рот и молча уставилась на лицо свой мамы. Она же не предлагает ей нажраться до беспамятства по близости с Учихой, дабы тот вновь потащил её домой как раз к готовому ужину? Мебуки шумно выдохнула, провела ногтем большого пальца по финальному сгибу небольшого пухлого квадратика, ранее служившим полноценной салфеткой, и аккуратно взглянула на остолбеневшую девушку, тут же встрепенулась и развела руки в стороны. — Ну, если хочешь, конечно, я просто предложила. Ты бы к нему присмотрелась… в другом ключе. Так он ест индейку? — Я как-нибудь сама, мам, — поперхнувшись, она поспешно подхватывает тарелку и кладёт её в раковину, — Очень вкусно, спасибо. — Знаешь, поросёнок, — настигает в прихожей приглушённый голос отца, стоявшего в дверях на кухню, — Далеко не каждый повезёт тебя в невменяемом состоянии из загорода без каких-либо плохих умыслов домой. Сакура удивленно поднимет взгляд, замерев с ложечкой для обуви в руках. — Это я так, старческие замашки, — он залихватски подмигивает и протягивает её телефон, — На столе оставила, растяпа. Да и знаешь, как говорил я сам себе в твоём возрасте, харкни на всех с высокой колокольни и слушай в первую очередь себя. Она рассеянно берёт телефон, сконфуженно кивает и скрывается за дверью, облегченно выдыхая. Уже в лифте она, бегло оглядев алые щёки в замутнённом зеркале, не сдержала смешка. Её мама только что настойчиво пыталась навязать ей Учиху в качестве потенциального парня. Она криво усмехнулась и оглядела голубое небо, слегка присыпанное небольшими бороздками перистых облаков. Мысли на мгновение расступились, позволяя утреннему небу заполнить собой всё сознание. — И все же, — пробурчала девушка, чувствуя удивительную лёгкость во всём теле, — Может, и не так всё плохо? В магазине последние две недели стали для неё апогеем спокойствия и размеренности. Даже Учиха за эти дни будто стал превращаться в нечто более человечное, чем валяющийся на обочине булыжник. По крайней мере, хоть она и чувствовала гнетущее напряжение, желание скормить его яйца дворовым псам или же щедро приправить их керосином и поджечь на заднем дворике возле мусорных баков больше её не посещало. А в один момент Харуно даже подумала о том, что с Саске легко и приятно работать после ставшей за эти дни стандартной вежливой беседой перед открытием магазина, но сразу себя одёрнула и мысленно принялась себя линчевать. На выходе из подземки девушку все также встречало успокаивающее небо, и Сакура тепло взглянула на родную улочку. И всё-таки, она определённо была уверена, сеансы с Итачи не зря отняли столько сил да и отложенных на кутежи в барах соседнего города с Ино денег. Может, ей стоит на следующем сеансе обговорить с психологом другие варианты решения её проблем? Может, Сакуре Харуно нужно не просто бежать от возникшей кучи говна на её дороге жизни, а приняться за расчистку этого самого говна? Ведь сейчас всё твердило ей о том, что трудоёмкая и изнурительная работа в гигантских завалах своей головы шаг за шагом даёт твёрдую почву равновесия. И улучшение отношений с мамой, и факт, что Учиха не такой уж и перманентный мудила в последнее время, и это слепящее потрясающее небо — всё кричало и вселяло уверенность. Теперь она точно не понаслышке осведомлена, что такое самоконтроль. Сакура Харуно, чёрт всех подери, умеет сдерживать свои эмоции и гнев и уж наверняка знает, как не дать себе выйти из берегов своего появившегося бассейна спокойствия. Вибрация телефона в кармане джинсов не вовремя врывается в реальность задумавшейся девушки, и она с лёгким недовольством отвечает на незнакомый номер. — Да? Да, это я. Кто? — Сакура резко останавливается у цветочного Яманако, нахмурившись, — И… что, простите? Это какая-то ошибка… Нет, это… Что, блять, простите, сделали?

***

Саске глубоко вздохнул и лениво обвёл взглядом магазин. В очередной раз он проснулся ровно за час до будильника и так и не смог сомкнуть глаз. Приехал чересчур рано до открытия магазина и в одиночестве сидел, ненавидя единственную коробку чая в подсобке и досадуя на то, что никто из троих владельцев их магазина не любит кофе и не держит баночку оного для себя. Сдерживая очередной зевок и смахивая выступившие слёзы, брюнет вяло всматривался в окно. Рассчитывать на появление Шикамару, который без вопросов напоил бы его кофе, да и вдобавок утешил таким же показателем недосыпа на лице, он перестал сразу после возникшей мысли об этом, но мизерную надежду на появление сутулого силуэта с сигаретой в руках не оставлял до последнего, возможно, только из-за того, что заняться ему нечем было от слова совсем. Крутя в ладони бесполезную конструкцию из металла и стекла, именуемую ранее телефоном, но на данный момент не имеющей никакой ценности в своём отвратительно разряженном состоянии, он снова вздохнул, но вдруг заметил всполох розового цвета за окном и недоумённо приподнял брови. За каких-то лишь пару секунд дверь с невероятной скоростью распахнулась, с многострадальным громким хлопком ударилась об стену, впустила в себя нечто движущееся угловатыми, но быстрыми рывками внутрь магазина и, обиженно брякнув стеклом, вернулась на законное место в проёме, отрезая остолбенелого брюнета от реального мира. Нечто направляющееся прямо к нему издало непонятный булькающий рык и лишь на мгновение затормозило у ближайшей полки с газировкой, предоставляя Учихе шанс наконец рассмотреть искажённое бурое лицо и розовые растрепавшиеся волосы. Это совершенно точно Харуно. Саске с приоткрытым ртом словно в замедленной съёмке наблюдал, как её лицо поворачивается аккурат к нему, а рука тянется к банке с отвратительным, считал он, газированным напитком со вкусом апельсина. Лицо, выражающее гнев? Нет, определенно это ярость. Парень в замешательстве проследил за тем, как разъярённая девушка заводит руку с банкой за голову и, Учиха готов член на отсечение отдать, со всей возможной мощи швыряет газировку прямо в него. Он лишь успел нервно сглотнуть и запоздало зажмуриться перед тем, как почувствовать удар, причиняющий невообразимую боль правому глазу, и судорожно следом двумя руками закрыть лицо, оседая на пол. — Какого хера, Учиха? — вопит Сакура, чувствуя, как бешено пульсирует вена на виске, — Какого, мать твою, хера? — Совсем чокнулась, истеричка?! — сквозь зубы шипит он, не отрывая рук от глаза и аккуратно поднимаясь на ноги, — Я что, блять, на мишень похож? — Ты? — девушка гневно тычет в него пальцем, игнорируя его плотно закрытые глаза под ладонями, — Ты похож на сранного говнюка, которого с каждым блядским днём я ненавижу всё больше! Брюнет судорожно дышит и пытается открыть неповреждённый глаз, чувствуя, как из-за крика розоволосой рокочущая ярость подступает все ближе к горлу, готовясь вылиться наружу. — Эгоистичный ублюдок, — продолжает она, — Как ты вообще посмел отменить поставку за моей спиной?! Какого хера я торчала здесь из-за твоих ебнутых прихотей?! — Завали хлебало, Сакура, — дрожащим от гнева голосом шипит Саске, пытаясь справиться с нахлынувшей тупой болью из-за попытки открыть глаза. — Высокомерный мудозвон, инфантильный кусок говна, думающий, что по велению его руки всё будет ровно так, как захочет он! Удзумаки тоже к этому причастен, да?! — Да закрой же ты рот, господи иисусе! — Саске резко отдёргивает руки и слегка приоткрытым здоровым слезящимся глазом пытается увидеть лицо Харуно, — Дура, блять, ты мне глаз выбила! Под внезапно возникшим гробовым молчанием Учиха машинально поёжился. Мир представлял собой расплывчатое пятно. Он услышал судорожный девичий вздох и шуршание ботинок. Неожиданно к ладони прикоснулась что-то холодное, и он машинально схватил предмет рукой. — Приложи, — Сакура нервно сглотнула, — К глазу приложи. Саске послушно поднёс холодную банку к глазу, тут же облегченно вздохнув. Боль не унималась, но немного притупилась. Теперь вместо кофе он хотел бутылку виски. Закрыв глаза окончательно, он на ощупь кое-как уселся на стул за кассой, и услышал открывающуюся дверь. — Ой, — спустя минуту провозгласил незнакомый женский голос, — А вы открыты? — Нет, — рявкнули они синхронно, моментально спугивая озадаченного картиной в магазине покупателя. — Кто, блять, вообще шляется по магазинам в десять утра, — гневно пробурчала Харуно и, проговорив что-то не членораздельное, сама скрылась за дверью, на этот раз осторожно её придержав. Вернулась она пахнущей табаком и травами спустя минут двадцать, когда Саске уже окончательно открыл левый глаз и согрел ранее холодную банку теплом своего лица. Она аккуратно нанесла мазь на область вокруг глаза, плотно сжимая губы. — Поставка в четверг, — лишённым эмоций голосом сообщает Сакура, лёгким движением пальца нанося лечебную мазь на веко, — В пятницу меня тут больше не будет. Быстрыми движениями она прикладывает примочку и закрепляет её на коже медицинским скотчем. Харуно закрывает тюбик и отходит от напрягшегося парня, который предпочёл переваривать информацию с закрытыми глазами. — И что, просто уйдёшь? — спустя несколько минут его голос разрезал пространство, заставляя девушку неуютно поёжиться. — Наруто у Шикамару, я попросту не успею никого найти на замену, — не услышав ответа, говорит Учиха, сверля глазом ссутулившуюся спину девушки. — Ты и за полчаса даже из покупательниц кого-нибудь найдёшь. — К чему это вообще сейчас сказано было? — раздражаясь из-за безынициативного тона, Саске искал колкость в каждом слове, отрезанном девушкой, — В конце концов, ты можешь хотя бы снизойти, о, великая богиня подбитых газировками глаз, до меня, простого смертного, и развернуться ко мне своим ликом? Сакура резко поворачивается к нему, скользит взглядом по повязке и медленно тянется к часам на запястье тонкой руки. Брюнет со злостью наблюдает, как она пальцами оттягивает ремешок и подцепляет обыкновенную канцелярскую резинку синего цвета, натягивает до упора и с отрешённым видом её отпускает, позволяя громким болезненным щелчком врезаться в кожу. Поморщившись и глубоко выдохнув под пристальным взглядом одного глаза, она вымучила лёгкую улыбку: — Да пошёл ты нахуй, Учиха.

***

Солнце медленно скрылось за горизонтом, и на улочку снизошли сумерки. Кроме повязки, прикрывающей заплывший глаз, на лице у молодого продавца красовалась гримаса молчаливого гнева, которая делалась ещё насыщенней и устрашающей при любом любопытном взгляде случайных покупателей. Голова отзывалась отвратительной пульсирующей болью, составляющей аккомпанемент ноющему глазу. Да и в мыслях всё ещё ярко красовалась картинка Сакуры, оттягивающей синюю канцелярскую резинку. Совпадение? Слишком выходящее за пределы обыденного поведения. Что-то с этой резинкой не вязалось, и Учиха вновь хмурил брови. Свою красную он так и ни разу не достал из-под ремешка часов. Решив выйти покурить, он бросает взгляд на Харуно, не проронившей за день не единого слова в его адрес, и выходит из магазина. Улица встречает свежим воздухом и гулом, раздающимся от лавочки напротив магазина. Ино громко пытается что-то втереть изрядно скучающему Шикамару, который на первый взгляд витал уже на тринадцатом этаже небес, а Чоджи обыденно жуёт солёный крендель. Тихо чертыхнувшись, он старается встать как можно дальше от скамейки и не попасть под взгляд собравшихся, но всё равно слышит недовольные возгласы Ино: — Шикамару, вонь — это ненормально, надеюсь, ты это понимаешь, — она деловито в собственной манере машет зажжённой сигареткой около лица уставшего владельца книжного, — Я серьёзно, тебе нужно избавиться от источника! — Ага, — тянет он, пялясь в пустоту, возникшую под лавочкой, и делая очередную затяжку. — Ты вообще в последние дни сам не свой. Сай говорит, что это из-за ретроградного Меркурия, — Ино для пущей убедительности уверенно кивает головой и вздыхает, — Очень сложное время для таких натур как ты, Шикамару. — Не сомневаюсь, — отстранённо бурчит Нара, продолжая разглядывать пространство у скамейки. — Но если вдруг тебе нужна будет помощь, сразу скажи. Понял? Сай увлекается астрологией, так что сможет помочь тебе в это непростое время, — девушка умилительно хватается за щёки и тут же тычет в Шикамару сигаретой, — Но вонь в магазине, Шикамару, это нереальный пиздец, даже заходить не хочу. Наруто и так всё в красках описал. И… Вонь? Саске недоумённо вздернул брови, сразу об этом пожалев из-за боли в глазу, и взглянул из тени на освещённое пространство, где и ютилась троица. — Охрене-еть, — протянула Яманако, разглядывая опешившего брюнета. Нара оторвался от лицезрения пустоты и собственных мыслей мгновенно, всматриваясь в силуэт Учихи. Чоджи поперхнулся лакомством, тактично прикрывая рот кулаком и отворачиваясь, пока на помощь с минутным замешательством не пришёл Шикамару, принявшийся похлопывать друга по спине, и вот, спустя ещё минуту все трое уставились на ярко выделяющуюся в сумерках белую повязку на глазу. — Э, — первой липкую и неприятную паузу нарушила Ино, — А что у тебя на лице? — Ненависть, — отрезал парень, смачно харкнув себе под ноги. Блондинка горделиво вздёрнула нос, хмыкнула и ушла. Следом решил ретироваться и Чоджи, оставляя Саске и Шикамару вдвоём. — Давно это? — будничным тоном протянул шатен, пальцем указывая на глаз. — С утра. — Сакура, значит, — усмехнувшись уголком рта, Нара получил в ответ кивок, — Сильно? — Да хер его знает, я даже не смотрел ещё, — замявшись, Учиха мрачно вздохнул, — Да и желания особо нет, если честно. Шикамару аккуратно приблизился к его лицу, осторожно оторвал один из отрезков скотча и приподнял марлевую повязку, присвистнув. — Я даже не знаю, намеренно она или специально, — Саске поморщился и на непонимание в глазах шатена буркнул, — Она кинула в меня банку с газировкой. — Травмоопасная у тебя работа, — Шикамару прыснул и виновато потёр шею, — И чем ты заслужил этот бросок в яблочко? — Ей поставщик позвонил. Узнала, что мы отменили заказ. Саске задумчиво покосился на свой магазин и отстранённо, обращаясь в большинстве к самому себе, проговорил: — Что делать-то теперь? — затем он наткнулся на взгляд Шикамару, выражающий одновременно и сочувствие, и недоумение, — Ну, у неё, знаешь, такой… непредсказуемый темперамент… Что иногда даже не знаешь, то ли тебе сразу обосраться, то ли можно немного переждать. Какой вообще нормальный человек будет банками швыряться? — Вы отменили за её спиной поставку, — констатировал Шикамару, выгибая бровь. — Ну, отменили и что? Это была вынужденная мера… — неуверенно закончил Учиха. — Ты же понимаешь, что это даже звучит по-идиотски? В любом случае, ты испытал на себе закон причины и следствия. — Чего? — Карма, вот чего, — Шикамару развернулся к книжному и махнул рукой, — Я пойду, а то сочетание Удзумаки и книг взрывоопасно. — Стой, — окликнул Саске, доставая новую сигарету из пачки, — А чё за вонь-то у тебя? — В душе не ебу, — Нара угрюмо усмехнулся и скрылся за дверьми книжной лавки. Саске хмыкнул и вновь подумал о синей канцелярской резинке на тонком запястье Харуно. Мысль о ней не давала покоя вплоть до окончания рабочего дня. Харуно растворилась во тьме, закрыв дверь на ключ и оставив неловкое «пока» брюнета висеть в воздухе. Перед своим домом он дотронулся до ремешка часов и нахмурился. В коридоре его встретил Итачи в фартуке и со сковородкой в руке. Открыв рот для приветствия, он осёкся и замер, уставившись на повязку на глазу младшего брата. Саске же проигнорировав реакцию, медленно вздохнул и протянул брату: — И давно ты психолог Харуно?