Не теперь

Нора почувствовала, как Бэрри встает с кровати, и рывком села — скорее по привычке, чем потому, что окончательно проснулась. Он посмотрел на нее и покачал головой: — Спи дальше. Я скажу, чтобы тебя не беспокоили еще часа два. Спать и вправду хотелось страшно. Ей казалось, на теле не было ни одного квадратного дюйма, который не ныл бы. Наверное, тело отомстило так за вчерашнее каменное напряжение. Особенно ломило правую кисть — ту самую, которая несколько часов подряд, словно горло злейшего врага, сжимала «беретту». Но идея остаться наедине с собой ей не понравилась. — Я действительно тебе сейчас не нужна? — переспросила Нора недоверчиво. Бэрри криво усмехнулся: — Конечно, нужна. Но тебе необходимо как следует отдохнуть и очистить голову перед работой. Весь Мэксон бурлит — Миуру отстранили от должности и поместили под стражу. Доктор Брайан потихоньку взял у него пробу крови на наркотики. И нашел след нового препарата Дюрана. — Значит, Миура был только исполнителем, — нахмурилась она. — Ему промыли мозги! Теперь ты видишь, что это заговор? Но погоди, почему тогда Миуре пришлось взламывать командный центр? Дюран ведь мог передать свой код. Отводил от себя подозрения? — Нам предстоит это выяснить, — сдержано кивнул проктор. — И стоит поторопиться. Сегодня вечером прилетит «Придвен», и на первый план выйдут другие дела. Шульц и скриптор Остин успели вчера сообщить, что выяснили кое-что важное. Так что, в девять утра жду тебя у зала Совета — отдохнувшую и ко всему готовую. Я отправлю кого-нибудь за твоей собакой, она может нам пригодиться. — Надеюсь из-за того, что ты даром потерял тут время, неприятностей не будет, — с раскаянием пробормотала Нора. — Во-первых, не даром. А во-вторых, я не упустил ничего такого, чего нельзя исправить или догнать. — Его напряженная улыбка смягчилась: — Я был бы очень плохим руководителем, если бы мои люди не умели действовать самостоятельно. А в случае кризиса доставать меня даже из-под земли. — Дуглас, моя помощь тоже не будет лишней. — Мысль, что дела могут идти своим чередом и без ее вмешательства, по-прежнему казалась чертовски соблазнительной. И, в то же время, смущала. Она привыкла бегать и лично затыкать все дыры. То есть, по логике Бэрри, действовать, как плохой руководитель. — Ты сам сказал — нельзя терять время. А я умею быть полезной. Бэрри приподнял бровь: — Посмотри на себя в зеркало. С таким лицом нужно спать, а не давить авторитетом. Вот и спи. Встретимся через три часа. Проктор взялся за дверную ручку, и Нора его окликнула: — Дуглас! — Когда Бэрри обернулся, его эмоции были надежно упрятаны за знакомой бесстрастностью. Но эта же маска и выдавала его с головой. — Спасибо... За все. Он коротко кивнул и вышел. Она не сомневалась, что Бэрри ждал каких-то других слов. Но тех слов у нее не было. Нора снова отбросила от себя все мысли и откинулась на подушку. Та все еще хранила едва уловимый аромат какого-то довоенного одеколона и хорошего табака — запахи уже смутно ей знакомые и отчего-то успокаивающие. Нора бездумно улыбнулась, закрыла глаза и провалилась в глубокий сон без сновидений, словно потеряла сознание. Разбудил ее звук захлопнувшейся двери. Нора неприятно поразилась — она в который раз проспала чужое присутствие. Неужели настолько сдала? Но потом ее глаза радостно распахнулись — неизвестный визитер оставил сюрприз. На плечиках, зацепленных за приоткрытую дверцу шкафа, висел ее синий генеральский плащ. На спинку стула были наброшены старомодная белая рубашка и армейские непромокаемые штаны цвета хаки. А на его сидении лежали украшенный звездой нагрудник, наруч, набедренники и поножи. Револьвер и винтовку кто-то положил на стол, вместе с двумя коробками патронов к ним. Тут же лежали цепочка и два жетона с гравировкой MR-002S. — Дуглас, — прошептала она. Снова почувствовала на губах вчерашний поцелуй со вкусом крови — ее крови, и вспомнила, как же это было больно. Совершенно точно — больно. Но и немного приятно тоже. Нора вздохнула, покачала головой, а потом подошла к шкафу и с трепетом погладила плащ по рукаву, будто старого верного пса, потерявшегося и нашедшего дорогу домой. Вещь, которая была не более, чем маскарадным костюмом, а стала ее отличительным знаком. Ее символом. Ее второй кожей. Пока она шла в кафетерий Луиса, с удовольствием ловила на себе удивленные взгляды, а один бдительный патрульный даже попытался преградить ей путь. Взглянув ей в лицо, он смущенно кашлянул: — А, это вы, Страж Марш. Не узнал вас в этом... Простите. Она улыбнулась: — Ничего, брат. Все в порядке. Нора даже не солгала — все было в порядке. Почти. Боль спряталась под сердце, будто змея под камень. Она знала, что та есть, что скрывается лишь до поры и может не вовремя выползти и снова поразить отравленным укусом. Но главное, Нора вновь ощущала себя собой, а не разрозненной кучкой осколков. Давать же себе и своим действиям оценку она строго-настрого запретила. Достаточно было снова чувствовать себя живой. Она сполна насладилась вкусным завтраком и чашкой кофе, сваренного специально для нее. Но когда за ее столик подсел паладин Финч, аппетиту и бодрому расположению духа все-таки пришел конец. Кажется, Майкл нарочно подкарауливал ее в кафетерии, чтобы вызнать подробности о вчерашних событиях. Воспоминание о Джеке выгнало змею из-под сердца. Однако Нора сумела довести рассказ до конца, заставив свой голос звучать как можно спокойнее. Майкл искренне расстроился, вздохнул и проворчал: — Весь Мэксон только о вас с проктором Бэрри и говорит. Называет героями... Наверное, вы все-таки правы насчет плохих вещей, которые делают ради хороших людей. Но хотел бы я никогда не выбирать между плохим и очень плохим. Она пожала плечами и сказала скорее себе, чем ему: — Порой сделанный выбор не доставляет никакого удовольствия. Кое-что нужно просто сделать, потому что по-другому нельзя, — а потом поняла, что почти дословно повторила слова Бэрри, сказанные в самом начале их знакомства. Выходя из кафетерия, Нора столкнулась в дверях со скриптором Элизой. Та несла в руках стакан с чаем, и часть его выплеснулась на генеральский плащ. Элиза ойкнула и с преувеличенным подобострастием принялась отряхивать пострадавший рукав: Нора с трудом ее успокоила. Гораздо меньше ее удивило бы, если б скриптор попыталась плеснуть ей в лицо соляной кислотой: наверняка сплетни о том, где провел ночь Бэрри, уже поползли по всему Мэксону, а Элиза явно была к проктору неравнодушна. Нора быстро огляделась, но понять, кому предназначался этот спектакль, так и не смогла. «Стоит рассказать об этом Дугласу», — мелькнуло в голове. Но события снова понеслись, как атакующий смертекогт, и мелкое происшествие позабылось. Бэрри в компании Псины поджидал ее у зала Совета и отвел к уже знакомому складу металлолома, где они и встретились с рыцарем Шульцем. И тот вывалил на них сногсшибательную новость о вирусе-шпионе, проникшем в сеть Западного Братства. — Мои люди засекли эту программу только потому, что я приказал сообщать обо всех странностях. Им показалось странным незначительное, но необъяснимое снижение производительности компьютеров. Сам вирус они не нашли — эта дрянь успешно маскировалась. Ее вчера вечером обнаружил твой рыжий умник. Сказал, что ничего подобного в Братстве написать не могли — он знает почерки всех толковых программистов за последние пятьдесят лет. Надеюсь, он действительно стоит всех восторгов в свой адрес, — рыцарь Шульц хмыкнул еще более желчно и зло, чем обычно. — Потому что мы, наконец, получили первый настоящий след врага. И если он не настоящий, я лично сверну Остину шею... — Программу могли найти на каком-нибудь старом сервере и адаптировать под свои нужды. Внутренний шпионаж все же не стоит сбрасывать со счетов, — осторожно посоветовала Нора. Шульц выглядел, как бомба, которая вот-вот взорвется. — Один мой знакомый использовал похожий вирус для борьбы с Институтом. Но, насколько я знаю, Стурджес не собирался ни с кем им делиться. Нужно будет узнать историю его создания. Рыцарь раздраженно дернул плечом: — Это неважно! Кто бы ни внедрил вирус, он собирался использовать его против Братства. Остин определил его цель — наши пароли, от военных баз, в том числе. И если бы старший скриптор не утверждал, что программа начала работу более месяца назад, я бы назвал этим врагом именно вас, Страж Марш! — Что насчет НКР? Это может быть и не Анклав, — подал голос Бэрри. — Нам известно, что рыцарь Дюран регулярно наведывается в Шэйди Сэндс. И у нас есть подозрения насчет связей старейшины Финча. Шульц зарычал, а потом рубанул рукой воздух. — Я предлагаю немедленно арестовать остатки Совета старейшин до выяснения истины! Тем более, они все дискредитированы! — Фрэнк, прекратите, — Бэрри смотрел в стену, что-то напряженно обдумывая. — Мы говорили об этом. Начнутся волнения. И это крайне несвоевременно. — Перестань заигрывать с Братством, Бэрри! Пора действовать. Все твои интриги сейчас не имеют значения! — Шульц снова вскочил на ноги и принялся расхаживать по небольшой освещенной площадке, на которой они сидели. — Я помню и о твоем предложении, и о связанных с ним перспективах. Но если враг настолько глубоко проник в наши ряды, все это не имеет смысла! — Последнее, что нам нужно — это раскол и гражданская война. Нельзя раскачивать лодку! — Дуглас тоже поднялся с ящика и пригвоздил Шульца ледяным взглядом. — Братство уже дезориентировано. Вы не можете не знать, насколько упал моральный дух, и какие дикие слухи бродят в казармах. Мы должны сплотить солдат, а не давать им новую пищу для сомнений. Все эти шатания на руку врагу. Нельзя воевать с разложившейся армией! — Значит, вы согласны, что враг есть? — Нора тоже встала вслед за ними. Бэрри развернулся. В его глазах горел мрачный огонь: — Вирус-шпион — достаточно серьезный аргумент, Страж Марш. Думаю, сейчас самое время пополнить состав Совета. А вам, Фрэнк, выйти на сцену официально. И... Нора, я собираюсь предложить Совету вашу кандидатуру. Она невольно отшатнулась, запнулась о ящик и едва удержала равновесие. Ужас оказался куда более сильным, чем на другом тайном собрании, когда стать старейшиной ей предложил Данс. Нору парализовало, отняло способность и дышать, и думать. Бэрри прищурился, его лицо закаменело, а глаза опять превратились в два стальных острия. От этого ожгло необъяснимой болью, будто от незаслуженной пощечины. Она бросила все силы на борьбу с паническим припадком, мощным, будто штормовая волна, и на злость или обиду их не хватило. — Послушайте! — рыкнул Бэрри, словно за плечо тряхнул. — В Совете вместо одного освободилось два места. Моя кандидатура будет утверждена, борьба развернется вокруг второго места. Я заставлю Кларенса представить рыцаря Шульца, как преемника Картера. Но Дюран попытается протащить рыцаря Бартоломью. А Финч — паладина Майкла и проктора Хиггинса, интенданта, с которым ведет дела. Нужна кандидатура, более яркая, чем они. Братство не поймет старейшин, если вас обойдет какой-то Хиггинс. Не после вчерашнего случая. Рыцарь Шульц известен, как правая рука Картера и носитель его идей. Вас старейшины боятся, Страж Марш, и не доверяют вам. И это повысит шансы Фрэнка. Выбор в его пользу, в обход вас, будет более логичным — вы все же чужачка. Резкий голос с легкостью отточенного клинка взрезал ватный кокон, в котором она оказалась. Все слова попали в цель и достигли ее разума. Нора упала обратно на свое место, привалилась к стене, закусила губу и прохрипела: — Ты уверен, что меня не выберут? Абсолютно уверен? Дуглас, не меняясь в лице, открыл бутылку нюка-колы, оставшейся тут с их прошлого собрания, протянул ей и сухо ответил: — Я бы очень этому удивился. Соберитесь, Страж Марш. «Соберись, солдат!» — отдалось эхом в ее ушах. Она прикрыла веки, выравнивая дыхание и вспоминая голос Данса, тяжесть его руки на своем плече, запах его кожи: здоровый мужской пот, горячий металл и горьковатый дым сигарет «Серая черепаха». «Я справлюсь, милый. Я не раскисну», — пообещала она ему. И мертвящий ужас ослабил кулак, а потом был побежден. Нора сделала несколько глотков газировки и облизнулась, снова ощутив на губах вкус своей крови. Посмотрела на Бэрри и спокойно кивнула: — Да, продолжим. Что мы будем делать с Дюраном? Лицо Бэрри прояснилось. — Для начала мне и Шульцу нужно попасть в Совет. Откладывать выборы дальше стало опасным. Начнем колоть его сразу после них. Новый состав необходимо утвердить уже сегодня, пока не прилетел «Придвен», и старейшины от страха не натворили что-нибудь еще. К тому же, смена всех паролей — решение их уровня. А пока мы с Фрэнком их займем, вам с вашей собакой нужно заглянуть в комнаты жены Дюрана, скриптора Вэлли, и его секретаря, скриптора Марии. И в комнату Уэсли — доверенного скриптора Финча. Дайте, я отмечу их на вашем плане бункера. — Вот, — буркнул Шульц, снимая с пояса свой стелс-бой. — Может пригодиться. Бэрри еще раз внимательно посмотрел на Нору, словно просветил рентгеном, и сделал отметки на пип-бое: — У вас примерно два часа. А потом за вами кого-нибудь отправят. Вам необходимо присутствовать во время выборов в Зале Совета. Она снова кивнула в ответ, встала, пристегнула к поясу стелс-бой и прикрыла его полой плаща. — Не забывайте, что мои люди следят за вами, Страж Марш, — напомнил вдруг Шульц. — Никаких контактов с Восточным Братством, помните? — По-прежнему мне не доверяете? — спросила Нора устало. — Я никому не доверяю, даже Бэрри, — проворчал тот, бросив на него угрожающий взгляд исподлобья. — Слишком умный сукин сын. И что-то от меня скрывает. Но я вас всех выведу на чистую воду... Вы знали, что наш винтокрыл расстреляли вовсе не супермутанты? Вопрос был неожиданным. Но Нора оказалась так опустошена, что никак на него не отреагировала. — Почему вы спросили об этом только сейчас? — она пожала плечами и посмотрела ему в глаза: — Нет, не знала. Вряд ли ее сердце могло забиться чаще, чем до этого, а испарина — стать обильнее. Момент для вопроса Шульц выбрал на редкость неудачно. Но что-то в ее лице он все-таки разглядел, потому что его голос опустился на два тона ниже: — Либо вы играете со мной по моим правилам, либо я встаю во главе восстания, понятно? Я держу за горло вас обоих! Проктор холодно усмехнулся ему в лицо: — Мы обсуждали это, Фрэнк. И выяснили, что сотрудничать нам выгоднее, чем враждовать. Так что, оставьте в покое мое горло и займитесь делом. И вы тоже, Страж Марш. Вы должны закончить обыск раньше, чем вас хватятся. — У нас почти ничего нет на Кларенса, — напомнила Нора. — Это даже подозрительно. Стоило бы навестить и его помощников. Бэрри покачал головой: — Если у него и есть кто-то, кому он доверяет, то я его не знаю. Я выясняю это два года. Либо он чист, либо дьявольски осторожен. Она тоже была дьявольски осторожной. Вот только сами обыски заняли гораздо больше времени, чем обычно: ей приходилось прилагать дополнительные усилия, чтобы сконцентрироваться. Но Нора все-таки обнаружила в комнате скриптора Марии архив записок в папке с прошлогодними отчетами, а Псина нашел в жилище скриптора Уэсли ящик с двойным дном, в котором была спрятана стопка писем. Прежде, чем отправиться к себе, она заглянула в медотсек, нашла там рыцаря Брайана и на всякий случай сдала ему кровь для анализа на наркотики. Узнала, что Бэрри тоже тут побывал, приносил пробу еще чьей-то крови и сдал свою. А потом замешкалась в дверях и вернулась. Ей требовалось разрубить еще один узел, чтобы никогда больше на него не отвлекаться. — Сделайте заодно тест на беременность, док, — попросила Нора, нервно поправляя крепление наруча, чтобы не смотреть ему в глаза. — Я хочу быть уверенной, что средство, которое вы мне давали, подействовало. Я знаю, что бывали прецеденты... — Хорошо, Страж Марш, я вас понял, — буркнул Брайан. Кровь бросилась ей в щеки — по его голосу Нора догадалась, что он понял ее все-таки превратно. Но объяснять, как ее пугает мысль, что внутри нее все еще скрывается и вызревает какая-то часть мерзавца Гейла, а проктор Бэрри тут вовсе ни при чем, она не стала. Понадеялась, что рыцарь Брайан соблюдает медицинскую этику. А думать о ней он может все, что угодно. Она и сама думала о себе не лучшим образом. Нора одернула себя и вернулась в комнату — ждать вестей от Бэрри и изучать добычу. Но просмотреть бумажки так и не успела — в комнату постучали. Кроме трех членов Совета, в зале были все претенденты, перечисленные Бэрри. А еще дюжина скрипторов на подхвате и семеро рыцарей в силовой броне, стоящих на карауле. Майкл, который сидел перед столом старейшин с ближнего к ней края, увидел Нору, приветливо махнул ей рукой и, уступая место, потеснил незнакомого проктора — судя по всему, Хиггинса. Николас удостоил ее холодного поклона, а рыцарь Бартоломью недовольно поморщился. Бэрри и Шульц сидели с другого края и едва на нее взглянули. Процедура выборов показалась ей простой и формальной. Ее начал старейшина Дюран, по праву старшинства занявший должность председателя. Он поручил секретарю зачитать список претендентов, а потом предложил коллегам представить каждого из них. Затем слово предоставили кандидатам. Первым оказался проктор Бэрри, и он был краток, задав тон всем остальным: — Братство Стали оказалось в кризисе, и я хочу помочь ему из него выйти. Я хочу быть максимально полезным своим братьям и сестрам, и сделаю все, чтобы мы справились с трудной ситуацией с честью и продолжили путь к нашей общей цели. Рыцарь Шульц поднялся и буркнул: — Кризис не приходит сам по себе. То, что мы проморгали его приметы, отчасти и моя вина. Это вина всех нас. Кризис не уходит бесследно. И я буду следить, чтобы из него были сделаны правильные выводы. Безопасность Братства — это то, чем я занимался всю жизнь. Я хочу заниматься ею и впредь. Николас обвел всех многозначительным взглядом и четко и торжественно произнес: — Я вынужден отклонить свою кандидатуру. Дюран-старший приподнял брови: — Причина? Николас сделал паузу и грустно усмехнулся: — Без объяснения причин. По залу прокатился ропот — скрипторы не сдержались и принялись перешептываться. Старейшины молча переглянулись. Причем, удивленным выглядел только Финч. — На вас оказали давление, рыцарь Дюран? — спросил он. Последовала новая пауза, и Николас отвесил свой старомодный учтивый поклон: — Все, что я мог сообщить Совету, Совет услышал. Нора едва не зааплодировала — этот паршивец вовсе не сдался, а отступил. В Братстве пойдут разговоры, новых старейшин начнут подозревать в сговоре, и у Николаса появится шанс все-таки взобраться наверх. Как она знала, рыцаря Дюрана в Братстве обожали. Но разбираться с этим будет Бэрри. Нора украдкой посмотрела на Дугласа и успела заметить тень улыбки на его губах. О да, разумеется, он понял этот вызов. И, разумеется, оценил его красоту. Рыцарь Бартоломью понес какую-то многословную невнятицу о своей любви к Братству и о готовности отдать за него жизнь, а проктор Хиггинс сказал только: — Я буду служить Братству везде, где во мне будет нужда. А потом поднялся Майкл. Он улыбнулся так светло, словно сообщал хорошую новость: — Я тоже отклоняю свою кандидатуру! — Что?! — не удержал возгласа Финч, до которого сказанное сыном дошло не сразу. Видно было, что он оказался совершенно не готов к такому повороту. — Причина? — с искренним любопытством спросил Дюран-старший. — Не чувствую в себе способностей к этому, — Майкл пожал плечами. — Я читал в Уставе, что могу передать свой голос другому кандидату. Так вот, хочу передать его Стражу Марш! — Он посмотрел на Нору с надеждой и радостью: — Мне кажется, она для этого подходит больше всех. У нее есть и ум, и совесть. Ропот в зале стал громче. И если бы родительские проклятия могли убивать, Финч-младший немедленно свалился бы замертво от беззвучных слов, падающих с губ его отца. Нора покачала головой и поднялась со скамьи. — Я летела сюда вовсе не за этим. И с удовольствием вернулась бы домой. Но ситуация такова, что Братству Стали может потребоваться моя помощь именно здесь и сейчас. И я сделаю все, что в моих силах. — Она нервно усмехнулась: — И за их пределами тоже. Она села, перевела дух и прошептала: — Спасибо, Майкл. Но тебе не стоило этого делать. Он ответил изумленным взглядом, но тут старейшина Дюран объявил, что Совет готов приступить к голосованию. Нора переводила взгляд с одного лица на другое и пыталась унять снова разогнавшееся сердцебиение. «Один голос не сделает меня старейшиной, ведь так?» — металось в голове. Но ей все равно было страшно. А еще ей очень не понравилось выражение лица Кларенса. Ему полагалось чувствовать себя в ловушке, так почему в глубине его глаз мерцало торжество? Старейшины быстро отметили на бланках имена и передали секретарю. Подсчет не занял много времени. — Проктор Бэрри — три голоса, — объявил скриптор. Скрипторы с энтузиазмом захлопали в ладоши. Бэрри тоже пользовался популярностью, особенно среди ученых и хозяйственников. Но и рыцари, стоящие вдоль стен, зашевелились, выражая свое одобрение. — Наши поздравления, старейшина Бэрри, — произнес Дюран официальным тоном. — Продолжайте, Энди. — Рыцарь Шульц — два голоса, — снова заговорил секретарь. — Страж Марш — один голос, но с учетом отданного голоса паладина Финча — тоже два. Объявляется переголосование. И в нем имеет право участвовать старейшина Бэрри. Нора сглотнула. Кажется, пронесло? Но секретарь снова собрал бюллетени и провозгласил: — Рыцарь Шульц — два голоса. Страж Марш — два голоса, с учетом голоса паладина Финча — три. — Наши поздравления, старейшина Марш, — в голосе Дюрана ей послышалась издевка. — Ура! Поздравляю! — воскликнул Майкл и порывисто ее обнял. — Хоть кто-то наведет тут порядок! — Чтоб мне сдохнуть, — пробормотала Нора убито.