Вдох. Приближаюсь медленно, по шажочку, мысли мои легки. По глоточку вбираю воздух, вибрации настроений, отголоски и запахи, Что блуждают здесь, сбившись в стаи, срываются птицами с потолка, И едва уловимо на спину мне ложится твоя рука. ©
***
— На него что-то воздействовало, — своим спокойным, глубоким голосом произносит маг, отрывая взгляд светлых глаз от переминающегося с ноги на ногу ребёнка. Мальчик почти сразу отходит, вжимаясь спиной в притянувшего его ближе Барнса, хоть и поглядывает по сторонам, жутко любопытный. — Ну само собой, воздействовало, Стрэндж, люди ни с того ни с сего не уменьшаются! — восклицает Тони с раздражением в голосе, незаметно прихватывая правой рукой чуть задрожавшую левую. Маг переводит взгляд на Старка, — спокойный и такой понимающий, что Тони остается только зубами скрипнуть, — и продолжает: — Это нечто неземного происхождения, какие-то технологии, нам не известные. И это нечто... Как будто изменяет время в определённой точке, — Стрэндж касается тонкими пальцами седины у виска, размышляя, формулируя мысль. — Но не для всех, а лишь для конкретного объекта. Рывком возвращает назад, швыряет в прошлое. Но сама технология... Это будто не совсем удачная попытка, неисправность. На этих словах ладонь Тони начинает дрожать заметнее, и он лишь сильнее стискивает зубы. — Это можно исправить? Откатить назад? — Вмешаться я не могу — это вызовет наслоение одного временного потока на другой. Но эффект временный. Остается только ждать. По ощущениям, источник довольно слабый, так что это, думаю, займёт от недели до нескольких месяцев. — Так. Ты хочешь сказать, что мы не можем сделать ровным счётом нихр... ничего, — бросив быстрый взгляд на тискающего в руках майку ребёнка, хмуро произносит Тони. — Будем просто ждать, пока все само собой не решится? — Именно, — спокойно кивает головой маг, затем поднимается на ноги, остро глянув на Алую Ведьму. — Воспоминания тоже не стоит пытаться пробудить, потому что в этом возрасте их ещё не было, поэтому и искать в его голове нечего. Просто ждите. Это безопасно, и пока ему ничего не грозит. — В каком смысле "пока"? — этот вопрос задаёт уже напрягшийся Барнс, глядя исподлобья на поджавшего губы колдуна. — Самый опасный момент: точка выхода из искусственного состояния. Неизвестно, как нахождение в таком виде повлияет на него. Может, ничего не изменится, а возможно, он будет очень истощен. В любом случае, как только его состояние стабилизируется и вернётся в норму, его нужно тут же повторно обследовать. За все то время, пока маг излагает свои мысли, вокруг его запястий, утянутых в манжеты тяжелой тёмно-синей рубашки, обвиваются золотые ленты заклинаний, на которые завороженно глазеет восторженный ребёнок. — Как только он вновь станет привычного возраста, свяжитесь со мной, — Стрэндж все так же обтекаемо не зовёт мальчишку по имени. — Если через месяц ничего не изменится, я все равно вновь взгляну на него, чтобы исключить возможные неприятности. С этими словами маг делает неуловимо быстрое движение ладонью и невозмутимо шагает в распахнувшийся портал. Секунда — и уже ничего не напоминает о том, что он был здесь. Бормоча что-то об "уходит, не прощаясь, приходит, не здороваясь", Старк разворачивается к остальным, избегая лишний раз взглянуть на ребёнка. Для него это слишком: чёртова магия из проклятого космоса снова вышибает дух, и Тони пытается справиться со сбившимся дыханием. Он опять бессилен. Дьявол. Прикрывает глаза, стараясь собрать себя по кускам, длинно выдыхает и обращает взгляд усталых карих глаз на Ванду. Та тут же отвечает: — Ему пять с половиной. Не помнит ровным счётом ничего о том, что будет дальше. Воспоминания только эти. Остальное не скрыто, его просто... нет. Ничего после пяти с половиной, ни памяти, ни способностей, — девушка проглатывает часть слов, но и без того все понятно. Тони устало кивает и думает, что делать теперь. Он не успевает погрузиться в полнейшее отчаяние, потому что голос Вдовы нарушает тишину. — Успокойся, Старк, — интонации у русской мягкие, вкрадчивые, словно у кошки. Она с лёгкой улыбкой поглядывает на Тони, чуть склонив голову и в конце фразы не удержавшись от лёгкого смешка. — Всё, что мы пока можем, это просто позаботиться о нём. Поэтому для начала... Купите ему шмотки. Пацан у вас босой и выглядит, как беспризорник. Все немного заторможенно оборачиваются на Питера, который тут же смущается от такого пристального внимания и вновь переступает с ноги на ногу. Барнс моментально подхватывает его на руки, потому что пол не ледяной, но рисковать, все же, не стоит. Не хватало им только соплей и температуры. — Так. Нат права, — берёт себя в руки Старк, тут же начиная действовать. — Пятница, открой нам сайт детской одежды, не знаю, Burberry там, или Chanel. — Тони, ты с ума сошёл? — подаёт голос Кэп. — Это ведь ребёнок. Не надо наряжать Питера, как на неделю Парижской моды, лучше купим ему нормальную одежду, в которой можно играть, не боясь испортить её. Старк на это только закатывает глаза, цокая и складывая руки на груди. Открывает рот, наверняка собираясь съязвить насчёт "динозавров" и "голодного детства", но его опережает Призрак. — Так, Старк, себе будешь шмот с бриллиантами покупать, угомонись, — Тони в ответ возмущённо фыркает. — Мы съездим в магазин. В нормальный магазин, не бузи, Стив. Помимо одежды нужно ещё кучу всего купить. Поэтому успокойтесь все. Основное мы узнали, вот и ладно. Если что, — звоните, я на связи, а вообще мы приедем через пару дней. Всё это Барнс произносит с невозмутимым лицом, попутно забрасывая мальчишку себе на плечи, отчего тот заливается хохотом, обхватывая Зимнего за шею ладошками. — Постой, — у дверей их окликает Брюс. — Я бы хотел взять образец крови, если ты не против. Изучу её, вдруг что-то обнаружится. — Ладно, хорошо. Малыш, ты как? — поднимает он голову к ребёнку, легонько щекоча босую пятку. — Дашь Брюсу капельку своей крови? Он доктор, и ему надо проверить, не заболел ли ты. Питер закусывает губу и мужественно кивает. Вся процедура не занимает и трех минут, мальчишка не вертится и не упирается, позволяя взять у него кровь, с серьёзным лицом прижимает проспиртованную ватку к сгибу локтя и возвращается на руки к Барнсу. Тот кивает всем и выходит, несильно подбросив ребёнка на руках.***
Они приезжают в торговый центр на такси. Бак, если честно, и сам не может в это поверить, но вот они, стоят у входа в огромное здание на Таймс Сквер. Пит смотрит на небоскрёбы огромными круглыми глазами, и Барнсу кажется, что он сам недалеко ушёл. Выдохнув и посмотрев на жмущегося к его шее мальчишку, он шагает внутрь. А потом начинается форменное безумие. Они шатаются по этажам, и первым делом Бак высматривает на ближайшем стенде маршрут до магазина детской одежды. Это огромное помещение с высокими потолками, в котором очень светло и ярко. Все заставлено полками и манекенами, вокруг которых снуют мамочки с детьми в пестрых нарядах, и, если честно, Барнс, заросший и патлатый, в своих чёрных штанах и водолазке, кажется себе вороной среди голубей. Но ему, по большому счёту, наплевать, он идёт к обувным рядам, потому что мальчишке, перво-наперво, нужны какие-нибудь кроссовки. Пит примеряет различные ботинки, кеды и шлепанцы, каждый раз восторженно пища, если им попадается модель со светодиодами в подошве или с изображением кого-то из супергероев. Бак сидит рядом на корточках, улыбается, заправляя выбившиеся из небрежного хвоста пряди за ухо, и помогает зашнуровать кроссовок на детской ножке. Рядом ненавязчиво стоит девушка-консультант, умиленно улыбаясь и периодически подавая вторую полупару. Когда они нагребают шесть пар обуви, она негромко произносит: — Впервые вижу, чтобы папа с таким увлечением выбирал для ребёнка обувь, обычно это прерогатива мам. У вас очаровательный сын. Бак не успевает ничего сказать, потому что Питер вдруг выдаёт с детским возмущением: — Баки не мой папа! Баки — это Баки! — произносит так, словно это все объясняет. И это действительно объясняет, но, при этом, не объясняет ни-чер-та, и Барнс видит это в круглых глазах девушки. Голосок у Пита совсем писклявый, но полный такого праведного негодования, что Бак не может удержать смешка. Подхватывает ребёнка на руки, с хитрой улыбкой успокаивая: — Верно, малыш, Баки — это Баки, — затем уже поворачивается к консультанту. — Мы бы хотели оставить это на кассе, ещё нужно подобрать одежду. Но, если можно, пробейте одну пару сразу, а то он босиком. Девушка только кивает и проводит их к кассе, где они оплачивают те самые светящиеся кроссовки на липучках и крошечные носки с ракетами. Пит радостно обувается и теперь уже самостоятельно убегает к отделу с одеждой. Бак не спеша направляется следом, а девочка-консультант только мечтательно вздыхает. Повезло же кому-то.***
Покупка обуви, оказывается, была лёгкой прогулкой, потому что в одном из отделов Пит видит стеллажи с футболками, на которых изображены Мстители. На самом деле, там не только футболки: пижамы, шапки, свитера, носки, нижнее бельё, даже кигуруми. Малыш поворачивается к Баку, цепляясь маленькой ладошкой за мозолистые пальцы и, задрав голову, смотрит сверкающими глазищами, забавный до ужаса, с этими своими светлыми бровками, завивающейся колечками чёлкой, и со смешными торчащими ушками. Смотрит и молчит, робкий маленький ребёнок, тихий и вежливый, восторженный и необычайно искренний. Барнс прикрывает глаза на секунду, присаживается на корточки перед пацанёнком, нежно-нежно убирая чёлку с детского лобика, и негромко произносит: — Малыш, мы купим все, что тебе здесь понравится. Обещаю. Питер светится как новогодняя лампочка. Через полтора часа они выходят с ворохом пакетов. На Питере кигуруми а-ля Железный человек: мягкая красно-желтая ткань и рисунок маски на капюшоне. Пит выставляет вперёд ладошку в красной перчатке без пальцев со схематичным изображением репульсора и произносит "Пиу!". Они оставляют пакеты с покупками в камере хранения и гуляют дальше. На очереди Старбакс и магазин игрушек. Пит сидит за столиком, болтая не достающими до пола ногами в светящихся кроссовках и счастливо, с шумом втягивает в себя молочный коктейль. Барнс сидит напротив и пьёт свой кофе. Когда мальчишка измазывает моську в мороженом, Зимний наклоняется через стол и вытирает детские щёчки салфеткой. Где-то за соседним столиком пищат от умиления две мамочки, глядя на по-звериному красивого, чувственного мужчину, что с неизбывной нежностью смотрит на ребёнка. — Баки, куда мы тепель? — с набитым ртом спрашивает Питер. Барнс смотрит на него, щурясь, поджимает губы, пытаясь сдержать улыбку, но не выходит. — Ну, сам подумай. Одежду мы тебе купили, еда дома есть, остались только... Игрушки, — тихо смеётся Бак, глядя на донельзя счастливую, почти неверящую мордашку. Они ходят по Disney Store почти три часа. И, если честно, трудно сказать, кто на самом деле выбирал себе игрушки — Бак или Питер. И да, они находят игрушки с супергероями. Да, Баки покупает Питеру набор пластиковых Мстителей, каждый из которых упакован в отдельную коробку с дополнительными аксессуарами в виде лука и различных тросиков для Хоукая, щита и мотоцикла Стива и даже игрушечного оборудования для Тони. Бак смотрит на пластиковую Наташу, её набор платьев и оружия, с ехидцей представляя, как та отреагирует, увидев это безобразие. Они покупают конструктор. На коробке серый космический корабль из лего и что-то об "Имперском истребителе", и набор этот вызывает у Пита неконтролируемый счастливый писк. Скупив половину магазина, выходят, и Барнс вызывает такси. Пит всю дорогу проводит у него на руках, прижимая к груди фигурку Кэпа.***
I remember walkin' in the heat of the summer, Wide-eyed one with a mind full of wonder. За окном раннее утро воскресенья, в квартире играет музыка. Они пекут торт. Шея Барнса в муке, впрочем, как и почти весь Питер, который, смешно дергаясь под музыку, стоит на стуле и с усердием выводит кремом на верхнем корже каких-то чудовищ. Или сердечки. Или ещё что. На голове Зимнего завязанный детскими ручками кривой пучок, закрепленный жёлтой резинкой, и Призрак чувствует какую-то ностальгию. Малыш в чем-то совсем не меняется. После танцуют на засыпанной мукой и ванилью кухне, Барнс кружит мальчишку над головой, а тот радостно визжит и цепляется за него, счастливо хохоча. Торт получается ужасно сладким и чуть-чуть подгоревшим. Баки уминает его за обе щеки и говорит Питу, что тот станет великим поваром. Он совершенно беззащитен перед этим ребёнком.